То ли предвкушение, то ли тошнота. 7 страница

Я возлагаю все надежды на эту церемонию. Кто-то может назвать меня похотливым самцом, который хочет трахаться. И это правда. Я по-зверски хочу обладать тем, кто мне предназначен, кто идеален для меня. Ради этого человека я готов отказаться от всех остальных. Но Женя такой глупый, ничего не видит дальше своего носа. Он сильно бесится, когда я говорю с ним или когда молчу. Не понимаю, чего он от меня хочет…

В самые острые моменты, когда совсем плохо и мозги начинают отключаться, я уезжаю из квартиры в здание клана. Последнюю неделю я там бываю каждый день. Женя не понимает, где я пропадаю. Он же не может пока что чувствовать запахи так же остро, как я. После проституток спать с ним в одной кровати становится немного стыдно. Даже не знаю, стыдно перед собой или проститутками. Потому что им приходится сильно поработать, чтобы я возбудился. Как бы гадко не звучало, но я представляю своего глупого Женю вместо очередного безымянного тела, и долблю его или ее (какая разница), пока не попустит.

Это сложно - жить с ним, находиться под одной крышей, не имея возможности контактировать. Я себя так наказываю. Я чувствую вину и ответственность за него. И даже если я говорю ему, что это не так, что мне плевать - я вру. Вру сам себе. Так проще контролировать этого неугомонного человека, держать в узде. Страх - не лучший способ строить отношения, но я не смог найти другой выход. Все вышло именно так. Где-то мне не хватило терпения, где-то - ума. Но жалеть о своих поступках - не любимое мое занятие.

И снова я сбегаю, на этот раз с работы. В сидении автомобиля приходится трезво мыслить и откидывать все мысли, следя за дорогой…

Я знаю, что не лучший вариант для Жени. Я уже успел сделать столько глупостей и причинил ему боль. Но не в моих силах и желаниях отпускать столь драгоценное создание, которое меня хочет. В последнее время я стал улавливать в воздухе нотки возбуждения, слишком неясные. Но они есть, это точно. И я в такие моменты доволен на столько, что прощаю Жене любые капризы и подляны. Даже фингал под глазом не испортил моего настроения. Но еще осталось время до того самого вечера, когда я смогу получить в свои руки спутника жизни. Для него это ничего не значит, но для меня обряд - смысл жизни. Парень даже не поймет сначала, что происходит. Только когда мы окажемся в спальне, которую я уже подготовил заранее, занавес откроется.

 

Мы с тобой одной крови

Этого вечера я боялся и ждал больше всего. Неизвестность пугала и в то же время становилось легче, зная, что возможно что-то изменится. Толик ничего такого не рассказывал об организации или клане, как он еще это называл. Что это с чем его едят - я не знал. Но сегодняшняя атмосфера казалась мне крайне тревожной, для меня лично. А что я ожидал увидеть? Знаете, все было куда проще, чем можно было представить. Огромный банкетный зал, заполненный кучей людей, на первый взгляд совершенно обычных. Все в вечерних платьях или костюмах, словно тут проходит какое-то светское мероприятие. Но если присмотреться, странности начинали показываться: кто-то плохо спрятал ошейник за воротником, у одной дамы виднелось шрамированное тату на плече, а у многих мужчин на шее виднелся такой же след от укуса. Все весело болтали, шептались, выпивали. Некоторые пары слишком откровенно выражали свои чувства, из-за чего цвет глаз выдавал в них не совсем людей.

И все ли были таковыми - неизвестно. Я не спешил за Толиком, который потерялся в толпе. Он дал мне шанс осмотреться, как котенку, которого в первый раз привезли в новую квартиру. Множество глаз мимолетом осматривало меня, но никто не заговорил. Все старались лишний раз даже не прикасаться ко мне. Такое впечатление, что меня пометили, как чужую собственность, к которой без разрешения хозяина подойти - смертельно опасно. Я и не стремлюсь заводить светские беседы с теми, кого откровенно побаиваюсь. Думаю, сейчас я очень похож на белого пушистого кролика в стае волков - причудливый трофей, который хотят съесть все, а нельзя.

И меня тошнит от удушающей атмосферы. Глазами нахожу Толика, который спокойно разговаривает со старым седовласым мужчиной. И черт с ним! Выхожу побыстрее на свежий воздух, но даже это меня не сильно спасает. Здание, куда меня привезли, было двухэтажным, с выходом на просторную лужайку, огороженную каменным забором. Тут расставили скамейки и столы с едой, напитками, алкоголем. Беседки под ивами заполнили любвеобильные парочки, которые играли в карты или просто смеялись. Скорее всего травили анекдоты.

Много света - фонарики стоят повсюду: на скамейках, на газоне, возле тропинок, даже на деревьях повесили парочку. И все выглядит как какая-то романтическая вечеринка, только музыки нет, один гул кругом, ни слова не разобрать. Думаю, мои глаза вылезли из орбит от удивления. Все совершенно не так, как я себе представлял. А тем временем из зала вышли оставшиеся люди, среди которых было много пожилых. Если это и есть клан, то он кажется мне куда более безобидным. А я то понапридумывал себе кучу мужчин с оружием по периметру мрачного здания, в одной из комнат которого я, словно на суде, отвечал бы на вопросы старейшин. Да, да, да, нужно меньше смотреть мистическую поебень.

Было жарко не смотря на то, что солнце давно село. Жутко хотелось пить. Ничего не оставалось, как направиться к одному из беленьких столиков без скатерти, где стояли графины с соками и безалкогольными напитками. Быстро примечаю обычную воду и было протягиваю к нему уже руку… Но меня сбивает какая-то милая девушка в сиреневом платье. Совершенно случайно и легко зацепив плечом мое плечо.

- Прости, я не хотела, - мило щебечет она.

Я протягиваю ей руку, чтобы помочь привстать. Мне-то ничего, а вот она чуть не упала на траву. Но как только девушка поднимает на меня свой взгляд, ее лицо в мгновение ока меняется. Незнакомка одергивает руку, словно ошпарившись, шарит шокированным взглядом по мне и отстраняется. А я так и стою глупо с протянутой рукой. Улыбка моментально вянет на ее милом личике.

- Что-то не так? - спрашиваю я, удивляясь такой реакции.

Но она не отвечает, словно и не слышит вопроса. Ее губы открываются, чтобы что-то сказать, но так же резко закрываются. Девушка сглатывает, придерживая одной рукой свое длинное сиреневое платье и отходит быстрым шагом от меня, опустив как можно ниже голову. Я же слежу за этой странной особой и не понимаю, что только что сейчас было. Может, для них я как прокаженный?

“В клане своя иерархия”, - вдруг вспомнилось мне. Надеюсь, из-за такой мелочи эта незнакомка не получит неприятности. Но она, как красивая бабочка, быстро упорхнула из поля моего зрения, растворившись в толпе.

Смотрю на всех собравшихся уже другими глазами и замечаю, что все они держатся словно в группах. Никто не ходит здороваться с кем-то еще кроме своего круга. Каждый знает свое место и не суетится поболтать с кем-то еще. Но в чем разница этих групп? Я ничего очевидного не замечаю, потому что все они выглядят совершенно обычно.

Взгляд снова цепляется за высокую фигуру Толика, который так же спокойно общается с старичком. Но к ним теперь присоединилась и пожилая дама, которая весело хохотала, придерживая моего начальника под руку.

Может, это и есть его родители…

Скучно.

Откровенно не знаю, куда себя деть. В этой дисциплинированной толпе чувствую себя белой вороной. Хочется обратно домой, к своей семье, в свою любимую кровать. А так хочется убраться отсюда, забыть, что эти недели существовали в моей жизни. Но я не знаю, как выбраться из этой части города, даже как выйти из этого здания, которое, уверен, тщательно охраняется. Наши взгляды с Толиком встречаются. Он улыбается мне в ответ, что меня сильно удивляет. Сегодня вообще день странный, особенно в поведении директора, который светится так, что лампочки заряжать можно. Мужчина что-то говорит своим собеседникам, которые тут же замолкают и следят за тем, как Толик медленно идет ко мне. Красуется, позер. Все расступаются в стороны и тут же продолжают заниматься своими делами. Он подходит ко мне вплотную, беря за правую руку, не сильно, но ощутимо. И мы играем в гляделки, кто первым сдастся. Конечно, это буду я. Ничего не остается, как расправить плечи и с прямой спиной следовать за начальником. Я никогда не был на подобных “утонченных” мероприятиях.

Запах духов медленно обволакивает. Хочется чихнуть или почесать нос, не слишком уж мне нравится этот аромат хвои и мяты. Ненавижу мяту!

Чужая рука с моего запястья исчезает в тот самый момент, когда Толик подводит меня к той самой пожилой паре. Зато теперь его клешня покоится на моем бедре. Предпринять попытки по скидыванию наглой конечности не собирался, и так неловко себя здесь чувствую. Директор стоит справа от меня, надежно фиксируя мою тушку и прижимая к горячему телу. Так и хочется сказать: “И так жарко!”. Но молчу, уставившись взглядом куда-то в сторону. Каково было мое удивление, когда я заметил стоящую рядом девушку в том самом сиреневом платье. Она в свою очередь тоже смотрела на меня и слегка покраснела, что вызвало у меня недоумение. Незнакомка отчего-то была недовольна, но молчала и стояла смирно.

- Мама, папа, я бы хотел представить вам своего избранника, Евгения. Надеюсь, вы будете к нему благосклонны и терпеливы. Я пока ничего ему не рассказывал, поэтому следите за всем, что говорите, - голос Толика звучал крайне холодно и сдержано, что удивляло.

Но родители этого монстра понимающе кивнули в знак согласия и три пары глаз сразу уставились на меня. Девушка же хотела что-то сказать в знак приветствия, но не смогла. Начальник тихо зарычал, прижимая меня сильнее к своему боку. Незнакомка от страха побелела и опустила глаза, поникла. Ее руки комкали красивое длинное платье с мелкими узорами.

- Зачем же так грубо, Анатолий, - уже не выдерживаю я. Это же какое надо иметь самолюбие и манию величия, чтобы затыкать всех, кого не хочешь слушать. - Она ничего не сделала.

- Она на тебя посягает, - прорычал начальник.

Так. понятно, минутка необъятной ревности, кажется, вышибла мозг этому кретину.

- Она только хотела представиться. Я ее имени даже не знаю, Какое посягательство? - возмущаюсь в ответ, пиная Толика локтем в ребро. Не сильно, конечно.

Он же смотрит на меня с неподдельным раздражением и дымит, как закипевший чайник. Глаза потемнели, а скулы свело. Губы настолько сжаты, что превратились в тонкую линию. Незнакомка и родители Толика смотрели на нас с дичайшим удивлением, словно я совершил подвиг и не был съеден львом за оплошность. Но мне плевать, какой у этого человека здесь статус, он перегибал палку, во всем, всегда!

- Мне не нравится то, как она на тебя смотрит. Доволен? - кажется, мужчину слегка попустило, да и хватка на бедре ослабла.

- Она же твоя сестра, я прав? - надеюсь, сходство этой девушки и моего начальника - не плод моего воображения.

Толик недовольно хмурит брови, но все же удовлетворительно кивает в ответ, не сводя с меня своих темных глаз. Такое впечатление, что он сам понял, что сказал лишнее. Но сделать ничего не может.

- Думаю, не стоит ревновать меня к собственной сестре, которой я почему-то не нравлюсь, - перевожу взгляд на девушку, которая тут же закрывает приоткрывшийся ротик. Ее щеки краснеют.

- Я официально показываю свою заинтересованность к тебе и так же отгоняю всех, кто может быть заинтересован в тебе. Даже если это и моя сестра, я не собираюсь давать слабину, пока не пойму, что нам ничего не угрожает, - он недовольно скалится, приближаясь к моему лицу.

Но ничего эдакого не происходит. Мы смотрим друг другу в глаза и я чувствую, как Толик начинает успокаиваться. Даже глаза немного светлеют, приходя в норму. И мне страшно поворачивать голову в сторону его семьи, которая не проронила ни слова за весь период этого небольшого диалога.

Моему удивлению нет предела, когда замечаю, как на лицах этих пожилых людей выступает неподдельная улыбка. Только сестра смотрит в пол и молчит.

- Ты был точно таким же, Генри, - смеясь, сказала женщина, придерживая мужа за локоть. - Такой же несдержанный и вспыльчивый.

Генри посмотрел на свою супругу и галантно поцеловал ее в щеку.

- Это у нас в крови, дорогая, - старик перевел взгляд на меня и сказал, - Ты потерпи его немного. Это пройдет со временем.

И я не знал, куда деться в этот момент. Стоит ли отвечать что-то. А девушка все так же стояла, как не своя. Страшно начать говорить с ней, потому что Толик ведет себя слишком агрессивно, намного хуже, чем когда-либо. Остается только кивнуть в ответ отцу своего начальника, или любовника? Как мне называть его вообще теперь? Он познакомил меня со своей семьей…

Сердце неприятно кольнуло. А моя семья? Как быть с ней?

- Инна, хватит дуться. Не веди себя как маленький ребенок, - начала поучать свою дочь пожилая дама.

Инна посмотрела на всех нас по очереди и молча ушла. Ее родители снисходительно пожали плечами и промолчали, не пытаясь остановить дочь. Толик отчего-то облегченно вздохнул. Его рука исчезла на мгновение, но тут же мои пальцы сплелись с его. Одернуть руку не получилось, потому что чужие пальцы намертво вцепились в мои, даже болезненно. Стыдно признать, но сердце в эту секунду ухнуло куда-то вниз, в желудок, от волнения. Принципиально не смотрю на директора, который недовольно зарычал, пытаясь привлечь к себе внимание. Но при родителях он же не станет ко мне лезть? Или станет?...

- Думаю, мы оставим вас одних. Толик, скоро время, - мать подмигнула отцу и ретировалась вместе с мужем в неизвестном направлении.

- Что она имела ввиду? - решаюсь все же посмотреть на мужчину, который так сильно бесит меня сегодня.

- Обряд посвящения скоро начнется, - он закусывает губу, потом о чем-то недолго думает и резко тащит меня в сторону дома.

Не сопротивляюсь, понимая, что шансы не равны. Просто иду следом. От чего-то на душе тревога, особенно когда Толик заводит меня в какую-то темную комнату на втором этаже. Держусь, пытаясь не выдать своего страха и опасений. Даже не знаю, понял ли начальник мое состояние или нет, но его пальцы отпустили мою ладонь, а сам он отошел к окну. В комнату тут же ворвался свежий ветерок и шум со дворика. Мы оба молчим…

- Через 10 минут нам обоим нужно будет выйти отсюда. Я хочу объяснить тебе, как все происходит. Все же не часто кого-то посвящают в нашу тайну, - начал Толик.

Он так же стоял ко мне спиной, облокотившись на подоконник. Я понимал, что он собирается с духом, или терпит. Не знаю. Но ощущение было такое, словно ему сложно вести этот разговор.

- Ты боишься, что я тебя опозорю? - ну, это же логично все-таки. Я человек, который совершенно не понимает, что сейчас должно произойти.

- Нет, не боюсь. Это не имеет значения, - Толик был каким-то слишком нервным. Даже его речь стала нервозной.

- Эм… - я не знал, стоит ли вообще что-либо говорить. Да и слова застряли у меня в горле.

- Просто доверься мне. Тебе только и нужно, что отпить моей крови. Считай это символическим моментом: “Мы с тобой одной крови”. Главное ничего не бойся, делай так, как я говорю. Среди этой толпы есть те, кто меня ненавидит и только дай повод - вгрызутся в глотку. Не подведи меня сегодня. От этого зависит и твоя жизнь, - мужчина был как нельзя убедителен в своей неутешительной речи.

Меня и до этого била нервная дрожь, а сейчас я словно лекарств наглотался, от которых начало лихорадить.

Странно.
Страшно.
Я ему не доверяю.

- Зачем все это шоу? - в горле пересохло.

- Таковы традиции, ничего не поделать, - он шумно выдыхает и поворачивается ко мне.

Не вижу его лица, но очень заметно как чужое тело напряжено, словно в любой момент готово к прыжку.

- Идем, - прошептал он, шагая в сторону двери.

Надо успокоить свои нервы, и не такое бывало…. Кого я обманываю! Такого пиздеца еще не было. НИ-КОГ-ДА!

Но самое худшее было впереди. Абсолютно все собрались во дворе, даже Инна вернулась. Ее глаза были красными. И почему она плакала?

Просто иду следом за Толиком, перед которым раскрывался живой проход. За мной же люди замыкали кольцо, не давая возможности сделать шаг назад.

Это давит.
Их так много вокруг.
И все смотрят жадно, следят.

А Толик что-то говорит на непонятном мне языке. Даже не пытаюсь вникнуть в суть. Все присутствующие садятся на колени, одновременно. У самого ноги подкашиваются, но я стою. Мужчина поворачивается ко мне лицом и подходит ближе. В его руке виднеется небольшой нож с коротким лезвием. От чего-то по затылку пробегают мурашки. Становится холодно.

Толик поднимает с травы две небольшие чаши. Одна из них, золотистая, остается у него, а мне он дает серебряную. Начальник делает шаг ко мне и притягивает к себе мою левую руку. Он что-то бурчит себе под нос, но не разобрать. В ушах от шока шумит кровь. Сердце бухает, бьется о ребра. Его горячие пальцы разжимают ладонь. Без предупреждения сверкает лезвие. В чашу брызгает моя кровь. Запоздало ощущаю жжение и колющую боль в руке. Но молчу, не знаю почему.

Не знаю, зачем терплю.

Толик слизывает капли крови с запястья и отпускает его, протягивая нож мне. Я медлю, но все же беру его в правую руку. Вижу, как лезвие отображает мою побледневшее и испуганное лицо. Кровь все так же медленно течет по пальцам, капая на траву. Меня колотит так сильно…

Он дает свою левую ладонь, забирая мой кубок. Протягивает свой. Я должен сделать так же? Смотрю в его глаза и читаю в них одобрение. Мне не жаль делать ему больно. В этот момент я уже ничего не боюсь. Лезвие в моей руке глубоко впивается в загорелую ладонь. Капли крови попали даже на мою рубашку. А Толик молчит, даже не кривится. Капля за каплей алая жидкость скапливается в сосуде. Я смотрю на это завороженно.

Нож падает на землю.

Порез на глазах начинает медленно затягиваться. Мужчина притягивает меня к себе за шею покалеченной рукой, оставляя на мне свою кровь. Передергивает от отвращения.

И все это время он что-то говорит, быстро, монотонно, не прекращая. От этого голова, кажется, раскалывается еще больше. Начальник протягивает мне свой бокал, в который я цепляюсь пальцами. Не ощущаю холода метала. Толик берет мой сосуд с кровью и выпивает одним глотком, довольно облизывая губы и щурясь.

Меня же мутит от этого запаха и осознания, что я должен ЭТО выпить ТОЖЕ! Он не торопит меня, только подходит на шаг ближе и следит за мной. Голова кружится. Столько глаз сейчас смотрят именно на меня.

В горле пустыня Сахара.

И я делаю это - выпиваю за один раз, быстрее. Чуть не давлюсь, ощущая, как вязкая жидкость течет по горлу. Все же крови не так много. Тошнит еще больше. Желудок урчит, намекая, что может опустошиться прямо здесь и сейчас.

Становится до невозможности душно, тянет в сон. Ничего не могу сказать. Толик придерживает меня обеими руками к себе и что-то спрашивает, трясет за плечи. Но я оседаю на траву, не в состоянии ответить. Он же почему-то сильно доволен, прижимая к себе. Пытаюсь отпихнуть эту ходячую печку от себя, только сил не хватает.

Почему же так паршиво?

Ничего не слышу вокруг.
Ничего не вижу вокруг.
Ничего не чувствую.
Ничего не…

Словно выныриваю из воды. Пробуждение ужасное. Голова почему-то раскалывается так, словно я пил и очень много.

Но сейчас меня тревожит только то, что спиной чувствую жар чужого тела. Хотя, нет, знакомого тела. Теплые губы смыкаются на затылке, нежно целуя. Даже возразить нет сил.

И я бы дальше лежал амебой, пытаясь игнорировать все вокруг, пока мой взгляд не зацепился за порезанную руку, на которой не осталось и следа. Словно все приснилось. Зато появилось невесть откуда взявшееся кольцо…

Кольцо? Что???

 

То ли предвкушение, то ли тошнота...

Под эти песни настоятельно рекомендую читать эту главу:
Above Only – Change
These Four Walls – Walk Away
Sugar Red Drive – No Apologies
Seven Circle Sunrise – Dead Love Letters
Manafest – Impossible (Feat. Trevor McNevan)

- Какого хрена эта срань Господняя делает на моем пальце? - уверен, своим воплем я разбудил всех в радиусе километра.

Только сейчас меня не волновала ни болевшая голова, ни приличия, только то, откуда взялось это кольцо. Седьмое чувство ничего хорошего не говорит. Возмущению не было предела, особенно после того, как Толик, который лежал до этого вполне смирно, сдавил меня в своих руках с ощутимой силой. Хриплю, кажется, чувствую тошноту и подкатывающий ком к горлу…

- Не ори с утра пораньше. Дай поспать, - Толик как всегда излишне недоволен и ленив. Его голос был очень хриплым и сонным. Чужие руки немного убавляют натиск на мои ребра и он снова тыкается носом мне в район затылка.

- Не ори? Какого хуя вчера было? Я ничего не помню. Что это все значит? - от злости я пнул этого гавнюка пяткой в коленку.

Начальник зарычал злобно и его зубы сомкнулись на плече. Если мог, то сейчас же завыл бы от боли. На мгновение даже подумываю вернуться к этой теме позже, но врожденная упертость не дает отступить назад. Челюсть на коже не размыкается, так и держит, периодически сильнее сдавливая. Эту боль можно терпеть, но она настолько неприятна, что хочется просить остановиться.

- Толик! Мне больно, знаешь ли, - засовываю свою гордость подальше.

- Не трепли мне нервы с самого раннего утра, - наконец зубы отпускают кожу на плече. Горячий язык касается краев укуса. Мужчина довольно урчит и замолкает, притягивая болезненно сильно к себе.

А я закипаю, как чайник. Возмущение во мне так и выливается наружу…

- Что вчера было? - мои пальцы пытаются разжать чужие, но ничего не выходит. Дышать становится проблематично и ужасно жарко, до ломоты в костях.

- Вчера было посвящение.

- И?

Но ответа не последовало. Я тихо жду минуту, другую. Толик мирно дышит, неприятно щекоча кожу.

- Анатолий. Объяснитесь. Я просыпаюсь с кольцом на ебаном пальце как какая-то баба из романа и нихуяшеньки не помню, - пытаюсь сказать это как можно спокойнее, но голос все равно срывается.

- Жень, ты умный мальчик. Сам все понял, - мужчина закидывает на меня свою конечность и наваливается своим телом на мое, придавливая к кровати.

И, черт, я чувствую член, который очень многозначительно упирается в мою задницу. Только сейчас до моего тупого мозга доходит, что мы оба раздеты… совсем….

- Толик, - кажется, у меня сейчас будет припадок или конвульсии головного мозга. Это не смешно!

- Да что тебе не лежится? - тихо прошептал Толик мне на ухо, тыкаясь свои членом мне между ягодиц.

Замираю, словно перед прыжком. Перспектива быть выебаным прямо здесь и сейчас совершенно не кажется такой радужной. Но, блять, становится ссыкотно, когда чужое твердое достоинство, пульсируя, прижимается головкой туда, куда не надо. Совсем куда не надо!

- Не надо, - вырывается с губ прежде, чем понимаю, что говорю это вслух.

- Тогда не ворочайся. Я же не железный, - его язык медленно обводит край уха.

- Толик, ну, неужели сложно сказать, что эта штуковина делает на моем пальце? - я даже специально снял кольцо и тыкнул им в лицо Толика.

Но ему это жесть как не понравилось. Мужчина зарычал, в мгновение переворачивая мою тушку на спину и чужое горячее тело нависает надо мной, прижимая к кровати. Он бешено смотрит в мои глаза, правая рука забирает кольцо и надевает снова, с силой прокручивая на пальце. В этот момент я подумал, что меня загрызут на месте. Но ошибся. Кажется, я его совсем не знаю. Или не понимаю…

Директор нежно прикоснулся своими губами ко лбу, а левая рука потрепала по волосам. Сам же Толик довольно расположился между моих ног, сверкая посветлевшими глазищами, игриво, по-блядски.

- Хоть раз снимешь кольцо, как сейчас, выебу всем, что в твою задницу влезет, - наигранное спокойствие этого урода пугает куда больше, чем неприкрытая злость.

- Я не твоя жена, знаешь ли. Я мужик. У меня хуй есть! - огрызаюсь, понимая, что нарываюсь на неприятности.

Толик как-то многозначительно на меня пялится. Его взгляд блуждает по моему телу. Запоздало вспоминаю, что я тоже голый. В этот момент я точно покрылся ярким румянцем от стыда. Сейчас же утро, в незнакомой комнате светло, все видно.
Член Толика слегка подергивается, напоминая нам обоим, что так просто это утро не закончится.

- Хуй есть. Но только ты правильно заметил, ты мужик, но для таких, как я, это не имеет значения. Официально это кольцо для представителей звериного гена - обручальное. Знак, что ты только мой и трогать тебя - смертельно, - мужчина нагибается ко мне, медленно, словно пытается соблазнить.

Его пальцы касаются низа живота, проводя вверх, щекоча кожу, задевая сосок. Дразнят, царапают, мнут бока.

Не могу оторваться от желтых глаз, словно заклинило. Со страхом чувствую, как начинаю возбуждаться сам. Член Толика касается моего и я готов выть от неизбежности ситуации. Потому что мыслями не хочу, а тело как бы и не против....

- Толь, ты же шутишь? - надо отвлечься. Скинуть с себя этот дурман.

- Нет, Женя, не шучу. Лежи смирно, - его правая рука, которая до этого сжимала мою, переместилась на шею, слегка сдавливая. - Давай ты не будешь сопротивляться. Не хочу заставлять тебя.

- Кажется, придется, - сглатываю вязкую слюну, понимая, что не смогу пересилить себя. Не смогу отдаться…

- Жаль, - он смотрит на меня, облизывая свои тонкие губы и его рука сжимается на моей шее сильнее. Но я могу дышать, хотя, это сделать куда сложнее, чем обычно. - Придется напомнить тебе, что ты сам хочешь.

Я возмущенно мычу в чужие губы, поддаюсь натиску и впускаю наглый язык, который тычется в сжатые зубы. От отчаяния хочется плюнуть на все и отдаться. Но вспоминая кровь и боль, становится мерзко от самого себя. Эрекция начинает спадать. Но Толик не сдается, свободной рукой он поглаживает мое тело, обжигая своими пальцами. Закрываю глаза, чтобы не видеть этот довольный пожирающий взгляд на себе, липкий, пачкающий меня. Гадко и возбуждающе, словно меня вываляли в грязи, но есть в этом что-то такое…

Рука на шее сдавливает сильнее, когда не поддаюсь напору. Кислорода не хватает. Плюю на все и сдаюсь, давая возможность передохнуть. Колени раздвигаются в стороны, давая Толику возможность втиснуться между ними плотнее. Чужие бедра касаются моих. Его член ерзает по моему. Передергивает, когда ощущаю, как поджатые от возбуждения яички трутся об мои. По коже бегут мурашки и какое-то непонятное чувство. То ли предвкушение, то ли тошнота….

Больно понимать, что хочется. Потому что собственный член наливается кровью, вставая в боевую готовность, прижимаясь к животу. Зажмуриваю сильнее глаза. Толик жадно дышит мне в шею. Его губы опускаются к ключицам, целуют, засасывая кожу, оставляя засосы с громким громким звуком. Его слюна остается на коже, неприятно холодит. Зубы ощутимо прикусывают вершинку соска. Пробирает до дрожи в коленках. И так ноги не слушаются, так еще больше слабнут. Не знаю почему, но не отталкиваю, хотя руки свободны.

Может, мне нравится эта игра. Или я строю из себя жертву, а на самом деле жертвы нет вовсе. Шлюха!

Толик снова целует, настырнее, выпивает мой воздух, проталкивая язык как можно дальше. Шумно мычит мне в рот, толкаясь членом, трется об меня все интенсивнее. У него сносит крышу. Пальцы на шее размыкаются и зарываются в моих волосах, больно притягивая к себе, вжимаясь в меня. Он горячий и влажный, оставляет на мне свой пот, укусы, облизывает с утробным урчанием. И меня несет вместе с ним. Не понимаю, что делаю, когда обнимаю чужое тело с силой, до синяков, до боли в суставах. А он не против, только активнее мнет мои бока, поглаживает, царапает шею щетиной.

И в этом безумии я задыхаюсь от чувства непонимания. Я не узнаю себя, не понимаю, что здесь происходит и почему именно с ним. С тем, кого должен ненавидеть. Но тело млеет и трясется от грубых ласк, покрывается испариной. Член болезненно пульсирует. Низ живота неприятно стягивает в ожидании.

Толик касается головкой моего ануса. В ужасе открываю глаза, но сказать ничего не выходит. Его вертикальные зрачки расширены до невозможности. Он скалится и довольно рычит, прищуриваясь. Облизывает губы. Толик слегка, но ощутимо тычется в меня и только. Дает понять, что может сделать больно, если захочет. А я против боли. Не хочу снова чувствовать, как внутри все разрывается. Чужое тело замирает, надо мной, словно чего-то ждет. И я киваю, понимая, что подписываю себе и своей заднице приговор.

Мужчина от чего-то тихо хмыкает. Большая ладонь смыкается на моем члене, медленно надрачивая. Выгибаюсь, толкаясь в руку. Плевать на все, хочется разрядки. Слишком на взводе, слишком терплю.

Всего слишком…

Только сейчас даю себе волю, понимая, что сдерживаться нет сил. И я стону, как последняя сучка, которая хочет, чтобы ее отодрали. Плевать, услышит кто-то или нет. Есть ли в этой гребаной комнате еще кто-то.

- Да, давай, кричи, еще, - шепчет Толик мне на ухо, быстро дыша.

Хватаюсь руками за решетку кровати, сжимаю до побелевших костяшек. Тело потряхивает от возбуждения. Бедра сами двигаются навстречу горячей ладони. Я смотрю в его глаза и зверею сам, ощущая, как любовник еле сдерживается. Кайф разливается по венам, когда чувствую, что вот-вот кончу. Но Толик замедляет движения, пережимая основание члена. Болезненно вскрикиваю и морщусь.

Мужчина довольно облизывается, кусая мой сосок, спускаясь ниже, оставляя на коже засосы и несколько укусов. Особенно больно его зубы сомкнулись на бедре. Ягодицу обжег сильный удар ладони. Меня подкидывает на кровати. Но не больно, совершенно. Не чувствую ничего кроме желания кончить, кроме дичайшего возбуждения и желания получить что-то...только что…