Замок Торнин королевства Роткалина. 5 страница

Да на все ее вопросы. Он ненавидел нежность. Он хотел брать женщин долгими ночами и ощущать это на следующий день. Когда он был молодым, у него был друг, который хвастался каждой царапиной на спине, как отметиной его последнего завоевания. Ридстром горько ему завидовал.

– Как неловко, должно быть, брать одну незнакомку за другой. Их так много. И ты так молод, чтобы справиться с таким наплывом. Следующее разочарование.

Его партнерши всегда нервничали, каждая в душе надеясь разорвать печать, чтобы стать его супругой. Секс стал словно испытанием – одно неловкое спаривание за другим: «Я сожалею, что дернул вас за волосы»; «Тссс, хорошо ли так я делаю, мой вассал?».

Он возмутился:

– Я делал то, что было необходимо для моего королевства! – Его брат Нильсон и их отец нашли своих женщин в соседнем королевстве. – У нас были все основания ожидать, что я найду свою женщину.

– Добродетельную демонессу, которая будет так же самоотверженна, как и ты, – закончила она с отвращением. – И вместо этого ты нашел свою Королеву пятнадцать столетий спустя во мне – в лживой, ворующей, необоснованно жестокой чародейке.

– Это еще неизвестно.

Она подарила ему победно-удивленное выражение:

– Ты стольких брал в свою постель. Они нравились тебе все?

Ничего подобного. Он честно ответил:

– Они не жаловались.

Поскольку они не посмели бы. И это было проблемой. Женщины всей его жизни рассматривали его как короля, даже в постели. И это могло бы быть хорошо, если бы не оставляло его равнодушным.

– Но ведь ты никогда не был с чародейкой раньше. – Она села рядом с ним. – Мы как правило более требовательны, чем среднестатистическая демонесса.

– Ты думаешь, что я спал только с женщинами своего вида? – Он спал с ними, полагая, что королева демонов гнева будет, по крайней мере, из рода демонов. Он никогда не предполагал, что будет сведен с чародейкой. Нет, это еще не точно. Только когда он окажется внутри нее, он сможет в этом убедиться.

Отрицай все это, я хочу…

Она быстро провела металлическими наконечниками по его животу, и его мускулы напряглись и расслабились.

– Ты – доминирующий, зрелый мужчина, к тому же, король. Возможно, ты бы соблазнился, если бы я была злой – и покорной.

Никогда. Он хотел жадную женщину, агрессивную, почти граничащую с эгоизмом. Он имел достаточно самоотверженных женщин даже для целой бессмертной жизни.

Она отодвинула покрывало, а затем провела когтем вдоль его члена, легко, но достаточно, чтобы ужалить. Его глаза закатились.

– Жаль, потому что ты не получишь покорность. Не со мной.

Хорошо. Моя Королева. Я не могу отрицать это… Тогда защити ее. От себя.

– Сабина, если я обернусь, я потеряю контроль. Мной завладеет инстинкт, и если ты – именно то, что демон во мне хочет и в чем нуждается, то боги помогли тебе. Это то, чего ты хочешь?

– Это то, на что я рассчитываю.

– Это не будет нежно. На это ты так же можешь рассчитывать.

– Возможно, я не хочу нежности, демон. Возможно, мы подходим больше, чем ты можешь представить. – Она поднесла коготь к подбородку. – Так позволь мне получить именно это. Ты жаждешь жесткого секса со злой девочкой, но не хочешь покорную?

– Прекрати говорить за меня! – Он не мог бы ей этого объяснить, потому что на самом деле не понимал этого сам.

Даже когда он хотел получить ее, он ненавидел мысль о ней, как об уступчивой. Он нуждался в ее борьбе с ним, в такой хорошей борьбе, насколько она могла. Он жаждал давления между ними, словесных игр.

Но в конечном итоге он действительно рассчитывал доминировать над нею. В конце ночи с нею он понял бы, что победил, когда она стала бы тихо молить его позволить ей кончить, – или, милостивые боги, когда она, прося, исцарапала бы его спину.

Его член пульсировал, его глаза расширились.

– О чем ты таком думаешь, что заставляет тебя так реагировать? – Она подняла к нему раскрытые ладони. – Открой мне свои мысли. Позволь мне увидеть твои фантазии.

– Почему, черт возьми, я должен это сделать?

– Мы могли бы увидеть твои самые тайные желания, могли бы наблюдать их вместе. Ты же знаешь, что я могу заставить все твои самые дикие мечты осуществиться, если ты откроешь мне свои мысли.

Она взяла его член рукавицей, из-за чего он с шипением выдохнул.

– Все еще сомневаешься? Тогда спроси меня о даре – в пределах разумного – и я продемонстрирую его, если ты сделаешь это. Должно быть что-то, что ты хочешь от меня?..

 

Глава 11

 

– Дар? – он сузил глаза с черными радужными оболочками, в которых периодически вспыхивали зеленые всполохи.

– Да. – У него действительно были самые божественные глаза, которые она когда-либо видела. – Только попроси меня. – Насколько болезненна, должно быть, для могущественного короля необходимость заключать сделку, чтобы получить желаемое.

– Это только поможет твоим тайным планам.

Когда она выпустила его твердую плоть из своих ладоней, он, казалось, едва сдержался от вздоха разочарования.

– Верно то, что я смогла бы иметь четкое представление о том, как тебя соблазнить и удовлетворить. – И ты мог более ясно представить это. Потому что мне кажется, что даже ты не знаешь, чего хочешь. – Так что обратись с двумя просьбами.

– Там есть кое-что, что фактически подарило бы тебе важное преимущество против меня. Можно увидеть больше, чем просто мои фантазии.

– Ридстром, если бы мне нужно было то, что находится в твоей голове, я применила бы сыворотку правды. Кроме того, это не телепатия. Считай это скорее сообразительностью – я буду показывать все, что найду.

– Если бы я согласился на это, то хотел бы переспать с тобой, будучи без цепей. И еще – быть свободным в пределах камеры, пока тебя нет. И одетым.

– Что если ты попытаешься выпустить немного пара, пока будешь один и свободен?

Опять эта прядь волос упала ему на лоб.

– Я бы поклялся не делать этого.

– И ты никогда не нарушаешь свои клятвы?

– Нет, Сабина. Не нарушаю.

– Очень хорошо, демон. – Она подняла к нему ладони.

– Нет! Я не…

– Ты ожидал, что я откажусь? И все же я согласна. Внутри тебя возникнет ощущение рисунка. Мне говорили, что это не неприятно, но определенно ощутимо. Ты будешь знать, что я в твоей голове.

Она начала проникать в его мысли.

– Я сказал – нет!

– Слишком поздно. – Она отвернулась в сторону и сдунула что-то с одной из своих ладоней. Напротив стены возникла сцена, вытянутая из его мыслей.

В видении Ридстром был свободен и находился в этой камере вместе с ней, спокойно лишая ее чулок, скатывая их вниз по ноге бесконечно медленно. К тому моменту, когда он неторопливо стянул длинные перчатки с ее рук, она явно дрожала.

– Ты хочешь видеть меня, дрожащей в ожидании?

Он промолчал, просто глядя на то, как сам неторопливо расстегивает ее бюстье сверху вниз до ремня. Он оставил ее колье, но в его воображении оно больше походило на ошейник. Замелькала, изменяясь, сцена, показывая Сабину лицом к стене со связанными над головой руками.

– Ты хочешь меня связанную?

Она отвела взгляд от сцены, чтобы пристальнее взглянуть на реального Ридстрома. Он, казалось, смотрел на видение в страхе, но больше был удивлен, как будто действительно никогда не позволял себе даже мысли о том, как бы они развлекались.

Его член стал тверже, чем когда бы то ни было, встав перпендикулярно бедрам. Она снова взяла его в руки, лаская по всей длине от основания до головки, в то время как Сабина в видении боролась со своими путами.

– Неужели я хочу сбежать от тебя?

Когда он покачал головой, она спросила:

– Тогда что?

Она поглаживала его до тех пор, пока он не задрожал от удовольствия, но так как в таком состоянии он не мог говорить, она прекратила. Он, наконец, прохрипел:

– Я оставлял тебя на грани в течение многих часов.

Его рожки выпрямились, покрывшиеся потом мускулы, застывшие в напряжении, блестели в отблесках огня.

– Ты отчаянно пытаешься прикоснуться ко мне или к себе – сделать что-нибудь, чтобы кончить, – это все, о чем ты можешь думать.

В видении он скользил руками вдоль ее тела, захватывая и поглаживая обнаженную грудь. Потом он ударил по ее ногам, раздвигая их, и рывком сдернул с бедер трусики танга. Когда он нажал пальцем на ее клитор, стоя сзади, то застонал сквозь зубы и в видении, и рядом с ней на кровати.

Она пробормотала:

– Выходит, это – то, что любит мой демон.

Сабина нашла, что польщена этим. Из всех фантазий, которые мог иметь мужчина – секс с участием нескольких женщин и мужчин, фетиш или даже извращенный секс, – его фантазия была сосредоточена только на ней. Только она присутствовала в ней.

Она даже удивилась, насколько эротичными показались ей эти сцены. Идея быть связанной врагом должна была бы привести ее в бешенство – но не возбудить. В ее прошлых связях мужчины всегда были чародеями, и это означало, что они являлись потенциальными врагами, так как могли попытаться украсть ее драгоценный дар. Проявить с ними слабость было опасно, и такой вариант даже не рассматривался. Если они и боялись ее – а многие боялись – она не стала бы их переубеждать.

В фантазии Ридстром не боялся ее. Он действовал так, будто она принадлежала ему, и эта ситуация была для нее странно захватывающей. Он не предоставлял выбор. Он требовал.

Все еще лениво лаская ее пальцем одной руки, другой он наклонил ее голову, собрав на затылке волосы в кулак, чтобы можно было прикоснуться губами к ее шее. Он, потираясь об нее лицом, шептал о том, насколько хочет ее и насколько она красива.

Ее дыхание сбилось:

– Ты когда-нибудь связывал женщину?

Когда он не ответил, она позволила иллюзии дрогнуть, угрожая убрать ее.

Он прохрипел:

– Нет.

– Но ты хочешь связать хотя бы одну. Ты нуждаешься в этом.

Он подтянулся на кандалах, чтобы потереть свои рога об ее руки. Как будто не мог сдержать себя, потом бросил:

– Тебя, tassia.

Жажда в его голосе… Она сглотнула, лениво ложась рядом с ним.

В видении он повернул ее лицом к себе и встал перед ней на колени. После того, как он полностью стянул ее трусики, он закинул одну ее ногу себе на плечо, чтобы она полностью раскрылась перед ним.

– В твоих фантазиях ты во мне?

Он повернулся, чтобы произнести ей прямо в ухо:

– Пока твои бедра дрожат и пока ты увлажняешь мой язык.

Она только успела подавить вздох, как картина опять изменилась, показывая его, сосущего и лижущего ее между ног. Когда он отстранился, чтобы дунуть на нее, она вскрикнула и бесстыдно дернула бедрами ему навстречу.

Но в фантазии он все еще не позволял ей кончить.

Не способная больше это терпеть, Сабина взяла сцену под свой контроль и изменила ее. В ее видении ей удалось освободить руки, чтобы схватить его за рожки. Она использовала их, чтобы насаживать свое влагалище на его язык до тех пор, пока с криком не достигла кульминации.

На кровати он кричал, взбрыкивая и толкаясь в ее кулак для облегчения. Все, что она только что показала, полностью совпадало с желаниями мужчины.

– Заставь меня кончить, tassia!

– Сделай меня своей, демон. Как твоя жена я дам тебе все, в чем ты нуждаешься, воплощу все твои даже самые смелые фантазии.

Когда чародейка накрыла его член второй рукой, обхватив его и приподняв, Ридстром застонал в агонии.

Королевство под угрозой. И все же он боролся, с трудом помня, почему не мог получить это существо. Моя. Ее вкус.

– Если ты можешь заставить меня ощущать такой бешенный голод, то откуда я могу знать, что ты не дала мне зелье, чтобы заставить чувствовать к тебе влечение? Ты могла бы обмануть меня, чтобы я считал тебя своей.

Она отпустила его, встала на колени, и подалась вперед, пока их лица не оказались в каком-то дюйме друг от друга:

– Посмотри в мои глаза, Ридстром. Смотри внимательно. Ты знаешь, что это – я.

Боги, ее густо подведенные глаза и красные блестящие губы были просто поразительными.

– Все еще отрицаешь, что я – твоя?

– Я не могу знать… не испытав тебя.

– Такой ответ – идеальный способ для тебя сказать, что ты не отрицаешь этого.

Ее пристальный взгляд сосредоточился на его губах, и она облизнула свои.

– Я собираюсь поцеловать тебя. Если ты укусишь меня, демон, я оторву твой «петушок» и накормлю им воронов.

Никаких женских ужимок. Она никогда не скажет: «Вам будет хорошо, если я сделаю так, мой лорд?». Никогда.

Но в это время она, снова пытаясь сломить его, нежно поцеловала его в губы, облизывая и словно уговаривая, пока его голова не закружилась от испытываемого ощущения.

Ах, боги, – моя.

Когда она отстранилась, ее глаза сияли металлически-синим цветом.

– Я слышу твою мысль, громкую и ясную. Ты знаешь, что это – я. Ты признал, что я – та, которую ты так долго ждал.

Она снова прочитала его мысли.

– А ты? – резко бросил он. – Ты ждала меня?

Ее тон стал холодным.

– Ты ожидал, что я буду девственницей, когда сам неистово таскался за каждой женской юбкой, занимаясь проверкой?

– Сколько мужчин у тебя было до меня?

– Мне пятьсот лет. Используй свое воображение. Это беспокоит тебя? Мысль, что другие мужчины ласкали мое тело, пробовали его, проникали в него?

Он ощутил, как дернулся мускул на его щеке, и она заметила это.

– О! Беспокоит!

– Только заставь меня кончить.

Она вновь обхватила его член, поглаживая.

– Скажи слова, демон, и я сделаю все, что ты хочешь. Сколько раз, как ты думаешь, ты захотел бы меня в нашу первую брачную ночь? Десять? Есть много поз, чтобы испробовать их.

Он стиснул зубы, чтобы не дать клятву, которую порывался произнести. Желание, боровшееся с его сопротивлением, было почти подавляющим. Мог ли он отрицать свои фантазии, когда его неудовлетворенность возникла несколько недель назад, еще до встречи с ней?

Воздух кипел от напряжения.

– И затем, есть твой фетиш неволи, чтобы осуществить и его.

– У меня нет фетиша!

– Почему ты отрицаешь это – или меня? Как можно ожидать, что мужчина будет сопротивляться этому?

Он вскинул подбородок, отрезав:

– Можно. Другие рассчитывают на меня.

– С какой целью? Как самоотрицание может помочь другим?

– Чем быстрее я поддамся, тем быстрее умру.

– А если бы я сказала, что не убила бы тебя? Что держала бы тебя как свое домашнее животное?

– Я выбрал бы смерть.

– Тогда мне надо сделать так, чтобы ты хотел меня настолько сильно, чтобы не мог думать ни о чем другом.

– Это хорошо, Сабина, – прохрипел Ридстром, пытаясь отдышаться, так как она опять ловко погладила его, – это действительно чертовски хорошо, но недостаточно.

Ее глаза сузились. Камера как будто закачалась, и из ниоткуда подул ветер, развевая ее волосы.

– Значит, ты не пропустишь этого, упрямый демон! Как это уходит.

Она убрала руку и поднялась с кровати:

– Я буду продолжать делать это каждую ночь. Я буду делать это до тех пор, пока ты не сойдешь с ума от похоти. Возможно, ты имеешь несгибаемую волю, но моя воля выкована в огне. Ты увидишь, что этого более чем достаточно, чтобы сломить тебя.

– Ты же не собираешься бросить меня вот так?!!

Он поклялся еще раз самым мерзким и грубым способом свести с ней счеты. С каждой секундой он ненавидел ее все больше и больше. Она хотела оставить его с пульсирующей болью, членом, полным густой спермой, когтями, впивающимися в ладони.

– Подойди сюда и дай мне кончить!

– Я могу играть в эти игры снова и снова, демон. В действительности, думаю, я наслаждаюсь ими.

Боги, помогите ему, он мог бы тоже.

Когда буду брать реванш.

 

Глава 12

 

– Ты все еще выглядишь незапятнанной, – произнесла Ланте, когда встретила Сабину наверху, Сабина ненавидела это слово. Она ненавидела его потому, что никогда не использовала его для описания мужчин и потому, что не смогла запятнаться достаточно быстро.

– Да, Ланте. Я все еще чиста.

– Второй раунд прошел лучше?

Впервые с тех пор, как она стала молодой женщиной, Сабина испытала полное замешательство:

– Я ждала все это время с целью получить власть, вся моя жизнь прошла в ожидании этого в течение многих столетий. – Она вспомнила, что ничего не хотела и ни к чему не стремилась. И ни о чем особенно не заботилась раньше. Теперь пришло время, чтобы действовать, но она не могла. – Я никогда не предполагала, что он будет сопротивляться мне.

Она задрожала, вспомнив черные всполохи в его зеленых глазах, когда он смотрел на нее с выражением невероятной похоти. И, тем не менее, он отказал ей. Он сопротивлялся не только призыву женщины к мужчине, но и призыву его Королевы.

– Что, если я не его? Что, если пророчество было не верным? – Оракулы обычно не делали ошибок, но те, кто их изображал, делали. – Я не понимаю. Я сексуально привлекательна в значительной степени…

– И скромна.

– Правда не является хвастовством. И я его – что показывают его штаны. Или должны показывать. Хотя большая часть его вида искала всю свою жизнь свою половинку, Ридстром не искал. Как только он потерял Торнин, он был одержим поисками способов вернуть свою корону.

Теперь, когда вспышка гнева прошла, она размышляла над всем, что она узнала. Чтобы понравиться ему, как ей было необходимо, ей придется ослабить поводья – или сделать вид.

Сабине всегда приходилось играть, быть внутренне сильной, чтобы не показать уязвимость. Были времена, когда она даже задавалась вопросом – каково это, откинуться назад и сдаться мужчине.

Если она доверяла ему. Если он и она были достойны. Демон никогда не стремился бы украсть мою силу…

– Я знала, что с ним будет сложно. – Но она никогда не догадывалась, в какой степени. – У уравновешенного, порядочного короля есть свои пороки. – И он один, очевидно, это долго отрицал.

Глаза Ланте расширились от ужаса:

– Да что ты!

– Он жаждет полного контроля, но он не хочет, чтобы я дала его ему. Он хочет его выиграть.

– Это кажется интересным.

Так и было. Боги, мужское тепло демона было захватывающим…

– Когда вы были с ним, ты чувствовала сильную тягу к нему? – Когда Сабина нахмурилась, Ланте произнесла: – Просто скажи мне, если бы это было в другом месте и в другое время и вы были бы обычными существами, ты бы захотела увидеть его снова?

Он хочет целовать мою шею и говорить, что я – красивая…

– Наш вид считает демонов едва ли лучше, чем животных.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Я… возможно, – пробормотала она.

Лицо Ланте прояснилось:

– О, Сабина! Это – прекрасно! Ты могла влюбиться.

– Вечно ты со своими разговорами о любви! Знаешь, что я на самом деле люблю? Жизнь. И романтическая любовь – отвлекающий маневр, который осложняет попытку остаться в живых. Кроме того, мы не находимся в другом месте или времени.

И все же, обернувшись через плечо на темницу, Сабина почувствовала ощущение… чего-то.

Когда она повернулась обратно, она увидела, что Ланте озабоченно глядит в небо.

– Пятерка за ход мыслей, – сказала она. – Это Хронос, не так ли?

– Что? – вскричала Ланте.

– Ты волнуешься, что он найдет путь к этой равнине. Но, Ланте, он не сможет. И даже если бы смог, то мы уже не те испуганные девочки, что были раньше. Мы повесили бы его на его собственных внутренностях.

– Да, на его внутренностях, – повторила Ланте со странной интонацией.

– Как насчет того, чтобы пойти посмотреть что-нибудь из твоих ДВД?

У Ланте была огромная коллекция фильмов. Каждый месяц она открывала портал из своей комнаты непосредственно к бирже и затем приказывалаа своему Инферну, чтобы тот пробивал ей путь к секции кино.

– Мы будем смотреть ужастик и выпивать вино каждый раз, когда блондинка пройдется на своих ногах.

– Звучит заманчиво, – сказала она без энтузиазма.

– Это будет потрясно. Мы станем веселыми и устроим заварушку.

Внезапно Сабина почувствовала, как на затылке волосы встали дыбом. Более того, Ланте заметила, что она напугана. Она посмотрела вокруг, но не увидела Врекенеров.

Вместо этого она заметила шпионящего за ними Лотера на вершине вала, с развевающимися на морском бризе длинными бело-русыми волосами. Генерал Падших Вампиров армии Павуса наблюдал за ними.

Лотэр был одним из самых сложных мужчин, с которыми Сабина когда-либо сталкивалась. Его глаза были розовыми – не ясными без крови, но и не красными от нее же. Он считался павшим, но что-то все же помешало ему совершить оставшиеся убийства, чтобы окончательно перейти черту.

Всякий раз, когда Сабина делала себя невидимой и перемещалась в замок, она ловила Лотера, подсматривающего за другими с вдумчивым, хитрым выражением лица.

Его интерес к ней и Ланте служил дурным предзнаменованием.

Не сводя своего пристального взгляда с девушек, Лотер исчез.

Ее мысли становились все более мрачными…

Ридстром, опутанный цепями, с раздражающим шею металлическим ошейником.

Более мрачными с каждым часом.

В конце ночи он все еще боролся с последствием своих фантазий, спроектированными чародейкой в видения. Но боль становилась слишком сильной, чтобы терпеть. Его член пульсировал, так сильно желая быть в ней, что Ридстром не способен был рассуждать. Не способен ясно думать.

Он должен сбежать. Подыгрывать. Пусть она думает, что соблазнила его, делать то, что она хочет. Опасная уловка, потому что он боялся, что она может сделать это. Он хотел ее и готов быть дать почти все, что она хочет.

Но он не мог бросить свое королевство.

Прежде он жаждал освободиться для возможности проследить за тем, чтобы его брат Кадеон обменял Сосуд на меч Грута. Теперь он жаждал отомстить Сабине.

Он вообразил все способы, которыми он отплатит ей, как только освободиться. Он заставил бы ее просить его оказаться между ее бедер. Он заставил бы ее умолять, корчась в цепях, которыми он бы ее сковал.

Видения, которые она сегодня показала ему, потрясли его большим количеством способов, чем он представлял. Пока Ридстром не увидел это наяву перед собой, он никогда бы не подумал, что это все, чего он желал в сексе.

Узнать, что это так и есть, для него означало признать, что он потратил все свое существование с момента тринадцатилетнего дня рождения в тщетных попытках. Он был очень осторожен в выборе каждой женщины, с которой спал. Каждый секс был исследованием, чтобы найти свою пару – или, скорее, демонстративно исключить эту возможность.

Снова и снова он проводил бессмысленные неопределенные ночи, после которых его ждало разочарование и радость, что все закончилось.

Сабину же он хотел видеть под собой несколько дней.

Отрицающая все, чего он хотел. Он никогда не жаждал женщину другого вида настолько, насколько он хотел ее. Хотя эти встречи с нею противоречили его желаниям (она должна быть прикована к его кровати, а не наоборот), они были более реальны, чем любая действительность.

И скоро она будет в его власти. Она дала клятву, что он будет свободен в следующий раз, когда она придет к нему. Теперь, когда он был знаком с ее силой, он мог предсказать ее действия, противостоять им и захватить ее.

После побега из замка он мог взять Сабину в лесной массив вокруг Торнина и скрываться там некоторое время. Но чтобы вернуться к брату, Ридстрому нужно было сбежать с этой параллели.

Факт, что Оморт контролирует всю телепортацию из Роткалины, был хорошо известен. Все же, пока существа не нарушали грани, Оморт не особо заботился об их отъезде.

Ридстром давно слышал слухи о тайных порталах контрабандистов в Серьезной Сфере, самом опасном районе во всем королевстве. Если бы они достигли этого портала, они бы сбежали совсем. По слухам, Оморт слабеет вдали от колодца, и, скорее всего, он сам не погонится за ними. С тем, кого бы он послал за ними, Ридстром мог бы легко разобраться.

Но всякий раз, когда Ридстром планировал ночь своего спасения, он боялся, что его собственное желание нарушит все его планы. Поскольку он не видел, что захватывает Сабину и сбегает вместе с ней.

Он видел, как бросает ее на кровать, ложится сверху и яростно входит в ее тело.

 

Глава 13

 

– Мой демон сердит на меня, – сказала ему Сабина следующим вечером, – Я полагала, что ты разозлишься, когда я не сдержала свое обещание освободить тебя.

Вместо этого она снова приказала приковать его запястья над головой к кровати.

Она могла бы сказать, что он уже на самой грани ярости, так как глаза его уже были не зелеными, а постоянно черными, – однако это не остановило его растущий под простыней член.

Он должен быть твердым для нее, так как по мере уменьшения количества шагов, оставшихся до камеры, ее тело начинало покалывать в ожидании.

Так как он лежал обнаженным по пояс, пытаясь справиться с кандалами, ее оценивающий взгляд пробежал по его мускулистым руками и широким плечам. Ее глаза осмотрели каждый его напрягшийся мускул вдоль его туловища и через живот. Она даже забыла вздохнуть, когда уставилась на темную поросль волос, спускающуюся от его пупка к краю простыни – простыни, которая продолжала повышаться и пульсировать из-за его члена.

Король демонов действительно был великолепен.

– Ты дала мне клятву, чародейка.

Она внутренне встряхнулась.

– Я? – спросила она беспечно. – Действительно, ты должен был хорошенько подумать, прежде чем доверять такой, как я. Таким образом, я – твоя ошибка, чтобы в следующий раз ты не был таким легковерным.

Его глаза угрожающе потемнели. Его клыки удлинились в предупреждении. Как он мог даже в их положении выглядеть настолько опасным? Даже будучи под контролем?

– Я была непослушной, раз нарушила свое обещание. Я думаю, ты должен наказать меня. – Ее губы скривились. – Не тот тип мужчины, чтобы сделать такое?

Когда она села на край кровати, он наклонился, туго натянув цепи:

– Я накажу тебя, Сабина, – прохрипел он в ее ухо. – Когда я освобожусь, первая вещь, которую я собираюсь сделать, – перекинуть тебя через колено. Я собираюсь хлестать твою изящную задницу до тех пор, пока твоя бледная кожа не нагреется и не будет пульсировать от моей ладони. Я прикую тебя на моей кровати, и я клянусь тебе, я заставлю тебя просить.

– Тогда я все больше убеждаюсь, что правильно сделала, не освободив тебя.

– Это не принесет тебе пользы. В конечном счете, я все равно стану свободным. Ты ввела мне наркотик. Ты мучила мое тело множество раз. Удерживала меня против моей воли. Ты будешь наказана за эти действия. И заплатишь натурой.

– Я не могу освободить тебя, Ридстром. Я знаю, что ты планируешь использовать меня, чтобы убежать. Я не собираюсь потерять тебя этим вечером – и я не намереваюсь быть плененной.

Когда он оскалил клыки, она произнесла:

– Скажи мне, что ты не собираешься сбежать, и я освобожу тебя.

Он с вызовом уставился на нее, но не стал отрицать ее слова. Хотя она хотела бы считать его непоколебимую честность слабостью, но он не выглядел слабым… он держал себя под контролем. Мужественный и жестокий.

– Ридстром, ты думаешь, мне нравится приковывать тебя цепью и использовать тебя? – Заметив его угрюмый вид, она согласилась. – Очень хорошо, мне нравится это, немного. Но я предпочла бы заниматься с тобой любовью обычно. Или, по крайней мере, настолько обычно, насколько бы позволял твой фетиш.

– У меня нет фетиша!

Щелчком пальцев она заставила темницу превратиться в его комнату с бризами, рвущими и метающими красные и черные стяги.

Он недоуменно нахмурился:

– Это моя комната.

– Теперь наша. Я спала в ней, ожидая тебя.

Когда он отвел взгляд от комнаты, он внимательно осмотрел ее тело.

Сабина была одета так же, как и вчера, за исключением того, что ее одежда была еще более сложной. Ее бюстье было сделано из золота и серебра, скручиваясь и связываясь в круг на ее груди, и поднимаясь к шее. Глаза ее были подведены фиолетовым, таким темным, что казались почти черными.

– Ты опять трахаешь меня глазами – хочешь увидеть меня всю? – спросила она. – Мне раздеться для тебя?

Наконец он коротко кивнул, как будто не мог сдержать себя.

Она стянула свои перчатки со всей длины рук, затем небрежно бросила их назад на пол. Каждый узелок занимал у нее много времени, и его глаза были прикованы к ее пальцам, развязывающим сзади шнуровку. Каждая секунда, казалось, его все больше и больше волновала.

– Ты одела это бюстье, надеясь, что оно мне понравится больше? – Он тяжело дышал.

– Да, чтобы порадовать тебя.

Когда она начала стаскивать свою юбку, он прохрипел:

– Медленнее, женщина.

Его глаза горели, выражение его лица было голодным. Он, казалось, не осознавал, что слабо двигал бедрами. Она стянула юбку до щиколоток, отшвырнула ее ногой, оставшись в черных кружевных стрингах на бедрах.

– Теперь их. – Он указал подбородком на ее трусики.

Она медленно стала спускать, доводя его до крайней степени возбуждения.

Как только она грациозно вышла из трусиков, он проскрежетал:

– Остановись там.

На ней остался только ее головной убор, ошейник и чулки.

– Теперь обернись.

Она сделала, как он сказал, и спросила: