Перейдем к вопросу о канонических правах патриарха, то есть затронем вопрос о правах Патриарха и ограниченности его власти в Поместной Церкви. Основные положения, касающиеся власти Патриарха изложены в Уставе Русской Православной Церкви[17], которые в своей основе должны опираться на основы канонического права Вселенской Православной Церкви, выработанные еще в Византии и всецело унаследованные Русской Православной Церкви.
В основу прав патриарха в поместной церкви лежат важные канонические правила. Это, прежде всего 34 правило святых Апостолов, которое говорит о необходимости «епископам каждого народа ….знати первого из них (τόν ἐν αὐτοῖς πρῶτον), и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения». Сюда же необходимо отнести и 9 правило Антиохийского собора, которое по букве следует Апостольскому правилу. Эти правила указывают на фундаментальный принцип сохранения единства и большей мощи в поместной Церкви и во всей Православной Церкви в целом, который восходит еще к апостольским временам.[18] Однако власть первого епископа (τό πρῶτον) в делах общецерковного характера строго ограничивалась принципом «но и первый ничего да не творит без рассуждения всех(μηδέ ἐκεῖνος ἄνευ τῆς πάντων γνώμης ποιείτω τι¨)». Правило вносит очень важное уточнение, что при управлении поместной церковью первый старейший епископ(τό πρῶτον), епископом материнской церкви или епископ главного города области должен действовать с рассуждением со всеми, а не некоторыми епископами. Известный византийский канонист Зонара добавляет, что «впрочем, и первенствующему епископу правило не позволяет, по злоупотреблению честию, превращать оную в преобладание, действовать самовластно и без общего согласия своих сослужителей делать что-либо указанное выше, или подобное. Ибо правило хочет, чтобы архиереи были единомысленны, связуемы союзом любви, и как для подчиненного клира, так и для народа были примером любви и единомыслия».[19]
Поэтому совершенно естественно Устав Русской Православной Церкви в положении «IV. Патриарх Московский и всея Руси» говорит, что Патриарх Московский и всея Руси: «в) поддерживает единство иерархии Русской Православной Церкви». Однако Устав РПЦ считает, что 34 Апостольское правило применимо только во взаимоотношениях Святейшего Патриарха с членами Священного Синода, вместе с которым Святейший Патриарх управляет Русской Православной Церковью (Устав РПЦ. IV. Патриарх Московский и всея Руси, п.4)[20]. Это положение тем самым ограничивает действие апостольского правила.
Здесь мы сразу же видим первое и принципиальное нарушение Святейшим Патриархом Кириллом основополагающего канонического древнейшего правила Православной Церкви. То есть патриарх Кирилл даже начало «подготовки свое встречи с Римским папой» обязан былсогласовывать со всеми епископами не своей епархии, которой является г. Москва и некоторые города ближайшего Подмосковья, то есть все то, что входит в состав понятия «Патриаршая область », а со всеми епископами Русской Православной Церкви. Это наиболее правильно делать на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви. Аристин указывает на повиновение первому епископу подчиненных ему по юрисдикции и первому делать все, что превышает его реальную каноническую власть, только с ведома подчиненных ему епископов как на важный принцип сохранения единомыслия в Церкви.
Нарушение этого Апостольского правила в его целом понимании, является не просто грубейшим каноническим преступлением, но и грубым попиранием принципа единства и соборности Поместной Церкви. Иной интерпретации деянию патриарха дано быть не может. Собственно говоря, Его Святейшество совершил шаг, который является каноническим преступлением и может расценен еще как заявление о некоем подобно Римскому папе особом преимуществе власти в Поместной Церкви. Посему он за свои демостративные действия, идущие в разрез с основным каноническим строем, подлежит церковному суду.[21]
Права и обязанности Патриарха также основываются не тех правах, которые канонически закреплены преимущественно IV Вселенским собором, и которые вполне естественно описывают права Константинопольского патриарха. Это правила 9, 17, которые закрепляют за патриархом право верховного суда по церковным вопросам.[22]Тем не менее, хотя каноническое право Православной Церкви считает суд Патриарха и императора конечной и высшей инстанцией. Однако оба полежат и сами церковному суду, если они погрешают в вере и попирают священные каноны Православной Вселенской Церкви.
