Славянофильское и западническое направления в исторической науке середины XIX в.

«Всякое воззрение предполагает точку зрения, - писал Ю.Ф.Самарин, - всякий акт мышления — исходное начало». Она заключает в себе «необходимое условие всех открытий и успехов в области знания». К 1840-м гг. в исторической мысли и исторической науке сложились две точки зрения на изучение исторической жизни, на определение «свойств почвы», на которой строилось русское общество.

Одна на первый план, определял Н.И. Костомаров, ставила «духовную самодеятельность народа», или, как писал А.С. Хомяков, признание «за русским народом обязанность самобытного развития и право самотрудного мышления». В основание схемы исторического развития России были положены понятия о самобытных, присущих русскому народу свойствах культуры, характера, определивших принятие ими православной веры. Отсюда внимание изучению нравов, обычаев, быта народа. Они подкупали, отмечал В.О. Ключевский, «широкой, размашистой идеей» и верой в народные силы. Приверженцы этой точки зрения получили название славянофилы, по определению М.П. Погодина - «русское направление». К нему он относил и себя.

Внимание другой было сосредоточено на изучении государственных начал как проявление внутреннего содержания народной жизни, как основу движения общества. Оно исходило из сознательного культурного творчества человека, определяемого условиями и обстоятельствами жизни. Схемы исторического развития России строились исходя из признания существования общих для всех народов законов. Эту точку зрения выражали западники, в исторической науке они назывались «государственная школа». В.О. Ключевский отмечал, что их отличает «дисциплина мысли, уважение к научному знанию, любовь к точному изложению». Но русский западник, продолжал он, «возбужденный, растерявшийся человек, который... недоумевает, какой народ ему родной, где его отечество».

При всем различии схем в понимании существенного большинство сходилось в том, что история воплощает «дух народу как ее основное условие и содержание. Существо их различий находилось в мировоззренческой плоскости. Все это определило дальнейшие искания отечественной историографии в определении содержания исторического процесса, соотношения различных сторон общественной жизни.

Столкновение различных подходов к осмыслению прошлого способствовало интенсивной интеллектуальной работе. Она проявлялась в журнальной полемике, дискуссиях в салонах Елагиных, Свербеевых, в заочном противостоянии концепций истории России.

Славянофильское направление. Славянофилы считали, что под влиянием западноевропейского рационализма, установления господства в жизни русского общества «закона» происходит ослабление «внутреннего духовного разума России». С этим связана их основная идея — восстановление разрушенного основания, путем обращения к особому, присущему только русским, душевному складу, к обычаям народа, определяющим особый путь исторического развития России. «Наша философия должна развиваться из нашей жизни, создаться из текущих вопросов, из господствующих интересов нашего народа и частного быта», — писал И. В. Киреевский в 1829 г. Развитие собственной философии стало задачей А. С. Хомякова и И.В. Киреевского - теоретиков славянофильства.

Кружок, сложившийся вокруг этих двух личностей, включал К.С. Аксакова, П.В. Киреевского, А. И. Кошелева, Ю.Ф. Самарина и некоторых других. Среди них — публицисты, поэты, философы, историки, общественные и государственные деятели. Несмотря на тесное духовное общение, каждый из них являл собою яркую индивидуальность, у каждого был свой путь в науку. В своих работах они сумели высказать мысли, поставить вопросы, которые определили одно из основных направлений русской философской и исторической мысли.

Славянофилы, по определению Н.А. Бердяева, были первыми русскими «европейцами», которые, пройдя школу европейской философии, «переболев» шеллингианством и гегельянством, попытались создать основы самостоятельной философии истории «Славянофильство - первая попытка нашего самосознания, первая самостоятельная у нас идеология». Первая попытка создания собственной русской философии принадлежит теоретику славянофилов А. С. Хомякову.

Алексей Степанович Хомяков (1804-1860), философ и богослов, историк мировой цивилизации. Он обладал обширными познаниями в области философии, социологии, права, литературы, знал множество древних и новых европейских языков. Человек, как его называли, «неслужилый» (в 25 лет вышел в отставку и жил в своем поместье).

Философские и исторические искания А.С. Хомякова нашли отражение в статьях «О старом и новом» (1839), «Письма из Петербурга о выставке» (1843), в обширном труде по всемирной истории «Семирамида» и других. Они касались вопросов о том, что такое человеческая жизнь и ее история, что такое Россия, в чем ее призвание и какова позиция историка в его отношении к прошлому.

Главной составляющей мировоззрения А. С. Хомякова являлось признание духовного строя людей определяющим источником жизни человечества, судеб народов, движения к нравственному идеалу и Божественной истине. Но народы не могут, по мнению ученого, даже приблизиться к этим пределам. В этом он видел основание бесконечного и неограниченного усовершенствования жизни.

Истоки жизни народа заключаются «в самом начале рода человеческого». Задача историка, делал он вывод, найти эти истоки, определить внутренние составляющие истории. Из трех возможных начал - «племя», «государство», «вера» - Хомяков наиболее значимым считал последнее. Вера составляет предел внутреннего развития человечества. Она высшая точка всех его помыслов, тайное условие его жизни и действий, концентрированное выражение «духа народного».

Обращаясь к истокам мировой истории, А.С. Хомяков выделял две стихии (две религии). Одна представлена народами завоевательными (кушитство). Другая - народами земледельческими (иранство). Символами кушитства являлись необходимость, вещественность, логика (буддизм, шиваизм); иранства - нравственность, свобода (христианство).

Всемирная история, писал А.С. Хомяков в «Семирамиде», есть Реализация конфликта, взаимодействия и взаимопроникновения этих двух стихий, двух религий. Чистой веры не существует. Влияние той или иной религии определяется родословием народа. Поэтому христианство принимает различные виды у «славян и романцев, и тевтонов». В этом для А. С. Хомякова основа для сравнения католичества и православия.

Западноевропейская церковь, оказавшаяся под влиянием кушитства и связанная с вещественностью и логикой, полное выражение получила в философской школе Германии. Русское племя обратило свое внимание на церковь византийскую, православную, обращенную к «хижине земледельца». Она, способствовала развитию приверженности славян к общинному строю, святости семьи, нравственным устоям. Православная церковь и, соответственно, русский народ хранят начала свободы, полноту Божественного откровения. Она раскрыла и облагородила «лучшие инстинкты души русской, произвела все хорошее, чем мы можем гордиться».

Другим началом, способствовавшим развитию нравственности умственных и вещественных сил земли русской, А.С. Хомяков считал правительственную власть. Поэтому важным моментом в истории России он называл создание общерусского единства в Москве. Но при этом для А.С. Хомякова народ значительнее и существеннее государства. Сама верховная власть основана на том, что народ признает ее власть. Народ вручает власть царю, который и несет это бремя, а сам народ представляет «свободу мнений».

А. С. Хомяков отмечал не только особый путь развития России, но и имеющиеся у нее возможности решения задач всемирной истории - освобождение человечества от того одностороннего и ложного развития, какое получила история под влиянием Запада. Он призывал Россию встать впереди всемирного просвещения. История дает ей право на это в силу всесторонности и полноты ее начал.

Дух жизни народа можно представить лишь условно, считал А.С. Хомяков, абстрактно, при интуитивном его постижении, при апелляции к «запредельной инстанции», к вере и чувству. Он может угадываться, глубоко сознаваться, но его нельзя заключить в определения, нельзя доказать тому, кто «не сочувствует». В то же время он не отрицал научного знания. Оно требует от историка учености, беспристрастия, многообъемлющего взгляда, разбора самых мелких подробностей. Он обращался к истории, лингвистике, этнографии, географии, богословской литературе. Соединение интуиции, «живознания» и научных приемов представляло для него возможность проникнуться духом народным и его историей, представить нужды современного ему общества и определить стремления русского народа. Поэтому он высоко ценил чувства поэта и художника, которые определяют, по его мнению, «внутреннее чутье истины человеческой».

А.С. Хомяков и И.В. Киреевский оказали большое влияние на историка-филолога Константина Сергеевича Аксакова (1817-1860") и Юрия Федоровича Самарина (1819-1876), известных общественных деятелей и историков. Оно помогло окончательно определить их настроение, преодолеть увлечение философией Гегеля и обратиться к православной вере. А.С. Хомяков, писал Ю.Ф. Самарин стал «твердостью и цельностью... окрепших убеждений» в значимости народных начал.

«Я оставил немецкую философию; русская жизнь и история тала мне еще ближе: а главное, основное для меня то, о чем Вы думаете и говорите - Вера, Православная вера», - писал в письме к Н.В. Гоголю Аксаков.

Религиозное мышление для Аксакова, Самарина и других славянофилов определяло их понимание и отношение к прошлому, убеждало в значимости «народных начал» в истории. Раскрыть эти народные начала, понять русскую жизнь, по их мнению, главные задачи исторической науки. Исходя из этого, оценивались ими все предшествующие и современные попытки представить русскую историю. До сих пор все «Истории», включая и Н.М. Карамзина, писал К.С. Аксаков, не объясняли прошлого, представляли лишь политическую историю, а не историю народа. Последнего не видел он и у С.М. Соловьева. По мнению К.С. Аксакова, историк лишь собрал материал и представил план, но не дал объяснения. Вся жизнь народа, его развитие, утверждал К.С. Аксаков, согласуется с его внутренним нравственным законом, его внутренней правдой. Осуществление нравственного закона на земле есть цель человечества. Но каждый человек и каждый народ решает его по-своему, выбирая для этого тот или иной путь. Внутренняя правда, нравственный закон русских, по его мнению, определен православной верой. Под ее влиянием «нравственный подвиг» стал исторической задачей целого общества. Православная вера, продолжал эту мысль Ю.Ф. Самарин, определила систему нравственных убеждений народа, осознание им внутренней свободы, достоинства человека, отречение от своей личности и подчинение общему. Центром концепции исторического развития Ю.Ф. Самарина является понятие «народность» — некой квинтэссенции национального духа. Народность, в его понимании, является движущей силой истории.

Вера органически связана с исконными основаниями народной жизни - общиной, т.е., писал Аксаков, «потребностью людей жить вместе, в согласии и любви». Вера является хранительницей национальных традиций, морально-нравственных устоев Русского общества. Она — высшее начало, которому «предстоит только преуспевать, очищаться и возвышаться». Отсюда К.С. Аксаков делал вывод об определяющей роли в русской истории "Земли" (народа, общины) - хранительнице «внутренней правды», Духа народного, устоев общества.

Православная вера являлась для славянофилов критерием и Мерилом понимания прошлого, которое для К.С. Аксакова представлялось не столько плодом рационального мышления, сколько интуитивного, чувственного миросозерцания. В процессе понижения прошлого требуется учет «всех сил и способностей духа», «безошибочного духовного инстинкта». При этом он не отриц., научного познания. Ю.Ф. Самарин придерживался такой же позиции и считал, что наука и религия развиваются «рука об руку». Но главным критерием истины считал веру, соответствие «народному духу». Они, отмечал М.П. Погодин, полагали, что развивается «отечество наше только из самого себя и через самого себя».

Соединение племен и родов под одной властью, утверждали славянофилы, являлось не результатом прихода варягов. Напротив, пробуждение идеи государства в русском народе было поводом к их призванию. Присутствие варягов дало ей лишь внешний образ и предопределило самостоятельное существование Земли и государства. К.С. Аксаков неоднократно подчеркивал, что славяне сознательно захотели государства и сознательно отдали себя ему. Подобного примера в истории он не находил. Будучи народом «не государственным», утверждал ученый, «славяне не образуют из себя Государство, а призывают его; они не из себя избирают князя, а ищут его за морем...». В этом К.С. Аксаков видел проявление внутренней свободы русского народа, которому была присуща идея единства русской земли, что определяло всю его историю.

Носителем этой идеи в те или иные эпохи и соответствующей структуры общественного образования, по мнению К.С. Аксакова, являлась столица. Смена их и составила основу его схемы русской истории. Столица Киев - государство основывалось на единстве кровного союза. Столица Владимир - ослабление родовых связей, раздробление государства, но почва для него сохраняется. Нашествие татар обостряет чувство духовной связи и показывает выгоды земского союза. Москва являет собой воплощение идеи единства земского начала и государства. Петербург - разрыв Земли и государства. Последнее подчинило все внешнему плану. Россия разделилась на две части, по столицам. Петербург олицетворял государство, Москва - Землю, народ. Будущее, считал он, за Москвой. Она в 1812 г. приняла на себя удар Наполеона и спасла «себя и государство». Москва для К.С. Аксакова символ нравственного освобождения, духовной свободы.

Ю. Ф. Самарин рассматривал государство как основу и цель развития русской истории. Российское государство основывалось на началах русской народности и являлось образцом истинного государственного образования. Начало российской государственности он связывает с принятием христианства, которое установило внутренние основы «верховной власти», придало князю понятие о его нравственных обязанностях, в то время как призванные варяги дали только «внешний образ». Самодержавие на Руси от Бога, утверждал Ю.Ф. Самарин, оно представляет интересы всего народа, является воплощением его воли. Самарин в понимании содержания русской истории исходил из положения о том, что русское государство есть собственно развитие, расширение общинного начала. Киевская Русь, в его предъявлении, это община, основанная на кровном родстве и освещенная церковью. Разрастание ее привело к появлению вотчиной основанной на единстве областном. Это был период раздробленности. Московская Русь являла собой всероссийскую общину, охватывающую всю Русь. Она выражала земское и церковное единство всей земли. Следующий период - петербургский.

Славянофилы в прошлом пытались найти нравственную опору, которая помогла бы решить проблемы современности, найти путь, по которому должна пойти Россия в будущем, преодолеть недоверие и непонимание, сложившееся в стране между народом и правительством, ликвидировать зло «угнетательной» системы государства относительно свободы мысли и духа, нравственности, возвратиться к основам русской жизни.

Значение славянофилов в том, писал А.И. Герцен, что «с них начинается перелом в Русской мысли... они... натолкнулись на живые русские вопросы».

«Государственная школа» в русской историографии. В «Очерках гоголевского периода русской литературы» Н.Г. Чернышевский, характеризуя середину 1840-х гг., писал, что здесь «мы встречаем строго ученый взгляд новой исторической школы, главными представителями которой были гг. Соловьев и Кавелин: тут в первый раз нам объясняется смысл событий и развитие нашей государственной жизни».

В 1844 г. К. Д. Кавелин защитил диссертацию «Основные начала русского судоустройства и гражданского судопроизводства в период от Уложения до Учреждения в губерниях». В 1846 г. С. М. Соловьев сформулировал основные положения своей концепции истории России в докторской диссертации «История отношений между князьями Рюрикова дома», а 1851 г. вышел первый том его «Истории России с древнейших времен». В 1853 г. завершил работу над диссертацией «Областные учреждения в России в XVII веке» Б.Н. Чичерин. Именно с этими именами связывают новое направление в исторической науке, за которым утвердилось название государственная школа» или «западники» (при этом С.М. Соловьева многие ученые прямо не относят к этой школе).

При всех особенностях восприятия и осмысления каждым из них исторического процесса их объединяла система взглядов на отечественную историю. Они проявляли интерес к философии истории Гегеля, его диалектическому методу, их привлекали той или иной степени идеи позитивизма. В трудах ученых получила обоснование необходимость теоретического осмысления прошлого, и они сделали попытку соединить историческую теорию конкретно-историческим материалом, сформулировали концепцию исторического развития российской государственности, ее институтов и правовых норм. Государство рассматривалось ими как субъект и двигатель исторического прогресса. Они были солидарны в утверждении способности русского народа к развитию и принадлежности его «к семье народов европейских».

К.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин, С.М. Соловьев критически относились к николаевскому режиму, признавали необходимость реформ и были единодушны в методах их проведения.

Индивидуальность каждого ученого проявлялась как в восприятии и трансформации теоретических идей эпохи, использовании тех или иных методов исследования, так и в разработке конкретных исторических проблем, отношении к отдельным событиям и явлениям.

К. Д. Кавелин пытался представить историю России как «живое целое», проникнутое одним духом, одними началами. Заслуга С.М. Соловьева в использовании богатейшего фактического материала и создании цельной, органической концепции русской истории. Б.Н. Чичерин посвятил свое научное творчество изучению правовых норм и юридических учреждений.

Константин Дмитриевич Кавелин (1818-1885). К. Д. Кавелин - выпускник юридического факультета Московского университета. В 1844 г. после защиты магистерской диссертации он был оставлен в должности адъюнкта на кафедре истории русского законодательства. В 1848 г. К.Д. Кавелин оставил университет из-за конфликта с профессором русского права Н.И. Крыловым. Возвратился к преподавательской деятельности в качестве профессора гражданского права в Петербургском университете лишь в 1857 г. Но через несколько лет вынужден был уйти в отставку вместе с другими профессорами в связи со студенческими волнениями.

Как и многие его современники, К.Д. Кавелин увлекался философией Г. Гегеля, в последние десятилетия своей жизни отдавал предпочтение позитивистскому знанию. Себя К.Д. Кавелин определял как сторонника европеизации России, отстаивал необходимость ее реформирования, стал одним из лидеров русского либерализма.

К.Д. Кавелин неоднократно обращался к историческому знанию предшествующих эпох. Он выделял несколько этапов в развитии этого знания, определяемых формой «народного самосознания». Первоначально история привлекала как «любопытная сказка о старине», затем история стала «поучением» и «справкой», превратилась в «архив старых политических и государственных дел». Наконец наступает время «глубоких раздумий». Но, приходил к выводу К.Д. Кавелин, до сих пор «наше народное самосознание еще не установилось». Взгляд на русскую историю, оценки исторических событий оказываются «детским лепетом незрелой и нетвердой мысли». Время диктует необходимость сделать историческую науку «источником и зеркалом народного самосознания».

Главную задачу исторической науки К.Д. Кавелин видел в выработке «теории русской истории». Основные ее положения К.Д. Кавелин представил в работах «Взгляд на юридический быт Древней России», «Краткий взгляд на русскую историю», «Мысли и заметки о русской истории». В построении теории К. Д. Кавелин опирался на достижения современной ему западноевропейской истории. В основе ее лежали идеи о прогрессе как необходимом последовательном переходе от одной стадии развития к другой, более высокой. Изменения в обществе, обращал внимание К.Д. Кавелин, обусловлены не только общими закономерностями исторического развития, но, в первую очередь, внутренними источниками, началами, присущими тому или иному общественному организму. Явления истории понимались им как различное выражение этих начал, связанных между собой и вытекающих одно из другого. Он утверждал мысль об органичности, плавности развития, постепенном возрастании нового в старом и отрицании последнего первыми.

Содержание исторической жизни народов, по К.Д. Кавелину, составляют два основных элемента — формы общественного организма и личность. Они изменяются постепенно под влиянием внутренних, внешних и случайных обстоятельств. Следовательно, делал вывод К.Д. Кавелин, ключ к пониманию русской истории «в нас самих, в нашем внутреннем быте», в начальных формах образования. Цель исторической науки - в изучении развития форм общественных образований и разъяснении человеку его положения в обществе.

Основные положения своего понимания развития русской государственности К. Д. Кавелин сформулировал в статье «Взгляд на юридических быт Древней Руси» (1847). Первоначальный быт определялся кровным, родственным союзом славян. Увеличение количества семей, усиление их самостоятельности, сосредоточение на собственных интересах ослабляли родовые отношения, власть старшего в роде и привели к междоусобиям. Призванные для прекращения раздоров варяги не нарушили в целом ход русской истории. Их, длившиеся около двух веков, попытки внедрить гражданские начала не увенчались успехом. Ярослав, «князь чисто русский», как называет его К.Д. Кавелин, первый задумал основать государственный быт Руси и утвердить политическое единство на родовом начале. Однако междоусобия князей приводят к распадению ее на несколько независимых территорий.

Представляя эволюцию вотчинных отношений в государственные, К.Д. Кавелин первостепенное внимание обращал на внутренние процессы: постепенное, естественное распадение родовых отношений, выступление «на сцену действия» личности, стремление к объединению. Этому способствовали и татаро-монголы, выдвинувшие на первый план в своих отношениях с русскими князьями личные качества последних. Этим и воспользовались «даровитые, умные, смышленые князья московские». Они отказались от кровного союза во имя идеи государства. Введение опричнины Иваном IV, создание служилого дворянства, издание Судебника на место кровного начала поставили в государственном управлении начало «личного достоинства». Таким образом, обозначился второй главный элемент общественной жизни - личность.

Московское княжество рассматривалось К.Д. Кавелиным как важный шаг в развитии внутреннего быта русского народа. Оно подготовило почву для новой жизни для становления российской государственности. Идея государства уже глубоко проникла в жизнь и в сознание народа. Появилось понятие о государстве и государственной службе, начала формироваться новая политическая система, законодательство, судопроизводство. В смутные времена русский народ встал на «защиту Веры и Москвы». Новая династия завершила, по представлению К.Д. Кавелина, процесс образования государства. Таким образом, начало его К. Д. Кавелин относил к правлению Ивана Грозного, окончание — ко времени Петра Великого. Оба, считал К.Д. Кавелин, сознавали идею государства и были «благороднейшими ее представителями». Естественно, что время и условия наложили отпечаток на их деятельность.

Такова теория русской истории, предложенная К.Д. Кавелиным. Суть ее состояла в смене родовых отношений вотчинными и последних - государственными. Процесс перехода есть отражение и претворение в жизнь идеи государства, изначально присущей русским.

Образование государства для К.Д. Кавелина является важнейшим моментом русской истории. Это результат, с одной стороны, естественного, закономерного развития общества, с другой - воплощение основной идеи исторической жизни русского народа, проявление его духовной силы.

Внутренний строй российского общества, сложившийся к XVII в. и вплоть до Петра I, был определен, считал К. Д. Кавелин, первоначальными отношениями, существовавшими в великорусском племени, - дом, двор, состоящие из главы семьи и домочадцев. Появившийся затем княжеский двор повторял прежнею структуру отношений: князь - глава семьи, члены которой и дружина являются его слугами. То же и в основании политической власти Московского государства. Только пределы больше и развитие выше. Царь - безусловный господин и наследственный владелец земель. Народ - его холопы и сироты. Он защитник народа. Это его долг и обязанность. В свою очередь, каждый член общества также обязан нести службу в пользу государства. С XVII в. устанавливается всеобщее крепостное право, где нести определенную повинность должен был каждый «до смерти и наследственно». Закрепощались не только крестьяне, а постепенно все группы населения. К земле, к ведомству, учреждению были приписаны дворяне, купцы, мастеровые и т.д. Крепостное право (К.Д. Кавелин неоднократно возвращался к этому вопросу) было основанием всей общественной жизни. Оно не было ни строго юридическим, ни экономическим явлением. В народных нравах и убеждениях крепостное право поддерживалось не насилием, а сознанием. В Древней Руси крепостное право было властью, иногда жестокой и суровой, вследствие грубости тогдашних нравов, но не правом собственности на человека. В XVIII в. оно начало выражаться в жестокой эксплуатации. Людей стали обращать в рабов, и это поставило вопрос о его отмене.

Во второй половине XVIII в. началась постепенная отмена крепостничества и дарование гражданских прав русскому народу. Совершался этот процесс, как и все движение в России, сверху вниз, от высших слоев общества к низшим. Получили гражданские права дворянство, духовенство и купечество, потом некоторые слои среднего общества, затем казенные крестьяне и, наконец, помещичьи. По мере распространения гражданских прав на все сословия и звания создавались сословные организации, появилось общинное земское устройство. Эти представления ученого получили название «теория закрепощения и раскрепощения сословий».

Суть политической системы России - сильная централизованная власть, самодержавие. При Петре Великом, отмечал К.Д. Кавелин, царская власть приобрела новое значение. Петр I был не только царем, он был преобразователем российского общества. Своей яркой личностью он придал самодержавию новый характер и этим определил весь последующий ход истории, внес в государственный устав положение о том, что власть «есть труд, подвиг, служба России». Он укрепил царскую власть, придал ей высокое нравственное и народное значение. В этом К. Д. Кавелин видел величайшую заслугу Петра I.

Вместе с развитием государства К.Д. Кавелин рассматривал и другой, по его мнению, важнейший элемент жизни народа - личностное начало. Личность, определял он, это человек, ясно сознающий свое общественное положение, свои права и обязанности, ставящий разумные и практические цели и стремящийся воплотить их в жизнь. Если быт определяет содержание общественного развития, утверждал он, то «двигает» его личность. Стремление человека к полному, всестороннему нравственному и физическому развитию и есть движущее начало истории и главная причина изменений и переворотов. Уровень развития личности определенным образом сказывается и на самом обществе. К.Д. Кавелин с сожалением констатировал, что русская история началась с совершенного отсутствия личностного начала. Но если «мы народ европейский, способны к совершенствованию, к развитию», то у нас должно было обнаружиться стремление личности высвободиться из-под давящего его гнета. Индивидуальность есть почва всякой свободы и всякого развития, без нее немыслим человеческий быт, заключал он. Переход от естественного союза людей к сознательному их образованию делали неизбежным развитие личности.

Истоки появления личности на Руси К. Д. Кавелин относил ко времени принятия Русью православия. Однако ни родственный быт, ни вотчинные отношения не позволяли личности проявить себя. Первые зачатки ее проявления относятся только ко времени Московского государства. Но его быт, в частности всеобщее закрепощение, делали невозможным какие-либо проявления индивидуальности. Поэтому пробуждение личного начала к нравственному и духовному развитию, полагал К. Д. Кавелин, началось только в начале XVIII в. под влиянием внешних обстоятельств и только в высших слоях. Петр I - «первая свободная великорусская личность со всеми характерными ей чертами: практичностью, смелостью, широтой и со всеми недостатками». Частная жизнь и государственная деятельность Петра I есть первая фаза проявления личности в истории. Отсюда и оценка К. Д. Кавелиным петровской эпохи в целом и самого преобразователя, который, действуя во всех отношениях в связи с потребностями и возможностями своего времени, поставил развитие личной свободы как требование, которое должно быть осуществлено в действительности. Эту задачу русское общество решало в XVIII и в первой половине XIX в.

Уяснив для себя смысл русской истории, К.Д. Кавелин определил и свой взгляд на отношения России с Западной Европой. В основе решения вопроса лежали представления ученого о единстве исторического процесса, которое обусловлено, в первую очередь, единством целей всех народов, определенных христианством, и общими законами развития человеческого общества, однако «предполагающее различия в качественной своей основе». Это не исключает особенностей жизни того или иного народа, поскольку пути достижений цели и проявления законов различны. Они определяются конкретными обстоятельствами: их первоначальным внутренним бытом, географическими условиями, культурным влиянием других народов и т.п. Поэтому, делал вывод К.Д. Кавелин, сравнение исторической жизни народов затруднено, так как история каждого народа имеет свои качественные характеристики.

К.Д. Кавелин много внимания уделял описанию тех факторов, под влиянием которых происходило развитие русского народа. В первую очередь речь шла о внутреннем быте. К.Д. Кавелин, подобно другим ученым, указывал на такую особенность россиян, как принятие христианской веры. Православие не только способствовало выработке национального самосознания, но и стало выражением государственного единства. Вера и церковь на Руси получили характер государственного и политического учреждения.

Другую особенность К. Д. Кавелин видел в постоянном движении великороссов, колонизации ими северных земель, начало которой он относил к XI-XII в. За 700 лет были освоены огромные пространства и создано государство. Кроме того, отличительной чертой русской истории было то, что Россия не подверглась влиянию завоевателей. Она также не имела наследия культурных, просвещенных народов. «Мы осуждены были жить своим умом», - делал вывод К.Д. Кавелин. Все это не способствовало быстрому достижению общей цели - развитию личности, выработке норм гражданской жизни. Чрезвычайная замедленность этого процесса являлась особенностью русской истории, поэтому перед россиянами и народами Западной Европы стояли разные задачи. Вторым предстояло развить личность, а первым - создать. Этот вывод раскрывал положение К. Д. Кавелина «о совершенной противоположности истории России истории западных государств». Эта позиция проявилась у него в 1840-е гг., что, видимо, дало основание для Д. А. Корсакова говорить о том, что К. Д. Кавелин «вполне западником не был». С другой стороны, утверждение личностного начала в эпоху Петра I позволило ему сделать вывод о том, что Россия, исчерпав все свои исключительно национальные элементы, вошла в жизнь общечеловеческую.

Подтверждая свой тезис, что «ключ к русской истории находится в ней самой», К.Д. Кавелин предостерегал от необдуманного перенесения каких-либо западноевропейских образцов жизни на русскую почву. Нельзя, - писал он, - принимать из Европы, без критической проверки выводы, «сделанные ею для себя из своей жизни, наблюдений и опытов». Не нужно думать, что они представляют всеобщую, объективную и неизменную истину, и тем парализуют собственную деятельность в самом корне, прежде, чем она успела начаться. Надо «создавать у себя такое же отношение к знанию, к науке, которое существует там». Не следует брать из Европы и готовые результаты, а иметь в виду, что «обычаи и учреждения всегда и везде носят на себе отпечаток стран, где они образовались. Они есть живые следы ее истории».

Теория исторического процесса, сформулированная К.Д. Кавелиным, представляла собой стройную картину развития русской общественной жизни, проникнутую единым началом. Государство есть результат исторического развития, высшая форм, общественного образования, при которой создаются условия для духовного и нравственного развития всего общества. Что принесет России новый период и что она внесет в сокровищницу всемирной истории, покажет будущее, заключал он.

Борис Николаевич Чичерин (1828-1904). Б.Н. Чичерин - историк-юрист, профессор Московского университета, теоретик «государственной школы», известный общественный деятель. После ухода из университета (1866) в знак протеста против нарушения принятого в 1863 г. университетского устава Б.Н. Чичерин сосредоточил свое внимание на научной работе.

Большое влияние на становление его мировоззрения и исторические взгляды оказали Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин. Он основательно изучал гегелевскую философию и увлекся «новым миросозерцанием», раскрывшим ему «в удивительной гармонии верховные начала бытия». Знакомство с памятниками старины приучило Б. Н. Чичерина «рыться в источниках и видеть в них первое основание серьезного изучения науки».

Сочетание научной и общественно-политической деятельности было характерной чертой жизни и творчества Б.Н. Чичерина. Современность и история шли у него рядом. «Только изучение прошедшего, - писал он, — дает нам ключ к уразумению настоящего, а вместе и возможность прозревать будущее».

Главное место в творчестве Б.Н. Чичерина занимали труды по отечественной истории. Особое внимание он уделял вопросам происхождения и развития государства, истории правовых и общественных институтов, взаимоотношениям государства и общества, власти и закона. Они получили освещение в его диссертации, в работах «О народном представительстве», «Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей», в многочисленных статьях и публицистических произведениях. Он был одним из первых ученых России, обратившихся к теоретическим проблемам социологии и политики, что нашло отражение в его работах 1880-1890-х гг.

История человечества для Б. Н. Чичерина - история развития «духа», реализуемого в частных стремлениях отдельного человека и общих нормах общественной жизни. Реальный исторический процесс Чичерин представлял как смену общественных союзов, постепенно возводящих человеческое общество к установлению «нравственно-юридически целого», т.е. государства. На том или ином историческом этапе общественных союзов формы отражали соотношение общего начала и личностного.

Б.Н. Чичерин выделял три стадии в развитии общества. Первая - патриархальный быт, в основе которого лежит кровное родство. Развитие личности постепенно привело к утрате значения кровных связей. Вторая стадия - гражданское общество (средние века). Оно основывается на началах свободы личности и частного права. Но «личность во всей ее случайности, свободе, во всей ее необузданности» привела к неравенству, междоусобиям, господству силы, которая подрывала само существование союза. Это сделало необходимым установление нового порядка: высшей формы общественного союза - государства. «Только в государстве может развиваться и разумная свобода, и нравственная личность», — подчеркивал Б.Н. Чичерин. Только оно «способно свести к единству разрозненные элементы, прекратить борьбу, поставить каждого на свое место и таким образом водворить внутренний мир и порядок». Такова, делал вывод Б.Н. Чичерин, диалектика развития общественных элементов.

Эти представления о развитии человеческого общества явля­лись для Б. Н. Чичерина основой рассмотрения истории России как одного из проявлений общей истории человечества. Ей присущи все основные элементы, из которых складывается общество, она проходит те же стадии развития. Однако в России они имеют свои особенности, являющиеся следствием условий, в которых совершается ее история.

В первую очередь Б.Н. Чичерин обращал внимание на специфику природно-географических условий: безграничные степные пространства, отсутствие естественных преград, однообразие природы, малочисленность населения, рассеянность его по равнине. Под влиянием этих условий сформировался характер народа. Достаточно благоприятные условия жизни не вызывали «деятельность и напряжение умственных и физических сил», не способствовали Развитию различных сторон человеческого духа, науки, промышленности. Рассеиваясь в пространстве, русский народ был лишен «внутреннего средоточия», не имел своего центра, что лишало его возможности на собственной основе достичь государственного единства.

Вторая особенность состоит в том, что восточные славяне не имели такого источника развития правовых и гражданских институтов, как Западная Европа в лице Рима. Они были оторваны от Древнего образованного общества. Однако русский народ, при всех своих отличительных чертах, принадлежит, утверждал, Б.Н. Чичерин, к семье народов европейских. Он развивался параллельно с ними, по одним и тем же законам жизни. Различия в истории западных народов и России проявлялись в путях и формах перехода от одной стадии к другой.

Патриархальный быт был нарушен в результате воздействия внешних сил, призвания варягов. Они установили новый порядок. Ослабление родовых связей выдвинуло на первых план имущественный интерес. Каждый князь стремился к умножению своих сил. Это привело к распадению Руси на мелкие княжества. Установилась удельная система.

Государство и на Западе, и в России появилось одновременно, при переходе от средних веков к новому времени. Большую роль в образовании государства Б.Н. Чичерин отводил внешнему фактору, татаро-монгольскому игу, которое приучило, по его мнению, народ к покорности и тем способствовало установлению единой, централизованной власти. В результате государство образовалось «сверху» действиями правительства, а не самостоятельными усилиями граждан. Однако все предшествующие эпохи в развитии общества имели «одну цель, одну задачу - устройство государства».

Б.Н. Чичерин подчеркивал два процесса в образовании государства на Руси: приведение народа в статичное состояние, собирание земли и сосредоточение власти в руках князя. Эти процессы он прослеживал по договорным и духовным грамотам великих и удельных князей. Первыми осели князья, которые постепенно покорили кочующие племена, которые «сделались образователями и строителями русской земли». Иван IV, писал Б.Н. Чичерин, должен был вооружиться всею яростью грозного венценосна. Борис Годунов должен был употребить весь разум хитрого политика, чтобы обуздать разгул кочевой жизни. «Нашествие иноплеменников переполнило меру горечи. Народ восстал... выгнал поляков и выбрал себе царя».

Новый порядок пробивался сквозь старые нормы жизни, и Чичерин пытался проследить процесс становления новых норм. В результате постепенной утраты понятия старшинства, исчезновения общей родовой собственности преобладающее значение получала собственность каждого члена рода. Каждый князь стремился к увеличению своих владений. Поэтому возникали столкновения между ними. Первым признаком нового порядка явилось понимание Великим князем необходимости укрепления власти наследника, старшего сына. Так, при Василии Васильевиче старший сын получил больше владений. Получивший силу стал покорять более слабых, т.е. начали собираться раздробленные массы, и стало создаваться «единое тело», с одним главою, являвшемся единодержавным правителем. Таким образом, личное начало привело к водворению начал государства, т.е. перевело территориальное значение великокняжеского достоинства в значение личное, династическое.

При Иване III эти стремления усилились. Окончательное торжество государственных отношений определено было в духовной грамоте Ивана IV. Он благословил старшего сына своим царством, Прекратил раздел земель, записал обязанности князей и, наконец, заявил о совершенном уничтожении всякой самостоятельности удельных князей. Они стали подданными царя. Царство русское стало единой неразделенной землею, в которой частный порядок наследования уже отсутствовал.

Подобно К.Д. Кавелину, Б.Н. Чичерин утверждал, что государственная власть в лице государя, олицетворявшая в себе общественное начало, соединила разрозненные силы общества, а разобщенные общественные элементы, сословия и местные союзы подчинила государственному порядку. Сделано это было не путем определения их прав, а путем наложения на них обязанностей, государственного тягла. «Все равно должны были всю жизнь служить государству... Каждый на своем месте: служилые люди на поле брани и в делах гражданских, тяглые люди — посадские и крестьяне — отправлением разных служб, податей и повинностей, крестьяне служили своему вотчиннику, который только с их помощью получал возможность исправлять свою службу государству». Это было, писал Б.Н. Чичерин, не укрепление одного сословия, а всех сословий в совокупности, это было государственное тягло, положенное на всякого, кто бы он ни был. Такие отношения окончательно оформились при Петре I. С укреплением государственной власти появилась возможность освободить сословия от наложенного на них тягла. Этот процесс начался, считал Б.Н. Чичерин, во второй половине XVIII в.

Государственная власть, по мнению Б.Н. Чичерина, являлась создателем не только сословий и их корпоративных организаций, но и современной ему сельской общины.

Потребности государства, по мнению Б.Н. Чичерина, определили в России появление земского представительства, которое было создано действиями сверху, а не выросло органически как плод внутреннего развития общества. Он одним из первых в русской историографии рассмотрел развитие земского представительства в связи с общим ходом исторического развития России. Чичерин считал, что земские соборы исчезли, причем не вследствие сословной розни и опасения монархов, а просто из-за внутреннего «ничтожества».

Соединяя население в прочные союзы, заставляя его служить общественным интересам, государство, полагал Б.Н. Чичерин, тем самым формировало и сам народ. Только в государстве «неопределенная народность, которая выражается преимущественно в единстве языка, собирается в единое тело, получает единое отечество, становится народом». При этом и народ, и государство имеют каждый свое назначение. Народ «живет и действует, рождая из себя разнообразные стремления, потребности, интересы», составляет государственное тело. Государство устанавливает в обществе согласие, побуждает народ к совокупным действиям во благо общества. Оно есть «глава и распорядитель». Только в государстве оценивают, считал Б.Н. Чичерин, заслуги, оказанные личностью обществу, возвышается внутреннее достоинство человека. Он становится деятельным общественным фактором и может достигнуть полного развития своих интересов. Государственная власть соединяет частные устремления, в нем достигаются условия для развития разумной свободы, нравственной личности.

Все это и определило в концепции Б. Н. Чичерина особую роль государства в русской жизни. Образование его - «вот поворотная точка в русской истории. Отсюда она неудержимым потоком, в стройном развитии является до нашего времени». На вершине его - сильная самодержавная власть, которая обеспечивает государству единство и направляет общественные силы. Постепенно, с умножением правительственных средств, власть становилась все сильнее. В Европе нет народа, писал Б.Н. Чичерин, у которого «правительство было бы сильнее, чем у нас».

Б.Н. Чичерин выделял два этапа в развитии государства. Первый - централизация общественной жизни, сосредоточение всей власти в руках правительства. Народный элемент отходит на задний план правительство усиливается. В обществе появляются различия между законодательной властью и исполнительной. Правительственная деятельность, считал он, достигла «нетерпимой крайности». Процесс государственной организации совершился: «управление... пустило свои ветви по всем областям, а централизация увенчала все здание и сделалась его покорным орудием единой воли... Правительство сделалось всеобъемлющим, господствующим всюду... а народ все более бледнел и исчезал перед ним». Следствием этого стало «всеобщее растление государственного организма»: чинопочитание и бюрократия, замена способных людей, «умножение письменности, которая стала на место настоящего дела», официальная ложь, взяточничество. Россия достигла критического момента в исторической жизни. Возникла историческая необходимость освободить из-под государственной опеки все общественные элементы, и прежде всего, освободить и допустить к самостоятельной деятельности «народный элемент». Это станет основой, утверждал Б.Н. Чичерин, переходом ко второму этапу - либерализации, т.е. достижению единения всех общественных и государственных элементов. «Нам нужна свобода!» — писал Б. Н. Чичерин, ясно выражая свою политическую позицию; свобода совести, общественного мнения, книгопечатания, преподавания, публичности всех правительственных действий, гласность судопроизводства. Одним из величайших зол он полагал крепостное право. Несмотря на увлечение либеральными идеями, Чичерин связывал возможность их достижения с отдаленным будущим, предпочитая «честное самодержавие несостоятельному правительству».

Основу исторической концепции Б. Н. Чичерина составило положение об общности мирового исторического процесса, в основании которого лежат единые цели и общие законы. Это привело его к признанию принципиального единства русской и западноевропейской истории. Россия - страна европейская, утверждал он, которая развивается, как и другие, по одним и тем же законам. В соответствии с основными социологическими законами она прошла путь от родового строя к свободе личности в гражданском обществе и к государству.

Б.Н. Чичерин исходил также из того, что, как и у каждого европейского народа при общих жизненных условиях есть свои особенности, так тем более имеет их и Россия. Один народ может развивать преимущественно одну форму быта, другой - другую.

Одним из законов развития Б.Н. Чичерин полагал постепенность происходящих в истории процессов. Прослеживая процесс образования государства, он исходил из того, что каждая новая стадия является следствием развития предыдущей. С появлением гражданского общества кровные связи не исчезают полностью, а входят в него как один из составляющих элементов. Государство, в свою очередь, не уничтожает все элементы гражданского общества. Люди остаются со своими частными интересами, со своими нравами и отношениями - родственными, имущественными, договорными, наследственными. Чичерин подчеркивал сложность исторического процесса. Направление его может изменяться, отклоняться в сторону, но характер движения, в основе которого лежат личные и общественные интересы, - один. Противоречия, возникающие между ними, являются побудительной причиной изменений в обществе.

В целом ученый придерживался в своих подходах к изучению и осмыслению прошлого философии истории Г. Гегеля. Но вместе с тем он отмечал и некоторые черты ее ограниченности. Эта философия, писал он, достигла высших пределов умозрения, охватывая весь мир и все явления. Она подвела их под свою точку зрения, нанизывая факты на «нить ложных выводов», насильно подводя их под логические формулы. Порочность этого пути доказывается при углублении в действительность, при соприкосновении с реальным миром. Историческая же наука должна основываться на добросовестном всестороннем изучении фактов, анализе всех проявлений общественной жизни. Основательно изучать факты и выводить из них точные заключения — таков был исторический метод в определении Б.Н. Чичерина. Постепенный переход от частного к общему, от явления к законам, по мнению Б.Н. Чичерина, придает науке точность и достоверность. Научное знание - знание разума. Оно ничего не принимает на веру, все подвергает строгой критике разума. Цель этой критики - выработка непреложных законов истины, твердого взгляда на отношение мысли и знания, установление грани между внутренними и внешними сторонами человеческой жизни. Такое понимание задач исследования и отношение к изучаемому предмету представляло возможность для ученого выйти за рамки гегелевского отношения к истории. Историческая наука должна стоять на твердой почве, но изменения в общественной мысли приводят к тому, что меняются и научные точки зрения, полагал Б.Н. Чичерин.

Признав государство высшей формой общественного развития и его определяющую роль в русской истории, в формировании русского народа, а в качестве основного предмета историческою исследования государственные правовые и общественные институты, Б.Н. Чичерин определил основные элементы и дал теоретическое обоснование исторической концепции «государственной школы», ставшей одним из основных достижений отечественной историографии XIX в.

Ко второму поколению представителей «государственной школы» современная историография относит профессора Московского и Санкт-Петербургского университетов Василия Ивановича Сергеевича (1832-1910), автора работ о земских соборах, удельно-вечевой Руси XIV в. Так же, как и другие государственники, приоритет в развитии общества он отводил государству. Исторические явления и общественные отношения В. И. Сергеевич рассматривал в их правовом содержании. Он развил выдвинутую Б. Н. Чичериным теорию договорных отношений, которые определяли в Древней Руси (древнерусское государство - результат договора между князем и народными представителями) и в последующие века все стороны государственной и общественной жизни России, но родовые связи господствовали вплоть до XIV в. Этим он объяснял и раздробленность Руси. Сосредоточение верховной власти в руках одного лица постепенно привело к замене договоров указами царя. Через призму правовых установок В. И. Сергеевич рассматривал вопросы о сословном разделении общества, обязанности сословий по отношению к государству, разделяя «теорию закрепощения сословий». В каждую эпоху, отмечал В.И. Сергеевич, право имело свои особенные черты, отражающие дух эпохи. Через право он пытался оценить и осмыслить все исторические события. Собственно поэтому история права и была для него историей России.

Формировались взгляды В.И. Сергеевича под влиянием позитивистской теории. В работе «Задачи и методы государственной науки» (1871) он отверг метафизический взгляд своих предшественников на прошлое, воспринял положение позитивистов о единстве человеческого общества и мира природы. Отказавшись отшироких обобщений и сосредоточив внимание на установлении исторических фактов, В. И. Сергеевич однако не отказался от попыток объяснения и поиска смысла истории.

Основные подходы по изучению русской истории Б. Н. Чичерина разделял Александр Дмитриевич Градовский (1841-1889), известный своими работами в области истории и теории права Древней Руси и европейских стран. Основным предметом его изучения была история местного самоуправления в России в XVI —XVII вв., деятельность Сената, Верховного тайного совета, административ­ные преобразования Екатерины II и Александра I.

Отмечают близость к «государственной школе» Ф.И. Леонтовича (1833-1911), изучавшего законодательство о крестьянах XV-XVI вв.

Некоторые аспекты концепции истории России, сформулированные учеными «государственной школы» получили свое развитие и в трудах многих историков конца XIX - начала XX в. Сегодня наши современники снова обращаются к ним.

Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879). Вся жизнь научная и педагогическая деятельность С.М. Соловьева связана с Московским университетом. В 1845 г. он защитил магистерскую диссертацию, через год — докторскую и стал профессором, заведующим кафедрой русской истории, затем избирался деканом историко-филологического факультета, ректором университета. В 1872 г. он был избран действительным членом Петербургской академии наук.

В своих политических убеждениях С. М. Соловьев, по его выражению, был «очень умерен». Он был сторонником сильной государственной власти, которая и должна была произвести необходимые реформы в стране. «Преобразования проводятся успешно Петрами Великими; но беда, если за них принимаются Людовики XVI и Александры П. Преобразователь, вроде Петра Великого, при самом крутом спуске держит лошадей в сильной руке - и экипаж безопасен; но преобразователи второго рода пустят лошадей во всю прыть с горы, а силы сдерживать их не имеют, и потому экипажу предстоит гибель».

Соловьев рано проявил интерес к истории: «Я родился историком», - говорил он. На вопрос М. П. Погодина Соловьеву-студенту: «Чем Вы особенно занимаетесь?» - он отвечал: «Всем русским, русской историей, русским языком, историей русской литературы».

«В изучении историческом я бросался в разные стороны, сообщал он о себе, - читал Гиббона, Вико, Сисмонди; не помню, когда именно попалось мне в руки Эверсово "Древнейшее право руссов", эта книга составляет эпоху в моей умственной жизни, ибо у Карамзина я набирал только факты; Карамзин ударял только на мои чувства, Эверс ударил на мысль; он заставил думать над русской историей». С.М. Соловьев слушал лекции М.П. Погодина, С.П. Шевырева, И.И. Давыдова, Т.Н. Грановского Он был хорошо знаком с трудами немецких ученых - Ф. В. Шеллинга, Г. Гегеля, историка Л. Ранке, Г. Бокля и других. Будучи в качестве учителя в семье Строгановых за границей, слушал лекции Ж. Мишле, Ф. Гизо; последнего ставил выше всех в европейской историографии XIX в. С.М. Соловьев обладал исключительной эрудицией.

Если иметь в виду, что, по определению В.О. Ключевского, в жизни ученого «главные биографические факты - книги, важные события - мысли», то относительно первого это вылилось у С.М. Соловьева в написание 29-томной «Истории России с древнейших времен» (1851-1879); большого количества статей по русской и всеобщей истории, по русской историографии XVIII-XIX вв., учебных пособий, многочисленных рецензий и т.п. Что касается мысли, то главным для С.М. Соловьева было создание органической концепции истории России. В основе ее лежали идеи философии истории Г. Гегеля. Но, по справедливому замечанию многих современных исследователей творчества С.М. Соловьева, в процессе их практического применения к изучению русской истории и решению стоящих перед исторической наукой задач теоретические положения немецкой философии претерпели значительные изменения. Не соответствовали они и религиозным чувствам историка.

Уже в первом, еще студенческом, сочинении «Философские взгляды на историю России», затем в двух диссертациях, в работах «Исторические письма», «Наблюдения над исторической жизнью народов», «Публичные чтения о Петре Великом» и других он определил основные теоретические положения своей исторической концепции.

Народы, писал он, живут и развиваются по известным законам, как все органическое, проходят одинаково через известные видоизменения бытия, рождаются, растут, дряхлеют, умирают. Все народы проходят через два периода, или возраста. Первый период - «религиозный», период господства чувств, разгула страсти сильных движений, подвигов, творчества, создания крепких сильных государств. Второй период — зрелый, период господства мысли, когда место религии занимает философия, развивается просвещение, науки, народ мужает, появляется «сознание народа о собственной судьбе». Время перехода ко второму периоду на Западе С.М. Соловьев связывает с эпохой Возрождения, в России — с деятельностью Петра I. Также все народы от родовых отношений переходят к государственным.

Целью существования человечества, по мнению историка, является воплощение в жизни народов идеалов христианства, справедливости и добра. Но христианство установило такие высокие требования, которые «человечество по слабости своих средств удовлетворить не может», а, если бы удовлетворило, то прекратилось бы само движение. В этом, по С.М. Соловьеву, заключается прогресс, т.е. движет обществом не абсолютная идея Г. Гегеля, а идеалы христианства. Прогрессивно-поступательное развитие - закон исторической жизни.

Соловьев понимал прогресс как эволюцию, постепенное совершенствование, переход от низших форм к высшим. Историк имеет дело не с абсолютным прогрессом, считал он, а с развитием, при котором с приобретением или усилением одного начала, одних способностей, утрачиваются или слабеют другие. Между ними происходит борьба. В истории России он наблюдал борьбу родовых и государственных начал, «старых» и «новых» городов, леса со степью. Но при этом, заключал он, народы в своей истории не делают прыжков, а если они и происходят, то это нарушение нормального хода истории, ее «болезненные припадки». Болезни накапливаются вследствие «застоя, односторонности, исключительности одного известного направления». Пример этого он видел во Французской революции, представляющей собой «печальный момент» в истории Франции. Необходима «спокойная, постепенная революция сверху». Пример в истории России он видит в реформах Петра I.

Законы развития, писал С. М. Соловьев, для всех народов одинаковые. Разница состоит в более или менее благоприятных условиях, ускоряющих или замедляющих развитие. Таковыми, по его определению, являются природно-географические условия жизни народа, характер племени (народа) и внешние события, отношения с другими народами. Определение этих факторов развития не являлось новым в отечественной историографии, но С. М. Соловьев углубляет их содержание, опираясь на анализ конкретных исторических явлений. Качественные различия этих факторов вносят разнообразие в исторический процесс, определяют специфику развития отдельных народов.

Природу страны он рассматривал как исходный фактор, влияющий на занятия населения, обычаи, нравы, психологию людей. В России, писал он, однообразие природных форм ведет народа население к однообразным занятиям, однообразие занятий определило однообразие потребностей, обычаев, нравов, верований, что исключало враждебные столкновения. С природными условиями С.М. Соловьев связывает и другие общественные процессы в России. Так, обширность территории не привязывала население к месту, не способствовала оседлости. Это обусловило долгий процесс перемещения, расселения, колонизации, «жидкое» состояние населения. Но, заключал С.М. Соловьев, как бы ни была обширна территория, как бы ни было вначале «разноплеменно» население России, рано или поздно все области стали единым государством, ибо цель у народа одна и, следовательно, одинаковы средства ее достижения. Природно-географические условия России определили темпы исторического процесса, но не его характер.

С.М. Соловьев отмечал, что влияние природного фактора на разных этапах истории не одинаково. Народ несет в самом себе способность подчиняться или не подчиняться природному влиянию. Влияние природных условий на жизнь народа более сильно «во времена младенчества», но с развитием его духовных сил, под влиянием деятельности людей природные условия могут меняться. Решение этой проблемы С. М. Соловьев связывал с фактором «природы племени», особенностями славянских народов: «В сильной природе этого племени лежали возможности преодоления всех препятствий, представленных природой-мачехой».

Большую роль в историческом процессе Соловьев отводил ходу внешних событий и взаимодействию народов. Народы, живущие вне общения с другими народами, обречены на застой. Только в обществе других народов можно, считал он, развивать свои силы, можно познать себя. Самым значительным развитием отличаются те народы, которые находятся в постоянном общении. Такими Соловьев считал европейские, христианские народы.

С. М. Соловьев в своих оценках учитывал всю совокупность факторов. Разницей их качественного содержания объяснял различия, особенности исторической жизни народов. Влияние совокупности факторов в истории России (природные условия, отсутствие выхода к морю, постоянная борьба с кочевниками), отмечал он, привело к тому, что она задержалась в своем развитии и вступила в возраст мысли на 200 лет позднее европейских стран. Но русские, будучи народом способным к развитию, народом европейским, христианским, имеют возможности преодолеть эту задержку и догнать другие народы. Русский народ — народ исторический. Таким образом, признание С.М. Соловьева общих законов исторического развития позволило ему включить русский народ, историю России в состав европейских народов и их историю. Тем самым он ввел в гегелевскую философию новый элемент — русский народ.

Все это определило конкретные задачи, поставленные С. М. Соловьевым перед историческим исследованием, и принципы изучения прошлого.

Основные принципы изучения истории С.М. Соловьев определил в предисловии к своей «Истории»: «Не делить, не дробить русскую историю на отдельные части, периоды, но соединять их, следить преимущественно за связью явлений, за непосредственным преемством форм; не разделять начал, но рассматривать их во взаимодействии, стараться объяснить каждое явление из внутренних причин, прежде чем выделить его из общей связи события и подчинить внешнему влиянию...». Только выяснив характер каждой эпохи, постепенный ход истории, связь событий, естественный выход одних явлений из других, историк, писал он, может соединить разрозненные части в одно органическое целое и ответить на вопросы современного ему общества, и тогда историческая наука станет наукой народного самопознания.

Такое понимание задач исторической науки определило другой важнейший принцип изучения прошлого — историзм, стремление соотнести жизнь народа с возрастом и условиями его жизни. Именно историзм является сильнейшей стороной научной концепции С.М. Соловьева. Он предупреждал о недопустимости перенесения современных понятий на толкование древностей. В интересах современного ему времени историк может исказить исторические явления. История, предупреждал С. М. Соловьев, это свидетель, от которого зависит решение дела, и понятно стремление подкупить этого свидетеля, заставить его говорить только то, что нужно.

Взгляд ученого должен быть по возможности всесторонним. Дискуссии, подчеркивал С. М. Соловьев, возникают в связи с тем, что ученые смотрят на разные стороны явления и «не догадываются соединить свои взгляды, дополнить друг друга». С. М. Соловьев - человек науки, о чем свидетельствует все его творчество. Но он с должным вниманием относился к чувству, религиозной вере, умел определить границы области знания и области веры.

С.М. Соловьев уделял большое внимание изучению взаимоотношений народа, государства и личности в историческом процессе. Главное в истории, заявлял С.М. Соловьев, народные массы. Русский народ - великий народ, живущий долгой и славной жизнью и чувствующий в себе способность к ее продолжению. Это народ сильный, умеющий «стать как один человек», когда беды грозят стране. Ни один народ, по С.М. Соловьеву, не мог представить «такого великого многостороннего преобразования», которое было совершено реформами Петра I.

С.М. Соловьев возражал против противопоставления народа и государства, как это делали некоторые славянофилы. Для него было неприемлемым и признание полного подчинения народа государством, подобно тому, как об этом писал Б.Н. Чичерин. С.М. Соловьев утверждал, что между народом и государством существует органическая связь: в основе государства лежит «духовный строй народа», в свою очередь государство формирует строй жизни, дух народа. Оно «есть необходимая форма для народа, который немыслим без государства». Историк, имеющий на первом плане государственную жизнь, писал ученый, на том же плане имеет и народную жизнь, ибо отделить их нельзя. Особое значение он придавал изучению государства, поскольку в России в силу громадности территории, разбросанности населения, слабости внутренних связей, недостатка сознания общих интересов ему принадлежала определяющая роль в русской истории, с отличительным признаком - крепким самодержавием.

Однако история, заявлял далее С.М. Соловьев, не имеет возможности оперировать таким понятием, как «народные массы». Она имеет дело с их представителями даже и тогда, когда народные массы приходят в движение. «Самый лучший, самый богатый материал для изучения народной жизни», по мнению С.М. Соловьева, находится в деятельности правительства и правителей. Правительство, какая бы ни была его форма, представляет свой народ; «в нем народ олицетворяется, и потому оно было, есть и будет всегда на первом плане для историка». Именно вожди благодаря своим действиям стано