Бекки сидел в большом кожаном кресле в гостиной и внимательно смотрел на часы, изредка перебегая взглядом на дверь. Уже поздняя ночь, но хозяина всё не было, а ведь он приказывал юноше ждать его. Бекхён снова не осмеливается ослушаться, поэтому смиренно ждёт. Глаза невольно слипаются, но он из последних сил старается не заснуть. Неуверенно коснувшись щеки, Бекки поморщился от тупой боли. «Опять сильно ударил». О поведении хозяина думать совсем не хотелось, хоть и эти несколько дней счастья всё ещё были яркими в воспоминаниях. Но эти дни резко стали казаться невероятным сном, и вот он неожиданно проснулся. Реальный мир оказался не таким прекрасным, как хотелось. И странное непонятное щемящее чувство в груди пыталось оправдать Чанёля, хотя оправдание как назло не придумывалось.
А с другой стороны: кто такой Чанёль? Если Бекхёну зададут этот вопрос, то он лишь ответит: «Мой хозяин». Всё. Какое его полное имя? Мама, папа? Сколько ему лет? Как жил раньше, учился, работает ли? Бекки ничего о нём не знает, совсем. Парень ничего не рассказывал, а он боялся спрашивать. Да и важно ли это? С одной стороны - нет, совсем неважно. В принципе, а какая разница? Но с другой стороны, обида расползалась по всему телу, поглощая всё на своём пути, задевая каждый нерв. Ему хотелось знать больше о своём хозяине, но ему это не было так уж и важно… или было?
Мотнув головой, Бекхён попытался отогнать мысли, преследующие его сонную голову. Хотя с другой-то стороны, ему действительно нужно было задуматься. Но не сейчас, сейчас он ещё не готов думать. Сейчас, когда сердце тревожно стучит от звука открывающейся двери, а ведь на часах уже почти утро. Бекки услышал громкий басовитый смех, сопровождающийся не менее громкими, только уже женскими смешками. Да, их было несколько. Чанёль с громким грохотом ввалился в гостиную, сопровождая всё тем же пьяным смехом, и за руки приволок за собой двух разукрашенных девиц. Да, именно разукрашенных. Возможно, смыв косметику и одев одежду поприличнее, они и имели бы шансы стать действительно красавицами, но сейчас для них уже всё потерянно. Шлюхи, обычные шлюхи, которых можно подцепить в любом клубе… Да что уж в клубе, в любом неприличном, хотя и в приличном тоже, заведении.
И снова обида. Нет, ему не было неприятно от того, что его променяли на второсортных девиц, хотя и это тоже сыграло немаловажную роль. Нет, скорее ему было обидно за своего хозяина, который опустился до такого. Хотя, кто знает? Может он и раньше опускался до этого. Откуда Бекхён мог знать об этом? Но ведь Чанёль не похож на такого. Не похож, хоть и старательно сейчас доказывает обратное, шепча одной что-то на ушко, а другую лапая за явные выпуклости. Бекхён лишь брезгливо смотрел на это, надеясь, что хозяин потом примет тщательный душ. Юноша не был женоненавистником, хоть и был стопроцентным геем. Но такие барышни скоро вселят только ненависть к противоположному полу.
- Ой, Бекхён-и, - пролепетал Чанёль, заметив юношу на кресле. Тот сразу пугливо встал, опустив голову, - ты меня дождался? Как это мило с твоей стороны. Иди сюда.
Видимо алкоголь поднял ему настроение, поэтому парень улыбался как ненормальный, притягивая Бекки к себе.
- Смотри моя чудесная куколка, кого я сегодня привёл, - он кивнул на девушек и те мило улыбнулись, приветствуя юношу, - поиграем сегодня? Девочки, за мной.
Чанёль весело смеялся, ведя своего мальчика за руку, а рядом девушки глупо похихикивали, рассматривая новую жертву. Бекхён же недоумённо плёлся вслед за хозяином. «Я не хочу в этом участвовать», - паника отразилась на его лице, но никто не замечал. Всё так же сопровождая весёлым хихиканьем, Чанёль запрыгнул на кровать, притягивая девушек к себе, постепенно оголяющих себя. Парень увлечённо лапал полуголых девушек, притягивая их к себе. Бекхён же пугливо начал пятиться к выходу. Его уже чуть ли не тошнило от этого зрелища.
- Бекки, а ты что там стоишь? Иди-ка сюда, - Чанёль был доволен как мартовский кот и, прикрыв глаза, наслаждался женской лаской, - вот Никки хвастается, что неплохо делает минет. Хочешь попробовать?
Бекхён тут же отрицательно мотнул головой, вызвав недовольство хозяина.
- А я сказал, ты хочешь попробовать, - понизил голос он, и юноше некуда было отступать. Попав в кучу голых тел, его одежда была тут же безжалостно растерзана острыми женскими ноготками. Умелые ручки знали, как ласкать, как сделать лучше, как заставить самого тихого парня стонать. Но Бекки только хотелось проблеваться в ближайшем туалете. Особенно когда та самая Никки действительно начала делать ему минет. Да, чисто физически, влажный ротик девушки был приятен, и он даже невольно выдохнул, жмурясь только сильнее, но тошнота всё больше и больше подкатывала к горлу.
Чанёль же всё наблюдал за ним, с интересом изучая его реакцию. Он и сам принимал участие в ласке, изредка теребя бусинки сосков и целуя прекрасные пальчики. Парень не позволит касаться этим девушкам к своей прекрасной куколке больше положенного, лишь определённые рамки дозволенного. Всё-таки Бекки только его, а эти пустышки и так удостоены чести коснуться прекрасного. Его мальчик приоткрыл почему-то влажные глаза и как-то странно посмотрел, как тот облизывает его пальчики на правой руке. Что-то словно дрогнуло в груди. «Ну,да. Он же больше мои руки ценит…».
- Хозяин, - еле слышно пробормотал он, - пожалуйста, мне неприятно..
- Что? – Чанёль недоумённо смотрел на него. «Ему неприятно, НЕПРИЯТНО?». Злость волнами накатывала на него. Как это ему неприятно? Разве Чанёль сейчас не дарит ему свою ласку?!
- Неприятно… эти девушки, - Бекки невольно выдохнул, будто ему давалось это очень тяжело, - я гей… мне неприятно.
Одновременно стало как-то легко, и одновременно он ещё больше разозлился. «Значит, ему неприятны ИХ ласки». Парень взглянул на девушек, которые вдвоём вылизывали его головку, словно любимую конфетку. «Он кукла».
- Ты моя куколка, - жарко зашептал он юноше на ушко, слегка покусывая его, - тебе не может быть неприятно, тебе может быть только так, как захотелось играющему.
- Простите меня, - Бекхён закрыл лицо руками, пытаясь представить, будто это именно хозяин ласкает его, только в это же мгновение одна из девушек протяжно простонала, и сквозь пелену непрошеных слёз, он видел, как Чанёль самозабвенно насаживает её на себя. А та действительно, словно шлюшка, извивалась и кричала. Хотя, он её понимал, ведь хозяин сам заставлял его кричать, только приходилось всё время сдерживать пыл. Юноша внимательно наблюдал за ним: как он невольно выдыхает что-то вроде стонов, меняет девушку, и та стонет Бекки прямо в член, заставляя его поморщиться и простонать одновременно.
Как кончил, он не помнит, если кончил, конечно. Хотя следы на его животе, говорили об обратном. Картинка, как его хозяин хорошенько расправляется с этими девицами, татуировкой отпечаталась, в его голове, каждый раз воспроизводя и вызывая слёзы, которые сейчас были совсем не нужны. Его хозяину хорошо, значит и ему должно быть тоже. Ведь он кукла, и словно марионетка лежит безжизненным тельцем на мягком ковре, сквозь пелену наблюдая за цирком, который идёт без него.
***
На улице шёл дождь, поэтому крышу на машине пришлось оставить. Хотя Бекхёну хотелось, чтобы его пронзил этот леденящий ветер. Чанёль с самого утра молчал, игнорировав свою игрушку, а ведь марионетка не может двигаться без своего хозяина.
Дом встретил их мраком и разбушевавшейся к вечеру грозой. То ли погода задавала настроение парню, то ли после вчерашней попойки ему было нехорошо, но Чанёль тут же отправился к себе в спальню, вновь позабыв о Бекки. Специально его игнорируют или же нет, юноша не знал. Можно ему тоже пойти спать, лечь рядышком или уместиться на коврик возле постели.. что? Что ему делать? Он грустно взглянул на диван в гостиной, на котором в очередной раз проведёт ночь. И вечер.. и остатки дня. Приняв душ, юноша закутался в мягкий халат, игнорируя модное шмотьё и прочее. Хозяин ушёл спать, хотя даже если застанет его в этом виде, то пускай. Ударит – плевать. Не игнор и ладно.
По воле желудка, он скромно прошёл на кухню, так как прислуги Бекки не приметил. До ужина ещё долго, а обед уже прошёл. Странно, но на кухне никого не оказалось, и Бекхён увлечённо рассматривал помещение. Бывал он тут не часто, да и времени изучить не было. Он с интересом заглядывал в шкафчики, разглядывал полочки и, заглянув в холодильник, приметил немного съестного.
А гроза за окном всё бушевала. На людей обычно это явление природы наводит тоску, но Бекхён наоборот с восхищением наблюдал за кроткими вспышками, а от громыхания по телу пробегали мурашки. Гроза напоминала ему Чанёля: такая же непредсказуемая, такая же резвая, резкая, мгновенная, сверкает, гремит.
Забыв про чай, он резко схватился за кружку, желая отпить немного, выкинув из головы, что та горячая, и невольно одёрнул руку. Руки. Юноша внимательно смотрел на них, изредка сгибая и разгибая. Обычные линии, обычные пальцы, обычные ногти. Что с его руками не так? Просто ухоженные немного. Но у них в магазинчике у всех такие. Так почему же именно эти руки? Руки, важнее самого человека. Хотя.. он же кукла.
Неожиданная, сумасшедшая мысль внезапно пришла к нему в голову, затмевая все мысли сразу.
- Безумство, - прошептал он и тут же вскочил со стула, обыскивая шкафчики вновь. Бекхён точно видел то, что ему нужно, и в одном из ящичков нашёл: молоточек для отбивки мяса. Не раздумывая, он положил свою левую ладонь на столешницу, делая замах.
«Как брошенные куклы привлекают внимание своих хозяев? Правильно. Они ломаются».
Рука с молоточком резко опускается, и по дому разносится громкий крик.
