Яко благословен еси во веки веков. 5 страница

Приехал мой киевский доктор. Разбираем больных. Вроде не ругаемся. Пока.
К чему я это?
Больная у меня была. Больше года назад. Молодая. С незаконченным романом в прошлом. Она нежно краснела, когда герой этого романа приходил к ней на посещение. Каждый день. С яблоками, персиками и букетами цветов.
В забытом прошлом имелся и муж, который тоже приходил, но редко. Бывает.
Друг - назовем его так - определялся фразой, которую я цитирую дословно - " Д. - это то, что удерживает меня в жизни. Если бы не он, я не боролась бы." Вот так.
То, что удерживало её в жизни, недавно пришло в хоспис и потребовало справку о том, что он за ней ухаживал. Для суда. По имуществу.
Справку он получил. Все правильно. Он действительно приходил и ухаживал.
Выкопировка

Данного больного помню не по тому, каким он был, а как умер.
"Он не испугался, он не успел," - говорила я себе и сестрам. Тряслись руки, этого не скрывали даже карманы, в которые я их спрятала. Палата выглядела как после - нет, не знаю,как после чего. Наверное, если из брандспойта облить красной краской белую комнату, то это выглядело бы так, как то, что мы увидели.
Больной после ларингэктомии, то есть после полного удаления гортани. Да и провел у нас два дня.
Кровотечение из сонной артерии - это практически мгновенная смерть.
Родные были. Забрали тело.
Милиционеры пришли к нам через три месяца. От них мы узнали слово "выкопировка."
Это перенос данных из ЗАГСА по свидетельствам о смерти. Совпадение по фамилии,имени, отчеству и году рождения.
Ну, а дальше особого труда нет. Свидетельство о смерти выдается ЗАГСОМ на основании медицинского свидетельства, то есть справки с названием лечебного учреждения.
Мужчина разыскивался по подозрению в двойном убийстве. Родственники его прятали. Выкопировки по лечению - нет. И слава Богу. А по смерти - оказывается есть. Так его и нашли.
Виновен он или нет уже решили на Небесах.
А розовый круглолицый милиционер спросил:
- Он может, сказал чего? А? - и жалостливо продолжил, - Два висяка...

А больной говорить не мог. Нечем ему было говорить.

За время этой войны погибли миллионы. Наверное, нет семьи в бывшем СССР, которой бы не коснулась война. Гибли на фронтах и в тылу. Моя бабушка, которую я никогда не видела, умерла от голода в 1943 году, оставив трех маленьких детей. Мой папа был средним. Было ему 10 лет.
Меня назвали Елизаветой в память о ней.

*** Соседи
Коммуналка на Мясницкой. Шесть комнат. Четыре семьи.
Две комнаты занимает мой больной. За ним ухаживает сестра. Им около семидесяти лет.
Одну - снимает приезжая пара из Молдавии, которые торгуют какими - то запчастями на авторынке
Самая большая комната принадлежит Александре Давыдовне, одинокой даме лет 80.
Еще две комнаты много лет в буквальном смысле делит семейная пара, находящейся в состоянии перманентного бракоразводного процесса.
Периодически они мирятся, но процесс примирения сопровождается неограниченным принятием спиртных напитков. Инициатива плавно переходит от мужа к жене. Говорят, это надолго.
Длинный коридор со скрипучим, почерневшим от времени паркетом. Две комнаты налево, две направо, снова коридор и еще две двери.
Кухня. В ней два холодильника. Моего больного и Александры Давыдовны. Четыре стола, эмалированная мойка. Отмытый до потери первоначального цвета линолеум.
Туалет и ванная отчего - то находятся в диаметрально противоположных сторонах квартиры. Тазы, ведра и стиральная машина. Не знаю чья.
Правит квартирой Александра. Она открывает двери и спрашивает к кому и по какому вопросу пришли. Через цепочку.
Женщина она размеров внушительных, с визгливым голосом и с хитрым взглядом маленьких глаз.Это она рассказала мне об обитателях квартиры, объяснила кто где и с кем живет.
- Николай сам виноват, что больной.
- А в чем он виноват?
- Так я и говорю, виноват. Теперь вот, рискуем все собой, - мне слышится, что она всхлипывает.
- Вы рискуете?
- А кто же?- гордо вопрошает А.Д.
Комната, где лежит Николка - так его зовет сестра - узкая и длинная. Совсем старая мебель и много фотографий, о которых Татьяна Александровна готова говорить часами. Мама и папа. Бабушки и тети. Детских фото всего два - они в детстве. В белых панамках. Своих семей и детей нет.
То же и с Александрой Давыдовной. У нее нет никого. Характер у нее сложный, она подзрительна, и невероятно болтлива. Из нее сыпятся жалобы, перемежающиеся слезами, воспоминания" о прошлом, в котором осталось ВСЁ". И это "ВСЁ" она говорит с таким придыханием, что мне не хочется спрашивать дальше. Винит Николку. в том, что "все неправильно делал и вот, нате вам, слёг."

Осмотр, жалобы, что принимаете, как спите. Он отвечает тихо и просто. Жалоб нет. Принимаю что дает сестра.
"Николка - талантливейший человек. Вы сами видите, какой он. Да?" - глаза сестры моментально увлажняются, она смахивает слезу и достает из бумажной папки с веревочками его выписки и снимки.
- Он знает о диагнозе?
- Да. Но он не говорит со мной об этом.
У него прозрачные, как выцветшие голубые глаза. Работал архитектором. Худые, красивые руки, которыми он придерживает край одеяла.
- Вы доктор, за меня не волнуйтесь. Мне помощь нужна одна - чтобы о сестре позаботились. Ну...вы понимаете когда. Слабая она. А Давыдовну видели?
- Она мне открыла.
- Значит поняли, какова. Ей везде заговоры мерещатся. Ругается, орет, а кушает с нами. И телевизор с нами смотрит. В комнате Таниной.
- А зачем терпите?
- Привычка. Мы вместе пятьдесят лет, на этой квартире. Жалеем. Она всегда такой была. И результат - одна.
И мы одни. Но по другой причине. А Давыдовна с виду такая. А сама, - он усмехнулся, - с пенсии своей мне курицу купила и бульон сварила.
В комнату входит сестра.
- Николка, ты доктору все рассказал?
- Да, Танюша. Всё.
Наклоняюсь к нему. Спрашиваю на ухо, хочет ли госпитализироваться.
Он шепотом отвечает
"На кого я их брошу? Слабые и старые, гонора много, толку чуть. Нет, я с ними должен быть."

*** Про больницу
Обычная городская больница в Москве. У входа в палату лежит куча. Догадайтесь чего.
Отчего - то я изумилась и спросила санитарку с испитым лицом - "Что это?!"

Она невозмутимо ответила
- Дык насрали, доктор!

*** Лётчик.

Вчера
Отработали на Павелецком.
Бездомные перебрались в здание вокзала, тихо сидят там около входа в метро. Узнали, доложили последние события их нехитрой жизни за последнюю неделю.
В Таню кто - то в шутку выстрелил петардой. Попал по касательной в шею. Лицо в гари. На шее - ожог.
Мужчину, чьего имени не знаю, милиционер ударил дубинкой по ноге. Спящего. Перелома нет, но отек и гематома обширные.
Сашка - негласная староста вокзала поведала о том, что перед днем милиции стражи порядка озверели совсем, и били всех, кто спал. Колоритно объяснила, что она думает по этому поводу.
В основном - травмы и трофические язвы. Всех перевязали.
Раздали одежду, которую вы передали.
Совершенно нет носков. И ботинок большого размера.
Сашка совершенно серьезно спросила меня вчера две вещи, на которые я затрудняюсь ответить:
- Ты чё, в натуре не можешь отличить честного бомжа от е.....го наркомана? А опера от мента?
Получив отрицательный ответ, она гордо заключила -
- Ты в людях не разбираешься. Пора учиться.
Действительно, пора.

*** Про детей. И про отцов.
Бездомный киевский больной. Пролежал у нас три недели. С документами, отсидевший в тюрьме, после тюрем мотался по городам, так и не найдя себе пристанища.
После смерти - позавчера - стали искать хоть кого - то из родственников. Они ведь есть почти у всех.
Подняли всех - участкового милиционера, отдел по работе с осужденными и так далее. Нашли.
Больной отсидел за убийство своей жены. Четверо его детей воспитывались в детском доме.

Старший сын будет его хоронить.

***1. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ МНЕ НЕПОНЯТНЫ:
- Отчего происходит жестокость?
- Зачем люди лгут?
- Мир
2. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ МЕНЯ ПУГАЮТ:
- ездить на машине по мосту.
- любой обман
- смерть
3. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫМ БЫ Я ХОТЕЛ НАУЧИТЬСЯ:
- не реагировать на плохие запахи
- отключать телефон
- научится говорить НЕТ.
4. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ СЕЙЧАС НА МНЕ НАДЕТЫ:
Не поверите - ночная рубашка.

5. ТРИ ВЕЩИ, ЛЕЖАЩИЕ НА МОЕМ СТОЛЕ:
- фонендоскоп
- ноутбук
- много бумаг
6. ТРИ ПЛЮСА МОЕГО ХАРАКТЕРА:
- жалость
- терпение
- упрямство
7. ТРИ МИНУСА МОЕГО ХАРАКТЕРА:
- жалость
- терпение
- упрямство
8. ТРИ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ Я ДЕЛАЮ ЧАЩЕ ВСЕГО:
- работаю
- люблю
- люблю
9. ТРИ МЕСТА, КУДА Я ХОЧУ ПОПАСТЬ:
-Соловецкий монастырь
- К любимому.
- В театр.

*** Вчера.
Из разговоров с Павелецкими:
- Вер, тебя забрал автобус на ночь?
- Да.
- Ну и как?
- Жалобу писать буду. Там с другого вокзала все. И мыло у меня украли.
- А кому писать, Вер?
- Как кому? Жириновскому!
- А почему не Путину, например?
- А Жириновский лучше.

Руфина.
- Не пей, а?
- Не много. И от тоски. Лиз...
- А тоска от чего?
- Ты вот скажешь, что бездомная. Да? А я тоскую оттого, что любила знаешь кого?
- Кого?
- Ничтожество. Полное ничтожество. Бомжевать - не беда. Любить ничто - страшно.

Вася
- Лиза, тут искали одного, а он умер. Я пожалел их(родственников) и сказал, что он в больнице. А он умер. Умер.
- А теперь что?
- Пусть ищут дальше. Потому что не найдут. А думать будут что он жив. Я правильно сделал?

*** Наши реалии.
В хоспис поступил мужчина - бывший заключенный. Без сознания. Огромный, покрыт татуировками.
К нему ежедневно приходят друзья. Стоят около кровати, молча смотрят в пол или оглядывают стены палаты. Здоровенными кулаками вытирают глаза, громко сморкаются. Тихо переговариваются между собой.
- Доктор, он будет жить?
- Вы знаете, его состояния крайне тяжёлое. Вы ведь осведомлены о прогнозе от хирургов.
- Доктор, укол нельзя какой - нибудь? А? - шесть пар глаз с надеждой смотрят на на нас.
- Какой укол?
- Ну чтобы глаза открыл.
- Мне очень жаль, но....
- Блин. Вот жизнь. (цензура)
- Вы были близкими друзьями?
- Да. Он нам денег должен.

*** простоте и прощении
Часто мы недооцениваем совсем простые, но очень важные вещи.
Мой больной, живущий в коммунальной квартире - признан недееспособным по психическому заболеванию.
Он не злоблив, наивен, часто говорит странные для нас, нормальных людей,вещи.
Но иногда он пронзителен в своем понимании происходящего.
Больной курит. Соседи по его просьбе покупают сигареты.
Не те, которые он просит, а те, что попадутся. Ему не из чего выбирать, он не придирчив.
- Н., тебе опять принесли эти плохие сигареты. Они вонючие, ведь ты просишь другие?
- Да, прошу другие.
- А почему приносят вот эти?
Он молчит некоторое время, потом отвечает -
- Наверное, потому что они меня не уважают.
- А почему ты не скажешь им об этом?
- Мне их жалко.Лииииз. Жалко людей.

*** ПОКАЯНИЯ ОТВЕРЗИ МИ ДВЕРИ, ЖИЗНОДАВЧЕ
ПРОСТИТЕ МЕНЯ ВСЕ, КОГО ОБИДЕЛА СЛОВОМ, ДЕЛОМ, РЕЗКОСТЬЮ, БЕЗРАЗЛИЧИЕМ, КОГО ВВЕЛА В РАЗДРАЖЕНИЕ ИЛИ ИСКУШЕНИЕ,С КЕМ НЕ ВСТРЕТИЛАСЬ, КОМУ ОТВЕТИЛА ГРУБОСТЬЮ.
У ВСЕХ, КОГО ЛЮБИЛА И НЕ ЛЮБИЛА. У ВСЕХ, КОГО ЛЮБЛЮ.
ПРОСТИТЕ.

ОСОБЕННО ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ У ТЕХ, КОМУ НЕ ПОМОГЛА.
ПРОСТИТЕ.

*** Четверг
Больной Н. - из коммунальной квартиры - вы его знаете по некоторым постам здесь.
Он прячется от "зла" под одеялом. Сидя, он накрывает себя с головой, оставляя маленький кусочек, через который он осторожно смотрит на свою комнату.
- Н, ты опять спрятался?
- Да.
- Это твоя палатка?
- Нет. Это мой дом.
- Можно я с тобой посижу рядом?
- Я должен подумать.
Некоторое время он сидит молча, потом приоткрывает одеяло и тихо говорит:
- Ладно. Садись. Чтобы тебя тоже не обижали.
- Ты меня там защитишь?
- Нет. Я не могу защитить. Я тебя спрячу.
- Потому что мы дружим?
- Нет. Потому что ты мне веришь.

*** Блаженны чистые сердцем..."

Понедельник
Они звонили мне по очереди. Два врача с более чем тридцатилетним стажем.
- Вы поймите, мне её по человечески жалко. Ей только 22 года. Мне нечем ей помочь. В онкологической клинике ее осмотрели в приемном покое и отправили обратно.
- Это не профильная больная для нашей клиники. Она слабеет на глазах. Ей всего 22 года. Вы приедете?
Два пожилых врача пытались положить на обследование больную. Им отказывали. Даже с пресловутым розовым талоном, который они для неё получили.
Больная, похоже, онкологическая. Подтверждения диагноза нет. Есть только клинические данные. Которых недостаточно для того, чтобы перевести больную в другую больницу, провести лечение или отказаться от него.
Причина - больная не имеет определенного места жительства. И документов у неё нет.
В палате она лежит одна. Выглядит лет на 16. Жила с матерью и отчимом. Ушла из дома четыре года назад. Родители сильно пъют. Оба.
На подоконнике - лак для ногтей, и кружка с холодным чаем.
- Ты хочешь чего нибудь?
- А зачем хотеть? Ко мне никто не прийдет. Я и не хочу.
Из разговора с врачом:
- Я пытался сам купить ей фруктов, она отказывается.
Женщина с очень не простой судьбой, далеко не ангел, потерянная и никому не нужная в этом мире.
Никому. Кроме этих двух пожилых врачей, которые хотят бороться за её жизнь. Бесплатно. Отдавая своё.
Когда мы уходили, больная закрыла глаза плоскими ладошками и заплакала. Тихо совсем.
- Вы не заберете меня в другую больницу? Я здесь лежу с другой болезнью. Мне наверное в другую больницу надо. Не заберете... У меня документов нету.