Начало XVII века явилось переломным моментом в истории науки. На пороге Нового времени границы известного мира стремительно расширялись не только в чисто географическом, «горизонтально-пространственном» смысле, но и по «вертикали»: благодаря изобретению телескопа (Х. Липперсгей, З. Янсен, Г. Галилей) перед человеком раскрылись новые горизонты «макрокосма», а использование микроскопа (А. ван Левенгук) сделало возможным изучение «микрокосма» — структурных элементов материи и тканей живых организмов.
История создания телескопа относится к числу интереснейших эпизодов истории наук, наглядно демонстрируя всю сложность и неоднозначность взаимодействия теоретических и эмпирических методов научного познания. В истории создания зрительной трубы важно отметить то обстоятельство, что она была впервые создана чисто эмпирически практиками, а не учеными-теоретиками, обладавшими к этому времени достаточным количеством знаний. Первоначально, не было никакого взаимодействия между теоретической наукой и практикой в этом вопросе, каждая из ветвей знания развивалась самостоятельно.
Есть некоторые основания полагать, что проект зрительной трубы был разработан Леонардо да Винчи,[42] однако первые свидетельства об изготовлении такого рода оптических инструментов относятся к началу XVII в., однако, в записях о демонстрации зрительных труб в 1604 г. Захарием Янсеном, упоминается о том, что голландский мастер изготовил их по модели некоего итальянца, на которой было написано «anno 1590».
Весть об изобретении и существовании зрительной трубы дошла до Галилео Галилея. В вышедшем в 1610 г. «Звездном вестнике» Галилей писал:
«Месяцев десять тому назад дошел до наших ушей слух, что некий бельгиец построил перспективу (perspicillum),[43] при помощи коей видимые предметы, далеко расположенные от глаз, становятся отчетливо различимыми, как будто бы они были близкими. Это и было причиной, по которой я обратился к изысканию оснований и средств для изобретения сходного органа. … После сего, я разработал более точную трубу, которая представляла предметы увеличенными больше чем в шестьдесят раз».[44]
Галилей создал телескопическую систему из двух линз: одной выпуклой и одной вогнутой. Но почему Галилей не создал систему из двух выпуклых линз? Академик С.И. Вавилов дал такой ответ на этот вопрос: «Возможно, потому, что, исходя из своей логической схемы, он сразу начал с возможно более сложного случая. Из рассказов Галилея далее следует, что у него не было никаких новых теоретических представлений о действии сферических линз по сравнению с тем, что знали Леонардо, Мавролико и де ля Порта. Отличие от предшественников состояло, прежде всего, в живом, ясном и широком понимании Галилеем возможностей нового инструмента для мореходства, военного дела и астрономии. Для Леонардо и де ля Порта зрительная труба была одним из фокусов «натуральной магии», вроде камеры-обскуры и «магических» зеркал. Галилей передает в полном соответствии с действительностью, с какой неслыханной быстротой он сумел по одному намеку найти схему трубы, усовершенствовать ее, доведя увеличение до очень больших размеров, и без промедления реализовать основные применения ее. Эти черты открытия Галилея и делают его несравнимым по значению с открытиями Леонардо и де ля Порта, прошедшими незамеченными не только для современников, но и, по сути дела, для самих авторов».[45]
Галилей не был изобретателем зрительной трубы, но его заслуга в том, что он впервые направил оптический инструмент на звездное небо. В короткое время, им было открыто множество новых звезд (Млечный путь), горы на Луне, четыре спутника Юпитера, фазы Венеры, солнечные пятна. Сообщения об этих астрономических открытиях Галилей оформил в виде книги «Звездный вестник», которую он посвятил тосканскому герцогу, бывшему своему ученику Козимо II Медичи.
