VII. Капитал и прибавочная стоимость

«Капитал означает у г-на Маркса, прежде всего, не общепринятое экономическое понятие, согласно которо­му капитал есть произведенное средство производства. Маркс пытается создать более специальную, диалекти­чески-историческую идею, которая переходит у него в игру метаморфозами понятий и исторических явлений. Капитал, по Марксу, рождается из денег; он образует историческую фазу, начинающуюся с XVI века, а именно — с предполагаемых зачатков мирового рынка, относимых к этому времени. Ясно, что при подобном толкова­нии понятия капитала утрачивается острота экономического анализа. В подобных диких концепциях, которые должны быть наполовину историческими, наполовину логическими, а в действительности являются только уб­людками исторической и логической фантастики, — гибнет способность рассудка к различению, как и всякое добросовестное применение понятий»...

и в таком же духе идет трескотня на протяжении целой страницы...

«Марксова характеристика понятия капитала может породить в строгой науке о народном хозяйстве лишь путаницу... плоды легкомыслия, выдаваемые за глубокие логические истины... шаткость оснований» и т. д.

Итак, по Марксу, капитал будто бы родился в начале XVI века из денег. Это то же самое, как если бы кто-нибудь сказал, что металлические деньги образовались три тысячи с лишком лет тому назад из скота, так как раньше, в числе других предметов, функции денег выполнял и скот. К такому грубому и превратному способу выражения способен только г-н Дюринг. У Маркса при анализе экономических форм, в которых совершается процесс обращения това­ров, последней формой оказываются деньги. «Этот последний продукт товарного обращения есть первая форма проявления* капитала. Исторически капитал везде противостоит земель­ной собственности сначала в форме денег, как денежное имущество, как купече-

Подчеркнуто Энгельсом. Ред.

_______________________ ГЛ. VII: КАПИТАЛ И ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ___________________ 209

ский и ростовщический капитал... История эта ежедневно разыгрывается на наших глазах. Каждый новый капитал при своем первом появлении на сцене, т. е. на товарном рынке, рын­ке труда или денежном рынке, неизменно является в виде денег, — денег, которые путем оп­ределенных процессов должны превратиться в капитал»126. Таким образом, Маркс опять-таки только констатирует факт. Не будучи в состоянии оспорить этот факт, г-н Дюринг его извращает: будто, по Марксу, капитал рождается из денег!

Затем Маркс подвергает исследованию процессы, посредством которых деньги превра­щаются в капитал, и находит, прежде всего, что форма, в которой деньги циркулируют как капитал, представляет собой форму, противоположную той, в которой они циркулируют как всеобщий эквивалент товаров. Простой товаровладелец продает, чтобы купить; он продает то, в чем не нуждается, и покупает на вырученные деньги то, что ему нужно. Между тем ка­питалист, приступая к делу, покупает с самого начала то, в чем сам он не нуждается; он по­купает, чтобы продать, и притом продать дороже, чтобы получить обратно затраченную пер­воначально на покупку денежную сумму увеличенной на некоторый денежный прирост. Этот прирост Маркс называет прибавочной стоимостью.

Откуда происходит эта прибавочная стоимость? Она не может происходить ни из того, что покупатель купил товары ниже их стоимости, ни из того, что продавец продал их выше их стоимости. Ибо в обоих случаях прибыли и убытки каждого лица взаимно уравновеши­ваются, так как каждый попеременно является покупателем и продавцом. Прибавочная стоимость. не может также явиться результатом обмана, так как обман, хотя и может обога­тить одного человека за счет другого, но не может увеличить общую сумму стоимостей, ко­торой располагают они оба, следовательно, не может увеличить всю вообще сумму находя­щихся в обращении стоимостей. «Весь класс капиталистов данной страны в целом не может наживаться за счет самого себя»¹²⁷.

И тем не менее мы видим, что класс капиталистов каждой страны, взятый в целом, бес­прерывно обогащается на наших глазах, продавая дороже, чем купил, присваивая себе при­бавочную стоимость. Таким образом, мы ни на шаг не подвинулись вперед в решении вопро­са: откуда происходит эта прибавочная стоимость? Вопрос этот необходимо разрешить, и притом чисто экономическим путем, исключив всякий обман, всякое вмешательство какого-либо насилия, формулируя вопрос следующим образом: каким образом можно постоянно продавать дороже,

___________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ II: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ_______________ 210

чем было куплено, даже при условии, что равные стоимости постоянно обмениваются, на равные?

Разрешение этого вопроса составляет величайшую историческую заслугу труда Маркса. Оно проливает яркий свет на такие экономические области, где социалисты, не менее, чем буржуазные экономисты, бродили до этого в глубочайшей тьме. От решения этого вопроса берет свое начало научный социализм, и это решение является центральным пунктом науч­ного социализма.

Решение это состоит в следующем. Увеличение стоимости денег, которые должны пре­вратиться в капитал, не может ни совершиться в самих деньгах, ни возникнуть из купли, так как эти деньги только реализуют здесь цену товара, а эта цена, — ибо мы предполагаем, что обмениваются равные стоимости, — не отличается от стоимости товара. Но по той же при­чине увеличение стоимости не может возникнуть и из продажи товара. Значит, данное изме­нение должно произойти в том товаре, который покупается, но изменению подвергается при этом не его стоимость, — так как товар покупается и продается по своей стоимости, — а его потребительная стоимость как таковая; другими словами, изменение стоимости должно проистекать из потребления этого товара. «Но извлечь стоимость из потребления товара на­шему владельцу денег удастся лишь в том случае, если ему посчастливится открыть... на рынке такой товар, потребительная стоимость которого обладала бы оригинальным свойст­вом быть источником стоимости, — такой товар, действительное потребление которого было бы овеществлением труда, а следовательно, созиданием стоимости*. И владелец денег на­ходит на рынке такой специфический товар; это — способность к труду, или рабочая си­ла*»¹²⁸. Если, как мы видели, труд как таковой не может иметь стоимости, то этого отнюдь нельзя сказать о рабочей силе. Последняя приобретает стоимость, лишь только она, как это фактически имеет место ныне, становится товаром, и стоимость эта определяется, «как и стоимость всякого другого товара, рабочим временем, необходимым для производства, а

-, 129

следовательно, и воспроизводства этого специфического предмета торговли»129, т. е. тем ра­бочим временем, которое требуется для производства жизненных средств, необходимых ра­бочему для поддержания себя в состоянии трудоспособности и для продолжения своего ро­да. Допустим, что эти жизненные средства представляют, изо дня в день, рабочее время в 6 часов. Таким образом, наш

Подчеркнуто Энгельсом. Ред.

_______________________ ГЛ. VII: КАПИТАЛ И ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ___________________ 2Ц

приступающий к делу капиталист, который закупает для своего предприятия рабочую силу, т. е. нанимает рабочего, уплачивает последнему полную однодневную стоимость его рабочей силы, если платит ему сумму денег, представляющую тоже 6 часов труда. Следовательно, рабочий, отработав 6 часов у данного капиталиста, возмещает ему полностью его расход, т. е. оплаченную им однодневную стоимость рабочей силы. Но от этого деньги еще не пре­вратятся в капитал, не произведут никакой прибавочной стоимости. Поэтому покупатель ра­бочей силы совершенно иначе понимает характер заключенной им сделки. Тот факт, что для поддержания жизни рабочего в течение 24 часов требуется только 6 часов труда, нисколько не мешает рабочему работать 12 часов из этих 24. Стоимость рабочей силы и стоимость, соз­даваемая рабочей силой в процессе труда, — две различные величины. Владелец денег опла­тил однодневную стоимость рабочей силы, и ему поэтому принадлежит и потребление ее в течение всего дня, труд рабочего в течение целого дня. То обстоятельство, что стоимость, которую создает потребление рабочей силы в течение дня, вдвое больше ее собственной од­нодневной стоимости, составляет особую удачу для покупателя, но по законам товарного обмена тут нет никакого нарушения права по отношению к продавцу. Итак, стоимость, в ко­торую рабочий ежедневно обходится капиталисту, согласно нашему допущению, представ­ляет собой продукт 6 часов труда, а стоимость, которую рабочий ежедневно доставляет ка­питалисту, — продукт 12 часов труда. Разность в пользу владельца денег составляет 6 часов неоплаченного прибавочного труда, неоплаченный прибавочный продукт, в котором вопло­щен 6-часовой труд. Фокус проделан. Прибавочная стоимость произведена, деньги превра­щены в капитал.

Показав таким образом, как возникает прибавочная стоимость и как она только и может возникнуть при господстве законов, регулирующих товарный обмен, Маркс обнажил меха­низм современного капиталистического способа производства и основанного на нем способа присвоения, открыл то кристаллизационное ядро, вокруг которого сложился весь современ­ный общественный строй.

Такое образование капитала имеет, однако, одну существенную предпосылку: «Владелец денег лишь в том случае может превратить свои деньги в капитал, если найдет на товарном рынке свободного рабочего*, свободного в двояком смысле: в том смысле, что рабочий — свободная личность и располагает

Подчеркнуто Энгельсом. Ред.

___________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ II: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ_______________ 212

своей рабочей силой как товаром и что, с другой стороны, он не имеет для продажи никакого другого товара, гол, как сокол, свободен от всех предметов, необходимых для осуществления

г 130 тт

своей рабочей силы»130. Но это отношение между владельцами денег или товаров, с одной стороны, и людьми, не имеющими ничего, кроме собственной рабочей силы, с другой, — не создано самой природой и не является общим для всех исторических периодов: «оно, оче­видно, само есть результат предшествующего исторического развития, продукт... гибели це­лого ряда более старых формаций общественного производства»¹³¹. В массовом масштабе этот свободный рабочий появляется впервые в конце XV и начале XVI века, вследствие раз­ложения феодального способа производства. Но этим обстоятельством, вместе с начавшимся в ту же эпоху созданием мировой торговли и мирового рынка, была дана основа, на которой масса наличного движимого богатства должна все в больших и больших масштабах превра­щаться в капитал, а капиталистический способ производства, направленный на созидание прибавочной стоимости, должен становиться все более и более исключительно господ­ствующим.

Таковы «дикие концепции» Маркса, эти «ублюдки исторической и логической фантасти­ки», в которых «гибнет способность рассудка к различению, как и всякое добросовестное применение понятий». Противопоставим теперь этим «плодам легкомыслия» те «глубокие логические истины» и ту «предельную и строжайшую научность в смысле точных дисцип­лин», которые нам предлагает г-н Дюринг.

Итак, капитал означает у Маркса «не общепринятое экономическое понятие, согласно ко­торому капитал есть произведенное средство производства»; напротив, Маркс утверждает, что известная сумма стоимостей лишь тогда превращается в капитал, когда она увеличивает­ся в своей стоимости, образуя прибавочную стоимость. А что говорит г-н Дюринг?

«Капитал есть основа средств экономического могущества, служащая для дальнейшего ведения производст­ва и для образования долей участия в плодах всеобщей рабочей силы».

При всей оракулоподобной туманности и неряшливости, с которыми опять-таки выраже­но это положение г-на Дюринга, несомненно одно: основа средств экономического могуще­ства может служить для дальнейшего ведения производства целую вечность, — и все же, по собственным словам г-на Дюринга, она не станет капиталом до тех пор, пока не образует «долей участия в плодах всеобщей рабочей силы», т. е. прибавочной

_______________________ ГЛ. VII: КАПИТАЛ И ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ___________________ 213

стоимости или, по крайней мере, прибавочного продукта. Следовательно, г-н Дюринг не только сам совершает тот грех, который он ставит в упрек Марксу, не разделяющему обще­принятого экономического понимания капитала; он, сверх того, совершает еще «плохо при­крытый» высокопарными фразами неуклюжий плагиат у Маркса. На странице 262 эта мысль развивается подробнее:

«Дело в том, что капитал в социальном смысле» (а капитал в несоциальном смысле г-ну Дюрингу еще пред­стоит открыть) «специфически отличается от простого средства производства; ибо, в то время как последнее имеет лишь технический характер и является необходимым при всех обстоятельствах, первый характеризуется своей общественной силой присвоения и образования долей участия в плодах всеобщей рабочей силы. Соци­альный капитал бесспорно является в значительной мере не чем иным, как техническим средством производст­ва в его социальной функции; но именно эта-то функция и... должна будет исчезнуть».

Если мы примем во внимание, что именно Маркс впервые выдвинул на передний план ту «социальную функцию», в силу которой известная сумма стоимости только и становится ка­питалом, то действительно «каждый, кто внимательно изучает предмет, должен скоро удо­стовериться в том, что Марксова характеристика понятия капитала может породить лишь путаницу», — но не в строгой науке о народном хозяйстве, как думает г-н Дюринг, а, как это наглядно показывает данный случай, единственно в голове самого г-на Дюринга, который в «Критической истории» успел уже забыть, как много он попользовался этим понятием капи­тала в своем «Курсе».

Однако г-н Дюринг не довольствуется тем, что заимствует свое определение капитала, хо­тя и в «очищенной» форме, у Маркса. Он вынужден последовать за Марксом также и в об­ласть «игры метаморфозами понятий и исторических явлений», хотя сам-то он и знает, что из этого ничего не может выйти, кроме «диких концепций», «плодов легкомыслия», «шатко­сти оснований» и т. д. Откуда происходит эта «социальная функция» капитала, которая по­зволяет ему присваивать себе плоды чужого труда и которой он только и отличается от про­стого средства производства?

Она основана, — говорит г-н Дюринг, — «не на природе средств производства и не на их технической необ­ходимости».

Следовательно, она возникла исторически, и г-н Дюринг только повторяет нам на страни­це 262 то, что мы уже слышали от него десятки раз: он объясняет возникновение капитала при помощи давно известного приключения с двумя мужами, из которых один превратил в начале истории свое средство произ-

___________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ II: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ_______________ 214

водства в капитал, совершив насилие над другим. Но не довольствуясь тем, что он признаёт историческое начало у той социальной функции, благодаря которой известная сумма стои­мости только и становится капиталом, г-н Дюринг пророчит ей также и исторический конец: «именно эта-то функция и должна будет исчезнуть». Однако такое явление, которое истори­чески возникло и исторически опять исчезает, принято называть на обычном языке «истори­ческой фазой». Таким образом, капитал является исторической фазой не только у Маркса, но и у г-на Дюринга, и мы вынуждены прийти к заключению, что г-н Дюринг следует здесь ие­зуитскому правилу: когда два человека делают одно и то же, то это еще вовсе не одно и то же¹³². Когда Маркс говорит, что капитал представляет собой историческую фазу, то это — дикая концепция, ублюдок исторической и логической фантастики, в которой гибнет спо­собность различения, как и всякое добросовестное применение понятий. Но когда г-н Дюринг тоже изображает капитал как историческую фазу, то это есть доказательство остроты экономического анализа и предельной и строжайшей научности в смысле точных дисциплин.

Чем же отличается дюринговское представление о капитале от марксовского?

«Капитал, — говорит Маркс, — не изобрел прибавочного труда. Всюду, где часть обще­ства обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, из­лишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства»¹³³. Прибавочный труд, труд, выходящий за пределы времени, необходимого для поддержания жизни работника, и присвоение продукта этого прибавочного труда други­ми, т. е. эксплуатация труда, составляют, таким образом, общую черту всех существовавших до сих пор форм общества, поскольку последние двигались в классовых противоположно­стях. Но только в том случае, когда продукт этого прибавочного труда принимает форму прибавочной стоимости, когда собственник средств производства находит перед собой, в ка­честве объекта для эксплуатации, свободного рабочего — свободного от социальных оков и свободного от собственности — и эксплуатирует его в целях производства товаров, — толь­ко тогда средство производства принимает, по Марксу, специфический характер капитала. А это произошло в значительных размерах лишь с конца XV и начала XVI века.

Г-н Дюринг, напротив, объявляет капиталом всякую сумму средств производства, которая «образует доли участия в пло-

_______________________ ГЛ. VII: КАПИТАЛ И ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ___________________ 215

дах всеобщей рабочей силы», т. е. обусловливает прибавочный труд в какой бы то ни было форме. Другими словами, г-н Дюринг заимствует у Маркса открытый им прибавочный труд, чтобы при помощи последнего убить не подходящую ему в данном случае, открытую тоже Марксом, прибавочную стоимость. Таким образом, с точки зрения г-на Дюринга, не только движимое и недвижимое богатство коринфских и афинских граждан, хозяйствовавших при помощи рабов, но и богатство римских крупных землевладельцев времен империи, точно так же как богатство феодальных баронов средневековья, поскольку оно каким-либо образом служило производству, — все это без различия представляет собой капитал.

Следовательно, сам г-н Дюринг имеет о капитале «не общепринятое понятие, согласно которому капитал есть произведенное средство производства», а, напротив, понятие прямо противоположное, которое включает даже непроизведенные средства производства — землю и ее природные ресурсы. Между тем представление, по которому капитал есть просто «про­изведенное средство производства», является общепринятым опять-таки только в вульгарной политической экономии. Вне этой столь дорогой г-ну Дюрингу вульгарной политической экономии «произведенное средство производства» или вообще известная сумма стоимости становится капиталом только благодаря тому, что она приносит прибыль или процент, т. е. присваивает себе прибавочный продукт неоплаченного труда в форме прибавочной стоимо­сти, и именно опять-таки в этих двух ее определенных разновидностях. При этом здесь ре­шительно никакого значения не имеет то обстоятельство, что вся буржуазная политическая экономия погрязла в представлении, будто свойство приносить прибыль или процент само собой присуще всякой сумме стоимости, применяемой при нормальных условиях в произ­водстве или обмене. В классической политической экономии капитал и прибыль или капитал и процент так же неотделимы, находятся между собой в таком же взаимоотношении, как причина и следствие, отец и сын, вчера и сегодня. Однако слово «капитал» в его современ­ном экономическом значении появляется впервые лишь тогда, когда возникает сам обозна­чаемый им предмет, когда движимое богатство все более и более приобретает функцию ка­питала, присваивая прибавочный труд свободных рабочих, чтобы производить товары; а именно, слово «капитал» вводится в употребление первой в истории нацией капиталистов — итальянцами XV и XVI веков. И если Маркс первый проанализировал до самого основания свойственный современному капиталу способ присвоения, если он привел

___________________ «АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ II: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ_______________ 216

понятие капитала в согласие с теми историческими фактами, из которых оно в конечном сче­те было абстрагировано и которым оно обязано своим существованием; если Маркс тем са­мым освободил это Экономическое понятие от неясных и шатких представлений, которые еще примешивались к нему и в классической буржуазной политической экономии, и у преж­них социалистов, — то это значит, что именно Маркс шел путем той «предельной и стро­жайшей научности», которая у г-на Дюринга постоянно на языке и которой мы, к прискор­бию, совсем не находим в его сочинениях.

Действительно, у г-на Дюринга дело принимает совсем другой оборот. Он не довольству­ется тем, что сначала назвал изображение капитала в качестве исторической фазы «ублюд­ком исторической и логической фантастики», а затем сам изобразил капитал как историче­скую фазу. Он огульно объявляет капиталом все средства экономического могущества, все средства производства, присваивающие себе «доли участия в плодах всеобщей рабочей си­лы», следовательно, также и земельную собственность во всех классовых обществах. Это, однако, нисколько не мешает ему в дальнейшем изложении, в полном соответствии с уста­новившейся традицией, отделять земельную собственность и земельную ренту от капитала и прибыли и называть капиталом лишь те средства производства, которые приносят прибыль или процент, как это можно во всех подробностях видеть на 156 и следующих страницах его «Курса». С таким же основанием г-н Дюринг мог бы сначала подразумевать под названием «локомотив» также лошадей, волов, ослов и собак, потому что экипаж может двигаться и при их помощи, — и поставить в упрек нынешним инженерам, что, ограничивая понятие ло­комотива только современным паровозом, они делают его исторической фазой, создают ди­кие концепции, ублюдки исторической и логической фантастики и т. д., а под конец он мог бы заявить, что все-таки к лошадям, ослам, волам и собакам название «локомотив» неприме­нимо, а применимо оно только к паровозу. — Таким образом, мы вновь вынуждены сказать, что именно при дюринговском толковании понятия капитала утрачивается всякая острота экономического анализа и гибнет способность различения, как и всякое добросовестное применение понятий, и что дикие концепции, путаница, плоды легкомыслия, выдаваемые за глубокие логические истины, и шаткость оснований — пышно процветают как раз у г-на Дюринга.

Однако все это не имеет значения. За г-ном Дюрингом все же остается заслуга открытия той оси, вокруг которой движется

_______________________ ГЛ. VII: КАПИТАЛ И ПРИБАВОЧНАЯ СТОИМОСТЬ___________________ 217

вся существующая до сих пор экономика, вся политика и юриспруденция, — одним словом, вся предшествующая история. Вот это открытие:

«Насилие и труд — два главных фактора, которые действуют при образовании социальных связей». В одном этом положении заключена вся конституция существующего до сих пор эконо­мического мира. Отличаясь исключительной краткостью, она гласит:

Статья 1. Труд производит. Статья 2. Насилие распределяет.

Этим, «говоря человеческим и немецким языком», и исчерпывается до конца вся эконо­мическая мудрость г-на Дюринга.

«АНТИ-ДЮРИНГ». ОТДЕЛ II: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ_______________ 218