Общество и государство в эпоху Инь

На основании изучения всех видов источников вырисовывается картина сложной социальной структуры древнекитайского общества.

О далеко зашедшем социальном расслоении общества в XIV—XI вв. до н. э. и формировании классовых отношений свидетельствуют иньские погребения. Можно выделить по крайней мере четыре категории погребений: четко различаемые по внешним признакам: размерам, характеру и количеству инвентаря и т. п.

Первую категорию составляют наиболее крупные гробницы, раскопанные в районе Аньяна. В центральной погребальной камере площадью 400—500 кв. м и глубиной 10 и более метров помещался внешний гроб, в котором был заключен еще один — внутренний. В могилу вместе с усопшим клали бронзовые ритуальные сосуды, украшения из золота и яшмы, оружие, музыкальные инструменты, сосуды из белой каолиновой глины. Встречаются в гробницах и повозки, запряженные лошадьми. В погребениях этой категории всегда находят костные останки людей, скорее всего слуг или придворных, которых погребали насильственно вместе с усопшим.

Вторую категорию составляют погребения размером в среднем 20—25 кв. м при глубине 5—7 м. Здесь обычно нет человеческих сопогребений, однако инвентарь достаточно богат и разнообразен: бронзовые сосуды, яшмовые украшения, оружие. Третью категорию составляют захоронения в грунтовых ямах, едва вмещающих тело покойного. В инвентаре, как правило, встречаются грубые глиняные сосуды, иногда.орудия труда. Наконец, к четвертой категории относятся погребения под фундаментами зданий или вокруг больших захоронений. По характеру скелетов и их расположению можно судить о том, что в могилах этой категории погребались люди, умершие насильственной смертью: обезглавленные или засыпанные заживо.

Могилы первой категории, очевидно, принадлежали иньским правителям или их ближайшим родственникам. Имеющие много общего с царскими могилами шумерского Ура, эти гробницы ярко характеризуют противопоставление правителей основной массе населения. Богатые погребения второй категории — это могилы представителей господствующего слоя иньского общества, которые по своему имущественному положению, знатности и социальному весу занимают особое место в общественной структуре. Скромные по размерам и инвентарю погребения принадлежат свободным общинникам. Что же касается погребений последней, четвертой категории, то в них хоронили людей, не имевших равных прав даже с простолюдинами, подневольных работников, слуг или рабов.

Согласно представлениям, господствующим в Древнем.Китае, «главные дела в государстве — это жертвоприношения и войны». И то и другое нашло достаточно подробное отражение в текстах иньских надписей на гадательных костях.

Одним из наиболее важных результатов любого военного похода был захват пленных. Победоносный полководец возвращался в Великий Город Шан, ведя за собой толпу пленников. Специальный гадатель обычно задавал божеству целую серию вопросов, связанных с дальнейшей судьбой захваченных в плен. Его интересовало, какое количество пленных, когда, каким способом и какому из усопших предков правителя следует принести в жертву. Во время религиозных церемоний в честь того или иного предка могли одновременно принести в жертву до нескольких сотен пленных. Существовало много различных способов принесения в жертву — отрубание головы, утопление, сжигание на костре и пр. Это явление сравнительно широко было распространено в архаических раннеклассовых обществах, не научившихся в полной мере ценить рабский труд и опасавшихся оставлять в живых военнопленных — мужчий. Длительное изучение гадательных текстов показало, что в них нет каких-либо специфических терминов, применявшихся для обозначения рабов.

Представления иньцев об окружающем мире и его населении носили отчетливо выраженный этноцентрический характер. Они считали, что в центре Поднебесной находится Великий Город Шан — резиденция правителя. Вокруг него простираются территории, входящие в состав Иньского государства. Они различаются по странам света: западные земли, южные земли и т. д. За пределами земель живут племена, не признающие власти иньского правителя и поэтому враждебные ему. Однако четкой границы между землями и племенами фактически не существовало. Любое племя, выступившее на стороне правителя Инь, автоматически становилось частью соответствующих земель, и наоборот. Иньское государство не имело какой-либо иной системы территориального деления, кроме родопле-менного. Оно возникло скорее всего как союз племен, одно из которых возвысилось над остальными и подчинило их своему влиянию.

Политическое единство иньцев олицетворялось правителем — ваном. Отчетливо выступает тенденция к утверждению единоличной власти государя. Говоря о себе, иньские ваны употребляли торжественную формулу: «Я—единственный среди людей*. Власть вана находила выражение в его праве отдавать приказы любому человеку, находившемуся на его землях. Часто ван лично возглавлял карательные походы против враждебных племен. Если же племя признавало власть вана, он жаловал его вождю титул, указывавший на то, что данное племя становилось членом иньской коалиции. Отныне оно могло рассчитывать на покровительство и защиту со стороны вана, который должен был заботиться обо всех своих подчиненных. Вождь племени, получивший от вана титул, обязан был регулярно являться в Великий Город Шан, присылать туда дань, а в случае необходимости предоставлять в распоряжение правителя свои ополчения. Если их территория подвергалась нападению, подчиненные вожди немедленно сообщали об этом вану. Ван был одновременно и верховным жрецом. Только он мог по трещинам на гадательной кости определять волю божества.

Наибольшего могущества Иньское государство достигло при ване У Дине, правившем во второй половине XIII в. до н. э. При нем в Великом Городе Шан были построены новые дворцы и храмы. У Дин значительно расширил территорию Инь. В памяти потомков он остался могущественным завоевателем.

После смерти У Дина дом Инь пришел в упадок. Последний правитель Инь рисуется в письменных источниках как безнравственный тиран, который «распутствовал и безобразничал, не зная удержу». Эти сообщения скорее всего представляют собой попытку обосновать и исторически оправдать события, относящиеся к последней трети XI в. до н. э. и вошедшие в историографию как «чжоуское завоевание».