Как мы отметили в самом начале этой главы, изменение и рост являются двумя наиболее определяющими характеристиками детей. Между защитой их от опасности, воспитанием их постоянно развивающихся эмоций, тел и интеллекта, и обеспечением их, по-видимому, постоянной потребности в еде, одежде, книжках-раскрасках и школьной форме, держаться наравне с этими изменениями очень похоже для их родителей на работу с полной занятостью. А награда за наши двадцатиоднолетние (как минимум) усилия? Ну, их много. Хотя некоторые родители относятся к воспитанию детей, как к чистой характеристике долга, для других является удовлетворением видеть своих детей в безопасности в поисках своей независимой жизни. Для других дети обеспечивают их жизнь чувством значимости, или ощущением бессмертия. Для многих родителей то, как дети определяют себя в школе, на свиданиях, в женитьбе, на работе, прямо отражается на родительских чувствах законченности и самоценности. К сожалению, большинство видов наград за воспитание детей, которые мы только что перечислили, приходят, и ими наслаждаются, только по прошествии долгого пути и времени (экзамены, женитьба, первая работа, совершеннолетие, и так далее). Пит Сигер, певец народных песен, имеет другую точку зрения, говоря, что родители "делают это за наивысшую плату -- поцелуй!" Добродетель в делании этого за поцелуи является чем-то таким, чем вы можете наслаждаться ежедневно в течение этого двадцати одного года (и больше).
"Смотри, папа! Я написала свое имя!" Сьюзен гордо протянула клочок бумаги. Мел, ее отец, был воодушевлен тем, чтобы научить Сьюзен писать. Он ожидал, что она теперь продвинется вперед дальше, чем казалось, поэтому в предвкушении великих событий он взял из рук пятилетней дочери листок и проверил, что она написала: ЗУЗАН. Мел ничего не мог с собой поделать -- он был разочарован. "Когда ты научишься правильно писать буквы?" поинтересовался он. Он вернул Сьюзен листок и отошел.
Мел ХОТЕЛ насладиться триумфом дочери. Однако, вместо реагирования на прогресс, которого она добилась, он отреагировал на прогресс, какого бы он хотел, чтобы она добилась. То есть, сравнения, которые он делает, находятся между ее нынешними способностями к письму и его представлениями о том, какими ее нынешние способности к письму могли бы быть, и будут. Значит, оценки, какие он делает, касаются настоящего, но они сделаны в отношении будущих возможностей/вероятностей, которым Сьюзен пока не отвечает. Он прикладывает эти будущие возможности к настоящему, и не может быть иным, кроме как разочарованным. Результат его ожиданий, что будущее окажется в настоящем, является для Сьюзен обесценением ее достижения, а для Мела -- упущенной возможностью присоединиться к ней в получении удовольствия от этого достижения.
Как указывалось выше, в дополнение к его оценкам, основанным на будущих возможностях, осуществления которых в настоящем он ожидает, вид реакции Мела обычно вовлекает и оценки, базирующиеся на относительно детализованном уровне конкретности. В этом, например, состоит различие между размышлением о прогрессе в том, чтобы ПРАВИЛЬНО писать буквы или ЛУЧШЕ писать буквы. Оба могут восприниматься, как показатели прогресса, но правильно писать буквы значительно более конкретизировано, чем лучше писать буквы, и, таким образом, НЕ ТАК ЛЕГКО УДОВЛЕТВОРЯЕТСЯ. Шкала поведения Сьюзен, которая удовлетворит такое подробное и конкретное представление прогресса (т.е. правильно), является очень узкой, в то время, как значительно более широкое, предлагаемое более общим ПРАВИЛЬНЕЕ, обеспечивает возможности для значительно большего числа способов для демонстрации прогрессирующих навыков, и, соответственно, много больше возможностей порадоваться за достижения ребенка.
Взаимообмен Мела со своей дочерью мог бы стать одним из моментов удовлетворения и удовольствия, если бы он оценил ее нынешнее достижение скорее в свете ее ПРОШЛОГО, нежели будущего. Написание своего собственного имени было для Сьюзен чем-то, чего она никогда раньше не делала. Сравнение того, что она может делать сейчас, с тем, что она была способна делать вчера, выявляет прогресс, которым может наслаждаться Мел. В сравнении с прошлогодними каракулями, сегодняшние буквы, наоборот, являются столь же поразительными, сколь и забавными.
По контрасту, поразмыслите над реакцией учительницы, которая рассказала нам о родительнице, которая пришла проконсультироваться с ней по поводу своей пятилетней дочери. Выслушав десятиминутную - в присутствии маленькой девочки - жалобу этой женщины по поводу того, что ее дочь не достигла того уровня, которого, по мысли матери, она могла бы достичь, учительница сочла, что с нее хватит. Она прервала тираду и сказала, "За последние пять лет, ваша дочь научилась ходить, бегать, прыгать, зашнуровывать туфли, чертить, рисовать, раскрашивать, конструировать предметы, обходиться с другими, бороться и мириться с другими, самостоятельно есть и одеваться, пользоваться туалетом, ездить на велосипеде, считать, абстрактно мыслить, осваивает примитивную логику, распознает числа и буквы алфавита, читает много слов И учится бегло говорить на языке. А теперь, чему научились ВЫ за последние пять лет?
Очевидный контраст между учительницей и Мелом состоит в том, что в то время, как оба делают в настоящем оценки, касающиеся прогресса (оценки того, что ребенок способен делать СЕЙЧАС), учитель делает эти оценки с учетом ПРОШЛОГО, в то время, как оценки Мела сделаны с учетом будущего. Но другим существенным различием является то, что учительница способна варьировать шкалу и степень конкретности ощущений, которые она использует для удовлетворения своим критериям (например, мыслить абстрактно, распознавать числа), что делает возможным реагировать на всевозможные достижения ее учеников как на примеры прогресса, что является источником радости для них обоих. Однако, отмечать то, какого прогресса достигли ваши дети, является не единственным способом наслаждения ими.
В семнадцать лет Дэвид чувствовал себя уверенным в себе и отвечающим за себя. Вообще-то, он уже чувствовал это пару лет, но, после окончания средней школы и отъезда в колледж по соседству, эти чувства стали теперь особенно сильны. Дэвид был как раз на пути к себе в комнату наверху, когда его отец, Нед, остановил его. Дэвид внутренне зарычал; он уже проходил через это раньше и уже знал, что сейчас произойдет. Его отец начал сразу о том, какую ошибку совершил Дэвид при выборе колледжа. Дэвид сдерживался в течение пяти минут. Вдруг, с него стало довольно. Он сердито крикнул своему отец: "Это не твое чертово дело" и затопал наверх. Еще до того, как он добрался до своей спальни, безмерность того, что он только что сделал, уже утонула у него в животе, как проглоченное пушечное ядро. Прежде он никогда не разговаривал с отцом подобным образом. Дэвид ожидал стука в дверь, но этого не случилось. На следующий день Нед бодро поздоровался с ним. Дэвид со страхом ожидал, когда на него падет секира, но этого вообще не было, и также никогда больше его отец не поднимал вопрос о его выборе колледжа.
Много лет спустя, Дэвид припомнил этот случай и спросил отца, не разъярился ли он на него за эту брань. "Разъярился?" ответил тот. "Нет, я гордился тобой." Дэвид лукаво склонил голову набок и спросил: "Ты сказал "гордился?" "Конечно", продолжал Нед. "Меня интересовало, когда ты наконец соберешься мне перечить. Раз ты это сделал, я понял, что с этого момента ты будешь сам заботиться о своих решениях."
Возможно, Нед был не более воодушевлен, чем кто-либо другой, когда ему сказали "Это не твое чертово дело!" Соответственно, отреагируй он на ругань с учетом только настоящего, он, весьма вероятно, мог бы оскорбиться и как-то отплатить тем же. Вместо этого, Нед перенес настоящее в БУДУЩЕЕ, где он был способен увидеть нынешнее неповиновение своего сына в качестве предвестника растущей независимости мальчика -- качества, в котором, по мысли Неда, нуждался его сын. При таком расчете, вместо того, чтобы обидеться, Нед чувствует гордость и надеется, что в будущем его сын будет способен стоять на своих собственных ногах.
Реакция Неда включает то, о чем мы говорили раньше: Последствия того, как критерий может быть удовлетворен, отличаются, если он конкретизирован деталями в большей или меньшей степени. Конкретизируя в жестких деталях, как можно удовлетворить всем его критериям, Мел сурово сузил спектр способов поведения, которые могли бы отвечать его эквивалентам критериев. Например, конкретизированное в жестких деталях, эквивалентам критериев Мела для НЕЗАВИСИМОСТИ могло бы быть приобретение дома и автомобиля, женитьба и содержание семьи, наличие безопасной и хорошо оплачиваемой работы. (Фактически, нам встречались индивиды, имевшие даже более узкие, жесткие детализованные представления, в которых вид автомашины, тип дома, жена или муж, или работа также конкретизированы). Мелу придется ждать удовлетворения каждого из этих особых условий до того, как он сможет порадоваться независимости своего сына или дочери.
С другой стороны, более общий и гибкий уровень, на котором действует Нед в данной ситуации, включает поиск свидетельства, которое более отвечает самостоятельности. Шкала ситуаций и поведений, которые могут стать примерами такой независимости, огромна, включая даже такие неприятные ощущения, как быть выруганным или игнорируемым собственным сыном или дочерью.
Есть еще поцелуй, доступный каждому родителю ежедневно, и на который еще обычно смотрят свысока. Это радость деления с вашим ребенком его реалий. Очевидно, что его мир отличен от вашего, и изменяется и развивается на каждой ступени развития, какую он или она проходят. Эти реалии много лет назад были вашими собственными, когда росли вы. Возможно, сейчас они неприемлемы для функционирования, как для взрослого во взрослом мире, но отсрочка и возможности новых перспектив, которые предлагают эти более молодые и несколько чуждые реалии, стоят исследования и радости. Присущие этому кукольному дому, Лего, лазанию по деревьям, бейсбольной перчатке, нарядам, рок-н-роллу, свиданиям, и шумным автомобилям, они являются способами восприятия мира, которые могут быть радостными и сами по себе, а затем могут, по контрасту с вашим собственным миром, явить вам новые, интересные и освежающие перспективы.
