Узловые заболевания щитовидной железы весьма распространены. Так, если пальпируемые узлы обнаруживаются в среднем у 6% населения, то при проведении ультразвукового скрининга этот показатель возрастает до 67%! В свою очередь, это составляет около 5% от всех выявляемых узлов. На разные формы злокачественных новообразований щитовидной железы приходится около 1% всех онкологических болезней, то есть 3 человека на 100 тыс. населения в год.
Опыт народной медицины в применении лекарственных растений для лечения узловых заболеваний щитовидной железы весьма богат устоявшимися рецептами и прописями. Возможности современной науки позволяют раскрыть терапевтические механизмы растений и отработать четкие показания и противопоказания к их применению в комплексе мероприятий паллиативной помощи больным раком щитовидной железы.
Ключевым моментом патогенеза узловых заболеваний щитовидной железы принято считать стимуляцию клеток опухоли тиреотропным гормоном (ТТГ) гипофиза. Данный факт изучен на экспериментальных моделях.
Современная медицина активно применяет метод так называемой супрессивной терапии (СТ). Ее цель – подавить выработку гормона ТТГ в гипофизе. Эффективность супрессивной терапии в отношении доброкачественных узлов, развившихся на фоне недостаточности йода, составляет 80%, из которых 50 – 60% регрессируют полностью и 15 – 20% – частично. Узлы уменьшаются обычно за 4 – 6 месяцев.
Иначе выглядит ситуация, когда дефицита йода нет, а в качестве причин выступают тиреотропные антитела, факторы роста и прочее. В этих случаях эффект супрессивной терапии появляется только у 50% больных с регрессом узлов на 20% от их объема. В рандомизированном плацебоконтролируемом исследовании было показано, что регресс достигается у 17% пациентов и еще у 10% останавливается рост узла.
Результаты супрессивной терапии, проведенной больным с фолликулярной аденомой в послеоперационном периоде в течение 6 месяцев, практически не имеют отличий по отношению к нелеченой группе пациентов.
На практике применение супрессивной терапии приводит к снижению смертности больных раком щитовидной железы, осложненным отдаленными метастазами, когда хирургическое лечение отходит на второй план.
Подавление ТТГ до неопределимых величин сокращает число рецидивов рака щитовидной железы в послеоперационном периоде, и, как следствие, увеличивается продолжительность жизни. Эффективность такой терапии не зависит от возраста, пола, гистологического варианта опухоли и даже стадии метастазирования.
Интересны результаты рандомизированного исследования, в котором участвовали более 400 пациентов с пальпируемыми узлами. Ранее им была проведена радиотерапия на область головы и шеи. Далее изучался возможный ответ на супрессивную терапию и определялась необходимость хирургического лечения у тех больных, кто такого ответа не проявлял. Полный ответ был достигнут после операции через 6 месяцев супрессивной терапии у 18,3% больных, еще у 26% – в период от 7 до 12 месяцев. У 20% пациентов узлы полностью исчезли в период от года до двух лет.
Основным критерием достаточности СТ служит уровень гормона ТТГ в крови. Необходимость проведения высокодозной супрессивной терапии L-тироксином в течение длительного времени (нередко пожизненно) обуславливает частое возникновение побочных реакций, снижение качества жизни и, как следствие, отказ пациентов от дальнейшего приема лекарств.
Можно выделить две группы осложнений супрессивной терапии.
Во-первых, это нарушения сердечного ритма (тахикардия, экстрасистолия), повышение артериального давления, гипертрофия отделов сердца, снижение выносливости при выполнении физических нагрузок и др. Некоторые исследователи указывают, что такие изменения минимальны даже в случае долговременного лечения.
Во-вторых, это остеопороз. Наиболее подвержены такому влиянию оказались женщины в пре– и постменопаузе, а также дети. Впрочем, взаимосвязь остеопороза с высокодозной супрессивной терапией еще рассматривается, а некоторыми учеными отвергается вовсе.
Перспективы применения лекарственных растений
В настоящее время накоплен целый ряд экспериментальных данных, позволяющих оценить некоторые лекарственные растения для проведения супрессивной терапии. Эти растения можно разделить на две группы.
Группа I – травы, содержащие дийодтирозин (ДИТ)
Механизм действия растений первой группы по своей сути повторяет эффект традиционной супрессивной терапии с использованием тироидных гормонов. Объясняется это тем, что ДИТ, хоть и не обладает собственной гормональной активностью, все же воспринимается гипофизом как регулятор с супрессивными свойствами. Данный факт давно и хорошо изучен.
Растения, содержащие ДИТ, представлены как фармакопейными травами (ламинария сахаристая, фукус пузырчатый, цетрария исландская), так и неофициальными растениями, используемыми в народной медицине (дрок красильный, жеруха лекарственная, пармелия раскидистая, уснея бородатая). Все перечисленные растения обладают массой замечательных лечебных свойств.
Но есть фактор, существенно ограничивающий применение растений данной группы. Дело в том, что кроме ДИТ они в большей степени содержат простые соединения йода, такие как калия и натрия йодид. При приеме больными препаратов и продуктов, обогащенных йодом, перенасыщение йодом может спровоцировать развитие болезни и есть определенная доля риска получить побочные эффекты.
Группа II – травы, содержащие полифенолы, производные кофейной кислоты
Вторая группа растений давно и прочно вошла в народную фитотерапию в качестве «золотого стандарта» лечения гормонозависимых опухолей. В подавляющем большинстве она состоит из представителей семейства Borag?naceae (окопник лекарственный, чернокорень обыкновенный, воробейник лекарственный, синяк обыкновенный, воловик обыкновенный), а также единичных растений из семейств Labiatae (зюзник европейский, Черноголовка обыкновенная) и Rosaceae Juss. (лапчатки белая, серебристая).
Эти растения содержат антигормональные вещества из группы фенолкарбоновых кислот (розмариновая кислота, коричная и оксикоричная кислоты, литоспермовая кислота и др.). Наибольшее внимание уделяется исследованию эффектов литоспермовой кислоты, так как считается, что именно она обладает самыми выдающимися антигормональными свойствами.
Литоспермовая кислота была выделена впервые из воробейника рудерального, по имени которого и получила свое название (Lithospermum (лат.) – воробейник, дословно «каменное семя», «высушивающий семя»). В ряде работ, проведенных в конце прошлого века, взаимосвязь между антигормональным эффектом воробейника и входящими в его состав полифенолами была наконец установлена. Литоспермовая кислота и ее соли способны прямо подавлять выработку ТТГ гипофизом.
Растения данной группы практически не содержат йод либо содержат его в следовых концентрациях, что является немаловажным условием применения этих трав для лечения болезней щитовидной железы.
Кроме того, установлена способность экстрактов зюзника снижать повышенное артериальное давление и устранять тахикардию. А это основные осложнения супрессивной терапии в ее традиционном исполнении L-тироксином.
Таким образом, накоплено достаточное количество экспериментальных данных, подтверждающих эффективность народных травяных прописей, применяемых для лечения узловых заболеваний щитовидной железы.
На мой взгляд, назначение экстрактов зюзника европейского более предпочтительно в супрессивной терапии, чем применение тироидных гормонов. А комбинация тех и других средств привела бы к существенному снижению доз тироксина и, как следствие, к снижению побочных эффектов этого вида терапии.
Траволечение рака легких
Не могу сказать, что меня умиляет слепая вера во что бы то ни было.
Возможно, это издержки материалистического воспитания. Да-да, я тоже был когда-то октябренком и комсомольцем, а в академии сдавал историю КПСС. Слава богу, в партию вступить не успел.
Может быть, учителя в академии были хорошими: заставляли все у постели больного проверять и каждый анализ подтверждать клиникой. А уж в экспериментальной работе дотошность – главный козырь.
А может быть, это просто у всех Скорпионов такое устройство психики: пока своими руками не пощупаю, собственными глазами не увижу – ни в жизнь не поверю!
Одним словом, никогда я не поддерживал слепую веру своих больных в какое-нибудь «самое заветное», «самое секретное» лекарство, хотя и понимал их в этом, и уважал их способность верить, пусть и необоснованно, но от души.
История с болиголовом
Был то ли 1995-й, то ли 1996 год, когда мне впервые довелось на небольшой группе больных раком легкого посмотреть, как работают травы. Специально эту группу никто не собирал. Просто так сложилось, что одновременно отдельно друг от друга ко мне обратились сразу пятеро мужчин. У всех был рак легкого. И все они лечились настойкой болиголова по весьма популярной тогда (наверное, и сейчас еще не забытой) так называемой царской методике. Суть ее заключается в том, что больному дают по каплям настойку болиголова один раз в день. Начинают с капли, потом прибавляют каждый день по одной, доводят до сорока. После чего – спуск вниз и отмена.
Я тогда болиголовом особенно не интересовался. Больные где-то нашли его сами, как и методику применения. На Дальнем Востоке, где я тогда жил, болиголов в диком виде не рос, да и в традиции восточных школ траволечения это растение не встречается. В то время, как и поныне, я был увлечен царем травных прописей – аконитом. А людям без разницы: травник? – Травник. Растениями занимается? – Занимается. Онкологических ведет? – Ведет. Ну и ладушки, пойдем к нему со своим болиголовом.
Больные состояли под наблюдением онколога, а посему имели по нескольку рентгеновских снимков, что называется, в динамике, то есть в начале лечения и в ходе его. Этот факт дал мне возможность отследить объективные изменения в легких.
И оказалось, что, несмотря на улучшение общего самочувствия, которое сохранялось в первую неделю лечения и после пропадало, никаких хороших изменений в легких не происходило. Опухоль продолжала расти. Вероятно, первичное улучшение самочувствия было связано с той самой непререкаемой верой больных в народное чудо-лекарство.
Естественно, раз болезнь остановлена не была, то и закончилось это с объяснимой закономерностью плачевно. Отнять у людей надежду, пусть даже я и не был уверен в ее обоснованности, просто запретить им пить болиголов я не мог. Это было бы слишком жестоко. Благо я подсчитал дозу алкалоидов и никаких побочных эффектов не ожидал.
Вот если бы я мог, отняв одно и ненужное, дать что-то взамен хорошее, лучшее!
К сожалению, не имея еще в те годы достаточного практического опыта и не зная того, что знаю сейчас, я смог лишь довольствоваться незавидной ролью пассивного наблюдателя. Итог тех наблюдений меня не просто не обрадовал, а едва ли не ввел в глубокую депрессию. Это что же? Значит, травы при раке не работают? Значит, все, что я делаю, зря? И я на какое-то время забросил работу с онкологическими больными и занимался только обычной врачебной практикой.
Однако не тут-то было! Вера, вера и еще раз вера! Если тебе не хватает собственной, займи у других. Мне даже занимать не пришлось. Эта вера, как горящая лава, выплескивалась на меня больными, которым было наплевать на то, что я что-то там себе решил, что у меня, видите ли, какая-то депрессия. «Нам бы твои проблемы, – говорили их глаза красноречивее всяких слов. – Назвался груздем – полезай в кузов! Лечи давай, хватит слюни распускать!» И я работал…
