арубежные прогнозы будущего книги
На фоне успехов новых средств массовой коммуникации (появление первых компьютеров, новых носителей информации) в начале 1960-х гг. развился определенный скепсис по отношению к традиционной печатной книге.
Одними из первых отреагировали на эту тему писатели-фантасты, среди которых пальма первенства, безусловно, принадлежит американскому писателю Рэю Брэдбери. Можно сказать, что именно он стал основоположником дискуссии о том, что ожидает книгу в будущем, в условиях острого противостояния с новыми информационными технологиями. Свою знаменитую антиутопию «451˚ по Фаренгейту» (1953) он посвятил трагическому воздействию на культуру дегуманизирующих сторон научно-технического прогресса.
В основе сюжета - случайная встреча юной девушки и пожарного, сжигающего книги. Эта встреча взрывает запрограммированную жизнь города, где живут люди, которые выполняют исключительно чужие команды, переживают только чужие драмы, глядя на большие экраны телевизоров, расставленных повсюду. В 60-е годы, когда в России появилась книга Брэдбери, ее читали все, ее передавали из рук в руки. Мысли, идеи, художественно ярко донесенные до массового читателя писателем, нуждались и в научном осмыслении.
Очень большой резонанс в мировой науке получили работы никому доселе неизвестного профессора английской литературы университета в Торонто М. Г. Маклюэна. Маршалл Герберт Маклюэн (1911-1980) – канадский социолог, исследователь новых электронных СМК, создатель собственной теории массовой культуры, один из первых теоретиков информационного общества.
В 1962 г. он выпустил книгу «Галактика Гутенберга: Формирование типографского человека». Сложился определенный стереотип, согласно которому Маклюэн предсказал скорый закат книжного дела, грядущую гибель традиционной печатной книги и замену ее электронными средствами фиксации и передачи информации. Однако в книге Маклюэна нет прямых высказываний на этот счет. Маклюэн, безусловно, отдавал предпочтение новым СМК (он называл их «электрические») в противовес «механическим» (в частности, традиционной печатной книге).
Маклюэн считал, что изобретение Гутенберга значительно ухудшило возможности коммуникации по сравнению с устными формами межличностного общения. «Технология Гутенберга выкачала из языка звуковые ощущения, – писал Маклюэн. – Она установила неведомые дотоле, никому не понятные стандарты произношения и мышления. До появления типографий мир никогда не сталкивался с таким позорным явлением, как плохая грамматика…». Зато он с восторгом отзывался об открытиях Маркони (радио) и Эдисона (усовершенствовал телефон и телеграф, изобрел фонограф), называл их «мастерами виндсерфинга по радиоволнам», считал, что благодаря их открытиям «слова снова зазвучали».
В своей последней работе «Глобальная деревня», написанной в соавторстве с Брюсом Пауэрсом и вышедшей в свет уже после смерти Маклюэна в 1980 г., авторы были уже не столь категоричны относительно будущего книги. Гораздо осторожнее подошли к делению информационного пространства на визуальное (в нашем контексте – книжное, воспринимаемое с помощью зрения) и акустическое (воспринимаемое с помощью слуха, где действуют эфирные СМК).
В ходе становления «мировой деревни» (как символа глобальной коммуникации) эти два мировоззрения (визуальное и акустическое) постоянно проникают друг в друга и надо содействовать их конвергенции.
Позиции и взгляды Маклюэна и его школы были особенно сильны в 1960-70-е гг., причем последователи были даже более категоричны, чем сам Маклюэн. Однако мрачные прогнозы не оправдались, т. к. сейчас, в начале 2000-х гг. практически во всем мире продолжается рост числа изданий (в среднем на 2-3% в год).
сновные школы зарубежного книговедения
Проблема информационного взрыва уже в 1960-70-е гг. совершенно иначе была воспринята в среде издателей и книготорговцев, которые попытались максимально выгодно для себя использовать возможности благоприятно складывающейся коньюктуры.
Именно в этой среде возникла так называемая социологическая школа книговедения. В 1958 г.французский книговед, литературовед и социолог Робер Эскарпи основал в Бордо Центр социологии литературы, а в 1969 – Институт информатики и коммуникации.
В Гамбурге (ФРГ) в 1961 г. возник Институт изучения книжного рынка, одним из основателей которого выступил профессор гамбургского университета Мейер-Дом – специалист в области книжной торговли. Вполне закономерно, что представителей социологической школы книговедения отличал интерес к прикладным, социологическим исследованиям книжного рынка, читательского и покупательского спроса.
Одна из первых работ в этом направлении – труд сотрудника Ассоциации книгоиздателей Великобритании РональдаБаркера «Книги для всех», написанная под эгидой ЮНЕСКО.
Однако гораздо большую известность имели две книги, появившиеся в 1960-70-е гг.:
· «Революция в мире книг» (1965, русский перевод – 1972) Р. Эскарпи;
· «Жажда чтения» (в оригинале «Книжный голод», русский перевод – 1979) Р. Эскарпи в соавторстве с Рональдом Баркером.
В первой книге анализируются причины резкого роста издательской продукции, научно-технических публикаций, особенно в 1960-е гг. Информационный взрыв автор объясняет определенными новшествами в области издательского дела и, прежде всего, массовым выпуском дешевых и достаточно простых в производстве изданий в мягких бумажных обложках (paperbacks).
В обеих книгах имеются разделы, в которых говорится о будущем книги. Имя Маклюэна в текстах не упоминается, но влияние его взглядов, которые широко обсуждались именно в тот период, чувствуется. Не случайно, литературовед Эскарпи вслед за литературоведом Маклюэном ищет изъяны в печатном слове по сравнению со словом произнесенным, сравнивает достоинства и недостатки традиционной книги и эфирных СМИ.
Однако главное достоинство трудов Эскарпи и Баркера в том, что они видят главную задачу книжного дела в перспективе в том, чтобы наладить должным образом книгораспространение, довести каждую книгу до того читателя, которому она предназначена. Этот вывод абсолютно актуален, справедлив и для сегодняшнего дня.
Таким образом, можно отметить, что социологическая школа книговедения представлена такими именами как Мейер-Дом (Германия), Р. Баркер (Великобритания), Р. Эскарпи (Франция). Главой социологической школы во Франции являлся Р. Эстиваль.
Нельзя не упомянуть еще об одной получившей известность в тот же период школе зарубежного книговедения – функциональной школе книговедения.
Ее основные положения были сформулированы польским книговедом Каролем Гломбиевским (Гломбёвским) – автором труда «О функциональной концепции науки о книге» (1970, в русском переводе – 1978). К. Гломбиевский возглавлял кафедру библиотековедения Вроцлавского университета, на которой по сути дела, разрабатывался широкий спектр книговедческих проблем. В 1969 г. по инициативе К. Гломбиевского при Вроцлавском университете был создан Институт библиотековедения. С 1970 г. институт стал издавать многотомное научное издание «Студиа о ксенжце» («Исследования о книге» - аналог сборника «Книга: Исследования и материалы»).
Доцентом Института библиотековедения, а впоследствии и его директором стал Кшиштоф Мигонь, защитивший в 1976 г. докторскую диссертацию на тему «Наука о книге среди других общественных наук». Работа вызвала оживленную полемику в печати, причем автора упрекали в том, что он включил библиотековедение в число книговедческих дисциплин. Известны также другие книговедческие работы К. Мигоня – «Из истории науки о книге» (1979), «Наука о книге: Очерк проблематики» (1984).
Успехи функциональной школы книговедения особенно заметны в области социологии и истории чтения.
Функциональная школа книговедения – пример тесного взаимодействия зарубежного и советского книговедения. Так, в научных работах К. Мигоня ощущается сильное влияние советского книговедения. Ведущие советские книговеды 1970-1980-хх гг. – И. Е. Баренбаум, А. И. Барсук – активно участвовали в выпуске польского «Студиа о ксенжце».
Любопытно, что после заметных, получивших широкий мировой резонанс, трудов 1960-70-х гг. в книговедении последующих двух десятилетий ХХ века наступило затишье.
Таким образом, можно сделать вывод ы, что:
· в истории книговедения можно выделить три основных периода развития:
I – библиографический;
II – библиотековедческий;
III – книговедческий.
· если в XIX в. наука о книге большинством ученых еще именовалась «библиографией», то в начале ХХ века за ней прочно утвердилось название «книговедение»;
· в середине ХХ века отмечается возрождение интереса к книговедению как науке;
· сформировались две школы книговедения – социологическая и функциональная, имеющие последователей в разных странах мира.
