По поводу истоков массовой культуры есть несколько точек зрения.
Предпосылки массовой культуры формируются с момента рождения человечества и уже, во всяком случае, на заре христианства. В качестве примера обычно приводятся упрощенные варианты Священных книг, рассчитанные на массовую аудиторию. В Древнем Риме «на поток» было поставлено изготовление писателями романов о любовных приключениях и похождениях. Также истоки массовой культуры связывают с появлением в европейской литературе XVII – XVIII вв. приключенческого, детективного, авантюрного романа, значительно расширившего аудиторию читателей за счет огромных тиражей.
Обо всех таких прецедентах в более отдаленных исторических периодах можно говорить только как о «предмасскульте», «протомасскульте», неких отдельно взятых фактах.
Массовая культура – не количественный показатель. Зачислять тот или иной феномен прошлого или настоящего в разряд массовой культуры, исходя из массовости его распространения, неверно. Столь же неправомерно рассматривать масскультовые феномены как нечто подчиненное, второстепенное и неразвитое. Масскульт – это не культура социальных «низов».
Для того чтобы можно было говорить о наличии массовой культуры, необходимо, чтобы на историческую арену явился ее презентант – историческая общность, именуемая массой, а так же чтобы доминирующее значение обрел соответствующий тип сознания – массовое сознание.
Массовая культура проявила себя впервые в США на рубеже XIX – XX вв. Массовизация затронула все сферы жизни человека. Начавшись в экономике, этот процесс затем распространился на все общество, изменяя структуру общественных отношений, и тип личности. Социальная структура называется массовой тогда, когда человек в ней нивелируется и унифицируется, превращается в безликое и анонимное общество, в элемент социальной машины.
Образование и развитие крупного производства потребовало объединения людей в массовые производительные коллективы и их компактного проживания на ограниченных территориях. Сужение производственных функций работников, утрата ими знаний конечной цели производства и потеря в их деятельности значительной части содержательных моментов приводит к обеднению ума и чувств, не позволяя развиться задаткам способностей, лишают инициативы, деформируют характер.
Массовая урбанизация помещает человека в совершенно специфические условия, обезличивая его, делая анонимным; масса деформирует личность, постепенно стирает этнокультурное своеобразие индивида, трансформирует все социальные проявления.
Особый способ группирования людей в больших городах и коллективах порождает некую «заразительность» определенных психических настроений, переживаний, оценок.
Таким образом, усреднение условий труда и образа жизни, восприятия и потребностей, возможностей и перспектив превращает участников производства в достаточно однородную массу. Феномен массовизации всех сфер общественной жизни захватывает сферу духовного потребления, быта, досуга, формирует стандарты духовной жизни. Все это постепенно становится основой для формирования специфического климата и духа массовой культуры. Особый динамизм жизни, развитие коммуникаций, уничтожающих ощущения расстояния и удаленности, способствовали формированию и закреплению однородности, одинаковости жизни и ее проявлений. Складывающееся и все шире распространяющиеся массовое общество, в котором люди обходятся без индивидуальных различий, известный канадский философ и культуролог М. Маклюэн назвал глобальной деревней. Иначе говоря, количественный рост массовости сменяется качественным изменением масс, становящихся субъектом всех социально-культурных процессов.
Становление и выход на арену общественно-политической жизни «масс», выступающих как существенный фактор внутреннего движения и развития общества подготовили появление человека массы.
Выделение массового человека из недр массового общества было обусловлено и развитием средств массовой коммуникации и последовавшей массовой информацией общества, которая способствовала созданию и распространению массовой культуры и в современной своей фазе воспитала человека – ее продукт, ее потребителя и «героя». Сформировался новый тип личности со специфическим набором свойств и характеристик, с жизненными ролями и социальными функциями.
Подробный и блестящий по стилю анализ «масс», массовой психологии и соответственно массовой культуры был дан известным испанским философом Х. Ортегой-и-Гассетом в книге «Восстание масс». Многие положения этой книги до сих пор остаются классическими.
Отнюдь не отождествляя «массу» с рабочим классом, он констатирует, что на авансцену истории неожиданно вышел невиданный ранее тип человека и еще более удивительный тип социальных связей. Массы больше не хотят следовать за духовной элитой и стремятся прорваться к власти, хотя и не умеют управлять. Принадлежность к «массе» для Ортеги-и-Гассета оказывается, скорее, психологическим свойством, характеристикой ущербности личности. Человек «массы» - это средний индивид, который абсолютно бесцветен. Человек «массы» ни к чему не относится критически, да он просто не в состоянии это делать. Человека «массы» отличают пассивность, самодовольство. Массовый человек – это не человек из массы, а человек с массовым сознанием, и его главной характеристикой является то, что он – «как все».
Об этом он писал: «Общество всегда было неподвижным единством меньшинства и массы. Меньшинство – совокупность лиц, выделенных особо, масса – невыделенных ничем. Масса – это средний человек. Таким образом, чисто количественное определение – «многие» - переходит в качественное».
Согласно Х. Ортеге-и-Гассету «масса» - это скопище посредственностей. Масса – это «состояние духа»: ее «больше всего заботит собственное благополучие и меньше всего – истоки этого благополучия». Самое же неприятное состоит в том, что в наше время, по мнению Х. Ортеги-и-Гассета, именно такие заурядные души доминируют.
Таким образом, человек массы – это особый социально-психологический тип.
По мнению Ортеги-и-Гассета, подобный психологический тип желателен. Он хорошо управляем, он внушаем, его легко шантажировать, подталкивать в нужном направлении. Ограниченный и посредственный человек массы для всякой власти более удобен, чем выдающийся человек, которым намного труднее управлять.
Массовый человек, появившийся как продукт информационного общества, в результате модификации его сознания становится условием сохранения и воспроизведения этого общества, ибо поддерживает и воспроизводит и систему ценностей, и систему власти.
Можно сказать, что массовый человек имеет рыночный и в то же время пассивный характер. «Рыночный человек» - это тот, кто видит в себе самом товар, не имеет чувства самоидентичности, оценивает себя в зависимости от своей успешности, не имеет лица. Рыночная ориентация, как утверждал Э. Фромм, искажает структуру характера человека; отчуждая его от самого себя, она и лишает индивида его индивидуальности.
Современное общество нуждается в максимально одинаковых, схожих людях, которыми проще управлять. Рынок также заинтересован в стандартизации личностей, как и товаров. Стандартные вкусы легче направлять, дешевле удовлетворять, легче формировать и угадывать. Предприимчивый и инициативный массовый человек в действительности все менее способен к самостоятельному решению проблем: как отдыхать, ему советует туристическое бюро, как одеваться – определяет мода, кем работать – рынок, как жениться – астролог, как жить – психоаналитик и т.д.
Массовый человек не является и автором массовой культуры: ее создает не он, но для него – другие, те, кто ставит целью управлять массами и писать для них «содержание» и образ их жизни. Сам массовый человек оказывается лишь пленником и заложником массовой культуры.
Таким образом, массовая культура – это состояние, а еще точнее культурная ситуация, соответствующая определенной форме социального устроения.
Массовая культура не «выражает дух массы» или «дух массового сознания». Напротив, массовая культура выполняет очень важное социальное задание, связанное с реальным устранением массы, нейтрализацией исходящей из нее угрозы, ее рассечением и рассредоточением. Массовая культура – механизм защиты от тех деструктивных тенденций, которые обрели угрожающий характер в XX веке.
В качестве антипода массовой культуры многие культурологи рассматривают элитарную культуру. Производителем и потребителем элитарной культуры, с точки зрения представителей этого направления в культурологии является высший привилегированный слой общества – элита. Определение элиты в различных социологических и культурологических теориях неоднозначно. Р. Михельс и Г. Омска считали, что элиту по сравнению с массами характеризует высокая степень деятельности, продуктивности, активности. Однако в философии и культурологии получило большее распространение понимание элиты как особого слоя общества, наделенного специфическими духовными способностями.
Основные элементы элитарной концепции культуры содержатся уже в философских сочинениях А. Шопенгауэра, Ф.Ницше, Х. Ортеги-и-Гассета.
У Ортеги-и-Гассета элита – это не родовая аристократия и не привилегированный слой общества, а та часть общества, которая обладает особым «органом восприятия». Именно эта часть общества способствует общественному прогрессу. Именно к ней должен обращаться со своими произведениями художник. Новое искусство и должно содействовать тому, чтобы «лучшие» познавали самих себя и учились быть в меньшинстве и сражаться с большинством.
Однако сегодня роль элиты, ее задачи и даже состав претерпели значительные изменения.
Прежняя элита существовала как своего рода оппозиция «массе» и представляла собой более высокий уровень в культурно-духовном отношении. Элита считала себя призванной способствовать повышению культурного уровня народных масс, создавала программы формирования всестороннего развития личности и, наконец, сама являла образцы культурной деятельности, пропагандировало и поддерживало высокое искусство. Сейчас так называемая элита противостоит массе не в культурном отношении, а лишь в обладании властью. Нынешняя элита не может служить образцом в культурном отношении и не испытывает чувство ответственности перед народом. Буржуазные отношения с их принципом всеобщего равенства перед деньгами привели в элиту того же массового человека, но более успешного, более активного и удачливого, чем остальные.
По сути, сегодняшняя элита по своему мышлению представляет группу массовых людей, но оказавшихся в силу ряда причин в составе некой управляющей группы, состоящей из политиков, финансистов, менеджеров самого разного профиля и уровня, а также руководителей различных форм массмедиа, которые одновременно и входят в эту управляющую группу, и сами наняты ее верхушкой для обслуживания ее интересов. И если раньше масса по отношению к элите выступала как опекаемая ею, то теперь – только как управляемая. Поэтому новая элита фактически сама заинтересована в ухудшении «качества» людей, ибо толпой легче управлять.
В современном контексте утрачивается прежняя функция прежней элиты – быть заказчиком, создателем и носителем высоких образцов культуры, искусства, социальных отношений, политико-правовых норм и ценностей – тех высоких стандартов, к которым «подтягивалось» бы общество. Когда элита превращается в объект управления, особенно осуществляемого извне, это означает ее конец.
Таким образом, элитарная и массовая культуры взаимообусловлены, взаимосвязаны и нерасторжимы в едином поле культуры
