оклассический этап. Конец XVIII-конец XIX вв.
Элементы будущего экономико-социологического подхода оформляются в среде самих экономистов альтернативного (нелиберального) толка. Социология ещё слишком слаба, а первые социологи не слишком интересуются экономическими вопросами.
Серьёзными противниками либеральных построений классической политэкономии с начала XIX в. выступают социалисты А. Сен-Симон, Р. Оуэн,
Ш. Фурье, Л. Блан. Они призывают изучать положение людей, а не абстрактные факторы производства; рассматривают общественные классы как реальные социальные субъекты. По их мнению, в человеке заключено инстинктивное чувство стремления к общему интересу, посредством которого только и можно достичь личного счастья. Присоединясь к Ж. Сисмонди, социалисты считают невозможной спонтанную гармонию экономических интересов. Ошеломлённые развернувшейся конкуренцией и жестокостью первых предпринимателей, они указывают на бедствия пролетариев и принципиальную конфликтность интересов, ведущие к неизбежной классовой борьбе. Человек, по их мнению, выступает продуктом разрушительной экономической среды. Следовательно, изменить человека можно, лишь преобразуя эту среду.
Особняком на этом этапе стоит фигура немецкого экономиста Ф. Листа, противопоставившего "космополитической", по его выражению, экономической теории А. Смита и Ж. Б. Сэя свою национальную систему политической экономии. В качестве самостоятельного субъекта у него выступает нация, подчиняющая себе действия индивидов. Если обособленный индивид движим личной выгодой и склонностью к обмену, то цели нации состоят в обеспечении безопасности и развитии её производительных сил.
Важное место в критике либеральной политэкономии занимает немецкая историческая школа (В. Рошер, Б. Гильдебранд, К. Книс).
Ее кредо можно выразить пятью принципами.
1. Историзм: хозяйственная жизнь на разных исторических этапах и у разных народов имеет свою специфику.
2. Анти-индивидуализм: особым субъектом выступает народ с присущими ему нравами, вкусами, образом жизни и даже физическими способностями; важная составляющая природы человека определяется его принадлежностью к специфической, исторически развивающейся целостности.
3. Анти-экономизм: призыв в каждом явлении народного хозяйства - иметь в виду не только их одних, но всю народную жизнь, в её целостности.
4. Эмпиризм: народное хозяйство следует изучать не на уровне общих законов, а конкретно, путём исследования фактов, вооружившись статистическими инструментами.
5. Нормативизм: попытка утвердить политэкономию не как "естественное учение человеческого эгоизма", а как "науку нравственную".
В критике классической политэкономии с немецкими историками многое сближает основателя социологии О.Конта. В его классификации наук политической экономии даже не находится особого места (предполагается, что это лишь одна из ветвей социологии). Конт обвиняет экономистов в схоластической игре простыми понятиями, которые всё более приближаются к метафизическим сущностям; критикует их за отрыв экономическим учений от социального целого.
лассический этап. Конец XIX - начало XX вв.
В социологии он открывается трудами К. Маркса, в которых экономико-детерминистиские элементы переплетаются с элементами социологического и философско-утопического подходов (примерами служат теория формационного развития, концепции отчуждения, эксплуатации, саморазвития личности). Маркс поставил своей целью раскрыть взаимоотношения экономического базиса и надстройки общества, а также механизмы исторического развития общества. Диалектическое взаимодействие экономической основы общества, включающей в себя производственные отношения и производительные силы, с одной стороны, и зависимой от неё надстройки, с другой, приводит к общественным переменам.
Жёсткую критику политэкономии в стиле О. Конта продолжает Э. Дюркгейм.
Он отрицает экономизм в объяснении социальных явлений и индивидуалистические предпосылки. Он критикует ограниченность утилитаристского подхода к человеческим мотивам. Э. Дюркгейм отказывается от психологизма, призывая искать причины тех или иных социальных факторов в прочих социальных фактах. В предложенной им схеме поведение человека действительно утрачивает утилитаристский характер, но в то же время сам человек как индивид заменяется социальной функцией.
Иной оригинальный подход к критике экономического материализма демонстрирует русский философ С.Н. Булгаков в труде "Философия хозяйства". В его теологической трактовке хозяйственных отношений ставятся проблемы творческой природы труда и "сверххозяйственной цели хозяйства".
Линию немецких историков продолжают представители молодой немецкой исторической школы: Г. Шмоллер, В. Зомбрат, М. Вебер, Г. Зиммель, Т. Веблен,
Й. Шумпетер.
Г. Шмоллер подчёркивает, что народное хозяйство принадлежит миру культуры и объединяется общностью языка, истории, обычаев данного народа, идей, господствующих в данной среде. Он считает, что и либерализм, и социализм слишком упирают на материальные интересы, на внешнее счастье человека.
В. Зомбарт характеризует хозяйственную систему как организацию, которой присущ не только определённый уровень используемой техники, но и характерный хозяйственный образ мысли (в работе "Современный капитализм"). Он ставит задачу отыскания "духа хозяйстаенной эпохи", или уклада хозяйственного мышления. В отличие от некой абстрактной "человеческой натуры", этот "дух" есть нечто ускоренное в социальных устоях, нравах и обычаях данного народа, причём, характерное для данной конкретной ступени хозяйственного развития.
М. Вебер стоит на позициях методологического индивидуализма. В его трудах ("Социальная экономика", "Протестанская этика и дух капитализма") экономическая социология впервые получает действительно системное изложение. М. Вебер разворачивает систему социологических категорий экономического действия. Последнее представляется им как форма социального действия, вбирающего в себя властные и социокультурные элементы. В результате таким экономическим понятиям, как рыночный обмен и хозяйственная организация, деньги и прибыль, придаётся качественно иное звучание. М. Вебер демонстрирует при этом конкретно-исторический характер формирования самого экономического интереса.
Г. Зиммель развивает тему проекции субъективных смыслов в экономических отношениях. В своей "Философии денег" он концентрирует внимание на элементарных экономических взаимодействиях, которые он рассматривает как обмен. Причём, суть последнего заключена не в перемещении материальных благ, но в актах субъективного взаимного оценивания. По его словам, "обмен суть форма социализации".
Деньги как квинтэссенция всего экономического, наряду с интеллектом и законом, становятся универсальным посредником в мире современной культуры, объективируя и деперсонализируя субъективные смыслы, обращая цели в подверженные калькулированию средства. Из этой нейтральности денег и интеллекта рождаются экономический индивидуализм и эгоизм, которые теперь попросту отождествляются с рациональным поведением, на этой же почве кристаллизируются дифференцированные стили жизни. Таким образом, Г. Зиммель подчеркивает культурно-символические значения экономических процессов.
Т. Веблен дает наиболее известное изложение институционального подхода на примере "праздного класса" (господствующего класса собственников) с присущими ему ориентацией на поддержание особого элитарного статуса и мотивами престижного потребления, которые слабо вписываются в плоско понимаемую рациональность. Ныне широко известен так называемый эффект Веблена, показывающий, как может возрастать спрос на потребительские товары при увеличении их цены.
Й. Шумпетер призывает выйти за пределы чисто экономического анализа и рассматривать экономическую социологию как элемент экономической науки наряду с экономической историей и статистикой. По его мнению, "экономический анализ исследует, как люди ведут себя всегда и к каким экономическим последствиям это приводит; экономическая социология изучает вопрос, как они пришли именно к такому способу поведения". В последнем случае речь идет об изучении не только мотивов и склонностей, но также общественных институтов и социальных классов.
