Сознание, бодрствование и сон

Многочисленные гностические и праксические операции совершаются за порогом сознания. В сферу сознания попадают в основном результаты деятельности гностико-праксических механизмов. Например, разыскивая на вокзальной площади часы, мы не задаемся вопросом, как их распознать. Произнося фразу, мы обычно не знаем, какое слово будет в ней завершающим: оно появляется как бы само собой. Даже размышляя о чем-то, мы не можем с определенностью сказать, как мы это делаем.

Сказанное не означает, что сознание является пассивным “получателем" результатов бессознательной работы. Сознание определяет цели и задачи мозговой деятельности и всегда может вмешатся в бессознательные процессы. В физиологическом смысле сознание — это произвольная концентрация мозговой активности Однако до сих пор остается неясным, каким образом мысль, являющаяся продуктом работы мозга, может определять направление мозговой деятельности.

В то же время известно, что степень мозговой активности в значительной степени обеспечивается лобно-лимбико-ретикулярным комплексом, включающим в себя лобные доли, лимбическую систему и ретикулярную формацию. Эти отделы мозга влияют на общий мозговой тонус, способны переключать внутреннюю энергию на определенные нервные процессы. Именно поэтому слабый раздражитель, легкий намек способны вызвать бурную реакцию.

Энергетический, тонизирующий блок мозга принимает также активное участие в регуляции суточного ритма сна — бодрствования. Современные исследования показывают, что сон вовсе не является спокойным, бездеятельным состоянием, как считалось ранее. Наоборот, некоторые отделы мозга работают во время сна с повышенной активностью. Таким образом, сон — не выключение. а смена формы нервной деятельности.

Электрофизиологически доказано существование так называемого быстрого и медленного сна. Во время медленного сна на электроэнцефалограмме преобладают медленные высокие волны. Во время быстрого сна электрофизиологические показатели мозговой активности резко меняются: возникают остроконечные волны, движения глазных яблок. Установлено, что во время быстрого сна человек видит сновидения.

В настоящее время сновидения рассматривают не как результат случайного взаимодействия полузаторможенных нервных центров, а как врожденную способность к переработке информации, во время которой хранилища памяти освобождаются от ненужных сведений, неотреагированные раздражители получают внутренний, по существу — бездейственный ответ. Самый показательный пример в этом отношении — исполнение желаний во сне.

Нормальная регуляция поведения немыслима без постоянной блокировки побочных нежелательных реакций. Однако намерения осуществить эти реакции остаются в памяти и своеобразно реализуются во время сновидений. Таким образом, сон — это не пассивный отдых, а активная разгрузка каналов информации.

Изучение результатов искусственного блокирования быстрой фазы сна показывает, что уже через несколько дней такого режима исследуемые начинают ощущать внутреннюю напряженность, становятся агрессивными. У многих возникают галлюцинации. Все это свидетельствует о биологической необходимости быстрой фазы сна. Считается также, что одной из причин белой горячки является блокирование быстрого сна алкоголем, в связи с чем возникает предрасположенность к галлюцинациям, сну наяву.

Электрофизиологические данные убедительно свидетельствуют о том,что в среднем 25 % времени сна взрослого человека занимаетбыстрая фаза. Обычно наблюдается чередование быстрой и медленной фаз, но быстрый сон наиболее часто отмечается перед пробуждением. Утверждения некоторых людей о том, что они никогда не видят сновидений, вероятно, связаны с неспособностью запомнить содержание сна. Примечательной особенностью является значительно больший удельный вес фазы быстрого сна у грудных детей (50 — 60 % общего времени сна). Остается невыясненным, видят ли грудные дети гораздо больше сновидений, чем взрослые, или речь идет о формах мозговой активности, присущей созревающей нервной системе.

Нейропсихологический анализ высших корковых функций сводится не только к обнаружению дефекта, но и к выявлению степени сохранности других функциональных звеньев. Только сопоставление нарушенного и сохранного позволяет определить локализацию патологического очага и наметить возможные “зоны роста”, которые могут быть использованы при коррекционной работе.

В коррекционно-педагогической деятельности чрезвычайно важное место занимает положение о том, что почти любая “мозговая задача” может быть решена различными способами. Главное заключается в том, чтобы добиться устойчивого формирования цели. При выборе же конкретных методов решения могут быть использованы разнообразные пути, в том числе обходные, если какая-либо анализаторная система оказывается дефектной.