Задача систематизации, упорядочения мира культуры может быть решена путем выявления и характеристики типов культуры, т. е. построением ее типологии. Произвести типологию – значит выполнить определенную классификацию явлений (в нашем случае – культурных) по общности каких-либо признаков. Поэтому видов типологии культуры не один, и не два, а столько, сколько возможно выявить общих признаков культурных явлений. Ограничимся рассмотрением лишь основных. При типологизации необходимо соблюдать главное методологическое условие – единство критерия, признака выделения типов культуры. Количество критериев типологизации культур сегодня точно не определено, наиболее же часто употребляемыми являются следующие признаки и соответствующие им типы культур: 1. Способ трансляции культуры (традиционные и нетрадиционные).2. Структуры социальной стратификации (деревенская, городская, профессиональная, криминальная, маргинальная и т. д.). 3. Хронологическая последовательность (первобытная, военная, религиозная, цивилизованная, научная, постнаучная и т. д.). 4. Специфика социальной солидарности (кровнородственные, этнические, национальные, конфессиональные и пр.). 5. Уровень технологии материального, социального и интеллектуального производства (доиндустриальная, индустриальная и постиндустриальная). 6. Территориальное деление (российская, американская, английская и др.) 7. Географическое положение (западная, восточная, африканская и т. д.). 8. Способы самоорганизации культуры (дописьменная, письменная и экранная) Познакомимся более подробно с самыми распространенными типологизациями культуры. В европейской традиции самой ранней является хронологическая типология культур, основанная на линейно-прогрессистском подходе. Как мы помним, представление о линейном времени и прогрессе зародилось еще в средневековье. Началом истории человечества стали считать грехопадение Адама, поворотным пунктом, определившим ориентиры совершенствования мира и человека – искупительную жертву Христа, завершением истории – достижение Царства Божьего. Следующая европейская схема периодизации мировой истории и культуры утвердилась в XVII веке: античность, Средние века, Новое время. Причем Средние века рассматривались как промежуточная эпоха варварства между античной ученостью и появлением в Европе «новых» людей, при этом античность осмысливалась как образ, задающий параметры новой европейской культуры (взгляд, сформировавшийся еще в эпоху Возрождения). Следует отметить, что эта схема была увязана с содержанием исторической культуры, поэтому ее можно считать первой культурологической типологизацией. В эпоху Просвещения сохранились и развивались гуманистические представления о самоценности европейской и мировой истории. Просветители, уделяя большое внимание многообразию культурных процессов в истории человечества, стремились подчинить их единой логике, тем самым подготовив почву для немецкой классической философии. Однако в философии истории Г. Гегеля разумный план устроения мира спекулятивно подчинил себе многообразие реально-исторических проявлений. Немецкий мыслитель интерпретировал историю человечества как процесс поступательного развития Абсолютной Идеи через свое природное инобытие, как процесс самосознания мирового Духа и прогресс в сознании свободы. Всемирная история, по Гегелю, неразрывно связана с успехами культурной работы по дисциплинированию необузданной естественной воли, приводящей вначале к возникновению субъективного Духа, а затем к его возвышению через объективный Дух к Абсолютному Духу. Гегель представлял историю человечества воплощенной в трех культурных типах, различие которых – в степени овладевания духом свободой, опосредованной государственной организацией общества: — Восток (свобода одного правителя в восточной деспотии);
— греческий и римский мир (свобода только граждан, не рабов в античных республиках);
— германский мир («свобода всех» в народной представительной монархии).
Философская схема Гегеля была построена в соответствии с принципом диалектической триады: античный и восточный миры как противоположности культуры, тезис и антитезис, и синтезирующая их европейско-христианская культура. Слабость же типологизации мыслителя состоит в том, что основание для нее он находил лишь в сфере духа. Вслед за Гегелем, но исходя уже из противоположных принципов (материальных), закономерности исторического процесса обосновывал К. Маркс. Его концепция смены общественно-экономических формаций предполагала порождение каждой формацией нового особого типа культуры со своеобразными производительными силами и производственными отношениями. Общая схема исторических типов культуры представлялась следующим образом: первобытная культура, культура рабовладельческого строя, культура азиатского деспотического общества (интересно, что в сталинское время родилась традиция «незамечания» этого типа культуры, вероятно, вследствие его большого сходства с политической культурой той поры), культура феодального общества, культура капиталистического общества, социалистическая культура. С середины XIX века успехи в области этнографии и биологии способствовали формированию новых взглядов на историческое развитие культуры. Возникла идея представления социально-исторических процессов по аналогии с биологическими, поскольку общество возможно мыслить как большой организм со свойственными ему естественными процессами рождения, развития и смерти. Так, Н. Я. Данилевский предположил существование в истории человечества десяти культурно-исторических типов («Россия и Европа», 1869 г.): 1) египетский; 2) китайский; 3) ассиро-вавилоно-финикийский, халдейский или древнесемитический; 4) индийский; 5) иранский; 6) еврейский; 7) греческий; 8) римский; 9) ново-семитический или аравийский и 10) германо-романский или европейский. Данилевский доказывал, что в этих культурно-исторических типах лишь частично представлены все стороны культурной деятельности, имеющей четыре «основы»: религиозную, собственно культурную (научную, художественную, техническую), политическую и общественно-экономическую деятельности, но все они разовьются в равной степени в особом культурно-историческом типе – в славянстве, которому суждено впервые стать «полным четырехосновным» типом. Несколько позже Освальд Шпенглер говорил о правомерности выделения восьми культурных типов («Закат Европы», 1916 г.): 1) египетского; 2) индийского; 3) вавилонского; 4) китайского; 5) античного; 6) византийско-арабского; 7) западного и 8) мексиканского. В будущем он предполагал появление русско-сибирского типа культуры. В культурологии и социологии ХХ века концепции замкнутых культурных типов распространялись и уточнялись. Арнольд Тойнби в поле исторического исследования уже выделяет 21 «цивилизацию», что обусловлено, в первую очередь, достижениями археологии и этнографии («Постижение истории», 1934 – 1955 гг.): 1) западную; 2) православную, распадающуюся на две: основную и 3) русскую; 4) иранскую; 5) арабскую; 6) исламскую; 7) индуистскую; 8) дальневосточную, основную и 9) корейско-японскую; 10) эллинскую; 11) сирийскую; 12) китайскую; 13) минойскую; 14) шумерскую; 15) хеттскую; 16) вавилонскую; 17) андскую; 18) мексиканскую; 19) юкатанскую; 20) майянскую и 21) египетскую. Культурно-исторический мир последних семи – восьми тысячелетий при локально-типологическом рассмотрении представляется россыпью ограниченных и практически не связанных между собой цивилизаций, что не позволяет в полной мере объяснить преемственность культур и интеграционные исторические процессы. Лишь диалектическое сопоставление с линейными концепциями развития человечества позволяет раскрыть глубину исторических проблем. Интересная концепция была предложена философом-экзистенциалистом Карлом Ясперсом («Истоки истории и ее цель», 1948 г.), согласившимся со многими идеями теории локальных цивилизаций, но стремившимся также сохранить идею единства мировой истории и культуры. То, что образует истоки и цель истории, Ясперсом воспринималось как тайна, он искал доступную человеческому познанию «ось» мировой истории не только на Западе, но и в известных культурных центрах: в Индии и Китае. Заимствование культуры происходит в результате общественных связей и контактов различных регионов и может быть добровольным, вынужденным или навязанным принудительно.Добровольное заимствование имеет ряд характерных черт. Во-первых, каждая культура в условиях добровольного взаимодействия отбирает в другой культуре именно те элементы и образцы, которые в наибольшей мере способствуют решению ее собственных проблем. При этом избирательно заимствуется лишь то, в чем есть необходимость, а также наиболее приемлемые для данной культуры варианты решения исторических задач. Благодаря этой избирательности, своеобразной селекции культуры, заменяются элементы, более не соответствующие тенденциям развития данной культуры и сдерживающие ее эволюцию. Во-вторых, в процессе культурного взаимодействия происходит сопряжение двух культур и взаимный обмен ценностями. При этом каждая из культур заимствует только то, что ей необходимо и целесообразно, без насильственного проникновения в культуру чуждых ей элементов.Вынужденное заимствование культуры сочетает в себе элементы внешней добровольности и внутреннего принуждения. Этот вариант заимствования возникает в тех ситуациях, когда представители той или иной культуры оказываются вынужденными включиться в другую культуру, например, в результате эмиграции. Принудительное внедрение, навязывание культуры извне происходит обычно в двух вариантах: а) в результате порабощения и стремления навязать народам чуждые им нравы, обычаи и традиции; б) в результате принудительного навязывания определенной социальной группой, захватившей политическую власть, своей идеологии всей остальной части общества.Конечно, в идеальном варианте интеграция культур должна осуществляться только первым способом, добровольным, но, к сожалению, реалии современного мира не всегда позволяют это сделать. Но отметим все же, что сложившееся на сегодня культурное поле человечества – это результат взаимодействия и взаимовлияния культур, их саморазвития и взаимного обогащения.Объединение человечества пока еще представляется многим недостижимой в реальности целью, однако не следует забывать о том, что метаморфозы исторического развития часто приводили к не очень-то ожидаемым и казавшимся невыполнимыми результатам.
Россия в диалоге культур
В основу типологии культуры можно положить методологический принцип определения типа культуры в соответствии с присущими ей формами и способами познания, которые опосредуют систему норм, идеалов, организации опыта того или иного общества. Таким образом, возможно выделить два мировых типа культуры – восточный и западный. Восток считается носителем традиционного типа культуры (вспомним типологию по признакам трансляции культуры). Причем отметим, что этот тип культуры изначален, естественен, а потому и социально универсален. Можно говорить о возникновении нового типа культуры, основанного на свободной активности личности, в классической эллинской цивилизации, прообразе западной (европейской) культурно-исторической традиции. Именно западное происхождение новаций (рациональная философия, демократия, наука, рынок и т. д.) в культуре человечества допускает использование понятия «Восток» для типов культур, сохранивших свою традиционность (и восточных, и западных по географическому признаку, и древних, и современных – по временному). К «Западу» же можно отнести соответственно менее традиционные и способные к восприятию и развитию новаций культуры.Условно выделив два противоположных типа культуры человечества, можно заключить, что они, конечно, не находятся в полной изоляции друг от друга, взаимодействуют, в многообразии мировых культур мы видим внутри каждой из них смешение этих типов в различных пропорциях. Более того, не выяснено до конца, какая из этих культур будет иметь определяющее значение в универсализации человечества, если, конечно, последняя в принципе возможна. Таким образом, сегодня можно вести речь о всемирном диалоге основных культур. Какое же место в этом диалоге следует отвести России, географически являющейся мостом между Западом и Востоком? Насколько актуален сегодня старый спор славянофилов и западников о будущих путях ее развития? Проблема триады «Восток – Запад – Россия» была впервые поднята в «Философических письмах» П. Я. Чаадаева и осмысливалась русскими философами, социологами и культурологами в течение почти двух веков. Нужно сказать, что эта проблема является не только академической, но и политической, поскольку вопрос, в сущности, ставится о наличии в мировой истории «третьей силы». Теоретически этот вопрос был поставлен еще В. С. Соловьевым и результат его исследования, опирающегося на положения христианства, сводился к следующему. Если идея развития предполагает тройственное расчленение (аналогично Святой Троице или диалектической триаде), то следует выделить три ее ступени, две из которых человечеством уже пройдены: вначале Восток (причем в качестве исламского мира он является «первой силой» и на второй ступени), затем, после христианского рубежа – Запад, «вторая сила». Символ Востока – бесчеловечный Бог, Запада – безбожный человек. Противостояние «первой» и «второй» сил должно завершиться на третьей ступени утверждением истинного христианства, становлением «Богочеловечества», и принесет новую культуру миру Россия. Как видим, в этих размышлениях преобладает мессианское настроение, вообще свойственное русской философии.В формировании российской культуры немаловажную роль сыграли природно-географические условия (жесткость и разнообразие климатических природных условий, обширность территории и пр.), геополитические (статус крупнейшей цивилизации «сухопутной» ориентации, положение между Востоком и Западом, привлекательность для западной экспансии вследствие богатства природных ресурсов, расширение Россией территорий не только завоеваниями, но и путем добровольного присоединения и др.) и этнические факторы. Конечно, не следует забывать и о влиянии других культур на российскую ментальность. В результате сложного и долговременного процесса культурогенеза образовался специфический тип российской культуры, имеющий ярко выраженные особенности в социальной сфере, основные из которых следующие:- идеократизм общественной жизни (важность государственной идеологии для всех сфер социальной культуры, держащейся на власти идей); слабость коммуникативных связей (трудности управления обширной территорией, что не позволяет государству стать целостной системой, способствует его бюрократизации); общинная ориентация, традиционализм и коллективизм; отношение к государству как высшей ценности (наряду с антипатией к его представителям, отсюда – склонность к апеллированию к «царю-батюшке»); примат государства над законом; авторитаризм, тоталитаризм, централизм государственной системы (вытекающие из вышеперечисленных особенностей); понимание социальной свободы как «воли» – многовековая зависимость россиян от власти обусловила понимание социальной свободы не как свободы рационализированной, предполагающей равенство прав граждан, а как экстремистской независимости от властного угнетения (западное рационалистическое понимание свободы как познанной необходимости, предполагающей подчинение закону, противоположно русской «воле» как свободе от необходимости, от закона). В духовной культуре России выделяются следующие значимые особенности:определяющая роль православия; высокая религиозная и светская толерантность,
религиозный мессианизм, основанный на утверждении конечного торжества любви и справедливости;«соборность» как центральная идея религиозного менталитета, предполагающая объединение людей для общего дела с сохранением индивидуальности каждого из них; большая роль нравственных факторов; перевес этических и религиозных начал над общественными и правовыми; правдоискательство как высшая форма познания («сердце и правда» вместо западного «разум и воля»); широта души. Вернемся к поставленному нами вопросу о месте России в диалоге Запада и Востока. В ходе исторического развития российская культура тяготела больше то к восточной, то к западной культурам. Сегодня преобладает, несомненно, ее стремление к Западу в части материальной жизни (кстати, такова и тенденция Востока). Но сможет ли Россия стать мостом между культурами, транслировать восточные духовные ценности, осмыслив и преобразовав их, западной культуре? Ответ на этот вопрос не может быть однозначным, исторические судьбы культур подвержены коллизиям и зависят от многих факторов. Мы можем отметить лишь общие тенденции развития, а они таковы: интеграция человечества представляется закономерным процессом (об этом говорит не только теория, но и историческая практика); сегодня основная символическая культуро-разделительная линия проходит между западным и восточным типами культур; Россия географически расположена между Европой и Азией, классическими представителями Запада и Востока; российская культура обладает огромным историческим опытом синтезирования культур. При всем многообразии нашего мира трудно избежать релятивизма, убеждения в относительности всего, в том числе и культуры, ее форм и типов. Поэтому сегодня уместно и актуально применять в освещении многих проблем понятие соборности, характерное для русской философии, взращенной культурой России. Единство в многообразии, сохранение индивидуальности в сплоченности – таково его применение к проблеме интеграции человеческой культуры. Понятие соборности в истинном смысле диалектично, оно гармонично объединяет противоположности (самобытность, уникальность каждой культуры и универсальность человечества, его стремление к единству): сохраняется многообразие самобытно проявляемых культур, составляющих единое общемировое целое. Конечно, это пока идеал человечества, но идеалы для исторического развития являются маяками, указывающими путь в бурном море людских страстей.
