Религиозный фундаментализм

Фундаментализм (от лат. fundamentum — основа) — это образ мыслей, предполагающий существование определенных «глубинных и окончательных истин», не подлежащих сомнению, каково бы ни было их содержание. У различных «фундаментализмов» поэтому нет и не может быть ничего общего между собой, кроме разве что ревностности и энтузиазма последователей соответствующих доктрин. Хотя понятие фундаментализма обычно ассоциируется с религией, где за ним, как правило, стоит убежденность в буквальной истинности сакральных текстов, можно говорить и о фундаментализме в идеологиях. Даже скептицизм либеральной мысли несет в себе «фундаментальное» воззрение о том, что все теории подлежат сомнению (за исключением, надо полагать, самого либерального скептицизма). Хотя понятие чаще всего употребляется в отрицательном смысле, означая закостенелость, догматизм и авторитарность мышления, фундаментализм может быть связан и с позитивными моментами, например, с бескорыстным поиском истины и верностью принципам.

Религия и политика пересекаются во многих областях и не в последнюю очередь там, где действуют главные идеологические традиции. Так, скажем, этический социализм всегда опирался на определенные религиозные воззрения, что привело к становлению христианского социализма, исламского социализма и т.д. Протестантизм в свое время послужил становлению этики личной ответственности индивида, получившей затем политическое развитие в классическом либерализме. Фундаментализм же трактует политику и все вообще стороны жизни человека и общества как вторичные по отношению к «данной свыше истине» религиозных доктрин. С этой точки зрения, политическая и социальная жизнь должны быть организованы на главнейших или изначально данных религиозных принципах, что обычно сопровождается верой в буквальную истинность священных текстов. Поскольку таковые принципы принимают форму целостных мировоззрений, о фундаментализме вполне можно говорить как об идеологии.

Откуда идет религиозный фундаментализм и чем объясняется его возрождение в конце XX в.? Есть два разных объяснения. В одном из них фундаментализм предстает симптомом той адаптации, которую претерпевают традиционные общества и культуры в ходе модернизации. Второе указывает на более глубокое значение фундаментализма, усматривая в нем последствие того, что секуляризм оказался неспособен удовлетворить потребности человека в высших, духовных, истинах.

В разных частях мира сложились различные формы фундаментализма. В США, например, с 1970-х годов растет влияние христианского фундаментализма, особенно после оформления движения «новых христианских правых», выступающих против абортов, за введение молитвы в школах и возврат к традиционным семейным ценностям. В Израиле возросло значение иудейского фундаментализма, представленного рядом небольших партий, стремящихся не допустить передачи «исконных еврейских территорий» Палестинскому государству. Индуистский фундаментализм в Индии противодействует распространению западной секулярной культуры и борется с соперничающими верами — исламом и религией сикхов.

Но самой большой политической силой в современном фундаментализме стал, безусловно, исламский фундаментализм. Он привлек к себе внимание в ходе Иранской революции 1979 г., установившей первое в мире исламское государство под руководством аятоллы Хомейни (1900—1989). Затем он распространился по Ближнему Востоку, Северной Африке и Азии. Ислам вообще стал проводником антизападных настроений, вобрав в себя как реакции на неоколониализм Запада, так и все более широкое неприятие материализма. Ярче всего это выразил режим Талибана в Афганистане в период 1997—2001 годов. Кроме того, исламский фундаментализм сегодня стал выразителем чаяний городской бедноты в развивающихся странах — тех слоев общества, которых раньше привлекал социализм, будь то в исламской или марксистско-ленинской форме. Исламский фундаментализм выступает за возвращение к «первоначальному» исламу, построение исламского государства в виде халифата и регулирование общественно-политической, социально-экономической и религиозно-культурной жизни на основе Корана и шариата.

Дискуссия об идеологиях

Френсис Фукуяма в эссе «Конец истории?» (1989). не настаивал на том, что политическая идеология совершенно потеряла значение, он доказывал, что одна идеология, идеология либеральной демократии, одержала верх над всеми своими соперниками, и эта победа носит окончательный характер. Эссе писалось на фоне краха коммунизма в Восточной Европе — событий, в которых Фукуяма усмотрел конец марксизма-ленинизма как идеологии глобального масштаба. Но это не единственный взгляд на проблему. Например, Энтони Гидденс (1994) доказывает, что в эпоху глобализации, упадка традиций и усиления социальной рефлексивности вообще все идеологии (как левого, так и правого толка) становятся излишними. Еще один подход к проблеме предлагает постмодернизм, утверждая, что главные идеологии (эти «великие повествования») были по своей сути не более чем продуктами модернизации, которая сегодня закончилась. Здесь, однако, надо понимать, что эти утверждения о конце идеологии, конце истории или конце эры модернизации сами по себе идеологичны. Доказать, что пришел конец идеологии, они не могут: вместо этого они доказывают, что сама дискуссия об идеологиях, как говорится, жива и здорова, а движение идеологической мысли есть длящийся и, возможно, бесконечный процесс.