По мнению Зигмунда Баумана, понятие <постмодерн> имеет ценность постольку, поскольку охватывает и артикулирует новый опыт только одной, но очень значимой социальной группы современного общества: интеллектуалов. Их новый опыт состоит в переоценке их позиции в обществе, <переориентации их коллективно осуществляемой функции и их новой стратегии>^.
Концепцию постмодерна породило беспокойное чувство, что та важная роль, которую интеллектуалы играли в эпоху модерна, исчерпала себя и уже практически не нужна. Это тревожное сознание породило <статусный кризис> интеллектуалов, потребность в переосмыслении своего положения и переориентации привычной практики. Переосмыслению подверглось все: вопросы когнитивной истины, моральных суждений и эстетических вкусов.
Статусный кризис интеллектуалов сложился, по мнению Баумана, из трех составляющих. Прежде всего, он был обусловлен серьезной эрозией глобальной структуры доминирования, центром которой был Запад. Со времени своего появления именно интеллектуалы обеспечивали <очевидность> превосходства Запада над остальным миром. В течение трех последних столетий Запад задавал для всего мира концепцию прогресса, определял направления, развитие и основные культурные стандарты, пропагандировал западный стиль жизни. И делали это именно интеллектуалы в рамках своих социальных, философских, эстетических и других теорий.
Второй составляющей статусного кризиса интеллектуалов был уход из социальной жизни рационально обоснованных утопий и идеологий, создаваемых интеллектуалами в качестве средства легитимации политического доминирования. Современное государство и политическая власть не нуждается, по мнению Баумана, в <легально-рациональной легитимации>. Оружие легитимации заменено двумя дополняющими друг дру-
^Bauman S. Postmodernism as Social Theory: Some Challenges and Problems. // Theory, Culture & Society. - Cliweland, 1988, vol. 5, #2-3. P. 217 - 218.
га средствами - соблазном и репрессией. Оба средства требуют интеллектуально тренированных экспертов и они появляются. Для этих целей накапливается и создается образованная элита. <Но уже нет нужды в <твердокаменных> интеллектуалах, чьей задачей является легитимация, т. е. рациональное доказательство того, что то, что делается, универсально верно и абсолютно истинно, морально и прекрасно>^. Соблазн и репрессия являются двумя главными средствами социальной интеграции и воспроизводства системы доминирования в обществе потребления и массовой информации. Они делают ненужной легитимацию, поскольку структура доминирования с помощью этих средств может воспроизводиться еще более эффективно. <Кризис легитимации> становится <кризисом статуса> интеллектуалов.
И, наконец, последняя третья составляющая статусного кризиса интеллектуалов. <Интеллектуалы эпохи модерна всегда рассматривали культуру как свою частную собственность: они ее создавали, в ней жили и даже давали ей имя>^. Экспроприация культуры ранит интеллектуалов наиболее сильно. Сфера образования, которую интеллектуалы ранее считали своей, становится сферой государства. Сферой <массовой культуры> распоряжаются владельцы галерей, издатели, собственники ТВ и т. д. Роль интеллектуалов сводится к роли потребителей, силы рынка экспроприируют их собственность. Интеллектуалы более не являются силой, которая призвана выполнять гигантскую работу по <окультуриванию> и трансформации автономно возникающих форм жизни, стандартов и вкусов. Природные, аборигенные, народные стили жизни вновь, как в домодерновых культурах, получают автономное воспроизводство. И реализуется это воспроизводство уже не через интеллектуалов, а через других персонажей - агентов рынка и массовой культуры. Будущее, по Бауману, не обещает улучшения, силы рынка будут расти, и поэтому выход для интеллектуалов только один - присоединиться к образованной элите экспертов.
Историческое падение интеллектуалов с их критериями еди-
^Ibid. P. 221.
^Ibid. P. 224.
ного прогрессивного знания, истины и морали и означает приход постмодерна с его плюрализмом культур, местных традиций, идеологий, форм жизни или языковых игр, а также осознанием этого плюрализма.
