(Из цикла)
В темносмречинских диких скалах,
Где озёра неба синее,
Среди осыпей пламенея,
Розы куст приютился алый.
Шелестит трава… А за нею
Пик штыком торчит небывалым,
И сосна, клонясь над обвалом,
Обнажает корней своих змеи.
Одинокий, грустный, безвестный,
Куст прижался к скале отвесной,
Будто в страхе чего-то ждущий…
Тишина… Только ветер стонет,
Серый прах подымает — гонит
На останки пихты гниющей.
«Имущие власть и богатство…»
Имущие власть и богатство,
Как судьбы у нас не похожи!
Хотя не ложусь я голодным
И сплю не на нищенском ложе,
Хотя одинаково наши
Сорочки и тканы и шиты,
Хотя одинаковы сукна,
Которыми спины покрыты,
Хотя мы порой восседаем
За общим столом беспечальным,
Едим из красивых тарелок
И тянемся к чашам хрустальным,
Наполненным старой лозою,
И тянем вино до рассвета,—
Хвалю я его вместе с вами
За терпкость, за топкость букета,
Хотя одинаковы наши
Пороки. И доблести тоже.
И все ж глубоко я уверен,
Что наши пути не похожи.
Хотя, позабыв про заботы,
Как вы, я шатаюсь все лето —
Без всякого дела, без цели,
С рассвета почти до рассвета.
Хотя не один из вас может
Со мной разделить наслажденье
От свежего ветра, от солнца,
От птичьего свиста и пенья,
Хотя и средь вас, несомненно,
Есть люди (пускай их немного),
Которые судят о жизни
Разумно, глубоко и строго,—
И все-таки вы мне чужие,
Ничто не роднит меня с вами,
Увы, даже вечное солнце
Над нашими головами.
Увы, даже гром, что угрюмо
Рокочет за соснами бора,
А гром ведь для всех одинаков —
Крушит и разит без разбора!
Быть может, я вынужден буду
Свернуть с моей славной дороги
И жалко умру и презренно,
Как вы, — без борьбы, без тревоги.
Так я рассуждаю печально,
Блуждая в тенистых дубравах…
Хотелось бы мне всей душою
Любить виноватых и правых,
Богатых и бедных… Но тщетно!
Всем сердцем, всей жаркою кровью
Униженных и неимущих
Люблю я великой любовью!
И все, что во мне еще живо,
Еще не растрачено, свято,
Отдам человеческой муке,—
Страданью скорбящего брата.
КАЗИМЕЖ ТЕТМАЙЕР
Казимеж Тетмайер (1865–1940). — Поэт стоит у потоков того периода в истории польской литературы (конец XIX — начало XX в.), который называют эпохой «Молодой Польши» и который отмечен влиянием модернистских течений, переплетавшихся подчас с оживлением романтических традиций и не заглушивших вместе с тем развития реализма. В книжках «Поэзии» Тетмайера (издавались с начала 90-х годов) доминируют стихи пейзажного и любовного содержания, размышления о кризисе культуры, индивидуалистический протест против серости мещанского бытия. Он писал также драмы и прозу (особенно популярны его новеллы и романы о крестьянах-горцах, жителях Татр, — «На скалистом Подгалье», 1903–1910; «Легенда Татр», 1909–1910). После первой мировой войны Тетмайер, страдавший психическим заболеванием, прекращает литературную деятельность.
В ЛЕСУ
Перевод Арк. Штейнберга
Медлительно и сонно,
разморены от зною,
плывут в лазури тучки,
мерцая белизною.
В косом луче касатка
порой несется мимо,
серебряною каплей
сверкнув неуловимо,
и золотые блики
нет-нет мелькнут на склонах,
на травяных лужайках,
рекою окаймленных.
Смарагдовое солнце
сквозит в тенистых чащах,
пронизывает ветви
пучками стрел горящих.
И на земле и в небе,
струясь подобно чуду,
прозрачно голубеет
задумчивость повсюду.
МЕЛОДИЯ НОЧНЫХ ТУМАНОВ
(Над Черным Гусеничным Прудом)
Перевод Арк. Штейнберга
Тише, тише, не строньте сонной влаги в долинах,
лучше с ветром пропляшем средь просторов пустынных,
вкруг луны обовьемся, как прозрачные ткани,
позаимствуем отсвет многоцветных сверканий.
Звон ручьев мы впитаем, и плесканье в озерах,
и соснового бора еле слышимый шорох,
ароматом цветочным до отвалу упьемся,
с легким ветром в пространство голубое взовьемся,
и, исполнены красок, ароматов и звонов,
снова пустимся в пляску, сонной влаги не стронув.
Вон звезда покатилась, в темноте пропадая,
и за нею вдогонку понеслась наша стая!
Мы играем пушинкой, оброненной осотом,
пестрым перышком птичьим, что кружит над болотом,
и с летучею мышью мы беззвучно пропляшем,
оплетем паутинным, частым неводом нашим.
От вершины к вершине мы мостки перекинем,
пригвоздим их к утесам звездным лучиком синим,
на мостках этих ветер на мгновенье приляжет,
и развеет их тут же, и лететь нам прикажет…
* * *
«Молви хоть слово…»
Перевод А. Ревича
Молви хоть слово… Мечтал я о встрече
Долгие годы… Напев твоей речи
Сладок, и сердце сжимается снова.
Молви хоть слово…
Молви хоть слово… Никто нас не слышит!
Голос твой душу так сладко колышет,
Нежный, как свежесть цветка полевого.
Молви хоть слово…
