То ли предвкушение, то ли тошнота. 2 страница

Как оказалось, каждый из нас проходил собеседование у разных людей (а Кристина говорила, что только директор филиала будет принимать участие). Я у директора, Костя у заместителя по финансовым вопросам, а Димка у заместителя по маркетингу. Каждому задавали какие-то дурацкие вопросы, особо не касающиеся рабочей сферы: семья, увлечения, мечты, позиции относительно социальных опросов. В общем - ничего полезного нас не спросили. И прошло нас всего трое из такого количества. Само собеседование мне крайне не понравилось. Я был так напряжен, что расслабить меня смогли только две кружки пива. Свои догадки о неадекватности этих людей я высказал ребятам, которые дружно поржав, согласились со мной.

Обменявшись номерами телефонов с парнями, я отправился в сторону остановки. Мое состояние было очень противоречивым: я радовался и одновременно не мог избавиться от мысли, что что-то тут не так. Вот спинным мозгом чувствую, что не нужно мне было идти на собеседование. Не понравился мне и Анатолий Петрович. Внешность его, конечно, зачетная, только он очень сложный, человек настроения. Совершенно не ясно, что у него в голове, каким образом он отбирает людей на работу и почему ведет себя, словно у него раздвоение личности? То холодная скала, то улыбается и переходит на личные темы.

Накручиваю я себя или нет? Вот я тоже не знаю. Но у меня осталось пару дней на отсыпание, а потом начнутся рабочие будни. Надо бы внимательно ознакомиться с документами в папке, которую мне так поспешно всунули в руки.

 

Пожарная лестница

Вставать в 7 утра было крайне проблематично, особенно первые пару недель. Но опаздывать я не решался. Кристина была права и директор оказался еще той занозой в заднице. Он чуть ли не каждый день проверял дееспособность отделов, не лентяйничает ли кто. Работали все без исключения либо же уверенно делали вид бурной деятельности. Сначала было дико находиться в коллективе, который между собой практически не разговаривает. Однако, как оказалось, я немного ошибался. Очень многие сотрудники бегали на перекур за офисным зданием и могли спокойно перекинуться парочкой слов. Как оказалось, в стенах кабинетов желательно не ляпать лишнего. “У стен есть уши, которые все докладывают Анатолию Петровичу”, - словно мантру отвечал любой работник на вопрос. Мне рассказали парочку историй о том, как новенькие (и не только), не следя за своей речью, обсуждали начальство, матерились или просто говорили на интимные темы в рабочее время. Совпадение или нет, но этих ребят быстренько увольняли. После нескольких таких моментов работники решили не рисковать. Тем более я на испытательном сроке и ко мне повышенное внимание.

Не только директор следил за моей работой, но и начальник отдела, нелицеприятный старикашка Андрей Андреевич. Все звали его просто: Гендальф (я бы оставил вариант “Пенндальф” Гоблинского перевода), уж очень он лицом да и ростом был похож на всем известного персонажа “Властелина колец”, только волосы короткие. Характер же у него противный: принципиальный, старой закалки человек. Удивляюсь, как он удержался на своем месте, потому что все новые подходы к работе воспринимал в штыки. После первой попытки объяснить, что нынешняя схема работы, мягко говоря, устарела, мне высказали такую тираду, после которой настроение было ниже плинтуса еще несколько дней. Сотрудники отдела только с жалостью посмотрели на меня, когда я вышел из кабинета Андрея Андреевича и снова уткнулись в свои компьютеры.

Лично же мне больше всего мешал Анатолий Петрович, который маячил перед глазами каждый день. Снова вспомнились слова Кристины про его ужасную любовь к работе и контролю. Не знаю с чего бы, но этот мужчина меня безумно раздражал и выводил из равновесия. Как только я его видел, так сразу в голове все путалось. Но в общении с ним было все в порядке, без заикания и стеснений. Я все-таки раз в неделю сдаю ему отчет о проведенной работе. Кстати, испытательный срок продлится месяц, а уже заканчивается вторая неделя. И за это время я очень часто встречался в коридорах с Анатолием Петровичем. Мы здоровались, обменивались парочкой слов, а напоследок он всегда слегка улыбался и желал удачного рабочего дня. Мне эта улыбка больше напоминала оскал зверя перед прыжком. Всегда в такие моменты по коже шли мурашки и слегка передергивало.

Но самое страшное то, что я никогда не замечал, чтобы директор с кем-то мило беседовал или желал плодотворной работы. Этот человек всегда был очень холоден, говорил только по делу, кратко, без каких-либо эмоций на лице. Кроме разговоров со мной. Сначала я не придавал этому значения и работал себе дальше. Но такое странное поведение заметили мои коллеги и начали этим пользоваться: посылали к директору с очередным отчетом или по мелким поручениям. Вот такие моменты мне не нравились больше всего. Отказать я не мог, поэтому приходилось скрепя зубами кивать головой и идти к начальству. Секретарша Анатолия Петровича, из разряда: классическая с большой грудью, с фальшивой улыбкой провожала меня к этому трудоголику. После того, как я входил в кабинет, она заносила две чашки кофе и отпускали меня только после того, как я допивал напиток до конца.

Стол директора вечно был завален стопками бумаг. Сегодня, допустим, меня снова послал Андрей Андреевич с очередным докладом и я был совершенно не рад сидеть в этом кресле и ждать, когда же он соизволит дочитать текст и отпустить меня. Поправив очки в тонкой проволочной оправе, мужчина, нахмурившись, пересматривал данные и все больше мрачнел. Начал в спешке сравнивать со своими бумагами. Нахмурился, потер переносицу, закрыл глаза и облокотился на спинку кресла. Отчет был отложен в сторону.

- Татьяна, вызовите Демьяненко ко мне, срочно, - твердо произнес директор секретарше в трубку. Та что-то коротко ответила и Анатолий Петрович отключился.

- Я могу идти? - осмелился подать голос я.

Он сразу же перевел свой колкий взгляд на меня, словно только что увидел. Осмотрел с ног до головы, что-то хмыкнул себе под нос.

- Оставайтесь пока здесь. У меня будут вопросы и к вам, - ответил он, снимая очки и небрежно кладя на стол.

Я был совершенно не рад, понимая, что сейчас что-то будет. А директор даже не выглядел уставшим, только слегка задолбанный. И злой, очень. Его тембр голоса был резким и низким, что резало слух. И зачем я ему тут сдался? Делаю очередной маленький глоток кофе. Все же секретарша заваривает добротный напиток. Не то, что та гадость в автоматах.

Андрей Андреевич пришел достаточно быстро, что меня радовало. Сидеть в кабинете с директором в полной тишине - не самое мое любимое занятие. Начальник отдела поздоровался и одновременно слегка поклонился. Анатолий Петрович с каким-то раздражением посмотрел на Гендальфа, вздохнул и взял отчет, который принес я.

- Скажите мне, Андрей Андреевич, почему в вашем отчете дебет с кредитом не сходятся? Я проверил только что отчеты других отделов, у них все нормально, а у вас цифры словно из воздуха взяты.

От такого заявления Гендальф поежился на месте и уставился в пол, не зная, что ответить. Я же в этот момент хотел заорать на этого старикашку, потому что давно говорил ему, что в документах путаница, все файлы не отсортированы и скинуты в общий архив как попало. Там даже нет калькулятора для быстрого расчета чисел. Я бы все настроил и исправил, так нет же. Пока я думал о минусах действующей программы, успел пропустить часть диалога между этими двумя.

- Вы опытный специалист и знаток своего дела. Мне неприятно видеть, что вы халатно отнеслись к расчетам по финансовой части в расходах собственного отдела, - Анатолий Петрович слегка повысил голос. - У меня складывается впечатление, что вы скрываете утечку ресурсов.

- Нет, что вы! Это не так…

- Тогда объясните, откуда взялась утечка! - директор стукнул кулаком по столу, от чего мы с Андреем Андреевичем вздрогнули.

Все это время я пытался не смотреть на этих двоих. Было неловко находиться в этом кабинете, когда моего начальника отчитывают. Собственно, до сих пор не могу понять, почему мне стоит тут находиться. Гендальф зыркнул на меня и по его взгляду я понял, что нажил себе самого опасного врага.

- Видимо, произошел сбой в расчетах предыдущих данных и нынешних, - начал отвечать Андрей Андреевич, но не договорил, потому что терпению директора наступал конец. Какой-то он сегодня нетерпеливый, ужас. И злой, да, я повторюсь, очень злой.

- Не продолжайте. Вы и так сказали все, чтобы я понял, в чем истинная проблема. А она кроется в вас и вашем подходе к работе. До меня дошла информация, что Евгений Андреевич вам сообщал о несовершенности файловой системы и калькулятора. Но вы отказались дать молодому сотруднику исправить ситуацию. Вот где ноги растут, - рявкнул Анатолий Петрович.

Я вжался в обивку стула и сильнее сжал руки в замок. Только не хватало мне разбора полетов со мной в придачу. Меня крайним делать не нужно.

- Да, такой разговор был, - подал голос Гендальф, - но я решил, что наш работник проработал слишком мало в данной компании, чтобы получить доступ к файловой системе, где хранится вся отчетность.

- Не нужно было думать, Андрей Андреевич! Нужно было обсудить это с начальством. Евгений нашел проблемы, которые необходимо было устранить, но вы посчитали его слишком глупым, чтобы дать шанс попробовать исправить недочеты. Напомню, что не в вашей компетенции решать, давать повышенный доступ к данным, или нет. Это решаю я, - директор встал из-за стола, держа в руках отчет, который вручил начальнику отдела.

- Жду заявления по личному желанию, - спокойно продолжил мужчина, смотря в глаза Гендальфу.

Я сидел как громом пораженный. Вот так вот просто уволил человека. Без предупреждения или выговора. Меня начало потряхивать. Вот теперь я понимаю, почему его так боятся.

- Но, как же … я …

- Вы почти на пенсии, Андрей Андреевич. К тому же ваши действия не могли остаться безнаказанными. Мне нужны креативные сотрудники со свежим взглядом, а вы тормозите творческий процесс и отбиваете инициативу у работников. Мало того, вы подрываете мой авторитет, пытаясь обвести вокруг пальца. Но я не люблю ложь. И только из-за вашего солидного возраста я даю вам возможность уволиться самому.

“Вот сволочь!”, - подумал я, поднимая взгляд на директора. Тот же в свою очередь смотрел только на Гендальфа, не сводя с дедульки холодного взгляда. Так он печется о своем имени и выгоде для компании. Я, конечно, понимаю, что Андрей Андреевич сплоховал и не захотел заниматься модернизацией документного хранилища. Но настолько сурово и неожиданно увольнять работника с таким большим стажем - слишком жестоко. Как только его совесть не грызет за такое. Мне сразу по-человечески стало жаль Гендальфа. Каким бы он ни был хреновым человеком, у него было и много плюсов, особенно опыт.

С какой-то точки зрения директор был прав и новая политика давала дорогу молодым работникам. Но когда увольнение проходит перед глазами сотрудника - становится так погано на душе. Это же все делается для того, чтобы все выглядело еще более унизительным. А у Анатолия Петровича душа хоть есть? Как он спит после очередной “чистки”? Непредсказуемость этого человека ужасно пугала и бесила одновременно.

На Андрея Андреевича было невозможно смотреть. Он забрал отчет и вышел из кабинета не проронив ни слова. А я себе уже представил, какие слухи будут после этого ходить обо мне. По сути дела, если не вдаваться в подробности, из-за меня уволили человека. Так и в стукачи записать могут.

- А теперь я могу идти? - спрашиваю не своим голосом у директора.

Мужчина внимательно смотрит в мою сторону. Я поднимаю взгляд и не отвожу от карих глаз. Возникло желание спросить, откуда он, собственно, знает про данный разговор. Но на это я не решился. Скорее всего среди работников есть те, кто любит закладывать.

- Надеюсь, ты сделал для себя определенные выводы, - сказал он, садясь в кресло и делая глоток уже остывшего кофе, - иди дальше работать. Как только я назначу нового начальника отдела, составишь отчет о модернизации системы в общем. Это будет твой личный проект. Понял?

Вот вечно он наедине обращается ко мне на “ты”, словно мы с ним на брудершафт пили. Лицо директора выглядело раздраженным и уверенным одновременно. Словно он сделал то, о чем долго мечтал. Может, увольнение Андрея Андреевича было делом времени. А тут так все хорошо подвернулось. Кто поймет этого ненормального садиста.

- Да, я вас очень хорошо понял, - ответ получается слишком резким и грубым. - До свидания.

Директор ничего не отвечает и молчит, но я чувствую его тяжелый взгляд на себе. Нервно дергаю плечом. Немного успокаиваюсь, когда выхожу из кабинета и переступаю порог приемной. На душе гадко и противно. Терпеть не могу этого напыщенного говнюка. Моему негодованию нет предела, а злость все больше нарастает и клокочет в груди.

Прежде чем вернуться на свое рабочее место, захожу в комнату отдыха, где снимаю с крючка боксерские перчатки. Подхожу к груше… и мне становится легче, когда на ее месте представляю голосу Анатолия Петровича. Из комнаты я вышел только через 20 минут. Благо, сейчас время обеда и можно позволить себе немного отдохнуть. Мышцы слегка ноют от непривычки. Все же давно я не вымещал злость таким образом. Накипело…

Андрея Андреевича в офисе уже не оказалось, как и его вещей. Коллеги накинулись на меня с вопросами о том, что случилось, а я рассказал, как все было. Не знаю, поверили мне они или нет, но никто ничего не сказал в ответ на мои слова. Ребята переглянулись и разбрелись по рабочим местам.

- И это нормально вообще? - раскидываю руки в стороны, словно сам себя спрашивая.

- Привыкнешь, такое тут часто бывает, - ответил Михаил, парень, который сидит возле моего стола.

Вздыхаю, понимая, что на этом странности Анатолия Петровича точно не заканчиваются. А замену Гендальфу нашли очень быстро. Буквально через пару дней сам директор представил нам Василия Геннадиевича Застепного. Свой отчет я составил за пару дней и принес новому начальнику, который кардинально отличался от предыдущего: спокойный, дружелюбный и общительный, молодой. С таким обговорить какую-то проблему было приятно, а главное безопасно для барабанных перепонок.

***

 

- Ты какой-то бледный сегодня, - сказал Миша за обедом.

Мой испытательный срок медленно подходил к концу, а я чувствовал себя загнанной лошадью. На самом деле работы не было слишком много, но мне приходилось постоянно пополнять свои знания, чтобы изучить архив компании, его начинку.

- Может, съел что-то не то, - отвечаю парню и беру в руки свежезаваренный чай.

- Ты на море когда в последний раз был? - спрашивает он и слегка улыбается, насыпая и себе заварку.

- Я был от силы раза три. Времени нету, - пожимаю плечами. - Знаешь, как отличить одессита от приезжего?

- Как?

- По бледности кожи, - хихикаю, делая первый глоток горячего напитка.

- Это точно про тебя, - подмигивает Миша и мы вместе смеется.

Но я согласен с ним, чувствую я себя не очень. Усталость сказывается, что ли. Миша уходит обратно в офис, а я остаюсь в столовой, поедая мамины блинчики, которые взял с собой на работу. Иногда мы вместе с отцом кушаем* здесь, но я не особо люблю разделять с ним трапезу. Он вечно какой-то нервный и мыслями в делах. Так что поговорить с ним получается только дома и то не всегда.

А самочувствие все ухудшается. После обеда поднимается температура. Во всяком случае так говорит градусник, который мне подсунула Катенька, которая была единственной девушкой в нашем мужском коллективе. Она сразу заметила, что я слишком сильно потею и жалуюсь на то, что в помещении жарко, хотя, кондиционер включен.

- 38,7, - сказала она и я вместе с ней вздыхаю.

- Мне только заболеть не хватало, - откидываюсь на спинку кресла и потираю переносицу.

- Это точно из-за усталости, - защебетала девушка, положив градусник обратно в коробочку. - Ты же так много работаешь.

Вот только не надо ко мне клеиться, я по бабам не ходок, милочка. Лучше вон на Мишку посмотри, он парень вроде приличный и серьезный.

- А что прикажешь делать…

- Что у нас тут за нерабочая обстановка? - послышался холодный голос у меня за спиной.

Сразу внутри все как-то похолодало. Я съежился и нервозно дернулся, поворачиваясь назад. Встаю со своего места и поднимаю взгляд.

- Женя себя плохо чувствует, - быстро ответила Катенька и показала градусник, - температурит его.

- Да? - директор приподнял бровь и положил руки в карманы, всматриваясь в мое лицо.

Не знаю, что он там увидел, но его выражение лица слегка смягчилось. Он тихо вздохнул и укоризненно на меня посмотрел.

- Что же вы, Евгений, себя не бережете. Сотрудники за вас волнуются, отрываются от рабочего процесса.

Пиздец, какая наигранность. Думаю, не я один это заметил, но все благоразумно промолчали.

- Если вам плохо, тогда я вас освобождаю, можете идти домой. Ваш отчет у Василия Геннадиевича?

Лицо Катеньки округлилось от удивления, но она быстро сориентировалась и ретировалась на рабочее место, продолжая работать. Миша тоже чуть не подавился чаем, но промолчал, только косо кидал взгляды на меня, а потом на начальство, потом снова на меня. Ааа! Бесит, что же вы такие офигевшие сидите?

- Да, сдал его еще пару дней назад, - киваю в знак согласия и быстренько собираю вещи, пока фараон не передумал. - Спасибо. Завтра буду свеж и бодр.

- Завтра выходной, - спокойно ответил Анатолий Петрович и пошел в сторону кабинета начальника отдела.

Эм… ну, да, точно. До свидания, - попрощался я для приличия. Мне ответили только Катя и Миша, остальные же изображали бурную деятельность.

Директор меня или не услышал, или счел, что я не достоин его скромного ответа. Но мне на тот момент было плевать на все, я хотел спать, а еще больше домой, к любимой кроватке. Мне 23, лето в разгаре, а мне лишь бы выспаться. На море хочу, задолбали меня эти рабочие будни, никакой передышки и разрядки. Из-за такого темпа я совсем себя извел, руки так и чесались, ну, сами знаете, разрядка помогает расслабиться. А с этой работой тело требовало порнухи и пожарче.

 

***

 

После того, как я хорошо выспался и нормально поел, спокойно сидя за столом, стало действительно лучше. Буквально на следующий день температура спала и я решился встретиться с Димой и Костей, которые были совершенно не против погреметь костяшками в клубе или просто пройтись к морю. Второй вариант мне нравился больше. Не хотелось находиться в компании знатно напившихся людей, дрыгающих телами под кислотную музыку. Вечно после таких похождений голова болит. Мать сильно возмущалась тому, что я в таком нестабильном состоянии куда-то иду, но мне нужно было развеяться. Из-за этой работы совершенно не оставалось времени на себя любимого. Благо в субботу родители ушли на день рождения тети Маши, подруги семьи. Я смог спокойно подрочить под порнуху. Что, грубо звучит? Зато правда. Найти что-то стоящее на просторах интернета было достаточно сложно, но у меня было на это время и большущее желание, которое своей твердостью так и намекало…

С ребятами я встретился ближе к вечеру, когда летняя жара немного спала. Все дружно решили направиться на дикий пляж, чтобы спокойно посидеть на безлюдном берегу. Мы начали обсуждать все на свете, начиная с предпочтений и заканчивая более глобальными темами. Вот сейчас я себя чувствовал в своей тарелке. Мне было комфортно с этими двумя, словно я вернулся в школьные годы.

Море успокаивало и когда вдоволь наговорившись, я решил сходить искупаться. Вода была не слишком теплой, но в такую погоду не замерзнешь. Дима согласился пойти искупнуться (разговорное), а Костя замялся и отказался, ссылаясь на то, что без плавок ему неудобно. Я тактично промолчал, догадываясь, что парень просто не носит нижнего белья. Пожимаю плечами в ответ и стягиваю майку с тряпичными бриджами. В воду захожу недалеко, потому что плавать не умею. Да, представьте себе, живу всю жизнь возле моря, а плавать не научился - боюсь глубины. В воде не могу расслабиться и чувствую себя крайне скованно. Меня долго пытались научить, заставить, но я же упертый, очень. Так что друзья и родители бросили эту затею, оставив меня в покое. И снова напомню, какой же я ленивый.

В воскресенье решаю просто прогуляться по центру города без всяких на то причин. Было скучно сидеть дома, а гулять особо не с кем. Опять звать Костю и Диму не хотелось. В такие моменты хочется побыть одному, просто раствориться в личном пространстве, не замечая при этом никого вокруг.

 

***

 

Понедельник день тяжелый, особенно для меня. На мне висело много текущих задач, которые нужно было побыстрее решить. В архивной системе я нашел очень много неточностей, промолчу за неисправность калькулятора, отсутствие графиков и параметров поиска файлов. Пока разбирался с самыми большими минусами, прошло пол рабочих дня.

- Миш, дай сигарету, - прошу у парня, который так же, как и я, неотрывно втыкал в монитор.

- Так ты же не куришь, - возмутился он, доставая пачку и протягивая ее мне.

Снисходительно киваю головой и улыбаюсь, беря в руки сигарету и предложенную зажигалку.

- Сегодня что-то хочется. Только никому не говори, не хочу в никотинщики записываться.

- Как знаешь, - пожимает плечами Миша и потягивается на стуле.

- Где хоть покурить спокойно можно? Не хочу из здания выходить. И так времени в обрез, - встаю с насиженного места и разминаю спину. Позвонки громко хрустят.

- Прекрати этот ужас. Ты словно рассыплешься сейчас, - поморщился парень, смотря в мою сторону. - Иди на пожарную лестницу. Открытый вход этажом ниже. Только не засветись там, а то получишь по шапке.

Хорошо, буду осторожен, мамочка, - отвечаю уже у дверей и улыбаюсь на прощание. - Прикроешь перед Костей, если что.

Миша махает рукой, берет свою чашку и направляется в столовую. Да, время располагает поесть. Мой желудок тоже бурчит и требует еды, только мне самому кусок в горло не лезет. День подозрительно спокойный и скучный заставляет меня думать о том, что обязательно что-то случится. Я даже директора ни разу не встретил, что очень удивительно.

До пожарной лестницы я спустился пешком, благо всего лишь этажом ниже. Я тихо подошел к нужной железной двери, которая была слегка приоткрыта, как и говорил Миша. Рука уже потянулась, чтобы открыть ее полностью и выйти наружу, как мой слух уловил непонятное шуршание и голоса. Я замер с протянутой конечностью и оглянулся по сторонам, может, мне послушалось и звук идет не оттуда. Но возглас стал громче, хоть и слышался как-то приглушенно. На свой страх и риск тихо подхожу к двери и пытаюсь посмотреть через небольшую щель, что происходит на лестнице. Там было достаточно темно и я не сразу смог разглядеть в полумраке двух людей, которых освещала уж очень тусклая лампочка. Они стояли спиной ко мне, справа, где их было сложнее разглядеть. Когда глаза привыкли к плохому освещению, до моего мозга начало доходить, что я, собственно, наблюдаю. А вижу я перед собой двух трахающихся мужчин. Именно так, трахающихся, дико, резко, с нажимом.

У меня сердце в пятки ушло от шока. Я хоть и гей, но увидеть подобное на живую - совершенно другое дело. Меня могли застукать за подглядыванием, но я не мог просто так оторваться от этого зрелища. У меня встал на этих двоих, причем моментально. Сразу стало жарко, но пошевелиться не было сил и желания. Актив, назовем его так, был все так же одет в деловой костюм. Он слегка наклонился вперед и одной рукой держал парня пониже за ягодицу, а второй зарылся в короткие волосы пассива, заставляя того прогнуться в пояснице и еще больше принимать в себя член. Паренек закусил собственный галстук, чтобы приглушить голос, но это не всегда получалось. Глухие стоны все же вырывались из его горла, рискуя спалить их обоих.

- Тссс, - зашипел актив и остановился, перемещая руку с ягодицы на рот, закрывая его.

Движения бедер стали еще резче и сильнее, от чего пассив прогнулся еще больше, налегая на стену и держась за нее двумя руками. Мычание стало тише, зато мужчина начал дышать все тяжелее, срываясь по истине на дикий темп.

Я смотрел на этих двоих и чуть ли не захлебывался слюной. Рука сама собой потянулась к каменному члену и сжала его посильнее. Небольшая боль меня отрезвила и мне удалось хоть немного отойти от такого шикарного зрелища. В голове мелькнула мысль, что я был бы не против оказаться на месте того парня, который неистово подставлял свою задницу и довольно поскуливал, откидывая голову назад. Сердце билось в рваном ритме от чего я начал задыхаться. Воздуха в легких не хватало. Острота ситуации накаливалась. Надо было уходить и срочно, но не могу сдвинуться с места, хочу посмотреть до самого конца. Чувствую, как щеки залились румянцем и стали еще больше гореть, когда актив промычав что-то нечленораздельное, в последний раз толкнулся в нутро другого парня. Все его тело содрогнулось и напряглось. Пассив довольно замычал в такт и просунул руку вниз, начиная характерно ею двигать по члену.

Мужчина что-то тихо прошептал пассиву на ухо и грубо взял того за шею, а потом накрыл своей рукой член парня. Тот прогнулся, словно змея, заметался на месте и бурно кончил, повалившись на стену.

Несмотря на то, что оба были в костюмах, это не мешало мне с жадностью наблюдать за самим процессом. Кровь бурлила в жилах после увиденного.

Актив застегнул пуговицу на брюках, вжикнула молния. Он поправил одежду и что-то тихо сказал еще не отошедшему парню, который только смог разомкнуть челюсти и отпустить галстук. Тот повернул пассива к себе лицом и начал приводить его в порядок, молча, спокойно, без лишних движений.

Я не смог разглядеть из лиц, потому что освещение не давало это сделать, а почти весь обзор мне закрывала широкая спина мужчины. Я беззвучно сглотнул, немного отходя от двери и делая как можно тихими свои шаги. Срочно нужно в туалет, иначе собственное возбуждение, которое не собиралось спадать, не даст мне нормально мыслить весь день. Я не могу терпеть больше этой муки…

Мужчина повернул голову в сторону слегка приоткрытой двери, но мнимого зрителя уже там не было. Запах чужого желания дурманил голову и заставлял снова болезненно возбудиться. Нужно отыскать того, кто так бесцеремонно, с вызовом наблюдал за этим сексом. Хотя, это больше перепих, чем полноценное действие. Мужчина вновь повернулся к партнеру, приводя того в адекватное состояние, и отпустил, оставшись не совсем удовлетворенным. Запах наглеца все еще щекотал рецепторы и распалял куда больше запаха дикого секса, который пропитал воздух.

Мужчина в предвкушении улыбнулся, поправил пиджак и направился к двери с твердым намерением найти сладко пахнущего парня…

Сигарету с зажигалкой я поспешно закинул в карман и направился в ближайший туалет. Открываю первую попавшуюся кабинку и закрываю ее на защелку, поднимаю крышку унитаза. Член ныл так, словно вот-вот лопнет от напряжения. Низ живота болезненно сводили спазмы и я облегченно вздохнул, когда смог высвободиться из узких брюк и трусов, которые так сильно давили. Я задыхался, словно пробежал марафон, руки тряслись, а сердце выпрыгивало из груди. В голове всплыли картинки того безумия, что творилось на аварийной площадке. Рука быстро задвигалась по стволу, принося мнимое облегчение. Подворачиваю повыше рубашку и приспускаю пониже белье, чтобы не запачкать. Мне хватило пары минут, чтобы бурно кончить в руку. Закусываю изнутри щеку, чтобы ни звука не произнести. Тело колотит, как в лихорадке. Благо, в кабинке был рулон туалетной бумаги, что облегчало мое положение.

Поспешно выхожу из кабинки, открываю пластиковое окно и зажигаю сигарету, которая все это время покоилась в кармане брюк. Хоть не сломалась. Делаю несколько глубоких затяжек, слегка кашляю от непривычки. Саднит горло, но сейчас это именно то, что мне нужно. Нервы расшатаны, сердце еще не пришло в норму и меня потряхивает от легкой усталости.

Перед глазами снова и снова всплывает силуэт спины неизвестного мужчины, который так самозабвенно имел какого-то работника. Но самое дикое то, что эти двое работают вместе со мной в этой компании и я их, вероятнее всего, знаю. Даже не понимаю, хорошо или плохо то, что я не видел их лиц. Никаких отличительных знаков я не заметил в тот момент да и не до этого было. И мне хочется секса, дико хочется лечь под этого самца, впервые. Я никогда так быстро не реагировал на кого-то. Возбуждение с такой силой ударило в голову, что мыслить рационально было невозможным. Но страх быть застуканным привел меня в чувство. В то же время разочарование горькой ноткой посетило сознание.

Быстро докуриваю сигарету и выбрасываю бычок через окно. Знаю, свинячить неправильно, но мне сейчас не до этого. Замираю на месте, когда слышу чьи-то приближающиеся шаги в коридоре, но все обошлось. Никто в туалет не зашел. Смотрю на свое отражение в зеркале - бледная поганка какая-то. Словно все краски с лица стерли. Умываюсь холодной водой, вытираю руки бумажными полотенцами. Глубокий вдох. Нужно быстрее вернуться на рабочее место. Совершенно не понимаю, сколько я отсутствовал.

Возвращаю со словами благодарности Мише зажигалку и плюхаюсь на кресло, устало потирая переносицу. Сил никаких, слабость в теле не исчезла.

- Ты что, призрака увидел? - спросил Миша, не отрывая от меня своего испытуемого взгляда.

- Нет, просто давно не курил, вставило немного, - вру в глаза парню. А что поделать? Не рассказывать же ему правду.

- Ну ладно, - только и пожал он плечами, поворачиваясь к монитору.

Больше меня от работы никто не отвлекал, только я сам. С горем пополам рабочий день закончился. Я с чистой совестью собрался домой, сохранил документ с наполовину готовым недельным отчетом и направился к лифту. Протягиваю руку и нажимаю на кнопку вызова.