Глава 10. Пикник на обочине

 

Три недели… Это были три недели непрекращающейся осады — журналисты, друзья, Рон … а также практически каждый представитель магического сообщества Великобритании, будь оно неладно! И все они, по-видимому, считали, что не смогут жить, ежели не разузнают подробностей ее интимной жизни, включая имя человека, с которым она спит… Может, забраться на крышу министерства магии и прокричать его прямо оттуда во всеуслышание?! Кстати, а ведь это выход — гораздо лучше, чем объяснять каждому в отдельности, что между Роном и нею все кончено! Да, когда-то Гермиона любила его, но если Рону вдруг захотелось снова вернуться к ней… Слишком поздно: он сделал свой выбор три года назад, и не стоит теперь сожалеть о случившемся. Нравится это Рону или нет, но Гермиона не осталась дожидаться его на месте, где их пути разошлись, а ушла — сперва с Джеффом, а теперь у нее был Драко…

В первую же ночь Гермиона поняла — их связывает не просто физическое влечение. Это понимание пришло через его поцелуи и ласки, через его отношение к ней: Драко красноречиво доказывал, что она — не девушка на одну ночь, случайно оказавшаяся в его постели, что утром он не станет жалеть о случившемся, и не хочет, чтобы у нее был повод для сожаления.

Спали они в одной постели — даже в те ночи, когда… просто спали. Такое впечатление, посмеивалась она, будто Драко внезапно накупил целый ворох одежды, которая перестала помещаться в его гардеробной, — вот и пришлось сложить ее в спальне и перебраться к Гермионе… Впрочем, она не возражала, подозревая, наоборот, что сильно огорчилась бы, поступи Драко как-то иначе.

И все-таки… За прошедшие три недели Гермиона не переставала удивляться этому неожиданному жизненному повороту. Никогда в жизни не приходило ей в голову, что первым ее мужчиной станет Драко! В школьные годы, к примеру, самой подходящей кандидатурой Гермионе казался Рон, а если не Рон — то Гарри. За подобными рассуждениями скрывалась по-девичьи наивная логика: эти двое были ее самыми близкими друзьями, и она знала их лучше всех… Драко она не знала. В школьные годы Гермиона сталкивалась только с Малфоем, не являвшимся тогда, как известно, слишком уж приятным в общении человеком. Но он — сюрприз! — изменился за прошедшие с тех пор пять-шесть лет, и это касалось не только того, на чьей стороне он сражался в войну, — изменилось его отношение к жизни и окружающим людям. С другой стороны, у Гермионы не было подхода к такому новому Драко, что создавало определенные проблемы. Вот сейчас, например, Гермиона не знала, как бы поговорить с ним, заставить раскрыть ей свою душу. В ту… первую, памятную ночь это произошло, но с тех пор… Да, они появлялись вместе на людях, беседовали — но, в основном, по мелочам. Настоящего разговора у них больше не было, что понемногу начало вызывать у Гермионы чувство дискомфорта, которое к сегодняшнему утру стало почти непереносимым. Ей нужно поговорить с Драко!..

Гермиона со вздохом отвела взгляд от окна и вернулась к делу, над которым работала. Подобными вопросами в своей фирме ей заниматься не приходилось, но и особого раздражения они не вызывали — просто не интересовали. Поэтому Гермиона даже обрадовалась, когда стук в дверь предоставил ей повод отвлечься от нудного занятия.

— Войдите, — она подняла голову и улыбнулась. — Драко! А что ты тут делаешь?

— Принес корзинку с едой для пикника, — он приподнял и продемонстрировал упомянутый предмет. — Что, по-твоему, я еще могу тут делать?

— Для пикника? — удивленно переспросила Гермиона.

— Именно.

— И где же мы его проведем? — поинтересовалась она, устало потирая лоб.

— В Хогвартсе, — ответил Драко, подходя ближе. — Алисия договорилась с директрисой, мы сможем перекусить на территории школы. Особого труда это не составило — ты ведь всегда была любимицей Макгонагалл… Симпатичный кабинетик, кстати.

— Что?.. — рассеянно произнесла она. — А, да, спасибо, — в этот момент ее желудок жалобно заурчал, и Гермиона улыбнулась: — Видно, действительно проголодалась. Говоря по правде, за завтраком я почти ничего не ела.

— Тогда пошли, — он протянул руку. Гермиона несмело взяла ее, их взгляды встретились, и она покраснела. Близость Драко все еще заставляла ее нервничать.

Они вышли из кабинета, прошли по коридору мимо секретарши и поднялись на лифте в атриум. Драко сказал, что им предстоит воспользоваться каминной сетью, чтобы попасть в хогсмидские «Три метлы». Переброска туда прошла без приключений — Гермиона вышла из камина, лишь слегка запорошив мантию золой. Драко, как всегда элегантный, прибыл ровно две секунды спустя.

Гермиона оглядела комнату, которую хозяин «Трех метел» отвел для прибытия и отбытия тех, кто решил воспользоваться каминной сетью. Тут дежурил одинокий колдун, в данный момент беззаботно дремлющий на своем стуле.

Драко и Гермиона прошли в зал. Как и обычно в будни, народу было сравнительно немного — в основном, рабочий люд, выскочивший на обеденный перерыв. Еда, судя по всему, занимала их куда больше, чем неожиданное появление наиболее обсуждаемой в последние недели пары волшебного мира, которая направилась прямиком к выходу. Пройдя по тропинке, ведущей от Хогсмида вдоль озера, они вскоре оказались на территории Хогвартса, направившись, однако, не к замку, а в сторону опушки Запретного леса. Там Драко достал из корзинки покрывало и расстелил его на обочине тропинки, жестом предложив Гермионе присаживаться. Потом поставил корзинку на землю и сел сам.

Гермиона тепло улыбнулась ему в ответ и огляделась по сторонам. Чуть поодаль, у замка, бродили группки студентов, очевидно, вышедших на перемену. Еще дальше, на границе школьных владений, можно было видеть нескольких репортеров, безуспешно пытающихся прорваться через окружающий школу защитный магический барьер.

— Вот настырные, а?

— Точно, — фыркнул Драко. — Стервятники, кружащие в поисках сенсаций.

— Кажется, одна такая ходила в твоих друзьях — когда мы были на четвертом курсе…

— Не напоминай мне об этой ужасной женщине! — поморщился он.

— Тогда она тебе вроде нравилась, — поддразнила Гермиона.

— Тогда я был несчастный испорченный ребенок, — с деланным сокрушением вздохнул Драко, и Гермиона рассмеялась.

— Так, а что у нас есть, чтобы есть? — спросила она, указывая на корзинку.

— Бананы, — начал перечисление Драко, извлекая каждый называемый предмет, — сэндвичи, сливочное пиво и клубника с шоколадом, — последний деликатес он поставил в сторонку, так, чтобы Гермиона не смогла до него дотянуться.

— А ну, поставь ближе! — воскликнула Гермиона, в глазах которой засверкали озорные искорки.

— Это же десерт, — серые глаза распахнулись во всю ширь, демонстрируя наивное удивление. — Вначале надо съесть все остальное.

Гермиона засмеялась и рванулась вперед, опрокинув Драко на спину. Ее распущенные волосы — последние три недели Гермиона предпочитала носить их именно так — упали ему на лицо, будто отгородив обоих от внешнего мира, губы встретились с губами Драко. Еще совсем недавно Гермиона не могла себе даже в мыслях представить подобной отваги — при всей ее уверенности в общении с людьми, она пасовала, когда дело доходило до открытых проявлений чувств, особенно столь открытых… Прошедшие три недели, очевидно, изменили и это.

— Ну что, ты передумал? — с улыбкой спросила Гермиона, оторвавшись, наконец, от него.

— Не знаю… Кажется, мне нужен еще один довод, похожий на предыдущий…

Гермиона хмыкнула, закатив глаза, и потянулась за бананом.

— О-о… — с придыханием прошептала она, развернув его и откусывая маленький кусочек. — Восхитительно!

— Хочешь, чтобы я ревновал к траве? — нахмурился Драко. — И не подумаю… — он взял сэндвич и принялся за еду. Несколько минут прошли в тишине.

— Драко, — сказала Гермиона, покончив с бананом. — А что тебе больше всего нравилось в Хогвартсе?

— Где?

— В Хогвартсе.

— Это слишком обширное понятие, чтобы дать краткий ответ, — произнес Драко, делая глоток сливочного пива. — Но я попробую, — он глянул куда-то вдаль, в сторону озера. — Наверное, больше всего нравилось то, как просто было всё в школьные годы. После Хогвартса я чувствовал себя так, словно меня заставили стать взрослым.

— Согласна, — Гермиона бросила взгляд на огромный замок в отдалении, бывший ей домом в течение семи лет. — Никто не понимает всю прелесть детства, пока оно не закончится.

— Детство? — улыбнулся Драко. — Ты что, была когда-то ребенком?!

— Изредка — в промежутках между учебой и спасением мира, — высокопарно произнесла Гермиона.

— А, ну разве что… — ухмыльнулся Драко, перекатываясь на спину. — Иди ко мне, — он указал рукой на место рядом с собой.

— Хорошо-то как, — вздохнула, прижимаясь к нему, Гермиона.

…Она не знала, сколько они пролежали вот так, да ее это не особо и беспокоило. Глядя на лежащего с закрытыми глазами Драко — по-видимому, он угрелся на солнышке и задремал, — Гермиона вдруг ясно осознала: ей совершенно не хочется вставать. Вот так бы и лежать тут… Рядом с Драко.

Удивительно! Всего несколько недель назад она с трудом мирилась с необходимостью называть его по имени. Еще чуть раньше они буквально рычали друг на друга при нечастых встречах. А сейчас… Ей нравилось его общество, ей было хорошо рядом, Драко начинал ей нравиться, и возможно — хотя Гермиона боялась признаться в этом даже самой себе, — она влюбилась в него!

Смешно! «Любовь» и «Малфой» — две вещи несовместные, так она всегда считала. Единственная причина, по которой она вышла за него замуж, — ее чертова гордость, а он женился на ней лишь из-за дурацкого завещания своего отца. Без завещания ничего бы не случилось — ни откровений, ни поцелуев, ни… Так и остались бы они неблизкими знакомыми, с трудом выносящими друг друга.

Интересно другое — почему мысли о любви пришли ей в голову именно сейчас? Почему не тремя неделями раньше, в ту, первую ночь?.. Тогда, помнится, максимум, на что ее хватило, — признать, что он ей чуточку нравится. А потом еще долго Гермиону мучили сомнения, не позволила ли она эмоциям взять верх над разумом, и чем может закончиться подобная смена внутренних приоритетов… Теперь же, когда у нее было время все хорошенько обдумать, когда эмоции чуть улеглись, она воспринимала события прошедших недель иначе: у них появился чудесный шанс, который она не собиралась упускать. Оставалось лишь надеяться, что Драко испытывает такие же чувства.

 

* * *

 

Драко складывал покрывало, краем глаза наблюдая за Гермионой. Она стояла, обняв себя руками, и смотрела на озеро. Если Гермиона рассчитывала на этот ленч, чтобы утолить голод, то просчиталась — она почти ничего так и не съела. Он, впрочем, тоже ел мало.

Как и Гермиона, Драко много думал в последнее время о них и об их отношениях. Эти три недели они весело проводили время — причем не только в постели. Они очень много узнали друг о друге — мысли и воспоминания, взгляды и идеи. И это было… просто поразительно. За всю жизнь Драко никогда не побеспокоил себя ради того, чтобы узнать столько о ком-либо — даже о тете Алисии, самом близком ему человеке… за исключением, теперь, Гермионы.

Гермиона была не такая, как все. Она по-другому смотрела на мир, верила в другие идеи, питала другие надежды… Мечты ее не походили на мечты остальных людей. К власти она не стремилась. Не слишком волновали Гермиону и материальные блага: ее бы совершенно не смутила необходимость работать, не получая вознаграждения за свой труд. Если Гермиона и переживала из-за денег — перед замужеством, — то исключительно из практических соображений: жить-то ведь на что-то надо…

Подведем итог: она восхищала его — и это еще было слабо сказано!

— Гермиона, — позвал Драко, сложив покрывало и сунув его в корзинку.

— Прости, задумалась, — она обернулась и глянула на него сияющими глазами. — Спасибо, что привел меня сюда. Я не была в Хогвартсе несколько лет, как же приятно теперь оживить в памяти воспоминания, — уголок рта приподнялся в ехидной улыбочке. — Не все, правда. Вот о тебе, скажем, у меня остались с той поры не самые…

— Да, мы уже это обсуждали, — нетерпеливо перебил Драко. — Но я же теперь не такой! Я даже стал вежливым, смотри, — он поклонился: — Сударыня, позвольте предложить вам руку.

— О, конечно, — улыбнулась Гермиона, принимая предложение.

Дорога обратно пролетела в одно мгновение, заполненная беззаботным весельем, обоюдным поддразниванием и рассказами о школьных годах. Не успев оглянуться, они уже снова были в каминной комнате «Трех метел».

— Ты иди, — сказал Драко, — а я взял на работе выходной, так что махну прямо в Поместье. Увидимся вечером, — добавил он, целуя Гермиону в лоб чуть более нежным и долгим поцелуем, чем принято обычно при расставании супругов. Она едва заметно улыбнулась.

— До вечера, значит, — с этими словами Гермиона швырнула в камин щепотку Улетального порошка. — До вечера, Драко, — снова прошептала она, окидывая его взглядом сияющих глаз, а затем скрылась в камине со словами: — Министерство магии!

Драко же, вместо того, чтобы последовать ее примеру, развернулся и пошел обратно в зал «Трех метел». Прощаясь, он не сказал Гермионе всей правды. То есть, выходной на работе он действительно взял, но в Поместье не собирался — во всяком случае, не сразу…

— Скажите, — обратился он к проходящей мимо официантке, — где я могу увидеть Джинни Уизли?

Глава 11. Ах, всё на свете против нас…

 

— Что, простите? — переспросила девушка, очевидно, не расслышав вопроса.

— Где я могу увидеть Джинни Уизли? — терпеливо повторил Драко.

— Она, наверно, уже ушла, — ответила юная белокурая девица невысокого роста, кивая куда-то в направлении кухни. — Смена Джинни с шести утра до двух. Лучшая, кстати сказать, повариха, которая работает в этом заведении за последние годы. Благодаря ей мы даже смогли расширить наше меню… О! — перебила официантка сама себя, не успев завершить декламацию привычного рекламного текста. — Похоже, вам повезло. Вон она, — указующий взмах рукой. Драко поблагодарил и направился в дальний угол зала.

— Привет, — поздоровался он с самой юной представительницей клана Уизли. — Нужно поговорить.

— Серьезно? — удивилась та.

— Абсолютно… Может, перекусим?

— Благодарю покорно, — Джинни поморщилась. — Я и так рядом с едой с пяти утра, сыта по горло одним видом… — она развернулась и направилась к двери. После секундного колебания Драко пошел следом.

— А я думал, ты начинаешь работать с шести, — заметил он.

— Замечательно! Расспрашиваем персонал обо мне?! — Джинни нахмурилась. — Похоже, мы ни капельки не изменились, а?..

— Послушай, Джинни…

— О, я ошиблась! Мы изменились — теперь называем меня по имени, — перебила она. — Вот только не думай, будто ты сумеешь меня обаять при помощи таких дешевых штучек! — Джинни пошла быстрее, но Драко, воспользовавшийся своим преимуществом в росте, перешел на более широкий шаг и не дал ей уйти в отрыв.

— Джинни, я хочу поговорить с тобой о Гермионе.

— Малфой! — она остановилась и развернулась к нему. — Я не собираюсь говорить с тобой о Гермионе, ясно?! Не знаю, как тебе удалось принудить ее к замужеству, но уверена — она это сделала не по своей воле: ни одна женщина в здравом уме и трезвой памяти не свяжет свою жизнь с тем, кто провел семь лет, издеваясь над ней и ее друзьями! К тому же, у нее был парень, которого она любила и с которым встречалась два года, и вот в одно мгновение все между ними кончено, и она выскакивает замуж за тебя — за тебя, из всех мужчин! Приятно, конечно, увидеть, что и Гермиона способна, для разнообразия, на импульсивный поступок, но не в случае, когда этот поступок связан с Драко Малфоем!!!

— Джинни… — снова начал он.

— Нет уж, говорить буду я, а ты — в кои-то веки! — послушай! Ты мне не нравишься… можно даже сказать, что я тебя ненавижу, и после того, как ты что-то сделал с Гермионой, это чувство только усилилось! Но я до тебя доберусь! Если ты наложил на нее чары или воспользовался заклинанием, или опоил зельем — ох, берегись! Я этого просто так не оставлю, даже если мне придется воспользоваться связями отца или давать кому-нибудь взятки!.. Джефф — лучшее, что произошло с Гермионой за последние годы, и я ненавижу тебя, испортившего ей жизнь этим браком! — тут, к счастью для Драко, Джинни сделала паузу, чтобы набрать в легкие воздуха для следующей тирады, и он поспешил воспользоваться моментом.

— Джинни, я ничего с ней не делал! Она по доброй воле решила выйти за меня. И кстати, возможно, ты переоцениваешь достоинства Джеффа. Гермиона на прошлой неделе рассказала мне все про него… Но дело не в нем, а во мне… и в ней. Ты можешь продолжать считать меня ни капельки не изменившимся, но все же замечу: я действительно забочусь о Гермионе!.. И я не накладывал на нее чар или заклятий. Возможно, она ведет себя не так, как раньше, но ведь и я теперь стал не таким, каким был еще несколько месяцев назад. Мы оба изменились — брак часто делает это с людьми… — Драко перевел дыхание; Джинни, снова к счастью для него, ничего не сказала, и он продолжил: — Впрочем, я пришел не за тем, чтобы расхваливать себя… Хочу пригласить тебя на обед в Поместье, сегодня вечером. Ты — лучшая подруга Гермионы, а ей сейчас, наверняка, не помешало бы дружеское участие, — к тому же, подобные приятные сюрпризы мужья всегда стараются сделать своим женам, но этот аргумент Драко решил не приводить, поскольку Джинни он непосредственно не касался.

— Я принимаю приглашение, — помедлив, произнесла Джинни, на лице которой за время тирады Драко гнев уступил место легкому смущению, — но для того, чтобы изменить свое мнение о тебе, я должна увидеть все своими глазами… — она кивнула на прощанье и направилась в сторону Хогвартса.

— А ты куда вообще? — спросил он вдогонку.

— На свидание с Невиллом Лонгботтомом, — сообщила Джинни, не останавливаясь. — Хотя тебя это и не касается.

— Конечно, нет, — проворчал Драко себе под нос, провожая ее взглядом. Поразительно, как она кинулась на защиту Гермионы — словно наседка, охраняющая своих цыплят. Что ж, в конце концов, она ведь Уизли — темперамент, как у всех ее братцев, даже еще более легковоспламеняющийся, плюс сердце — большое и любвеобильное, как у матери (Драко не был знаком с миссис Уизли, но много слышал о ней).

Мысль пригласить Джинни на обед пришла ему в голову неожиданно — по дороге в «Три метлы» после пикника, и он до сих пор не до конца понимал, с чего вдруг. Скорее всего, Драко и в самом деле хотелось сделать Гермионе приятный сюрприз, и он инстинктивно почувствовал (у него самого было немного друзей, так что познания о дружбе практически отсутствовали) — встреча с другом или подругой вполне может стать таким сюрпризом. Ну, а Джинни просто оказалась ближе других друзей Гермионы — пригласить на ужин ее братца не представлялось возможным, а Поттер все еще не вернулся из свадебного путешествия… В которое, кстати, он отправился с лучшей подругой самого Драко.

Ах, Пенси-Пенси… Было время, когда Драко был вполне близок к тому, чтобы жениться на ней. Не мешало этому даже одобрение их брака со стороны Люциуса, хотя к предпочтениям отца Драко уже давно испытывал стойкое отвращение. Интересно, между прочим, почему папаша в завещании не потребовал их с Пенси брака?.. Он ведь не мог не заметить, как близки они стали в последние годы…

— Мать моя Мерлин! — прошептал Драко, потрясенный неожиданным открытием. Вот где собака-то порылась… Ему, оказывается, совершенно не нужно было жениться на Гермионе. Нигде в завещании не писалось, что Пенси, получив деньги, не сможет сделать с ними все, что ей заблагорассудится, — например, вернуть их Драко. Равным образом ничего не писалось там и о невозможности их брака. Теперь-то, конечно, об этом не могло быть и речи — Пенси успела выйти замуж за Поттера, но на момент написания завещания подобный исход был еще вполне возможен…

Итак, Люциус не рассчитывал, что Драко женится на Гермионе, предполагая, что сын предпочтет Пенси. Прекрасно зная механизмы работы мозга своего отца, Драко мог предположить и еще одну возможную цель, которую он преследовал: унизить и опозорить Гермиону, заставить ее почувствовать себя глупой и… бедной. Для этого, полагал Люциус, нужно лишь помахать перед ее носом кучей денег — кучей, которую она не смогла бы заработать, даже если бы прожила десять жизней, а потом забрать их у Гермионы в мгновенье ока… или сколько там времени может понадобиться на подписание брачного контракта?..

Значит… Значит, они спокойно могут развестись. Развестись и быть свободными, жить так, как им нравится, где им нравится, когда им нравится… и с кем нравится. Если бы Гермиона на самом деле имела свободу выбора (а ее ведь не было, что бы Драко ни говорил Джинни), она никогда не вышла бы за него замуж. Ее подтолкнул к нему глухой тупик, в котором, как показалось Гермионе, она очутилась в тот момент: фирма не приносила доходов, соседка по квартире собиралась съезжать, Джефф изменил… На таком фоне он, Драко, выглядел, несомненно, светом в конце туннеля!

М-да… Кажется, еще совсем недавно Драко с огромной радостью ухватился бы за малейший шанс окончить этот брак — или даже вообще не начинать его! А сейчас… сейчас он даже не мог решить для себя, стоит ли вообще рассказывать жене об обнаруженной лазейке в завещании. Надо все хорошенько обдумать. Итак, начнем с начала: Гермиона вышла за него замуж, в первую очередь, из-за материальных проблем. Но теперь, устроившись на работу в министерство магии, она начала прилично зарабатывать, к тому же Драко, как истинный джентльмен, дал бы ей внушительную сумму денег при разводе…

Вот только разводиться-то ему как раз и не хотелось! За последние дни произошли определенные изменения… И хотя Драко не был уверен, что ему изначально хотелось так менять свою жизнь, теперь, когда изменения уже произошли, другого расклада он не хотел — однозначно. Прошедшие три недели были восхитительными, божественными, чудесными, просто… просто простыми. Гермиона доверяла ему, более того — она доверила ему самое дорогое, что у нее было… Этот факт поразил Драко прямо в сердце — в сердце, которое он давно уже считал наглухо закрытым для настоящей любви. Настоящей любви… Да, забавно: кто бы мог подумать, что он, Драко Люциус Малфой, влюбится в Гермиону Грейнджер?! А он влюбился — иначе разве стал бы он колебаться в отношении развода? Влюбился в Гермиону…

Сказать, что сделанное открытие шокировало Драко, значило бы сильно преуменьшить. Даже обнаружение лазейки в завещании отца, позволяющей вообще не жениться на ней, потрясло его в меньшей степени. Драко готов был не поверить собственным чувствам, но даже невооруженный взгляд мог разглядеть в нем все симптомы заболевания, о котором раньше он лишь читал в любовных романах: его сердце ускоряло бег при виде Гермионы, ему нравилось наблюдать за ней, когда она занималась какими-нибудь домашними делами, а еще — он научился безошибочно определять ее мысли, эмоции и чувства…

С большим трудом Драко заставил еле сгибающиеся ноги продолжить путь по направлению к «Трем метлам», словно во сне, пересек зал и зашел в каминную комнату, кивнув дежурному, швырнул в огонь щепотку порошка и произнес: «Поместье Малфоев». Выйдя из камина, он отрицательно покачал головой в ответ на вопрос подбежавшего домовика, не нужно ли хозяину чего-нибудь, и направился к себе — не в хозяйские апартаменты, а в свою комнату, в комнату, в которой жил в течение двадцати лет, покинув ее лишь после смерти Люциуса в камере Азкабана…

— Драко?

— А?! — погруженный в размышления, Драко даже не заметил Алисию, оказавшуюся у него на пути.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила она. — Ты выглядишь так, словно тебя только что окунули в ледяную воду… или в кипяток.

— Сама себе противоречишь — впрочем, как всегда.

— Одна из маленьких милых особенностей моей натуры, — улыбнувшись, согласилась Алисия. — Но вернемся к тебе. Так всё ли в порядке?

Драко задумался. Тетя всегда очень тепло относилась к нему, а после смерти Нарциссы и вовсе старалась заменить ему мать.

— Я могу поговорить с тобой? — наконец спросил он.

— Конечно, — она моментально посерьезнела. — Что случилось?

— Как поступить, если… Если ты любишь, но… Мерлин, я даже не знаю, как объяснить! — в голосе Драко явственно послышалось разочарование.

— Лучше всего, по-моему, начать объяснять все с самого начала, — хмыкнула Алисия. — Прежде всего: надеюсь, речь идет о Гермионе?

— Угу.

— Это хорошо, потому что в противном случае, боюсь, мне пришлось бы лишить Люциуса его единственного наследника. Гермиона хорошая девочка… Давай, рассказывай всё по порядку!

— Батюшка, царствие ему подземное, составил завещание так, что или я женюсь на Гермионе, или все деньги уходят к Пенси Паркинсон, а мне остается только семейная недвижимость, но и ту я не имею права продать — условием для продажи тоже была сделана женитьба на Гермионе… Вот мы и поженились — я из-за завещания, у нее тоже имелись свои причины, которые мы сейчас обсуждать не будем, поскольку к делу они не относятся. Важен факт: я женился на Гермионе. А ведь в школе мы друг друга просто ненавидели. Ты еще не забыла, думаю, как я рассказывал тебе о ней и о Поттере с Уизли, — Алисия кивнула, вспоминая вспышки его гнева. — Но за последние недели… — Драко умолк.

— В тебе проснулись чувства? — прошептала его тетя, глаза которой при этом приобрели отсутствующее выражение. Точнее, она просто устремила свой взгляд куда-то далеко-далеко.

— Как ты догадалась?

— Со мной случалось подобное, — все тем же негромким голосом ответила Алисия. — Не в точности то же самое, но нечто весьма похожее, потому-то я и сумела распознать это в тебе. Могу предположить: ты научился угадывать ее чувства и стараешься предвосхищать ее желания… Заботишься о ней, одним словом. А твое беспокойство вызвано тем, что нелегко поверить в способность сердца испытывать такие переживания — особенно человеку, который много лет считал свое сердце абсолютно не способным ни на что…

— А ты тоже считала свое сердце?..

— Совершенно верно, — согласилась она. — Мы никогда не обсуждали эту тему раньше: ты не спрашивал, а мне все никак не представлялось подходящего случая рассказать тебе, да и не хотелось лишний раз ворошить прошлое, — Алисия закатала левый рукав и продемонстрировала ничем не обезображенную кожу предплечья. — Почти четверть века назад я присоединилась к Волдеморту и получила Знак мрака, но спустя всего пару лет я перешла на другую сторону и стала шпионом — примерно в то же время, что и Снейп.

— Но… Но как могло получиться, что я об этом не знал?! Почему мы ни разу не встречались на собраниях Ордена феникса? Я ведь был его членом, ты знаешь.

— Я была слишком близко к Волдеморту и Люциусу — источник столь ценных разведданных, поэтому Дамблдор не хотел мной рисковать. Он подозревал: из его окружения идет утечка информации, вот и предпочел меня не засвечивать.

— А Поттер? Почему он не упомянул тебя в интервью, которое напечатал «Магополис», когда мы были на пятом курсе? Или ты не аппарировала, когда возродившийся Волдеморт призвал своих приверженцев?

— Аппарировала. Но мы все закрывали свои лица масками и капюшонами. Гарри назвал только имена тех, к кому обращался Темный лорд — собственно, из его уст Гарри и услышал их фамилии… Но дело не в этом, — лицо Алисии ожесточилось. — Я говорила о том, что шпионила в течение почти двадцати двух лет. Проведя столько времени рядом с Волдемортом, становишься абсолютно уверенным в окаменении собственного сердца. Но когда вдруг неожиданно оказывается, что оно еще способно чувствовать, это вызывает боль — и даже более сильную, чем раньше!

— Но ты, по-моему, всегда…

— Любила тебя? Конечно. Но это семейная любовь — прирожденная, можно так сказать. Сердце для нее не обязательно. В конце концов, и зверь любит свое дитя… Романтическая же любовь — совсем другое дело, — Алисия неожиданно улыбнулась. — Но я совсем забыла: ты же ждешь от меня совета! Что ж, думаю, ты должен рассказать о своих чувствах Гермионе.

— Издеваешься, да?! Во-первых, у нее от неожиданности может случиться инфаркт! А во-вторых, если даже Гермиона переживет мое сообщение, то просто рассмеется мне в лицо — решит, будто это такая новая шутка!

— Драко, — спокойно заметила Алисия, — Гермиона тоже ведь изменилась за прошедшие недели. Вот доказательство: она рассказала тебе о Джеффе, а со мной она на эту тему не разговаривала. Правда, чтобы догадаться, не нужно быть семи пядей во лбу — вероятно, он ей изменил. Тем лучше — терпеть не могу Джеффов, помню как-то в школе один такой… Впрочем, это к делу не относится. Словом, как ни крути, а Гермиона доверяет тебе — примечательный факт, учитывая историю ваших отношений. Она точно не станет смеяться, когда ты ей скажешь о своих чувствах.

— И ты рассказывала мне о своей любви?! Иногда от тебя не дождаться элементарного сочувствия!.. — вздохнул Драко.

— Дурачок! — Алисия улыбнулась. — Я рассказала тебе самый проверенный рецепт… У меня, во всяком случае, он сработал, — она развернулась и направилась в сторону своих комнат.

— У тебя же нет парня! — крикнул вслед Драко.

— Ты уверен? — она даже не удостоилась повернуть голову.

Драко покачал головой. Воистину, с такими родственниками кому нужны враги?.. С другой стороны, нельзя не отметить, что в совете Алисии что-то было — некая элегантная простота. Хотя именно простота-то и настораживала. «Итак, — сказал себе Драко, — я должен рассказать ей о своих чувствах. Рассказать о своих чувствах…» Минутку! А как именно это делается?..

— Подожди! — крикнул Драко. Алисия, уже успевшая дойти почти до конца коридора, обернулась, на ее лице заиграла широкая улыбка при виде племянника, едва не бегущего к ней.

— Ну, что еще?

— Как я должен с ней говорить? Надо ли купить цветы? А может — коробку конфет? Есть ли какие-нибудь особые слова, которые надо сказать? Я не имею ни малейшего представления о том, как себя вести в подобной ситуации!

— Просто скажи ей. После еды, я думаю… Или лучше до — не исключено, что вы решите вообще пропустить обед…

Драко выругался и ударил кулаком по ладони.

— Я пригласил к нам подругу Гермионы. Наверно, теперь уже неприлично будет отменять ее визит! — Алисия сочувственно погладила по плечу разбушевавшегося Драко.

— Ничего страшного. Ты переживешь и это, я в тебя верю, — она улыбнулась в ответ на его сердитый взгляд: — Я тебя тоже люблю. Ближайшие несколько часов можешь потратить на то, чтобы собраться с мыслями. Увидимся за обедом. А сейчас мне предстоит почитать скучнейшую книгу по зельям, так что я пошла, — Алисия улыбнулась в последний раз и скрылась за дверью своей комнаты.

Нахмурившись, Драко несколько минут постоял, упершись невидящим взглядом в стену, потом развернулся и направился по коридору к лестнице, ведущей вниз. В холле он засунул руки в карманы и уставился в потолок, украшенный великолепными картинами, но всё, что в данный момент видел Драко, — это лицо Гермионы, на котором друг друга сменяли всевозможные эмоции: ненависть и страсть, безразличие и любовь, неприязнь и желание… Да, он скажет ей о своих чувствах, просто не сможет не сказать!..

Но сначала… сначала нужно будет рассказать о лазейке в завещании. Еще до признания в любви, потому что после него Гермиона, возможно, уже не сможет оценить сложившуюся ситуацию беспристрастно, а если еще учесть ее гриффиндорскую натуру, которая после такого признания вообще не станет рассматривать возможность развода — из опасения, что это огорчит его или еще из-за какой-нибудь благородной чепухи… Что ж, значит, определились: программа на сегодняшний вечер будет следующей — обед, обсуждение вновь вскрывшихся в связи с завещанием обстоятельств, а потом… Да, такой порядок лучше всего.

В дверь постучали. Не дожидаясь домового эльфа, Драко сам подошел к двери и распахнул ее. Его взгляду предстала девушка с белокурыми волосами до плеч и пронзительно-голубыми глазами, одетая в джинсы и футболку. Рядом с ней стоял молодой человек — также в магловской одежде. Его волосы были черными, а глаза зелеными, особая примета — на лбу шрам в виде молнии.

— Драко, — девушка слегка кивнула ему с вежливой улыбкой.

— Пенси, — ответный кивок. — Ныне Поттер, не так ли? Поздравляю, Поттер, — Пенси удивленно изогнула бровь, и Драко пояснил: — Это я не тебе, а ему.

— Чудненько, — ядовитая ухмылка. — Будем, значит, вести себя по-детски?

Драко сделал глубокий вдох и вознес молитву к Мерлину, умоляя ниспослать ему терпение и не дать свершить убийство своей лучшей подруги и ее мужа! Он зажмурил глаза в надежде на то, что открыв их, не увидит перед собой Пенси и Гарри Поттеров, но они так и остались стоять у входа в его дом… «Конец света, — подумал Драко. — Это просто конец света!»

Так много произошло за последние несколько часов: он осознал, что влюбился в Гермиону, пригласил ее лучшую подругу на обед, его лучшая подруга с мужем заявились к ним в гости… Драко выругался, увидев подходящего к дому незнакомого молодого человека: если Мерлин или еще какое-нибудь высшее существо, распоряжающееся судьбами простых смертных, находится сегодня в особо игривом настроении, то это, вне всякого сомнения, должен быть бывший бойфренд Гермионы! Он остановился точно посередине между Гарри и Пенси, окинув последнюю оценивающим взглядом.

— Дама, на которую ты уставился, — моя жена, — не слишком-то дружелюбно заметил Гарри. — Так что отвали!

— О, Гарри, не стоит так горячиться, — судя по тону, происходящее развлекало Пенси. — Я вполне могу сама постоять за себя.

— Не сомневаюсь, но в качестве мужа я должен озаботиться защитой твоей чести и достоинства!

— Конечно, должен, — она улыбнулась, — тем более что, озаботившись, ты выглядишь просто потрясающе…

— Простите, — перебил незнакомец. — Я ищу Малфоя. Это ведь его дом?

— Да, это мой дом, — Драко сделал шаг вперед.

— Отлично, — и не говоря более ни слова, странный молодой человек врезал кулаком ему прямо в челюсть.