Особенности журналистского текста

Журналистский текст, обладающий собственной спецификой, является вместе с тем одной из разновидностей текста в универсальном смысле, поэтому прежде чем перейти к исследованию собственно журналистского текста, необходимо внести некоторые терминологические уточнения в понимание текста.

Что такое текст? Это последовательность букв? Или это, прежде всего, смысл? Является ли текстом, например, иллюстрация? В обыденных представлениях – нет. А вот ученые с этими представлениями спорят. Ведь с иллюстрации можно снять информацию, ее можно прочитать как и вербальный текст, она имеет смысл. Отличие иллюстрации (иконического текста) от вербального текста в способе передачи смысла. Текст может быть не только написанным, но и изображенным, и бесписьменным - фольклор, который многие века передается из уст в уста. Информацию мы можем также считывать с жеста, расстояния между участниками коммуникативного акта, голосовых модуляций и т. д.

В XX в. текст рассматривается уже не только как словесное сочинение или его фрагмент и даже не только как последовательное расположение знаков, образующих единое семантически завершенное произведение. Всякую знаковую структуру, выражающую некоторый целостный смысл, реализовывающую определенную культурную функцию, можно рассматривать как текст. В ХХ веке благодаря работам Ю. М. Лотмана и М. М. Бахтина текст понимается и как явление космологическое, «мир есть текст», и «мы живем внутри грандиозного текста». То, что нас окружает, открыто для познания, наделяется соответствующим значением. Поскольку окружающий мир познается, «прочитывается», то возможно вести речь о том, что «весь мир есть знаковая система – бесконечно глубокий по своему смыслу текст». М.М. Бахтин обращал особое внимание на диалогичность текста, рассматривал текст как то, из чего складывается любое общение.

Ю. М. Лотман рассматривает каждый определенный объект как текст, выделяя, например, иконические тексты живописи и скульптуры. Газета рассматривается им как «газетный роман, сама газета как целостный текст». Речь идет о едином тексте печатного издания, его общем знаковом пространстве, в котором интегрированы письменные, иконические и прочие материалы. Фотография тоже рассматривается как часть большого текста. Такой подход позволяет исследовать издание как целостный текст, состоящий из относительно самостоятельных текстовых систем.

В XXI веке для многостороннего и системного изучения журналистского текста рождаются новые дисциплины и новые подходы. Влияние газетных журналистских текстов на экономику, политику, культурные, национальные, морально-нравственные традиции заставляет исследователей изучать журналистский текст в единении с внешней средой – обществом, во взаимовлиянии целого ряда факторов. Существует необходимость комплексного, «триадного» – лингвистического, социологического и культурологического – изучения журналистского текста.

Сегодня существует более 300 определений понятия «текст», различающимся следующими концептуальными подходами[48]:

1. Концепции статического аспекта, отражающие результативно-статическое представление. Текст понимается как информация, отчужденная от отправителя, как та единственная форма, в которой язык дан нам в непосредственном наблюдении.

Например, текст – это последовательность знаков (языка или другой системы знаков) образующая единое целое. Или текст – это некое упорядоченное множество предложений, объединенных различными типами лексической, логической и грамматической связи, способное передавать определенным образом организованную и направленную информацию.

2. Концепции аспекта процессуальности текста, учитывающие способность языка к живому функционированию в речи.

Например, текст – это речевой акт или ряд связанных речевых актов, осуществляемых индивидом в определенной ситуации.

3. Коммуникативные концепции, ориентирующиеся на акт коммуникации, предполагающий наличие отправителя и получателя.

Например, текст – это то, что создается с целью дальнейшей передачи другим (коммуникации) или себе самому через некоторый промежуток времени;

4. Стратификационные концепции, рассматривающие текст как уровень языковой системы.

Например, текст – это единство, которое расщепляется на высказывания. Или текст – это графическое отображение фрагмента действительности, порождение письменного варианта языка.

Таким образом, текст может рассматриваться как некая модель сложного законченного целого и как конкретная реализация данной модели в зависимости от задачи исследования.

При современной трактовке текста на первый план выдвигаются вопросы коммуникативного характера, то есть задачи анализа условий рациональной (оправданной) коммуникации, обеспечивающей однозначное толкование единиц создаваемого текста. Текст трактуется как множество высказываний в их функции и соответственно как социокоммуникативная единица. Текст в структуре социокультурной коммуникации всегда имеет прагматическую установку: с какой целью со­здается текст, каковы потреб­ности реципиента? В ответах на эти вопросы кро­ется успех социокультурной коммуникации.

Б.Я. Мисонжников[49] сформулировал ряд х арактеристик текста.

Основной из признаков текста – знаковость, поскольку текст всегда зафиксирован и представлен в конкретных знаках. Они могут быть письменными – это средства естественного языка. Именно этим языком воспроизводится вербальное содержание газет и журналов. В процессе текстообразования используются также иконические знаки – для создания изобразительных текстов, иллюстраций.

Другое свойство текста – его отграниченность, то есть противопоставление группы знаков, образующих текст, сторонним, не входящим в его состав знакам. Здесь действует принцип «включенности-невключенности». Любой текст вбирает в себя только подходящий, принципиально отвечающий его природе знаковый материал. Другой материал решительно отторгается.

Структурность – внутренняя организация, которая позволяет тексту стать цельным произведением, не рассыпаться на отдельные чужеродные ингредиенты. Журналистскому тексту требуется особо строгая организация материала, поскольку все журналистские произведения должны отличаться четкостью композиционного построения, ясностью и конкретностью семантики.

В основе тематического единства лежит авторский замысел, концептуальная позиция того, кто, создавая произведение, осуществляет отбор необходимого для текстопостроения материала.

Качественные признаки текста присущи и журналистским произведениям.

И здесь нужно вновь определиться с терминологией. Различают[50] медиатекст – это самое общее обо­значение текстов функционирующих в системе масс-медиа. Любой текст (стихи, прогноз погоды, программа телепередач и т.д.) попав в систему медий­ных связей и отношений, может стать медиатекстом. В отличие от него вербальный журналистский текст и вербальный публицистический текст создаются в самих средствах массовой информации, как правило, журналистами или спикерами. Публицистический текст при этом – разновидность журналистского. Создается публицистический текст с очевидной целью убедить аудиторию в чем-либо. Таким образом, журналистский текст – средин­ная площадка между медиатекстом и вербальным публицистическим текстом.

Если основная цель публицистического текста – убеждение, значит в его основе лежит не просто повествование о событиях, это диалог, интерактивная це­лостность, рождающаяся только в процессе духов­ного общения с удаленным в пространстве потре­бителем.

В.В. Хорольский обозначил следующие системообразующие признаки публицистического текста: а) осознанное и часто явно выраженное авторское актуализирующее целеполагание, б) ин­формационно-ориентирующий и в то же время убеждающий (агитирующий) пафос высказывания, в) внутренняя диалогичность и полемичность вербального публицистического текста, обязательно направленного на установление обо­зримой во времени «обратной связи»; г) повышен­ная пафосность, непосредственно наблюдаемая бесспорная эмоционально-экспрессивная «планка» высказывания.

Много сегодня говорится о задаче создания в текстах СМИ неискаженной картины мира, с которой, по мнению многих исследователей, современные СМИ не справляются. Исследователям представляется однознач­ным преоблада­ние мира суждений над миром вещей (атомарных жизненных фактов и первичных событий) в текстах масс-медиа.

При этом под атомарными фактами и первичными событиями имеются в виду факты и события, признаваемые большинством, «единицы реальности, доступные наблюдению, но существующие независимо от сознания человека». О существовании атомарных фатов никто не спорит. Вопрос в том, что прежде чем стать известным широкой публике, этот факт неизбежно должен стать и «фрагментом сознания журналиста, отражающим единицу реальности». Уже здесь возможны ошибки понимания и интерпретации атомарных фактов. Ведь реальность всегда бо­гаче того, что мы знаем о ней.

Кроме того, атомарный факт не поддается рассмотрению сам по себе. Выхваченный из системы существенных связей, он легко может превратиться в нашем сознании в картинку, искажающую дей­ствительность.

Именно поэтому, даже если журналист хочет рассказать об одном факте, он дол­жен изучить ситуацию. Си­туация – совокупность взаимосвязанных между собой фак­тов, характеризующих в том или ином отношении положение на объекте.

Журналисты создают скорее виртуальную реальность, чем изображают происходящее. Никакое эмпирическое явление по сути дела не является тем, что предъявляет журналист человеку. Представляются события, а, следовательно, дается истолкование и часто дается оценка. Истолкование и оценка даются с точки зрения того, как журналист понял эту ситуацию. Например, факт смерти Я. Арафата связан с первичным культурно-информационным событием, обрастающим дета­лями и становящимся сложным (синтетическим) событием, важнейшими элементами которого можно считать споры вокруг отключения аппара­та искусственного поддержания жизни, позицию семьи и соратников, международный резонанс. Соединения атомарных фактов порождают цепочки первичных событий (ситуаций), которые и служат исходным материалом для создания медийного дискурса. Логичным представляется вывод, что на основе атомарных фактов создают­ся другие (синтетические) факты, нередко имею­щие небесспорный характер. Они в обычной ин­формационно-культурной работе и служат мате­риалом для журналистов и всех других людей, пи­шущих о каждодневной реальности.

Сегодняшние СМИ — прежде всего фабрика сенсаций и мифов, а потом уже – источник атомарных фактов и первичных событий, из которых потребитель информации может построить адекват­ную картину мира.

Основу всякого журналистского текста составляет атомарный факт и его адекватная оценка журналистом, а публицистического текста – первичное событие и его аргументированная оценка.

Журналистские и публицистические тексты часто являются стандартными образцами публицистического стиля, дают большое количество примеров клише. И если в текстах художественной литературы это воспринималось бы как очевидный недостаток – для журналистских текстов это норма, связанная, прежде всего с тем, что журналист чаще имеет дело с чужим словом и сознанием, нежели со своим мнением о событиях. Его задача – передать это мнение быстро и адекватно. Исключением из правила в газетах являются тексты художественно-публицистических жанров, где возможен самобытно-индивидуальный и даже экстрава­гантный стиль изложения.

Сегодня исследователи говорят о формировании либерально-плюралистического типа медийного дискурса. «Постмодернистский текст, создаваемый как монтаж и дробление целостных картин, функцио­нирует по принципу «клипа». Поменялся в последние десятилетия не только читательский спрос и ры­ночная конъюнктура, но и целевые установки редакционных коллективов, а часто и словарь прес­сы. Журналисты говорят на более свободном, чем раньше, «игровом» языке. Нередко это свобода не идейная, а сугубо мораль­ная, например, ненормативная лексика стала привычной, как и редкие раньше и даже запрещенные в массовой печати стиль андеграунда или воровс­кой жаргон. Журналистские материалы не редактируются так жестко, как двадцать лет назад. Стре­мительная смена событий, имен, фактов, новостей, модных веяний, культурных клише, идеологичес­ких лозунгов усилила внушаемость и психологичес­кую зависимость от СМИ»[51].

Согласно концепции Е. И. Пронина журналистская информация, содержащаяся во всех журналистских и публицистических текстах, обладает рядом специфических свойств.

Во-первых, журналистская информация характеризуется об­щим для всей информации свойством действительности: будучи воплощением связи человека с окружающим миром, одновре­менно она есть объективно необходимый действительный ин­струмент воздействия на этот мир.

Во-вторых, журналистской информации присуще общее свойство всей массовой информации — универсальность. Состо­ит оно в том, что эта информация «срабатывает» далеко за пре­делами отдельных ситуаций, вызывая ускорение или торможение социальных процессов.

Третье свойство журналистской информации присуще имен­но ей, является ее специфической чертой: она отмечена идеолого-этической направленностью, то есть способностью с той или иной мерой императивности поставить адресата информации пе­ред выбором собственной линии поведения (отношения) в кон­тексте соответствующих идеолого-этических ценностей, в част­ности представлений о добре и зле, о благе, о смысле жизни.

Вместе взятые, эти свойства обусловливают место и роль журналистской информации в массовых информационных пото­ках в обществе в целом, определяя ее пригодность к использова­нию в механизмах самоуправления общества: в системе граждан­ских отношений и общественно-политической деятельности; во власти и в личной практике членов общества.

Журналистский текст в любом своем проявлении обладает многокачественными характерными признаками, и в этом плане он может быть соответствующим образом оценен.