Лекции.Орг


Поиск:




Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

 

 

 

 


От­сутс­твие ад­ми­нис­тра­тив­ной цен­тра­лиза­ции 3 страница




Итак, в го­сударс­тве рим­лян бы­ли все три влас­ти, по­име­нован­ные мною вы­ше, при­чем все бы­ло рас­пре­деле­но меж­ду от­дель­ны­ми влас­тя­ми и при по­мощи их ус­тро­ено столь рав­но­мер­но и пра­виль­но, что ник­то, да­же из ту­зем­цев, не мог бы ре­шить, арис­токра­тичес­кое ли бы­ло все уп­равле­ние в со­вокуп­ности, или де­мок­ра­тичес­кое, или мо­нар­хи­чес­кое. Да это и по­нят­но. В са­мом де­ле: ес­ли мы сос­ре­дото­чим вни­мание на влас­ти кон­су­лов, го­сударс­тво по­кажет­ся впол­не мо­нар­хи­чес­ким и цар­ским, ес­ли на се­нате – арис­токра­тичес­ким, ес­ли, на­конец, кто-ли­бо при­мет во вни­мание толь­ко по­ложе­ние на­рода, он, на­вер­ное, приз­на­ет рим­ское го­сударс­тво де­мок­ра­ти­ей. Вот то зна­чение, ка­ким поль­зо­валась тог­да и, за нем­но­гими ис­клю­чени­ями, поль­зу­ет­ся до сих пор каж­дая из этих влас­тей в рим­ском го­сударс­тве. Кон­су­лы, по­ка не выс­ту­па­ют в по­ход с ле­ги­она­ми и ос­та­ют­ся в Ри­ме, вер­шат все го­сударс­твен­ные де­ла; ибо все про­чие дол­жностные ли­ца, за ис­клю­чени­ем три­бунов, на­ходят­ся в под­чи­нении у них и по­кор­ности; они так­же вво­дят по­соль­ства в се­нат. Кро­ме то­го, кон­су­лы док­ла­дыва­ют се­нату де­ла, тре­бу­ющие об­сужде­ния, и блю­дут за ис­полне­ни­ем сос­то­яв­шихся пос­та­нов­ле­ний. Ве­дению кон­су­лов под­ле­жат и все го­сударс­твен­ные де­ла, под­ле­жащие ре­шению на­рода: они со­зыва­ют на­род­ные соб­ра­ния, вно­сят пред­ло­жения, они же ис­полня­ют пос­та­нов­ле­ния боль­шинс­тва. Да­лее, они име­ют поч­ти не­ог­ра­ничен­ную власть во всем, что ка­са­ет­ся при­готов­ле­ний к вой­не и во­об­ще во­ен­ных по­ходов, ибо они влас­тны тре­бовать по сво­ему ус­мотре­нию вой­ска от со­юз­ни­ков, наз­на­чать во­ен­ных три­бунов, про­из­во­дить на­бор сол­дат и вы­бирать год­ных к во­ен­ной служ­бе. Кро­ме то­го, они влас­тны под­вер­гнуть на­каза­нию вся­кого, ко­го бы ни по­жела­ли, из под­чи­нен­ных им в во­ен­ном ла­гере. Они впра­ве рас­хо­довать го­сударс­твен­ные день­ги сколь­ко угод­но, так как за ни­ми сле­ду­ет квес­тор, го­товый ис­полнить каж­дое их тре­бова­ние. По­это­му вся­кий, кто об­ра­тит свой взор толь­ко на эту власть, впра­ве бу­дет наз­вать рим­ское го­сударс­тво ис­тинной мо­нар­хи­ей или царс­твом. Выс­ка­зан­ное здесь мне­ние сох­ра­нило, по­жалуй, свою си­лу и тог­да, ес­ли в том, что мы ска­зали или ска­жем ни­же, нас­ту­пит ка­кая-ли­бо пе­реме­на.

Что ка­са­ет­ся се­ната, то в его влас­ти на­ходит­ся преж­де все­го каз­на, ибо он ве­да­ет вся­ким при­ходом, рав­но как и вся­ким рас­хо­дом. Так, квес­то­ры не мо­гут про­из­во­дить вы­дачи де­нег ни на ка­кие нуж­ды без пос­та­нов­ле­ния се­ната, за ис­клю­чени­ем рас­хо­дов, тре­бу­емых кон­су­лами. Да и са­мый боль­шой рас­ход, пре­вос­хо­дящий все про­чие, тот, ко­торый упот­ребля­ют цен­зо­ры каж­дые пять лет на ис­прав­ле­ние и со­ору­жение об­щес­твен­ных зда­ний, про­из­во­дит­ся с со­из­во­ления се­ната, ко­торый и даст цен­зо­рам раз­ре­шение. Рав­ным об­ра­зом все­ми прес­тупле­ни­ями, со­вер­ша­емы­ми в пре­делах Ита­лии и под­ле­жащи­ми рас­сле­дова­нию го­сударс­тва, ка­ковы: из­ме­на, за­говор, из­го­тов­ле­ние ядов, зло­наме­рен­ное убий­ство, ве­да­ет се­нат. Ве­дению се­ната под­ле­жат так­же все те слу­чаи, ког­да тре­бу­ет­ся ре­шить спор по от­но­шению к от­дель­но­му ли­цу или го­роду в Ита­лии, на­казать, по­мочь, за­щитить. На обя­зан­ности се­ната ле­жит от­прав­лять по­соль­ства к ка­кому-ли­бо на­роду вне Ита­лии с целью ли за­мире­ния, или для при­зыва к по­мощи, или для пе­реда­чи при­каза­ния, или для при­нятия на­рода в под­данс­тво, или для объ­яв­ле­ния вой­ны. Рав­ным об­ра­зом от се­ната за­висит во всех под­робнос­тях и то, как при­нять явив­ше­еся в Рим по­соль­ство и что от­ве­тить ему. Ни в од­ном де­ле из по­име­нован­ных вы­ше на­род не при­нима­ет ров­но ни­како­го учас­тия. Та­ким об­ра­зом, го­сударс­тво пред­став­ля­ет­ся со­вер­шенно арис­токра­тичес­ким, ес­ли кто явит­ся в Рим в от­сутс­твие кон­су­ла. В этом убеж­де­ны мно­гие эл­ли­ны и ца­ри, ибо все поч­ти де­ла рим­лян ре­ша­ют­ся се­натом.

По этой при­чине не без ос­но­вания мож­но спро­сить, ка­кая же до­ля учас­тия в го­сударс­твен­ном уп­равле­нии ос­та­ет­ся на­роду, да и ос­та­ет­ся ли ка­кая-ни­будь, ес­ли се­нату при­над­ле­жит ре­шение всех пе­речис­ленных на­ми дел, ес­ли – и это са­мое важ­ное – се­нат ве­да­ет все­ми до­хода­ми и рас­хо­дами, ес­ли, с дру­гой сто­роны, кон­су­лы име­ют не­ог­ра­ничен­ные пол­но­мочия в де­ле во­ен­ных при­готов­ле­ний и в во­ен­ных по­ходах. При всем этом ос­та­ет­ся мес­то и для учас­тия на­рода, да­же для учас­тия весь­ма вли­ятель­но­го. Ибо в го­сударс­тве толь­ко на­род име­ет власть наг­раждать и на­казы­вать, меж­ду тем толь­ко наг­ра­дами и на­каза­ни­ями дер­жатся царс­тва и сво­бод­ные го­сударс­тва, го­воря во­об­ще, все че­лове­чес­кое су­щес­тво­вание. В са­мом де­ле там, где или не соз­на­ет­ся раз­ни­ца меж­ду наг­ра­дою и на­каза­ни­ем, или, хо­тя соз­на­ет­ся, но они рас­пре­деля­ют­ся неп­ра­виль­но, ни­какое пред­при­ятие не мо­жет быть ве­дено пра­виль­но. Да и мыс­ли­мо ли это, ес­ли лю­ди по­роч­ные оце­нива­ют­ся на­рав­не с чес­тны­ми? Час­то на­род ре­ша­ет и та­кие де­ла, ко­торые вле­кут за со­бою де­неж­ную пе­ню, ес­ли пе­ня за прес­тупле­ние бы­ва­ет зна­читель­на, осо­бен­но ес­ли об­ви­ня­емы­ми бы­ва­ют выс­шие дол­жностные ли­ца; смер­тные при­гово­ры пос­та­нов­ля­ет толь­ко на­род. В этом от­но­шении у рим­лян су­щес­тву­ет по­рядок, дос­той­ный пох­ва­лы и упо­мина­ния, а имен­но: осуж­да­емым на смерть в то вре­мя, как при­говор пос­та­нов­ля­ет­ся, они доз­во­ля­ют сог­ласно обы­чаю ухо­дить яв­но, осу­дить се­бя на доб­ро­воль­ное из­гна­ние, хо­тя бы од­на толь­ко треть из учас­тву­ющих в пос­та­нов­ле­нии при­гово­ра не по­дала еще сво­его го­лоса. Мес­та­ми убе­жища для из­гнан­ни­ков слу­жат го­рода: Не­аполь, Пре­нест, Ти­бур и все про­чие, сос­то­ящие в клят­венном со­юзе с рим­ля­нами. На­род же да­ру­ет по­чес­ти дос­той­ным граж­да­нам, а это – луч­шая в го­сударс­тве наг­ра­да за доб­лесть. Он же влас­тен при­нять за­кон или от­вер­гнуть его и – что са­мое важ­ное – ре­ша­ет воп­ро­сы о вой­не и ми­ре. По­том на­род ут­вер­жда­ет или от­верга­ет зак­лю­чение со­юза, за­мире­ние, до­гово­ры. Су­дя по это­му, вся­кий впра­ве ска­зать, что в рим­ском го­сударс­тве на­роду при­над­ле­жит важ­ней­шая до­ля в уп­равле­нии и что оно – де­мок­ра­тия.

Ци­церон (106-43 до н. э.)

...

Марк Тул­лий Ци­церон – рим­ский ора­тор, по­литик и уче­ный. Как фи­лософ и по­лито­лог сфор­ми­ровал­ся под воз­дей­стви­ем древ­негре­чес­кой фи­лосо­фии. Учил­ся у эпи­курей­цев Фи­лона и Ан­ти­оха. В сво­ей на­уч­ной и по­лити­чес­кой де­ятель­нос­ти боль­шое вни­мание уде­лял прос­ве­щению рим­лян, по­пуля­риза­ции идей (в том чис­ле по­лити­чес­ких) гре­чес­ких фи­лосо­фов.

Ос­новные по­лити­чес­кие со­чине­ния: ди­ало­ги (ска­залось вли­яние Пла­тона) «О го­сударс­тве», «О за­конах».

В по­лити­чес­кой те­ории опи­рал­ся на идеи ес­тес­твен­но­го пра­ва (вли­яние Арис­то­теля). На­илуч­шей, вслед за По­либи­ем, счи­тал сме­шан­ную фор­му прав­ле­ния. Дал оп­ре­деле­ние рес­публи­ке («де­ло на­рода»). Идеи Ци­церо­на ока­зали за­мет­ное вли­яние на по­лити­чес­кую те­орию Сред­не­вековья и Воз­рожде­ния.

О го­сударс­тве [10]

Итак, го­сударс­тво есть дос­то­яние на­рода, а на­род – не лю­бое со­еди­нение лю­дей, соб­ранных вмес­те ка­ким бы то ни бы­ло об­ра­зом, а со­еди­нение мно­гих лю­дей, свя­зан­ных меж­ду со­бою сог­ла­си­ем в воп­ро­сах пра­ва и об­щностью ин­те­ресов. Пер­вой при­чиной для та­кого со­еди­нения лю­дей яв­ля­ет­ся не столь­ко их сла­бость, сколь­ко, так ска­зать, врож­денная пот­ребность жить вмес­те. Ибо че­ловек не скло­нен к обо­соб­ленно­му су­щес­тво­ванию и у­еди­нен­но­му ски­танию, но соз­дан для то­го, что­бы да­же при изо­билии все­го не­об­хо­димо­го не… [уда­лять­ся от по­доб­ных се­бе. ] <…>

[Ибо не будь у че­лове­ка], так ска­зать, се­мян [спра­вед­ли­вос­ти], не воз­никло бы ни дру­гих доб­лестей, ни са­мого го­сударс­тва. Итак, эти объ­еди­нения лю­дей, об­ра­зовав­ши­еся по при­чине, о ко­торой я уже го­ворил, преж­де все­го выб­ра­ли для се­бя в оп­ре­делен­ной мес­тнос­ти учас­ток зем­ли, что­бы жить на нем. Ис­поль­зо­вав ес­тес­твен­ную за­щиту и ог­ра­див его так­же и ис­кусс­твен­но, они наз­ва­ли та­кую со­вокуп­ность жи­лищ ук­репле­ни­ем, или го­родом, ус­тро­или в нем свя­тили­ща и об­щес­твен­ные мес­та. <…>

И я го­ворю это о трех ви­дах го­сударс­твен­но­го ус­трой­ства, ес­ли они не на­руше­ны и не сме­шаны один с дру­гим, а сох­ра­ня­ют чер­ты, свой­ствен­ные каж­до­му из них. Преж­де все­го каж­дый из этих ви­дов го­сударс­твен­но­го ус­трой­ства об­ла­да­ет по­рока­ми, о ко­торых я уже упо­минал; да­лее, ему при­сущи и дру­гие па­губ­ные по­роки; ибо из ука­зан­ных ви­дов ус­трой­ства нет ни од­но­го, при ко­тором го­сударс­тво не стре­милось бы по об­ры­вис­то­му и сколь­зко­му пу­ти к то­му или ино­му нес­частью, на­ходя­щему­ся нев­да­леке от не­го. Ведь в упо­мяну­том мною ца­ре, тер­пи­мом и, ес­ли хо­тите, дос­той­ном люб­ви, – Ки­ре (на­зову имен­но его) скры­ва­ет­ся, так как он во­лен из­ме­нять свои на­мере­ния, всем из­вес­тный жес­то­чай­ший Фа­ларид, по об­разцу прав­ле­ния ко­торо­го еди­нов­ластие сколь­зит вниз по нак­лонно­му пу­ти и при­том лег­ко. К зна­мени­тому уп­равле­нию го­сударс­твом, осу­щест­вляв­ше­муся в Мас­си­лии ма­лым чис­лом пер­венс­тво­вав­ших лю­дей, близ­ко сто­ит сго­вор кли­ки трид­ца­ти му­жей, не­ког­да пра­вив­шей в Афи­нах. Что пол­новлас­тие афин­ско­го на­рода, ког­да оно прев­ра­тилось в бе­зумие и про­из­вол тол­пы, ока­залось па­губ­ным… [по­каза­ли даль­ней­шие со­бытия. ] <…> [го­сударс­твен­ное ус­трой­ство] на­ихуд­шее, и из этой [фор­мы прав­ле­ния] обык­но­вен­но воз­ни­ка­ет прав­ле­ние оп­ти­матов, или ти­рани­чес­кой кли­ки, или цар­ское, или (да­же весь­ма час­то) на­род­ное, и опять-та­ки из не­го – один из ви­дов прав­ле­ния, упо­мяну­тых мною ра­нее, и изу­митель­ны бы­ва­ют кру­ги и как бы кру­гово­роты пе­ремен и че­редо­ваний со­бытий в го­сударс­тве. Ес­ли знать их – де­ло муд­ро­го, то пред­ви­деть их уг­ро­зу, на­ходясь у кор­ми­ла го­сударс­тва, нап­равляя его бег и удер­жи­вая его в сво­ей влас­ти, – де­ло, так ска­зать, ве­лико­го граж­да­нина и, по­жалуй, бо­гами вдох­новлен­но­го му­жа. По­это­му я и счи­таю зас­лу­жива­ющим на­иболь­ше­го одоб­ре­ния, так ска­зать, чет­вертый вид го­сударс­твен­но­го ус­трой­ства, так как он об­ра­зован пу­тем рав­но­мер­но­го сме­шения трех его ви­дов, наз­ванных мною ра­нее. <…>

…Ког­да в на­роде на­ходил­ся один или нес­коль­ко бо­лее бо­гатых и бо­лее мо­гущес­твен­ных че­ловек, тог­да – го­ворят они – из-за их вы­соко­мерия и над­меннос­ти и соз­да­валось вы­ше­ука­зан­ное по­ложе­ние, так как тру­сы и сла­бые лю­ди ус­ту­пали бо­гатым и скло­нялись пе­ред их сво­ево­ли­ем. Но ес­ли на­род сох­ра­ня­ет свои пра­ва, то – го­ворят они – это на­илуч­шее по­ложе­ние, са­ма сво­бода, са­мо бла­годенс­твие, так как он – гос­по­дин над за­кона­ми, над пра­восу­ди­ем, над де­лами вой­ны и ми­ра, над со­юз­ны­ми до­гово­рами, над пра­вами каж­до­го граж­да­нина и над его иму­щес­твом. По их мне­нию, толь­ко та­кое ус­трой­ство и на­зыва­ет­ся с пол­ным ос­но­вани­ем го­сударс­твом, т. е. дос­то­яни­ем на­рода. По­это­му, по их сло­вам, «дос­то­яние на­рода» обыч­но ос­во­бож­да­ет­ся от вла­дычес­тва ца­рей и «от­цов», но не бы­ва­ет, что­бы сво­бод­ные на­роды ис­ка­ли для се­бя ца­рей или влас­ти и мо­гущес­тва оп­ти­матов. И пра­во, го­ворят они, вви­ду па­губ­ных пос­ледс­твий, свя­зан­ных с не­обуз­данностью на­рода, не сле­ду­ет от­вергать во­об­ще все­го это­го ви­да сво­боды для на­рода; нет ни­чего бо­лее не­из­менно­го и бо­лее проч­но­го, чем на­род сог­ласный и во всем со­об­ра­зу­ющий­ся со сво­ей бе­зопас­ностью и сво­бодой; но лег­че все­го сог­ла­сие это дос­ти­жимо в та­ком го­сударс­тве, где всем по­лез­но од­но и то же; из раз­ли­чия ин­те­ресов, ког­да од­но­му под­хо­дит од­но, а дру­гому дру­гое, воз­ни­ка­ют раз­до­ры; по­это­му, ког­да властью зав­ла­дева­ли «от­цы», го­сударс­твен­ный строй ни­ког­да не бы­вал про­чен; но еще ме­нее бы­ва­ет так при цар­ской влас­ти… <…>

Ты с пол­ным ос­но­вани­ем спра­шива­ешь, ка­кой из трех ви­дов го­сударс­твен­но­го ус­трой­ства на­ибо­лее одоб­ряю я; ведь ни од­но­го из них са­мого по се­бе, взя­того в от­дель­нос­ти, я не одоб­ряю и пред­по­читаю каж­до­му из них то, что как бы сплав­ле­но из них всех, взя­тых вмес­те. Но ес­ли бы по­надо­билось выб­рать ка­кой-ни­будь один строй в чис­том ви­де, то я одоб­рил бы цар­скую власть [и пос­та­вил бы ее на пер­вое мес­то. ] [Ес­ли го­ворить о ви­дах влас­ти, ] наз­ванных здесь, то имя ца­ря на­поми­на­ет мне как бы имя от­ца, за­ботя­щего­ся о сог­ражда­нах как о сво­их де­тях и ох­ра­ня­юще­го их тща­тель­нее, чем… вас под­держи­ва­ет за­бот­ли­вость од­но­го на­илуч­ше­го и вы­да­юще­гося му­жа. Но вот вста­ют оп­ти­маты, что­бы за­явить, что они де­ла­ют это же са­мое луч­ше, и ска­зать, что муд­рости бу­дет во мно­гих боль­ше, чем в од­ном, а спра­вед­ли­вость и чес­тность та же. А на­род, ог­лу­шая вас, кри­чит, что он не сог­ла­сен по­вино­вать­ся ни од­но­му, ни нем­но­гим, что да­же для зве­рей нет ни­чего сла­дос­тнее сво­боды и что ее ли­шены все те, кто на­ходит­ся в рабс­тве, не­зави­симо от то­го, чьи они ра­бы – ца­ря или оп­ти­матов. Так бла­гово­лени­ем сво­им нас прив­ле­ка­ют к се­бе ца­ри, муд­ростью – оп­ти­маты, сво­бодой – на­роды, так что при срав­не­нии труд­но выб­рать, че­го мож­но же­лать боль­ше все­го. <…>

По­лити­чес­кая мысль Сред­не­вековья, эпо­хи Воз­рожде­ния и Ре­фор­ма­ции

По­лити­чес­кие уче­ния Сред­не­вековья (не толь­ко ев­ро­пей­ско­го, но и араб­ско­го) ба­зиро­вались на ан­тичных ис­точни­ках, сре­ди ко­торых на­ибо­лее ав­то­ритет­ны­ми счи­тались тру­ды Арис­то­теля, а так­же Пла­тона, гре­чес­ких и рим­ских ис­то­риков (Фу­киди­да, Ксе­нофон­та, Плу­тар­ха, Ар­ри­ана, Та­цита, Све­тония, Ли­вия), ге­ог­ра­фов (Эра­тос­фе­на, По­сидо­ния, Стра­бона, Пто­лемея), пи­сате­лей (Го­мера, Эс­хи­ла, Со­фок­ла, Ови­дия, Го­рация, Вер­ги­лия). В то же вре­мя сред­не­веко­вые по­лити­чес­кие идеи обя­затель­но ос­вя­щались хрис­ти­ан­ской (или му­суль­ман­ской) дог­ма­тикой. Так, про­ис­хожде­ние влас­ти, го­сударс­тва и со­ци­аль­но­го не­равенс­тва ве­лось от Бо­га, а на­илуч­шей фор­мой прав­ле­ния приз­на­валась мо­нар­хия (Бог на не­бе един, и пра­витель на зем­ле дол­жен быть один). Это пос­лу­жило на­чалом те­ок­ра­тичес­ких те­орий (от греч. «те­ос» – бог, «кра­тос» – власть), оп­равды­ва­ющих со­ци­аль­ную и­ерар­хию че­лове­чес­ко­го об­щес­тва и­ерар­хи­ей не­бес­ной, приз­на­вав­ших свя­тость мо­нар­ха – по­мазан­ни­ка Бо­жия, ди­нас­ти­чес­ко­го (а не на­ци­ональ­но­го, как ста­ло в Но­вое вре­мя) прин­ци­па пос­тро­ения го­сударс­тва и не­руши­мость по­лити­чес­ко­го по­ряд­ка, под­держи­ва­емо­го цер­ковью.

В эпо­ху Воз­рожде­ния с на­коп­ле­ни­ем зна­ния и по­лити­чес­ко­го опы­та, а так­же в свя­зи со «вто­рым» проч­те­ни­ем ан­тичных те­орий че­лове­ка как об­щес­твен­но­го, по­лити­чес­ко­го су­щес­тва, ес­тес­твен­но­го про­ис­хожде­ния по­лиса (го­сударс­тва), ес­тес­твен­но­го (т. е. дан­но­го при­родой) пра­ва про­ис­хо­дит от­де­ление со­ци­аль­но-по­лити­чес­ко­го от ре­лиги­оз­но­го по­веде­ния че­лове­ка, хрис­ти­ан­ской мо­рали от по­лити­ки. Ре­аль­ный че­ловек, дей­ству­ющий в по­лити­чес­кой жиз­ни, не скло­нен под­чи­нять­ся за­пове­дям хрис­то­вым, а ак­тивно бо­рет­ся за власть, при­меняя при этом при­емы и ме­тоды, не всег­да оп­равдан­ные хрис­ти­ан­ской эти­кой. Изу­чени­ем та­кого че­лове­ка и ре­аль­ных, а не тран­сцен­ден­тных со­ци­аль­ных от­но­шений и по­лити­чес­ких ин­сти­тутов и за­нялась за­родив­ша­яся по­лити­чес­кая на­ука. Кро­ме то­го, те­оре­тиков Ре­фор­ма­ции вол­но­вали проб­ле­мы обю­рок­ра­чива­ния и кор­рупции рим­ско-ка­толи­чес­кой цер­кви, ее не­со­от­ветс­твия тре­бова­ни­ям ос­во­бож­де­ния лич­ности, пред­став­ле­ни­ям но­вого на­рож­давше­гося строя – ка­пита­лиз­ма.

Ф. Ак­вин­ский (1225 или 1226–1274]

...

Сред­не­веко­вый италь­ян­ский фи­лософ, те­олог и по­лито­лог. Ро­дил­ся в Юж­ной Ита­лии в зам­ке Рок­ка­сек­ка, близ Аку­ино. Ос­новное по­лити­чес­кое со­чине­ние: «О прав­ле­нии го­суда­рей». По­лити­чес­кие идеи Ак­ви­ната вы­тека­ют из уче­ния Арис­то­теля о че­лове­ке как су­щес­тве об­щес­твен­ном, по­лити­чес­ком, о ес­тес­твен­ном про­ис­хожде­нии го­сударс­тва и его це­ли, зак­лю­ча­ющей­ся в об­щем бла­ге. По­лити­чес­кое уче­ние Арис­то­теля Ак­вин­ский сог­ла­совы­ва­ет с хрис­ти­ан­ской дог­ма­тикой, док­три­ной вер­хо­венс­тва, но неп­ро­тиво­речи­вос­ти бо­жес­твен­но­го за­кона по от­но­шению к ес­тес­твен­но­му пра­ву. От­сю­да вы­тека­ет, с не­кото­рыми ого­вор­ка­ми, пра­во вос­ста­ния на­рода про­тив го­суда­ря, ес­ли тот на­руша­ет ес­тес­твен­ный прин­цип спра­вед­ли­вос­ти.

О прав­ле­нии го­суда­рей. [11] Кни­га I

Гла­ва «О том, что нуж­но, что­бы вмес­те жи­вущи­ми людь­ми кто-то пра­вил»

Че­ловек нуж­да­ет­ся в чем-ли­бо, нап­равля­ющем его к це­ли. Су­щес­тву­ет ведь ес­тес­твен­но при­сущий каж­до­му из лю­дей свет ра­зума, бла­года­ря ко­торо­му он в сво­их дей­стви­ях нап­равля­ет­ся к це­ли. И ес­ли бы толь­ко че­лове­ку по­доба­ло жить од­но­му, как жи­вут мно­гие жи­вот­ные, он не нуж­дался бы ни в чем ином, нап­равля­ющем его к це­ли, но каж­дый сам был бы се­бе ца­рем под властью Бо­га, на­ивыс­ше­го ца­ря, пос­коль­ку в сво­их дей­стви­ях че­ловек сам нап­равлял бы се­бя дан­ным ему по во­ле Бо­га све­том ра­зума.

Для че­лове­ка, од­на­ко, так как он – су­щес­тво об­щес­твен­ное и по­лити­чес­кое, ес­тес­твен­но то, что он жи­вет во мно­жес­тве, да­же еще бо­ле, чем все дру­гие су­щес­тва, ибо это­го тре­бу­ет ес­тес­твен­ная не­об­хо­димость. Ведь все дру­гие су­щес­тва от при­роды обес­пе­чены пи­щей, пок­ро­вом из шер­сти, за­щитой, нап­ри­мер клы­ками, ро­гами, ког­тя­ми или по край­ней ме­ре про­ворс­твом в бе­ге. Че­ловек, нап­ро­тив, соз­дан так, что при­рода не на­дели­ла его ни од­ним из этих ка­честв, но вмес­то все­го это­го ему дан ра­зум, бла­года­ря ко­торо­му он мог бы обес­пе­чить се­бя всем этим при по­мощи рук. Один че­ловек, од­на­ко, не в сос­то­янии спра­вить­ся со всем тем, что дол­жно быть обес­пе­чено. По­ис­ти­не, один че­ловек сам по се­бе не смог бы вы­жить. <…>

Пос­коль­ку че­лове­ку при­ходит­ся жить во мно­жес­тве, так как он не мо­жет обес­пе­чить се­бя жиз­ненно не­об­хо­димым, ес­ли ос­та­нет­ся один, то об­щес­тво мно­гих бу­дет тем бо­лее со­вер­шенно, чем бо­лее оно смо­жет обес­пе­чить се­бя жиз­ненно не­об­хо­димым. Ведь в од­ной семье, жи­вущей в од­ном до­ме, име­ют­ся ка­кие-то ве­щи, не­об­хо­димые для жиз­ни, а имен­но столь­ко, сколь­ко нуж­но для ес­тес­твен­ных про­цес­сов – пи­тания, про­дол­же­ния ро­да и про­чего в этом смыс­ле; на од­ной ули­це – столь­ко, сколь­ко нуж­но для од­но­го ре­мес­ла; в го­роде-го­сударс­тве же, ко­торое яв­ля­ет­ся со­вер­шенной об­щностью, столь­ко, сколь­ко нуж­но для всех жиз­ненно важ­ных пот­ребнос­тей, но еще бо­лее – в од­ной про­вин­ции вследс­твие не­об­хо­димос­ти борь­бы и вза­им­ной по­мощи про­тив вра­гов. По­это­му тот, кто ца­рит в до­ме, зо­вет­ся не ца­рем, а от­цом се­мей­ства. Он, од­на­ко, име­ет не­кото­рое сходс­тво с ца­рем, из-за че­го ца­рей иног­да име­ну­ют от­ца­ми на­родов. <…>

Гла­ва «Зак­лю­чение о том, что прав­ле­ние од­но­го все­цело яв­ля­ет­ся на­илуч­шим. По­казы­ва­ет­ся, ка­ким об­ра­зом мно­жес­тво дол­жно се­бя вес­ти по от­но­шению к не­му, что­бы ис­клю­чить воз­можность ти­рании, но да­же в слу­чае воз­никно­вения ти­рании ее дол­жно тер­петь, что­бы из­бе­жать боль­ше­го зла»

Итак, дей­стви­тель­но сле­ду­ет пред­по­честь прав­ле­ние од­но­го, так как оно на­илуч­шее, но слу­ча­ет­ся, что оно прев­ра­ща­ет­ся в ти­ранию, т. е. на­ихуд­шее, так что из ска­зан­но­го сле­ду­ет: не­об­хо­димо ста­рать­ся с усер­ди­ем и рве­ни­ем, что­бы за­ранее бы­ло пре­дус­мотре­но у мно­жес­тва то, как бы царь не стал ти­раном. Преж­де все­го не­об­хо­димо, что­бы из тех, ко­го ожи­да­ет эта обя­зан­ность, был выд­ви­нут в ца­ри че­ловек та­кого ха­рак­те­ра, для ко­торо­го бы­ло бы не­воз­можно скло­нить­ся к ти­рании… За­тем так дол­жно быть ус­тро­ено уп­равле­ние царс­твом, что­бы у ца­ря уже не бы­ло воз­можнос­ти ус­та­новить ти­ранию. Вмес­те с тем его власть дол­жна быть уме­рена нас­толь­ко, что­бы он не мог с лег­костью об­ра­тить­ся к ти­рании… Ес­ли царь стре­мит­ся к ти­рании, нуж­но сле­дить толь­ко за тем, как ее из­бе­жать. <…>

И ес­ли бре­мя ти­рании не­тер­пи­мо, не­кото­рым пред­став­ля­ет­ся, что убить ти­рана и под­вер­гнуть его жизнь опас­ности ра­ди ос­во­бож­де­ния мно­жес­тва бы­ло бы доб­лес­тным де­лом для храб­ро­го че­лове­ка… В са­мом де­ле, ес­ли кто-то не­зас­лу­жен­но пре­тер­пит стра­дание, это бу­дет для не­го бла­годатью. <…>

Гла­ва «О том, ка­кой спо­соб прав­ле­ния по­доба­ет ца­рю, пос­коль­ку он дол­жен сле­довать бо­жес­твен­но­му спо­собу прав­ле­ния. Этот спо­соб уп­равле­ния по­казан на при­мере уп­равле­ния суд­ном, тут и да­ет­ся срав­не­ние влас­ти свя­щен­нослу­жите­ля и влас­ти ко­роля»

…Итак, лю­ди объ­еди­ня­ют­ся за­тем, что­бы хо­рошо жить вмес­те, че­го не мо­жет дос­тичь ник­то, жи­вя в оди­ночес­тве; но бла­гая жизнь сле­ду­ет доб­ро­дете­ли, ибо доб­ро­детель­ная жизнь есть цель че­лове­чес­ко­го объ­еди­нения… Но жить, сле­дуя доб­ро­дете­ли, не яв­ля­ет­ся ко­неч­ной целью объ­еди­нен­но­го мно­жес­тва, цель – пос­редс­твом доб­ро­детель­ной жиз­ни дос­тичь не­бес­но­го бла­женс­тва… Итак, слу­жение царс­тву пос­коль­ку ду­хов­ное от­де­лено от зем­но­го, вру­чено не зем­ным пра­вите­лям, а свя­щен­ни­кам и осо­бен­но выс­ше­му свя­щен­ни­ку, нас­ледни­ку Пет­ра, на­мес­тни­ку Хрис­та, Па­пе Рим­ско­му, ко­торо­му все ца­ри хрис­ти­ан­ско­го ли­ца дол­жны под­чи­нять­ся как са­мому Гос­по­ду И­ису­су Хрис­ту. Ведь те, ко­му при­над­ле­жит за­бота о пред­шес­тву­ющих це­лях, дол­жны под­чи­нять­ся то­му, ко­му при­над­ле­жит за­бота о ко­неч­ной це­ли, и приз­на­вать его власть.

Гла­ва «О том, что царь, нап­равля­ющий сво­их под­данных к доб­ро­детель­ной жиз­ни, сле­ду­ет по пу­ти как к ко­неч­ной це­ли, так и пред­шес­тву­ющим це­лям. (Здесь по­каза­но, что нап­равля­ет к бла­гой жиз­ни, и что ей пре­пятс­тву­ет, и ка­кие средс­тва царь дол­жен упот­ре­бить для ус­тра­нения этих пре­пятс­твий)»

…Итак, в свя­зи с ус­та­нов­ленной три­адой ца­рю пред­сто­ит трой­ная за­дача. Во-пер­вых, за­ботить­ся о пре­емс­твен­ности лю­дей и наз­на­чении тех, кто воз­глав­ля­ет раз­личные служ­бы. По­доб­ным об­ра­зом бо­жес­твен­ное уп­равле­ние от­но­ситель­но то­го, что тлен­но (ведь эти ве­щи не мо­гут ос­та­вать­ся не­из­менны­ми веч­но), пре­дус­матри­ва­ет, что­бы, рож­да­ясь, од­но при­ходи­ло на мес­то дру­гого, ибо имен­но так сох­ра­ня­ет­ся це­лос­тность все­лен­ной, так и по­пече­ни­ем ца­ря сох­ра­ня­ет­ся доб­ро под­чи­нен­но­го мно­жес­тва, по­ка он за­бот­ли­во сле­дит, что­бы дру­гие всту­пали на по­кину­тые мес­та. Во-вто­рых, что­бы сво­ими за­кона­ми и пред­пи­сани­ями, на­каза­ни­ями и наг­ра­дами он удер­жи­вал под­чи­нен­ных се­бе лю­дей от гре­ха и по­буж­дал к доб­лес­тным де­лам, вос­при­няв при­мер Бо­га, дав­ше­го лю­дям за­кон, воз­да­юще­го тем, кто его соб­лю­да­ет, воз­награж­де­ние, а тем, кто его прес­ту­па­ет, – на­каза­ние. Третья за­дача, сто­ящая пе­ред ца­рем, – что­бы все под­чи­нен­ное ему мно­жес­тво мог­ло от­ра­зить вра­гов. Ведь нич­то не по­может из­бе­жать внут­ренних опас­ностей, ес­ли нель­зя обо­ронить­ся от опас­ностей внеш­них…

Н. Ма­ки­авел­ли (1469–1527)

...

Вы­да­ющий­ся по­лити­чес­кий де­ятель и уче­ный-гу­манист, один из пер­вых по­лито­логов. Ро­дил­ся в дво­рян­ской, об­ра­зован­ной семье. Учил­ся и жил во Фло­рен­ции – од­ном из глав­ных цен­тров Воз­рожде­ния. При­над­ле­жал, как и боль­шинс­тво фло­рен­тий­цев, к пар­тии гвель­фов, под­держи­вав­шей па­пу в его борь­бе с им­пе­рато­ром Свя­щен­ной Рим­ской им­пе­рии гер­ман­ской на­ции, ко­торый в Ита­лии опи­рал­ся на пар­тию ги­бел­ли­нов. Ма­ки­авел­ли наб­лю­дал сме­ну ре­жимов во Фло­рен­ции: ти­рания Пь­еро Ме­дичи, по­пыт­ка фран­цуз­ско­го ко­роля Кар­ла VIII ус­та­новить мо­нар­хию, те­ок­ра­тия Са­вона­ролы, ус­та­нов­ле­ние рес­публи­ки (1498). Фло­рен­тий­ской рес­публи­ке Ма­ки­авел­ли слу­жил в ка­чес­тве сек­ре­таря, ве­дав­ше­го внут­ренни­ми де­лами (или вто­рого кан­цле­ра) вплоть до ее па­дения в 1512 г., пос­ле че­го за­нял­ся на­уч­ной и ли­тера­тур­ной де­ятель­ностью. На­ибо­лее из­вес­тные ра­боты: «Го­сударь», «Рас­сужде­ния о пер­вой де­каде Ти­та Ли­вия», «Ис­то­рия Фло­рен­ции».

Го­сударь [12]

Гла­ва I

Сколь­ких ви­дов бы­ва­ют го­сударс­тва и как они при­об­ре­та­ют­ся

Все го­сударс­тва, все дер­жа­вы, об­ла­дав­шие или об­ла­да­ющие властью над людь­ми, бы­ли и суть ли­бо рес­публи­ки, ли­бо го­сударс­тва, уп­равля­емые еди­нов­лас­тно. Пос­ледние мо­гут быть ли­бо унас­ле­дован­ны­ми – ес­ли род го­суда­ря пра­вил дол­гое вре­мя, ли­бо но­выми… Но­вые го­сударс­тва раз­де­ля­ют­ся на те, где под­данные при­вык­ли по­вино­вать­ся го­суда­рям, и те, где они ис­ко­ни жи­ли сво­бод­но; го­сударс­тва при­об­ре­та­ют­ся ли­бо сво­им, ли­бо чу­жим ору­жи­ем, ли­бо ми­лостью судь­бы, ли­бо доб­лестью. <…>

Гла­ва VIII

О тех, кто при­об­ре­та­ет власть зло­де­яни­ями

…Тот, кто ов­ла­дева­ет го­сударс­твом, дол­жен пре­дус­мотреть все оби­ды, что­бы по­кон­чить с ни­ми ра­зом, а не во­зоб­новлять изо дня в день; тог­да лю­ди по­нем­но­гу ус­по­ко­ят­ся и го­сударь смо­жет, де­лая им доб­ро, пос­те­пен­но за­во­евать их рас­по­ложе­ние. Кто пос­ту­пит ина­че, из ро­бос­ти или по дур­но­му умыс­лу, тот ни­ког­да уже не вло­жит меч в нож­ны и ни­ког­да не смо­жет опе­реть­ся на сво­их под­данных, не зна­ющих по­коя от но­вых и неп­рестан­ных обид. Так что оби­ды нуж­но на­носить ра­зом: чем мень­ше их рас­про­бу­ют, тем мень­ше от них вре­да; бла­годе­яния же по­лез­но ока­зывать ма­ло-по­малу, что­бы их рас­про­бова­ли как мож­но луч­ше. Са­мое же глав­ное для го­суда­ря – вес­ти се­бя с под­данны­ми так, что­бы ни­какое со­бытие – ни дур­ное, ни хо­рошее – не зас­тавля­ло его из­ме­нить сво­его об­ра­щения с ни­ми, так как, слу­чись тя­желое вре­мя, зло де­лать поз­дно, а доб­ро бес­по­лез­но, ибо его соч­тут вы­нуж­денным и не воз­да­дут за не­го бла­годар­ностью. <…>

Гла­ва XVIII

О том, как го­суда­ри дол­жны дер­жать сло­во

Из­лишне го­ворить, сколь пох­валь­на в го­суда­ре вер­ность дан­но­му сло­ву, пря­моду­шие и не­ук­лонная чес­тность. Од­на­ко мы зна­ем по опы­ту, что в на­ше вре­мя ве­ликие де­ла уда­вались лишь тем, кто не ста­рал­ся сдер­жать дан­ное сло­во и умел ко­го нуж­но об­вести вок­руг паль­ца; та­кие го­суда­ри в ко­неч­ном сче­те пре­ус­пе­ли ку­да боль­ше, чем те, кто ста­вил на чес­тность.

На­до знать, что с вра­гом мож­но бо­роть­ся дву­мя спо­соба­ми: во-пер­вых, за­кона­ми, во-вто­рых, си­лой. Пер­вый спо­соб при­сущ че­лове­ку, вто­рой – зве­рю; но так как пер­вое час­то не­дос­та­точ­но, то при­ходит­ся при­бегать и ко вто­рому. От­сю­да сле­ду­ет, что го­сударь дол­жен ус­во­ить то, что зак­лю­чено в при­роде и че­лове­ка, и зве­ря. Не это ли инос­ка­затель­но вну­ша­ют нам ан­тичные ав­то­ры, по­вес­твуя о том, как Ахил­ла и про­чих ге­ро­ев древ­ности от­да­вали на вос­пи­тание кен­тавру Хи­рону, да­бы они при­об­щи­лись к его муд­рости? Ка­кой иной смысл име­ет вы­бор в нас­тавни­ки по­луче­лове­ка-по­луз­ве­ря, как не тот, что го­сударь дол­жен сов­местить в се­бе обе эти при­роды, ибо од­на без дру­гой не име­ет дос­та­точ­ной си­лы?

…Из всех зве­рей пусть го­сударь упо­добит­ся двум: ль­ву и ли­се. Лев бо­ит­ся кап­ка­нов, а ли­са – вол­ков, сле­дова­тель­но, на­до быть по­доб­ным ли­се, что­бы уметь обой­ти кап­ка­ны, и ль­ву, что­бы от­пугнуть вол­ков. Тот, кто всег­да по­добен ль­ву, мо­жет не за­метить кап­ка­на. Из че­го сле­ду­ет, что ра­зум­ный пра­витель не мо­жет и не дол­жен ос­та­вать­ся вер­ным сво­ему обе­щанию, ес­ли это вре­дит его ин­те­ресам и ес­ли от­па­ли при­чины, по­будив­шие его дать обе­щание. Та­кой со­вет был бы не­дос­той­ным, ес­ли бы лю­ди чес­тно дер­жа­ли сло­во, но лю­ди, бу­дучи дур­ны, сло­ва не дер­жат, по­это­му и ты дол­жен пос­ту­пать с ни­ми ТЭ.К уКС А бла­говид­ный пред­лог на­рушить обе­щание всег­да най­дет­ся. При­меров то­му мно­жес­тво: сколь­ко мир­ных до­гово­ров, сколь­ко сог­ла­шений не всту­пило в си­лу или пош­ло пра­хом из-за то­го, что го­суда­ри на­руша­ли свое сло­во, и всег­да в вы­иг­ры­ше ока­зывал­ся тот, кто имел лисью на­туру. Од­на­ко на­туру эту на­до еще уметь прик­рыть, на­до быть из­рядным об­манщи­ком и ли­цеме­ром, лю­ди же так прос­то­душ­ны и так пог­ло­щены бли­жай­ши­ми нуж­да­ми, что об­ма­ныва­ющий всег­да най­дет то­го, кто даст се­бя оду­рачить.

…Го­сударь, осо­бен­но но­вый, не мо­жет ис­полнять все то, за что лю­дей по­чита­ют хо­роши­ми, так как ра­ди сох­ра­нения го­сударс­тва он час­то бы­ва­ет вы­нуж­ден ид­ти про­тив сво­его сло­ва, про­тив ми­лосер­дия, доб­ро­ты и бла­гочес­тия. По­это­му в ду­ше он всег­да дол­жен быть го­тов к то­му, что­бы пе­реме­нить нап­равле­ние, ес­ли со­бытия при­мут дру­гой обо­рот или в дру­гую сто­рону за­ду­ет ве­тер фор­ту­ны, т. е., как бы­ло ска­зано, по воз­можнос­ти не уда­лять­ся от доб­ра, но при на­доб­ности не чу­рать­ся и зла.

Итак, го­сударь дол­жен бди­тель­но сле­дить за тем, что­бы с язы­ка его не сор­ва­лось сло­ва, не ис­полнен­но­го пя­ти наз­ванных доб­ро­дете­лей. Пусть тем, кто ви­дит его и слы­шит, он пред­ста­ет как са­мо ми­лосер­дие, вер­ность, пря­моду­шие, че­ловеч­ность и бла­гочес­тие, осо­бен­но бла­гочес­тие. Ибо лю­ди боль­шей частью су­дят по ви­ду, так как уви­деть да­но всем, а пот­ро­гать ру­ками – нем­но­гим. Каж­дый зна­ет, ка­ков ты с ви­ду, нем­но­гим из­вес­тно, ка­ков ты на са­мом де­ле, и эти пос­ледние не пос­ме­ют ос­по­рить мне­ние боль­шинс­тва, за спи­ной ко­торо­го сто­ит го­сударс­тво. О дей­стви­ях всех лю­дей, а осо­бен­но го­суда­рей, с ко­торых в су­де не спро­сишь, зак­лю­ча­ют по ре­зуль­та­ту, по­это­му пусть го­суда­ри ста­ра­ют­ся сох­ра­нить власть и одер­жать по­беду. Ка­кие бы средс­тва для это­го ни упот­ре­бить, их всег­да соч­тут дос­той­ны­ми и одоб­рят, ибо чернь прель­ща­ет­ся ви­димостью и ус­пе­хом, в ми­ре же нет ни­чего, кро­ме чер­ни, и мень­шинс­тву в нем не ос­та­ет­ся мес­та, ког­да за боль­шинс­твом сто­ит го­сударс­тво. <…>





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2016-12-18; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 285 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Свобода ничего не стоит, если она не включает в себя свободу ошибаться. © Махатма Ганди
==> читать все изречения...

2438 - | 2186 -


© 2015-2025 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.007 с.