Пятница, 13 февраля, 14.00 1 страница

Л. Б. Грегг

Кувырком

Мужчины Смитфилда – 1

Перевод: Калле

Вычитка: Viktoria

Оформление: Jaye

Аннотация

Нет больше мистера Хорошего Парня.

Тихий и мягкий Марк Михан полностью слетает с катушек, застав своего любовника с другим.

Положение усугубляется, когда из-за сумасшедшего плана мести Марк узнает поразительные вещи и оказывается в объятиях чертовски привлекательного копа и своего старого друга, Тони Герваче, мужчины не слишком терпеливого и скрывающего собственные скелеты в шкафу.

Среда, 11 февраля

Я ворвался в церковь Святого Джозефа прямо посреди службы в пепельную среду[1]. Все еще в больничном халате, я толкнул тяжелые арочные двери, впуская в зал холодный февральский воздух. Когда я увидел на парковке претенциозную машину Джейми, у меня просто сорвало тормоза. Наверное, Джейми ждет отпущения грехов, раз пришел на службу именно сегодня. Он сидел в третьем ряду, опустив голову, его взъерошенные золотые волосы сияли, словно символ непорочности рядом с похожей на каску прической его надменной блондинистой мамаши.

Я прошел мимо капелланов, не обращая внимания на приветствие миссис Бэнкс, моей бывшей учительницы по математике, и на сложенную программку, которую она попыталась сунуть мне в руки. Не преклонив колен и не остановившись, чтобы плеснуть на себя святой воды – которая наверняка зашипела бы, – я шел по проходу. Мои красные резиновые шлепанцы поскрипывали, и звуки отдавались эхом в стенах церкви. Все оглядывались на меня, явно задаваясь вопросом, как я смею марать устраивать беспорядок, несясь по изящной моравской плитке посреди этой мрачной службы. Начинался Пост, и зал был переполнен хорошо одетыми, добропорядочными жителями Смитфилда.

Вокруг были люди, которых я знал всю жизнь. Но я не обращал на них внимания. Уверен, даже око Господа в этот момент обратилось ко мне. Наш священник, отец Дэвид, с хмурым видом читающий литанию, на полсекунды поднял голову и тут же опустил, словно он был гласом разума, а мне, маленькому Марки Михану нужно было молча взять программку и сесть.

Не дождетесь.

Я скользнул на скамью позади Джейми, уставившись ему в затылок, с трудом сдерживаясь. Я никогда в жизни не был в таком бешенстве. Мне хотелось сделать ему больно, а вовсе не шепотом поговорить и забрать ключи.

Да пошло все! К черту манеры! Ноги его больше не будет в моей квартире!

Говнюк!

Я вцепился в полку, и мои пальцы коснулись одной из гордо стоящих там библий. Гипнотизируя нежные кудри Джейми, я осторожно вытащил книгу. Кожаная обложка потерлась и потрескалась, но толстая книга приятно оттягивала руку. Даже поощряла. Поэтому, продолжая кипеть от ярости, я размахнулся и шарахнул этого ублюдка пред ликом Господа и всех присутствующих. Библия треснула Джейми по макушке со звучным хлопком!

Голова Джейми качнулась вперед, красивое лицо с силой впечаталось в спинку передней скамьи. Звук был похож на тот, с которым гольфист бьет по мячику клюшкой – такой же, как та, которой так дорожил Джейми. Стукнувшись лбом о спинку, он сполз на плиточный пол.

По инерции меня потянуло за книгой, и я спикировал прямо на темно-бордовые подушки. Моя голова хлопнулась на скамью в опасной близости от колен миссис Дюпре. Я приподнялся на руках и с трудом перелез через спинку, выплевывая ругательства и, наверное, разбрасывая во все стороны февральскую грязь.

– В нашей постели, ты ублюдок! – мой голос прогремел на всю церковь. – Засранец!

В зале воцарилась тишина, как будто вся паства вдруг остолбенела.

Кажется.

Я не обращал внимания ни на кого, кроме Джейми и его матери. Я чуть не упал на нее, когда пухлая подушка слегка сдвинулась под ее тощей задницей. Она встала, судорожно стискивая на шее жемчужное ожерелье. Недовольно поджав губы, она смотрела на меня – или я это придумал – горящими глазами, в которых читалось удовлетворение. Встав на ноги, я отвернулся от нее.

Я не собирался разговаривать с Джейми здесь. Исполненный неуправляемой ярости и лишенный обычного спокойствия, я почувствовал удивительную свободу.

Или просто чокнулся, потому что снова заехал Джейми библией.

Люди вокруг вдруг пришли в себя, меня грубо схватили за руки, как будто собирались распять.

– Марк, успокойся.

– Тебе лучше уйти.

– Хватит.

Нет, не хватит, но меня стянули со скамьи, вырвали из рук библию и, словно еретика, потащили по проходу. Я смотрел в такие знакомые лица, и, наверное, мне должно было быть стыдно. Но мне нечего было стыдиться.

По крайней мере, пока.

Растрепанный и запыхавшийся, я оглянулся на Джейми – его заботливо усаживали обратно на скамью – его костюм помялся, ноги, видимо, совсем не держали. Он казался ошеломленным и растерянным, в лице не было ни кровинки.

Ну, если не считать той, конечно, что стекала в эту секунду по его гордому носу.

А потом меня выставили за резные арочные двери прямо в морозный февральский полдень. Пот застывал на коже. Один, в больничном халате на лужайке перед церковью, я все еще был в бешенстве. Стиснув кулаки, я направился обратно к машине, полы халата развевались на обжигающе холодном ветру, который бросал в лицо песок и дорожную соль. Глаза тут же начали слезиться, из носа потекло. Я открыл дверцу и забрался в джип.

Надо домой и взять себя в руки.

 

Среда, 11 февраля, 12.30

Я успел доехать до светофора на углу Двести Второй и Милтон, прежде чем моя ярость поутихла и я вдруг понял, что красные пятна перед глазами вовсе не от гнева. Это были огни мигалки полицейского Форда «Экспедишн». Я хлопнул по рулю и тряхнул головой.

– Вот дерьмо!

Я понятия не имел, превышал ли скорость – и это уже говорило о том, что мне не стоило вести машину. Я свернул с дороги у «Уэстли Кондос» и вытащил документы из бардачка. В зеркало заднего вида я увидел, как из джипа с усталым и суровым выражением на красивом лице выбирается мой старый друг и школьная любовь, Тони Герваче. Форма обтягивала мускулистую фигуру, на голове красовалась полицейская шляпа. Ну просто сама деловитость.

– Вот дерьмо!

Должно быть, я проехал на красный свет. Готов поклясться, он был еще розовым, когда я под ним проезжал. Я решил придерживаться этой версии. Тони выпрыгнул из машины, брелоки у него на поясе зазвенели, от вида сапог без застежек внутри все напряженно сжалось. Он был привлекательным геем в форме, и мне трудно было не пялиться. В Тони чувствовалась подавляющая властность, которая так нравилась многим мужчинам; высокий и смуглый, с крепкими бедрами, сильными руками и упругой задницей. Большой итальянский коп. В школе я сох по нему, но это было миллион лет назад, и хотя он всегда был добр со мной, но никогда не поощрял моего интереса.

А потом он уехал в колледж, а я повзрослел.

Ну, почти.

Я все еще считал его, пожалуй, лучшим парнем, которого знаю, и, может быть, порой восхищался им издалека и думал о нем в самое неподходящее время. Иногда я задавался вопросом, может, со мной что-то не так, если он ни разу не взял то, что я с таким рвением ему предлагал. Поэтому я и перестал предлагать. А прошлым летом, когда отец Тони заболел, он исчез из моей жизни, и я попал прямо в распахнутые объятия Джейми Дюпре.

Этого ублюдка!

Дождавшись, когда Тони постучит костяшками в окно, я опустил стекло.

– В чем проблема, офи…

– Кончай! Какого черта ты едешь со скоростью пятнадцать миль на сорокамильной Двести Второй? Я следовал за тобой от самого центра, и ты ни разу не взглянул в зеркало.

Пятнадцать? Боже, да я полз!

– Извини, просто пытался потянуть время. – Я надеялся, что он еще не слышал новости. Прошло-то минут восемь. Ну, может, чуть больше, учитывая, с какой скоростью я ехал. – Я домой.

Тони наклонился к окну, сильное тело заполнило узкое пространство, руки легли на крышу машины, пальцы впились в металл. Проверял, не выпил ли я.

– Все в порядке, Марк?

Я попытался улыбнуться – по-мальчишески, открыто – и откинул волосы со лба.

– Да, конечно, Тони. Эээ, как поживает твоя мама?

Что угодно, лишь бы избавиться от этого испытующего взгляда.

– У нее все хорошо. Ей, похоже, нравится во Флориде.

Попытка отвлечь Тони не сработала. Ну конечно, он же при исполнении. Он что, нюхает мое дыхание? Я резко выдохнул ему в лицо. Он отпрянул, и я крепко сжал губы. Наверное, слишком много кофеина для одного утра.

Его взгляд скользнул по салону.

– Как Сара? Родила?

Я покачал головой, стараясь сохранять видимое спокойствие.

Наверное, сегодня слухи разносятся крайне медленно. Может, людям не до того, на уме – и на языках – у местных сейчас надвигающаяся буря, все спешат затариться батарейками и водой в бутылках.

– Еще нет. Она толстая и постоянно чем-нибудь недовольна, но не говори ей, что я это сказал. – Моя сестра дружила с Тони с девятого класса, в то время я был всего лишь приставучим шестиклассником, который постоянно путался у них под ногами и требовал их внимания.

Тони молчал и смотрел на меня. Может, он проверяет мое психическое состояние?

– А ты как, Тони? Давно собирался тебе позвонить. – Мое сердце колотилось, я тщился изобразить спокойствие, но, видимо, дольше пяти минут это было мне не под силу.

– Ну конечно, Михан. – Улыбка не смогла смягчить скептицизм, прозвучавший в его голосе. Я пытался делать вид, что мне все равно, но он был прав. Я месяцами торчал то с Джейми, то у себя в больнице. Я был ассистентом хирурга, и дежурить приходилось, по-моему, чересчур часто. Сегодня я отработал полсмены и так торопился домой, что не успел переодеться. Я несколько часов ездил по городу, прежде чем остановиться у Святого Джозефа.

Карие глаза Тони, обычно со смешливыми морщинками в уголках, оставались холодными.

– Давно тебя не видел.

– Я такой болван. Нужно будет созвониться и вместе выпить пива, – Боже, надо линять отсюда. У меня что, колени трясутся? – Слушай, так в чем дело? Собираешься оштрафовать меня или что?

Тони поджал губы и выпрямился. Да, я был слишком резок, но, в конец концов, у меня дела, и я думал совсем о другом. Я успел пожалеть о своих словах, когда у Тони вдруг включилось радио, он коротко кивнул:

– Увидимся как-нибудь. Попытайся вести машину, как нормальные люди, Марк. И передавай привет сестре. – Он поднял воротник и побежал обратно к своему джипу.

– Тони. Подожди… Я…

Слишком поздно. Я смотрел, как он садится за руль. Я снова облажался. Нужно как-то наладить наши отношения.

Однако сперва надо разобраться с Джейми. Я нажал на газ и вывернул на Милтон, чувствуя, что Тони следит за мной из своей машины. Четверть мили до дома я ехал со скоростью ровно сорок миль в час.

 

Среда, 11 февраля, 13.00

Я не успокоился, пока не приехал домой и не продумал план действий. Первым делом я нашел то ужасное фото матери Джейми и выбросил его в мусорку. Затем я собрал всю одежду Джейми в кучу посреди гостиной. Праздничный костер за нашим домом, моим домом, был бы хорошим способом разобраться с этим дерьмом, но ветер все усиливался, а мне совсем не хотелось устроить пожар. Нет, мое настроение было не саморазрушительным, скорее – просто разрушительным.

Кроме того, прогнозы с восьмидесятипроцентной вероятностью обещали снег.

Я направил весь свой энтузиазм и все возрастающее возбуждение на то, чтобы рассовать его одежду в большие мешки для листьев. Подумал отвезти их в «Гудвилл»[2], но ехать в Торрингтон было неохота. Выброшу все к чертовой матери – и его драгоценное хоккейное снаряжение тоже, – но только не коньки за пятьсот баксов, которые я подарил ему на Рождество. Наверняка найдется кто-нибудь, кому они понравятся. Я не собирался выкидывать собственные заработанные тяжелым трудом деньги.

Я прошел в темную спальню, чтобы стащить покрывало и закинуть постельное белье в машинку. Да, мне совсем не хотелось, чтобы их сперма присохла к моим простыням. Я уставился на подушки. Придется продезинфицировать всю комнату, прежде чем я смогу снова спать в этой кровати. Закатав рукава, я принялся за дело. Физический труд всегда помогал мне развеяться, поэтому я выгребал мусор Джейми из своей жизни комната за комнатой.

В кабинете обнаружились какие-то его антикварные побрякушки, и их я тоже побросал в мусорный пакет. Мои глаза остановились на маленькой металлической запертой шкатулке, в которой хранились все его документы. Его лэптоп, как ни странно, стоял рядом с моим на длинном рабочем столе. Я упаковал его и засунул в его же до жути дорогую барсетку. Достав шкатулку с документами, я закинул ее в кладовку, набросив сверху куртку. Остальное отправится на свалку вместе с другими личными вещами Джейми, его любимыми видеодисками, секс-игрушками и всем, что я смог отыскать.

Отдам его ай-Под своей восьмилетней племяннице Кайле. Она будет прыгать до потолка от счастья, а я укреплю позиции любимого дядюшки.

Стащив все в гостиную, я пошел на кухню глотнуть содовой.

Приехав домой четыре часа назад – я взглянул на часы. Неужели прошло уже четыре часа? Я даже не заметил, – я удивился, увидев у подъезда сразу две машины: «Ауди» Джейми и «Приус» нашего домовладельца Кева. Я подготовился к встрече с ним, про себя я всегда называл его «Вонючкой Кевом», потому что от него несло кислятиной.

Луком.

Или уксусом.

Или, может быть, маринованным луком. Он был хозяином целого продуктового рынка, и запах овощей следовал за ним повсюду. Его присутствие в моей квартире обычно означало, что либо придется все тут облить «Фибризом»[3], либо зажечь «Янки Кэндл»[4]. Домовладелец из него был ужасный – он забывал чистить дорожки, ремонтировать подъездную аллею, включать вовремя котел и подстригать лужайку. Я никак не мог понять, он просто рассеянный, ленивый, тупой, жадный или всего понемногу.

Наша квартира занимала весь второй этаж старого викторианского особняка, стоящего в стороне от Милтон-Роуд. Здесь был отдельный гараж для арендаторов, но только соседка снизу, милая престарелая миссис Марш, пользовалась им. Мы с Джейми ставили машины у подъезда. Сегодня мое место было занято. Я не горел желанием парковаться на улице, но пришлось, а потом я побежал по грязному снегу к более-менее расчищенному крыльцу.

Я успел перехватить кофе в «Пончиках Данкина» и даже не задумался, почему эти двое здесь в среду утром. Перепрыгивая через ступеньку, я излучал подкрепленное ореховым кофе добродушие и размахивал пакетом рогаликов. Настроение было отличное. У меня был целый день свободный, в самый раз чтобы отправиться на пробежку, пока не начался снегопад, заняться мелкими делами и просто насладиться жизнью. Может, съездить к сестре и племянникам.

Парадная дверь оказалась незапертой, и я вошел в ярко освещенную квартиру. Это прекрасное место, и общение с Кевом было не слишком высокой ценой за солнечный свет, паркетные полы и высокие потолки с пояском над карнизом. Я покрасил все в яркие цвета – красный, голубой, зеленый – и решил как-то это компенсировать белым бордюрчиком, клеоме в кадках и полками с книгами в твердых обложках. Да, здесь было очень радужно, но очень уютно.

На всю квартиру грохотала музыка – то ли рэп, то ли рок. Любимая музыка Джейми. Я поставил свой кофе, бросил куртку в кресло и полистал почту на стойке. Я выпил кофе. Сел и – не то чтобы мне нравилась такая музыка – просто несколько минут наслаждался одиночеством. Хотя вообще-то я не любитель посидеть и подумать. Я вскочил и пошел за костюмом для пробежки. И вот тут-то и начались неприятности.

Большие, волосатые неприятности.

Отвратительно волосатые.

Мои вещи были в спальне в дальнем конце коридора, откуда и неслась грохочущая музыка. Чересчур громкая. Я толкнул дверь, собираясь сказать Джейми, чтобы сделал потише, и увидел, как Джейми трахает Кева.

Голого, волосатого, неприятно бледного, вонючего Кевина.

Они меня не заметили, а я не издал ни звука. Не мог. Дыхание застряло где-то в легких. Во рту появилось противное вяжущее ощущение. Твердая упругая задница Джейми сжималась с каждым рывком, Кев лежал лицом вниз на моей кровати, стискивая мясистыми пальцами мое покрывало и отклячив белую задницу, а мои гребаные подушки из гусиного пуха были засунуты под его рыхлые бедра. И оба: и вонючка, и мой разлюбезный, стонали. Руки Джейми впивались в мягкие дряблые бока Кевина. На бледных ягодицах виднелись красные следы пальцев, а спина была покрыта густыми волосами.

– Получай, жирный пидор, – бросил Джейми.

Я был слишком ошеломлен, чтобы говорить. Слишком ошеломлен, чтобы сглотнуть. Слишком ошеломлен, чтобы сделать хоть что-то, кроме как развернуться и сбежать с этого шоу ужасов. Это уже перебор.

Сейчас, несколько часов спустя, когда я, потягивая диетическую колу, пытался уничтожить все следы существования Джейми в моем доме, эта картинка словно впечаталась в сознание. Я взял себя в руки и оглядел квартиру, вычисляя, сколько времени понадобится Джейми, чтобы доехать до больницы, поставить швы и вернуться обратно. Все просчитав, я не смог скрыть самодовольства. Получалось, что у меня примерно час в запасе.

В окно гостиной я увидел, как миниатюрный «Приус» Кевина скользнул на место рядом с моим джипом «Вранглер». Серое небо наконец прорвало, и пошел снег с дождем, а Кев тем временем выбрался из своего купленного на заказ, экологически щадящего, уродливого автомобиля. Я его ненавидел. Он потуже закутался в пальто и провел лапой по косматым волосам. И как Джейми мог засовывать свой член в этого парня? Как Кеву хватило совести вернуться сюда?!

Мерзкий урод!

Я дал ему секунду, чтобы преодолеть лестничный пролет и рывком открыл дверь. Сегодня я старался заставать своих врагов врасплох. Это было эффективно, это работало, и это подходило под мое настроение.

Я едва сдерживался, чтобы не вмазать ему.

– Что, Кевин?

– Боже, Марк. Хочешь, чтобы у меня сердечный приступ случился?

Я смерил его внимательным взглядом: бледный, встревоженный, потный, в мятых брюках-хаки не по размеру и растянутом коричневом свитере. Интересно, жена Кева связала это из волос у него со спины? Видимо, он не смотрелся в зеркало после того, как трахнулся с моим бойфрендом в моей постели, потому что выглядел плохо. Ботинки на нем были грязные, и от него несло гнилыми овощами.

– Что с тобой? Выглядишь дерьмово.

Я проводил его к стойке, стараясь сдерживаться, чтобы случайно не набить ему морду.

Он обошел корзины, кучи спортивного снаряжения и переполненные сумки, разбросанные по полу, все свидетельства пребывания Джейми в моем мире, которые я как раз собирался вышвырнуть в окно. Эй, ну не буду же я нести все это вниз в руках? Я посмотрел на часы.

Кевин оглядел бардак, но так ничего и не сказал. Он что, стесняется? Нет. Он просто идиот.

– Я приехал за оплатой, Марк. Прости, что не позвонил, но я увидел твою машину у подъезда. – Он вытер липкой рукой рот. Боже, как он потел.

Свинья. Или какие там животные потеют.

– Успел сегодня с кем-нибудь изменить жене? – Я решил, что прямой подход – самый лучший. – Потому что я абсолютно уверен, что сегодня видел член Джейми в твоей заднице.

Кевин замер. У него, очевидно, пропал дар речи. Светлые поросячьи глазки расширились от удивления. Может, он даже побледнел. Но как тут разобрать? Он и так слишком бледный. Я напомнил себе, что имею полное моральное право говорить, что хочу. Я ничего такого не сделал. Тот барьер, что удерживал меня от превращения в скотину в повседневной жизни, сломался сегодня в девять пятнадцать утра.

– Я был здесь, Кевин. Вернулся рано и увидел вас. – В животе забурлило от этого воспоминания, и я сделал глоток кока-колы, жалея, что не додумался плеснуть туда чего-нибудь покрепче. Да есть ли вообще у меня что-нибудь подходящее? Вряд ли пиво с диетической колой сойдут за коктейль, но я был готов рискнуть.

Сглотнув, Кевин опустился на стул.

– Послушай, Марк, я… я даже не знаю, что сказать… прости… так получилось.

Я чуть не задохнулся от изумления.

– Без шуток? Вы этого не планировали? Может, у вас это уже давно?

Он широко распахнул глаза:

– Нет. Клянусь…

Взмахом руки я заставил его замолчать. Мне не хотелось слышать это или знать. Мне нужна была надежда на то, что это случилось все один раз, хотя сейчас это уже и неважно. Даже думать было противно о том, что Джейми мог трахать нас обоих в один день.

В одной постели.

Придется сжечь гребаные подушки.

Хотя Кевин был и не в моем вкусе, Джейми вполне мог счесть его интересным. Кев был этаким большим медведем, и мне подумалось, что за неприятным запахом пота и кислых овощей Джейми сумел разглядеть жаждущий любви хорошо сложенный комок шерсти.

– Надеюсь, вы пользовались презервативами. Тебе ведь не хочется ничего объяснять Линни, да?

– Что? Нет. Не знаю. Я не думал…

– Не думал… что он трахается с кем попало?

Я следил за его реакцией, и все сильнее начинал нервничать из-за того, что время истекает. Тик. Так. Я постучал пальцами по стойке, едва сдерживаясь, чтобы не начать ходить по комнате. Кев был копушей, а я рисковал столкнуться в дверях с Джейми.

– Но вы ведь вместе. Я думал, он здоров. Я зашел за деньгами, и все вышло из-под контроля.

– Он мне изменял, Кевин. Он не умеет быть моногамным. Даже я пользовался с ним презервативами. Так обычно делают, Кев. Потому что это всегда риск. Ты же должен был понимать, что…

– Послушай, Марк, ты ведь не расскажешь об этом Линн? – залепетал он, посерев, казалось, он сейчас грохнется в обморок.

– Да ради бога, я не собирался выдавать тебя. Ты только помоги перетащить все это в машину. – А потом до меня дошло. Я замер. – Постой, что ты имеешь в виду «за деньгами»? Я ведь уже платил. О чем ты, черт возьми?

Кевин настороженно следил за мной. Нет, он не свинья. Он червяк. Может, он думал, что я наброшусь на него? Сам удивился, что этого не сделал, но он того не стоил. Мне не хотелось к нему прикасаться.

– Я за этим и приехал сегодня утром. Я звонил пару дней назад, и Джейми сказал, что может выплатить задолженность. А она очень большая, Марк. Два месяца. Вы очень сильно задолжали.

Две тысячи баксов. Я был просто оглушен. Какого черта? Я же платил. А я-то думал, что расставание будет легким. Выброшу его барахло на помойку, и мы квиты. Новое обстоятельство поставило меня в тупик.

Я откашлялся:

– Я платил. Джейми должен был передать тебе деньги.

Он это сам предложил. Сказал: «Завезу по дороге в офис». Вот дерьмо. Он был моим банкиром и имел доступ ко всем моим счетам. Мы даже начали платить за квартиру вместе. Мне стало плохо. Еще хуже, чем было.

– Нет. Я ничего не получал уже несколько месяцев. – Он снова нацепил маску домовладельца, и вместе с ней к нему вернулась уверенность. – Сегодня утром я проезжал мимо, и, ну… все пошло не так. Клянусь, это был первый раз.

– Да, ты уже говорил. – Я посмотрел на него, вскинув брови, и покачал головой, собираясь снова поставить его на место. – Но разве это важно? Так что это было? Секс вместо квартплаты? Что ты хочешь сказать, Кевин… что это не имеет значения, потому что за деньги? Или потому что с мужчиной? Или потому что в задницу?

– Это было не за деньги!

– Он отдал тебе плату за квартиру? Сейчас угадаю, нет?

Какое-то время Кевин боролся со своим интеллектом, последний проиграл.

– Нет. Не отдал. Он сказал, что оставил чековую книжку на работе, и я ему поверил.

– Угу. – Ну и тормоз. Хотя, учитывая обстоятельства, пожалуй, я не лучше.

– А потом он… ну, ты знаешь… обычно я так не делаю.

«Обычно» значит, иногда делает. Иногда он занимается сексом с мужчинами. Я ему не поверил. Он был явно не новичком. Я своими глазами видел, как ему нравилось.

– Что ж, представь себе мое изумление, когда я открыл дверь. Представь, что ты пришел домой, а Линн с…

– Это не смешно, Марк. Это совсем другое дело, и ты это знаешь. Она бы никогда не стала спать с женщиной.

Я заморгал, лишившись дара речи. Кевину никогда не понять, что я имел в виду, а у меня не было времени, чтобы просвещать его насчет такого загадочного явления, как геи. Я хотел лишь, чтобы он помог мне разобраться с мусором.

– Мне нужно засунуть эти сумки в машину. – Я выразительно посмотрел на окно. – Думаю, легче будет побросать их отсюда поближе к джипу. – Я подошел к окну и слегка отодвинул штору. Моя мать сшила такие для всей квартиры в качестве подарка к переезду в мой новый дом. Наш дом.

Я потер подбородок, пытаясь чуть успокоить ноющую боль от стиснутых зубов. Мне хотелось взять багет и вбить хоть немного ума в голову Кева, но сейчас надо было действовать рассудительно.

– Надо поторопиться, пока не пошел снег, – мне не пришлось добавлять, что домовладелец – дерьмо, потому что это само собой разумелось, – думаю, сумки должны пролезть.

Понадобилось десять минут, чтобы вышвырнуть барахло Джейми из окна и из моей жизни. Спустя еще десять мы запихнули все в машину. Полсекунды я рассматривал содержимое своего джипа, заваленного обломками наших убитых отношений. Все было готово к тайной утилизации. Мы с Кевином стояли промокшие, замерзшие, потные, а один из нас еще и виноватый. Я в третий раз проверил телефон, а потом выключил его, просто на всякий случай, вдруг кто-нибудь меня ищет.

Например, Джейми. Или еще хуже – семья.

– Послушай. Мне нужно, чтобы ты либо поменял замки, либо повесил на двери дополнительные, слышишь, Кевин? Мне плевать, есть у тебя время или нет и знаешь ли ты, как это делается; это нужно сделать сегодня. Я не хочу видеть его в своей квартире. Понимаешь? Я ведь ясно выражаюсь?

Простейшие инструкции для идиотов.

– Что? Я не могу!

Я взорвался.

– С ума можно сойти! Документы оформлены на меня. Я требую, чтобы ты сменил гребаные замки сейчас, мать твою! Ты меня, мать твою, понимаешь, Кевин?

– Да, конечно, хорошо.

– Оставь ключ под ковриком у двери миссис Марш, я заберу его позже. Она даже не заметит. Сейчас ведь снег. Она не станет никуда ходить, потому что упадет и сломает ногу. – Опять. Да, он ужасный хозяин. – И посыпь солью долбаную дорожку.

Я вытащил чековую книжку из бардачка и с каким-то противным ощущением выписал ему чек. Не стоит говорить ему что-нибудь вроде: «Спасибо, что позволил Джейми тебя отыметь, ты оказал мне огромную услугу». Я бросил барсетку Джейми на переднее сидение, завел мотор и вывернул на дорогу, разбрызгивая во все стороны грязь. Я гордился собой, потому что смог сдержаться и не поцарапать машину Кева, выезжая с площадки у дома. Это было заманчиво, не спорю, но у меня и так достаточно проблем. Я включил радио и поехал на север.

 

*****

Проехав две мили до Литтл Питч Роуд, где располагалась городская свалка, я прилепил пропуск на ветровое стекло и свернул с дороги. Место было абсолютно безлюдным. В послеполуденной тишине я стал выкладывать все из машины, изо рта вырывались облачка пара, руки замерзли. Я собирался отвезти одежду в «Гудвилл», но был слишком злым, усталым и грязным, а мне еще нужно было заехать в банк. Шел снег, и вскоре весь хлам Джейми оказался погребен под белым покрывалом. Я испытал удовлетворение: его идеально выглаженная одежда провоняется помойкой. В джипе я оставил только коньки. Продам их через «eBay». Я сел в машину, врубил печку, сделал громче радио – играла «Devil's Haircut [5]» – и пополз к банку.

Было двадцать минут пятого. Оставалось всего десять минут до закрытия, то есть вагон времени, чтобы перевести деньги. На моей чековой книжке лежало пятьсот баксов. Нужно было пополнить счет, пока Кевин не поехал обналичивать чек. Не хотелось бы, чтобы нужной суммы не оказалось. Нет, я, конечно, был бы не прочь уклониться от оплаты, но не собирался этого делать.

На дорогах начался гололед. Снежная крошка облепила лобовое стекло, начинало темнеть. Я проехал мимо места своего преступления на Южной Улице, такого красивого из-за снегопада. Мне казалось, что глаза всех католиков следят за мной с мрачным неодобрением. Я подумал о реакции матери на случившееся и поморщился.

Припарковавшись у банка, я начал понимать, как глупо было появляться у Джейми на работе после того, как изметелил его в церкви. Это маленький городок Новой Англии. Люди разносят сплетни. Слухи разлетаются от прихожан церкви Святого Джозефа к банковским служащим, к простым прохожим и обратно. Банк и церковь находились в центре, а моя мать работала на почте. Подавив ужас, я заставил себя выбраться из машины на пронизывающе сырой ветер. Нужно пойти и разобраться с наличными. Это очень важно.

Когда я вошел, колокольчик обреченно загремел. Точнее – зазвенел. Веселая прелюдия к катастрофе. К счастью, в банке не было клиентов, из-за плохого прогноза погоды здесь оставалось всего несколько служащих. Я знал их всех. Мы вместе выпивали, ходили на вечеринки и обеды, играли в бильярд. Я взял себя в руки и подошел к Дэвиду – двадцатилетнему неприлично красивому пареньку, который вряд ли станет задавать вопросы о моей личной жизни.

Пожалуйста, никаких вопросов.

Мы приступили к делу. Я протянул ему аккуратно заполненный бланк для перевода двух тысяч долларов с моего счета на чековую книжку. Плевое дело. Простая операция и большая сумма денег, которые я копил на покупку дома. Не хочу думать, на что пошли старые чеки.