Конец 10 книги серии Братство Черного Кинжала 27 страница

Пока он боролся со своей совестью, ему в голову пришла мысль, что существует способ вознаградить ее обетом, который он возьмет в обмен за дар, если она согласиться оказать нужную ему услугу.

— Я хотел бы попросить… — Он прочистил горло. — Мой товарищ серьезно ранен. Он умрет, если мы не…

— Мне нужно к нему. Сейчас же. Покажи мне дорогу, и я окажу ему помощь.

Тро закрыл глаза, не в силах сделать вдох. Более того, он даже почувствовал подкатившие слезы. Хриплым голосом он произнес:

— Ты ангел. Ты не из этого мира, такая сострадательная и добрая.

— Не трать любезных слов. Где твой раненый воин?

Тро достал телефон и набрал Зайферу сообщение. И тут же получил ответ… промежуток между прибытием, которого был смехотворно коротким. Если, конечно, солдат уже не затолкал Кора в машину и был готов стартовать с места.

Каким достойным мужчиной он был.

Затолкав мобильник обратно в карман, Тро снова сосредоточился на Избранной.

— Он скоро прибудет сюда. Его доставят на машине, так как он плохо себя чувствует.

— А затем мы перевезем его в тренировочный центр?

Нет. Едва ли. Никогда в жизни.

— Тебя будет достаточно. Он ослаб из-за слишком скудного кормления и слишком многочисленных ран.

— Значит, будем ждать здесь?

— Айе. Подождем здесь. — Наступила долгая пауза, и она заерзала, словно неуютно себя чувствовала. — Прости меня, Избранная, ведь я все еще продолжаю смотреть на тебя.

— О, не стоит извиняться. Мне просто неловко, потому что редко, когда мне оказывают такое пристальное внимание.

Теперь напрягся Тро. Конечно же, Братья, угрожали любому мужчине в ее присутствии, как это было с ним.

— Тогда позволь мне продолжить, — нежно пролепетал он. — Ибо ты — это все, что я могу лицезреть.

 

 

ГЛАВА 48

 

Переводчики: Stinky, Anjelika9, helenamaxi, Amelia, black_girl

Вычитка: Amelia, Светуська

 

Около шести часов того же вечера, Куин вышел из потайной двери под парадной лестницей. В голове все еще было немного туманно, ноги, шаркая, плелись по полу, все тело болело. Но, эй, он находился в вертикальном положении, мог двигаться и даже был жив.

Все могло оказаться куда хуже.

К тому же, у него была цель. Когда док Джейн только что заглянув с проверкой к нему, сообщила, что Роф созвал собрание Братства. Конечно же, она проинформировала его, сказав, что он не приглашен и должен оставаться в постели в клинике… но разве он мог пропустить подведение итогов произошедшего у Эссэйла? Да ни за что.

Естественно, Джейн сделала все возможное, чтобы убедить его в обратном, но, в конце концов, позвонила и передала королю ожидать еще одного.

Обойдя резные перила, он мог слышать, как на втором этаже переговариваются Братья. Своими громкими и глубокими, перекрикивающими друг друга голосами. Очевидно, Роф пока не призвал их к порядку, а значит у Куина еще было время, чтобы выпить чего-нибудь спиртного, перед тем, как подняться.

Потому что, когда ты раскачиваешься, как кегли для боулинга — это… ну… то, что нужно.

После тщательных подсчетов, Куин решил, что расстояние до библиотеки короче, чем до бильярдной. Возобновив свой путь к дубовой двери, он замер на пороге.

— Вот те на…

Там было, по крайней мере, пятьдесят книг Древнего Права. Некоторые лежали грудой на полу, что не составляло и половины всего количества. За эстакадой стола под освинцованными окнами, было раскрыто еще больше книг в кожаных переплетах. Они лежали как мертвые солдаты на поле боя.

Два компьютера. Ноутбук. Блокноты из линованной бумаги.

Услышав скрип, Куин высоко поднял глаза. Сакстон стоял на лестнице из древесины тикового дерева и тянулся за книгой, стоящей на полке под самым потолком.

— Добрый вечер, кузен, — поприветствовал его парень со своей верхотуры.

Ага, вот его-то Куину больше всего хотелось видеть прямо сейчас.

— Что здесь происходит?

— Выглядишь намного лучше. — Лестница снова скрипнула, когда парень начал спускаться со своим трофеем. — Все без исключения беспокоились за тебя.

— Ага, я в порядке. — Куин подошел к бутылкам ликера, выстроенных в ряд на мраморной полке. — Так над чем трудишься?

«Не думай о нем с Блэем. Не думай о нем с Блэем. Не думай о нем...»

— Не знал, что ты предпочитаешь херес, приятель.

— А? — Куин посмотрел на то, что плеснул себе в бокал. Блядь. В разгар чтения лекции самому себе, он перепутал бутылки. — О, ну знаешь… мне нравится.

Чтобы доказать это, он опрокинул жидкость в рот… и едва ли не подавился от приторности в своем горле.

Затем налил еще порцию, просто чтобы не выглядеть идиотом, не понимающим, что плещет себе в стакан.

«Ладно, только удержи это в себе».

Вторая порция оказалась противнее первой.

Краешком глаза, он увидел, как Сакстон обосновался за столом, стоящая перед ним медная лампа, идеально освещала его лицо. Дер-р-рьмо, он словно сошел с плаката Ральфа Лорена, с его жакетом цвета буйволовой кожи и заостренными квадратными карманами, этим воротничком и свитером — жилеткой, сохраняющей его гребаную печень в тепле.

А между тем, Куин был облачен в больничный костюм, топтался босыми ногами, да еще и с хересом в руках.

— Так что за большой проект? — снова спросил он.

Сакстон огляделся, со странным огоньком в глазах.

— Ты бы назвал это поворотным сюжетом.

— О-о-о, суперсекретная работенка для короля.

— Именно.

— Ну, удачи тебе в этом. Похоже, у тебя будет чем заняться ближайшее время.

— На это может уйти месяц, а то и больше.

— Ты что, переписываешь все чертово право?

— Всего лишь часть.

— Приятель, ты заставляешь меня любить свою работу. Я лучше получу огнестрел, чем буду корпеть над этой бумажной волокитой. — Куин плеснул себе третью порцию ебучего хереса, и попытался не выглядеть, как зомби, направившись к двери. — Развлекайся.

— Как и ты в своих начинаниях, дорогой кузен. Хотел бы я находиться там, но у меня слишком мало времени, чтобы разобраться со всем этим

— Ты справишься с этим.

— Конечно. Справлюсь.

Куин кивнул и начал подниматься по лестнице, раздумывая… что ж, по крайней мере, это изменение не было таким уж и плохим. Он не представлял ничего порнографического и никаких развлекательных образов того, как он избивает ублюдка, пока тот истекает кровью в своем гламурном шмотье.

Прогресс. Ага.

Двойные двери кабинета на втором этаже были широко распахнуты, и Куин остановился, уставившись на толпу. Вот это да… здесь были все. В кабинете оказались не только Братья и воины, но и шеллан… и даже персонал?

В комнату, как кильки в банку, набилось человек сорок, не меньше.

Опять же, возможно в этом есть смысл. После того проклятого нападения снайпера, король вернулся за свой стол, восседая на троне, едва воскресший.

«Своего рода показательный праздник», предположил он.

Прежде чем смешаться с толпой, Куин сделал еще один глоток хереса, но запах этого дерьма в носу и привкус в глотке показали, что это пропащее дело. Наклонившись в сторону, он вылил остатки содержимого в кадку с растением, поставил стакан на коридорный столик, и…

В то самое мгновение, когда собравшиеся заметили его появление, все замолчали. Как будто в комнате существовал пульт и кто-то нажал на кнопку отключения звука у изображения.

Куин замер. Оглядел себя на случай, если сверкает чем непристойным. Оглянулся назад, посмотреть, не поднимается ли по лестнице какая-нибудь важная шишка.

Затем осмотрел комнату, гадая, что же он пропустил…

В огромном, усыпляющем отсутствии звука и движения, Роф ухватился за протянутую руку своей королевы, и, кряхтя, поднялся на ноги. Вокруг его шеи красовалась повязка. Король выглядел чуть бледнее, но все же был жив… а выражение его лица было настолько напряженным, что Куин ощутил, как это напряжение физически окутывает и его самого.

А затем король прижал руку с перстнем расы с черным бриллиантом к груди, прямо к центру, накрывая область сердца… и медленно, осторожно, с помощью своей шеллан, согнулся в поясе.

Чтобы поклониться Куину.

Когда вся кровь отлила от головы Куина, и он задался вопросом, какого хрена делает самый важный вампир на планете, кто-то начал медленно хлопать.

Хлоп. Хлоп. Хлоп!

Затем присоединились остальные, пока все собрание — от Фьюри с Кормией, до Зи, Бэллы и малышки Наллы, Фритца и остального персонала… Вишеса и Пэйн с их вторыми половинками, Бутча и Мариссы, Рива и Елены — начало хлопать ему со слезами на глазах.

Куин обнял себя руками. Взгляд его разноцветных глаз метался от одного лица к другому.

Пока не остановился на Блэйлоке.

Рыжий стоял по правую сторону, хлопая со всеми остальными. Его глаза светились волнением.

Опять же, он знал, как много нечто подобное значило для запутавшегося парня с врожденным дефектом, чья семья не желала, чтобы он находился с ними из-за позора и социального смущения.

Он знал, как трудно доставалась благодарность.

Он знал, как сильно Куин хотел избежать внимания…, даже когда был сверх меры тронут честью, которую не заслужил.

В этот момент он ничего не мог с собой поделать, поэтому просто смотрел на своего старого, дорогого друга.

Блэй, как всегда, был для Куина тем якорем, который держал его на плаву.

***

Пробираясь сквозь мис на мотоцикле, Хекс с трудом верила, что согласилась поехать в особняк, исполняя королевский приказ: Роф лично выслал ей «приглашение», и какой бы бунтаркой она не была, Хекс не собиралась закрывать глаза на прямой приказ короля.

Черт, ее тошнило.

Впервые прослушав голосовое сообщение, Хекс подумала, что Джон мертв, погибнув на поле боя. Однако послав ему смс, она тут же получила ответ. Короткий и ясный. «Появишься с наступлением ночи?»

И это все. Даже ответив «Да», Хекс ожидала от Джона что-то еще.

Так что, да, она чувствовала себя так, словно ее сейчас вырвет, потому что, вероятно, Джон официально собрался положить конец их отношениям. Вампирский эквивалент развода был довольно редким явлением, но в Древнем Праве он был прописан законно. И естественно, для того, кто имеет такой социальный статус, как Джон — а именно, является кровным сыном Брата Черного Кинжала — король был единственным, кто мог дать им благословление на расторжение их союза.

Казалось, это конец.

Черт, похоже ее на самом деле сейчас стошнит.

Обогнув особняк, Хекс не припарковала свой «дукатти» в конце упорядоченного ряда спортивных автомобилей, внедорожников и универсалов. Не-а… она оставила его прямо у подножия лестницы. Если ее пригласили на оглашение королевского указа о разводе, она поможет Джону положить конец их страданиям, а затем…

Что ж, она бы позвонила Трезу и сказала, что не сможет выйти на работу, а потом заперлась бы в своей хижине и ревела бы, как девчонка. На протяжении недели или двух…

Так глупо. Все, что происходило между ними, было так чертовски глупо. Но она не могла изменить его, а он не мог изменить ее, так какого черта они все еще остаются вместе? Уже месяц прошел с тех пор, как между ними не осталось ничего, кроме расстояния и неловкого молчания. А тенденция не предвещала улучшения, и черная дыра становилось все темнее и глубже.

Взбираясь по ступеням к двойным входным дверям, она остановилась на полпути, потеряв уверенность, словно ее кости вдруг стали хрупкими и того и гляди ломаются под тяжестью мышц. Но Хекс продолжила идти, потому что именно так поступают бойцы. Они продвигаются вперед несмотря на боль и достигают своих целей. Хекс была чертовски уверена, что сегодняшней ночью они с Джоном что-то уничтожат — что-то, что было столь редким и ценным, что ей было стыдно за них обоих, ведь они не нашли способ ужиться в этом холодном, суровом мире.

Оказавшись у дверей, она не сразу подошла к глазку камеры. Никогда не ведя себя, как большинство женщин, Хекс все же обнаружила, что проводит пальцами под глазами, а затем ладонью по своим коротким волосам. Быстро одернув свою кожаную куртку и выпрямившись, она приказала себе послать все в жопу.

Она проходила через столько ситуаций куда и похуже.

С помощью гордости, она сумела мобилизовать немного своего самоконтроля на ближайшие десять-пятнадцать минут.

У нее будет остаток жизни, чтобы потерять чертово спокойствие в уединенной обстановке.

Выругавшись, она нажала на кнопку и отступила на шаг, вынудив себя взглянуть в камеру. Ожидая, когда откроется дверь, она еще раз одернула куртку, топнула ботинками и проверила оружие в кобуре.

Пригладила волосы.

Ай, черт с этим.

Отклонившись в сторону, она еще раз нажала на кнопку. Доджены этого особняка были высоко квалифицированны. Вы звонили, и вам тут же отвечали.

После третьей попытки Хекс подумала, сколько раз ей еще предстоит нажимать на звонок?

Вестибюльная дверь распахнулась и показался Фритц.

— Моя госпожа! Я прошу прощения…

Слова дворецкого заглушала громкая какофония звуков, и Хекс нахмурилась, окидывая взглядом помещение за стариком. Глядя поверх седой головы доджена, она увидела на парадной лестнице, снующую туда-сюда огромную толпу, словно после окончившейся вечеринки.

Может, кто-то только что известил, что собирается пройти церемонию соединения.

«Удачи им», подумала она.

— Важное объявление? — спросила она, входя в фойе и готовясь услышать чужую счастливую новость.

— Скорее поощрение. — Дворецкий, приложив усилия, захлопнул дверь. — Позволю другим все вам рассказать.

Даже исполнительный дворецкий… в этом деле очень осмотрителен.

— Я здесь, чтобы увидеться с…

— Братством. Да, я знаю.

Хекс нахмурилась:

— Я думала с Рофом.

— Ну, конечно же, и с королем. Прошу, поднимитесь в королевский кабинет.

Когда Хекс пересекла мозаичный пол фойе и начала подниматься по парадной лестнице, кивая спускающемуся народу — шеллан и персоналу — она поняла, что люди, с которыми она прожила здесь всего несколько недель, за такое короткое время стали ей своего рода семьей.

Она скучала по ним почти также сильно, как и по Джону.

— Мадам? — осведомился дворецкий. — Вы в порядке?

Хекс выдавила улыбку и поняла, что выругалась вполголоса:

— Супер, все просто супер.

Когда она добралась до кабинета Рофа, в воздухе витало столько признания, что ей практически пришлось отбросить все это дерьмо в сторону, чтобы войти в комнату. Братья стояли, приложив ладони к груди и с горящей в их глазах гордостью… за исключением Куина, который был настолько красным, что мог бы сойти за римскую свечу.

Джон, однако, держался сдержанно — совершенно не смотрел на нее, вместо этого уставившись на какую-то точку в пространстве перед собой.

Восседающий за столом Роф сфокусировался на Хекс.

— А теперь перейдем к делу, — объявил король.

Когда за ней закрылись двери, Хекс не имела никакого гребаного понятия о том, что происходит. Джон по-прежнему отказывался смотреть на нее… а у короля, черт возьми, на шее была рана… если, конечно, он не решил, что повязка из марли вокруг горла какой-то модный тренд.

Все замолчали, успокоились, стали серьезнее.

Вот черт, неужели они должны это делать перед всем Братством?

Опять же, а чего она вообще ожидала? Групповое мышление среди этих мужчин было доминирующим, и, конечно же, они хотели здесь присутствовать, когда все закончится.

Она решила настоять:

— Давайте уже с этим покончим. Где мне подписать?

Роф нахмурился:

— Что?

— Документы.

Король оглянулся на Джона, затем снова на Хекс.

— Это не тот вид документа, который я когда-либо попросил бы тебя подписать.

Хекс огляделась вокруг, а затем сфокусировалась на Джоне, читая его эмоциональную сетку. Он… нервничал. Испытывал печаль. А целеустремленность была столько мощной, что Хекс тут же почувствовала себя полной идиоткой.

— Какого хрена здесь происходит? — потребовала она.

Голос короля был громким и четким:

— У меня есть для тебя задание, если тебе интересно. Что-то, где с твоим авторитетом ты сможешь найти применение своим исключительным навыкам. Конечно же, если захочешь помочь нам.

Хекс шокировано уставилась на Джона.

«Это его рук дело», подумала она. Какие бы механизмы в этой комнате ни работали, запустил их именно он.

— Что ты сделал? — прямо спросила она его.

Это вызвало пристальный взгляд с его стороны. Подняв руки, он вздохнул:

«Всему, что мы можем сделать, есть пределы. Поэтому для этого нам нужна ты».

Взглянув на Рива, она получила в ответ лишь очень серьезный взгляд и ничего больше. Ни осуждения, ни «не-бабского-это-ума-дело». То же самое она чувствовала и от остальных мужчин в комнате. Ничего, кроме спокойного признания ее присутствия… и ее талантов.

— Что именно вам от меня нужно? — медленно спросила она короля.

Слушая выступление мужчины, она продолжала смотреть на Джона, а ухо выхватывало обрывки фраз: Банда Ублюдков… покушение на убийство… притон… винтовка.

С каждой последующей фразой ее брови взлетали все выше и выше.

Так, дело тут далеко не в продаже байков или каком-то дерьме, а в обнаружении местоположении врага, вычисления их безопасного логова и изъятие любого длинноствольного оружия, которое могли использовать при попытке убийства Рофа прошлой ночью.

И предоставить все это Братству. Если все окажется так, как они предполагали, с доказательством, в котором нуждались, то с Кором и его солдатами будет покончено.

Хекс положила руки на бедра, чтобы не начать потирать их от предвкушения. Это же прямо ее квалификация — невозможный план сопровождался принципом, который она могла оставить позади — месть тому, кто трахал твои мозги.

— Так что скажешь? — спросил Роф.

Хекс уставилась на Джона, желая, чтобы он снова посмотрел на нее. Когда он этого не сделал, она снова прочитала его эмоциональную сетку. Он был в ужасе, но принял положительное решение.

Он хотел, чтобы она это сделала. Но зачем? Что, черт подери, изменилось?

— Скажу что, это как раз интересует меня, — услышала она собственный голос.

Когда послышался гул одобрительных голосов, король сжал руку в кулак и ударил по столу.

— Отлично! Решено. Но есть одно условие.

Условие. Ну, конечно же.

— Я эффективнее работаю самостоятельно. Мне не хочется, чтобы за спиной маячила восьмисот фунтовая[64] нянька.

— Нет. Ты будешь работать самостоятельно… мы понимаем, что тебе, возможно, что-то понадобиться или захочется, поэтому получишь все необходимые ресурсы. Условие состоит в том, что ты не можешь убить Кора.

— Не проблема, я просто приведу его на очную ставку.

— Нет. Не трогай его. Никто не может его тронуть, пока мы не проанализируем пулю. А потом, если найдем, то предполагаю, Тор может его убить. По официальному указу.

Хекс оглянулась на Брата. Матерь Божья, он выглядел совершенно по-другому, словно превратился в более молодую, здоровую копию парня, которого она знала после убийства Велси. А учитывая то, каким он сейчас стал? Кор может уже прямо сейчас рыть себе могилу.

— Что, если мне придется защищаться?

— У тебя есть разрешение делать все необходимое для обеспечения собственной безопасности. Вообще-то, в такой ситуации…, — Король перевел взгляд своих слепых глаз в направление Джона, — я призываю тебя для защиты использовать все имеющееся у тебя оружие.

Читай: используй свою симпатскую сторону, детка.

— Но, по возможности, — добавил король, — оставь как можно больше живых и, особенно, Кора.

— Это не проблема, — сказала Хекс. — Я не прикоснусь ни к нему, ни к остальным. И позабочусь о винтовке.

— Отлично. — Когда король улыбнулся, сверкнув клыками, в кабинете возобновился бубнеж остальных мужчин. — Превосходно…

— Эй, осадите, я еще ни на что не подписалась, — сказала она, заткнув этим всех, и глянула на Джона. — Пока ни на что.

 

ГЛАВА 49

 

Переводчики: Stinky, Anjelika9, black_girl, lorielle

Вычитка: lorielle, Светуська

 

— Придурок, отпусти меня, — прохрипел Кор, когда почувствовал, что его снова подняли.

Но это был далеко еще не конец его мучениям. Его подняли с места, где он прилег, закинули в машину, куда-то отвезли и теперь снова принялись его мучить.

— Почти уже на месте, — сказал Зайфер.

— Оставь меня в покое… — Это должно было прозвучать, как требование, но, вместо этого, казалось лепетом ребенка.

И как же сейчас он желал вернуть былую силу, чтобы освободиться и самостоятельно встать на ноги.

Но это время прошло. Он действительно умирал… и, возможно, все уже было кончено.

Его ужасное состояние являлось результатом не одной травмы после схватки с тем солдатом, а их суммой. Раны покрывали его голову и живот, пульсирующая боль мучительно отдавалась в голове в ритме ударов сердца, не желая прекращаться, упорно оставаясь внутри него, так, что он больше не мог себя контролировать.

Сначала он боролся с приступами в соответствии с привычной мужской теорией — просто-отбрось-это-нахрен. Однако, у его тела были другие планы, имеющие большую власть, чем его разум и воля. Он чувствовал себя так, словно им управляла эта завеса дезориентации и истощения…

Внезапно воздух, которым он дышал, стал прохладным и чистым, приводя его в чувство.

Он изо всех сил попытался сфокусироваться, и его взору открылся луг, в центре которого возвышалось великолепное осеннее дерево. И там… да, прямо под ветками с желто-красной листвой стоял Тро.

Рядом с которым находилась стройная фигура в белом одеянии… женщина.

Или ему уже чудится?

Нэй, не чудится. Чем ближе Зайфер его подносил, тем более ясной она становилась. Она была… невероятно красива, с бледной кожей и светлыми, заплетенными, напоминая корону на ее голове, волосами.

Она была вампиром. Не человеком.

Она была… неземной, а сияние, исходящее от ее фигурки, было столь ярким, что затмевало лунный свет.

О, так это сон.

Он должен был догадаться. В конце концов, не существовало причины, чтобы Зайфер привез его в фермерские угодья, рискуя их жизнями ради свежего воздуха. Не было причины, чтобы эта женщина ожидала здесь их прибытия. Невозможно, чтобы кто-то столь светлый, как она, явился только для него из всего мира.

Нет, это всего лишь плод его воображения, и поэтому Кор расслабился в железных объятиях солдата, понимая, что с чем бы не играло его подсознание, это совсем не имело значения, и он спокойно мог игнорировать эти образы. В конечном счете, он проснется, и все это окажется признаком того, что он впадал в глубокий, исцеляющий сон.

Кроме того, чем меньше он боролся, тем больше мог на ней концентрироваться.

О… очарование. О, целомудренная краса, превращающая королей в рабов, а солдат — в поэтов. Такая женщина достойна, чтобы за нее боролись, умирали, лишь бы только мимолетно взглянуть на ее лик.

Как жаль, что это всего лишь видение…

Первым признаком того, что что-то пошло не так, стало то, что она казалась пораженной при виде его.

Опять же, вероятно, его разум просто показывает реалистичные образы. Вид Кора был отвратительным оскорблением для ее глаз. Избитый и истощенный? Ему повезло, что она еще в ужасе не удрала от него. На самом деле, она подняла руки к щекам и покачала головой, пока к ней не приблизился Тро, словно защищающий ее утонченные чувства.

Разве это не заставило его желать иметь при себе оружие? Ведь это его сон. Если ей требовалась защита, он позаботится об этом. Ну… если сможет встать на ноги. И если она не даст деру…

— Он уходит, — услышал он ее слова.

Его веки, затрепетав, опустились от этого чистого, сладкого звука. Этот голос был таким же совершенным, как и вся она в целом, и Кор упорно концентрировался, пытаясь заставить свой мозг, чтобы в его сне она произнесла еще хоть слово.

— Да, — сказал Тро. — Это чрезвычайная ситуация.

— Как его зовут?

Кор сам ответил на вопрос, считая, что именно он должен представить себя. К сожалению, все, что у него вышло — это хрип.

— Положи его, — произнес женский голос. — Надо сделать это очень быстро.

Его сломленное тело встретила мягкая, прохладная трава, смягчая его приземление, словно одетая в шерстяную варежку ладонь земли. И когда Кор снова поднял тяжелые веки, то увидел, как девушка опустилась рядом с ним на колени.

— Ты так прекрасна, — смог выдавить он. Но из его рта вылетело лишь бульканье.

Внезапно ему стало трудно дышать, будто что-то разорвалось в груди, возможно в результате всех этих событий?

Ну, раз уж это был сон, то какое это имеет значение?

Когда женщина поднесла ко рту свое запястье, Кор протянул дрожащую руку и остановил ее прежде, чем она смогла прокусить вену.

Ее глаза встретились с его.

Краем глаза Кор увидел, что Тро снова сократил расстояние, словно беспокоился, что он сделает что-то жестокое.

Не с ней. Ни в коем случае — с этим нежным творением его воображения.

Прочистив горло, он заговорил так четко, как только смог:

— Сохрани свою кровь, — сказал ей Кор. — Прекраснейшая, сохрани то, что поддерживает в тебе жизнь.

Он был слишком далек о того, чтобы понравиться ей. И это было правдой не только потому, что он был сильно искалечен и, вероятно, умирал.

Даже в его воображении она была слишком хороша, чтобы хоть как-то приблизиться к нему.

***

Опустившись на колени, Лэйла поняла, что ей трудно говорить. Мужчина, растянувшийся перед ней… ну, конечно же, имел множественные ранения. Но в нем было что-то большее. Несмотря на то, что он лежал на земле и был беззащитен, он был…

Могучий — единственное слово, которое пришло ей на ум.

Невероятно могучий.

Она ничтожно мало могла рассказать о чертах его лица из-за опухолей и синяков. То же самое касалось и его цвета волос, потому что все покрывала засохшая кровь. Хоть его физическая форма и уступала Брату, он был широк и мощен в плечах, с выступающей мускулатурой на руках.

Думаете, это очертания его тела так произвели на нее впечатления?

Нет, боец, призвавший ее на этот луг, был таких же габаритов, что и тот, кого израненного доставили к ее ногам.

Но этот сломленный солдат отличался от двух остальных. И действительно, они подчинялись ему, что мимолетно ощущалось в их движениях и глазах.

Этот мужчина не походил на того, с кем можно играть, скорее, он был подобен способному разрушить все на своем пути быку.

Но все же, ладонь, касающаяся ее, была легкой, как ветерок, и едва ощутимой. У Лэйлы появилось четкое представление, что он не только не удерживал ее здесь, а хотел, чтобы она ушла.

Однако она не собиралась его покидать.

Странным образом Лэйла оказалась… в ловушке… в плену глубокого, синего даже в темноте ночи взгляда, и, несмотря на то, что он умирал, казалось, что в его глазах полыхал огонь. И под этим взглядом ускорилось ее сердцебиение, а взгляд не отрывался от воина, словно тот одновременно не поддавался ее пониманию, но в то же время был способен ее понять…

От солдата послышались гортанные и неразборчивые из-за ранений какие-то звуки, вынуждающие Лэйлу немедленно приступить к своей части работы.

Его нужно было привести в порядок. Позаботиться о нем. При должном уходе на его восстановление уйдет несколько дней, возможно, недель. А пока он был здесь, в этом поле, с мужчинами, которые, очевидно, об оружии знали намного больше, чем о лечении.

Она посмотрела на знакомого ей воина:

— Ты должен отвезти его для дальнейшего лечения.

Несмотря на полученные в ответ кивок и подтверждение, ее инстинкты сказали ей, что это ложь.

«Мужчины, — подумала она с сарказмом, — слишком твердолобые, даже когда речь идет о собственной пользе».

Она снова перевела взгляд на воина:

— Ты нужен мне, — сказала она ему.

Казалось, звук ее голоса захватил его в, своего рода, плен, и она воспользовалась преимуществом. Несмотря на всю его слабость, у Лэйлы было отчетливое ощущение, что в его теле достаточно силы, чтобы помещать ей поднести запястье к его рту.

— Ш-ш-ш, — произнесла она, и протянув руку, провела ладонью по его коротким волосам. — Успокойся, воин. Ты защищаешь и служишь подобным мне, позволь вернуть услугу.

Он был слишком гордым… Лэйла могла сказать это по его напряженному подбородку. И все же, казалось, он послушал ее: словно по ее команде, отпустил ее предплечье и раскрыл губы.

Лэйла двигалась стремительно, готовая воспользоваться преимуществом относительной капитуляции… ведь без сомнения очень скоро он воспротивится подчинению. Прокусив свое запястье, она быстро поднесла руку, из которой капля за каплей текла кровь, к его губам.

Когда он принял ее дар, изданный им звук, был…, от этого звука захватывало дух: в этом стоне была и безграничная благодарность, и необоснованный, по мнению Лэйлы, трепет.

Ох, как же его глаза приковывали ее взгляд, пока поле, дерево и остальные двое мужчин не исчезли, и все, что Лэйла могла видеть — это кормимый ею мужчина.

Что-то, чему она совершенно не желала противиться, подтолкнуло опустить свою руку…, пока его рот не погладил ее запястье. Такого раньше она никогда не делала с другими мужчинами, даже Куином. Но Лэйла желала знать, каким будет это ощущение, когда рот вампира окажется на ее коже…