Право Франции в Средние века.

Развитие феодальных отношений привело к тому, что к концу X века на территории Франции утратили свое значение, как Салический закон, так и законы династии Каролингов. Юридический опыт основывался на местных традициях, обычаях: во Франции они носи­ли название «кутюмов» и составили основу партикулярного права страны. Наряду с общими обычаями провинций функ­ционировали местные обычаи отдельных районов, городов, поселков и даже общин. Особенно значимой была роль кутю­мов на севере Франции, которую в этой связи даже называли «страной неписа­ного права». В конце X века начали формироваться первые сборники феодаль­ных обычаев, таких, как «Правила обычаев и прав монастырских» (977 г.), содержание которых отражало особенности феодальной юстиции отдельной местности, и значение их не выходило за пределы сеньорий.

С возникновением постоянной королевской ад­министрации местные обычаи получили условную государственную санкцию: для признания обычая в качестве действующего источника в садах было необходи­мым, чтобы он был известен с «незапамятных времен» (по крайней мере, 40 лет). Развитие юриспруденции, начиная с XIII века, способствовало возникновению собраний кутюмов. Од­ним из древнейших считается частное собрание под названием «Со­веты другу» (1254–1259 гг.), составленное П. Де Фонтеном, в котором важ­ное место занимали нормы римского права. Немалое значение приобрел Большой кутюм Франции короля Карла VI, где в качестве образца были изложены феодальные права и обычаи королевского домена. В середине XIII века в Нормандии был составлен полный сборник норм обычного права – Большой кутюм Нормандии. Постепенно стали появляться и частные записи обычаев. Наи­большую известность получили Кутюмы Бовези, автором ко­торых был королевский бальи Филипп де Бомануар. Они были обнаро­дованы в 1285 году и вобрали в себя все сфе­ры права, подчинив систематизацию практическим нуждам разбора дел. Этот знаменитый сборник состоял из пролога и 70 глав, включающих судопроизводство, правовой статус раз­личных категорий населения, поземельные отношения и многое другое. Кутюмы Бовези подтверждали принцип обязательности пра­вовых обычаев не только для местных жителей, но и для королевской власти; так, король должен был соблюдать обычаи, известные с незапамятных времен. За кутюмами Бовези, раз­работанными в начале 80-х годов, последовали кутюмы Тулузы, Древний кутюм Бретани, Большой кутюм Франции. Большое распространение приобрели изданные в конце XIII в. «Книга правосудия и жа­лоб» и «Установления Св. Людовика» (авторы неизве­стны). Однако даже после появления кутюмов по-прежнему в судах возникали многочисленные дебаты относительно легитимности той или иной нормы права. Тогда судьи вынуждены были опрашивать не менее десяти знатоков местного права о том, су­ществовал ли такой кутюм и насколько он древен.

Распространение кутюмов сделало их к XV веку основным и наиболее популярным источ­ником права Франции. Однако хаотичность собраний вызывала боль­шие трудности в их использовании. В рамках общей реформы судо­производства по приказу Карла VII в бальяжи направлялись комис­сары, которые вместе с нотаблями должны были установить местные обычаи. На протяжении 1498–1530 годов во Франции были составлены новые полуофициальные собрания кутюмов – около 60 кутюмов общего и до 300 местного значения.

Постепенно на юге Франции важнейшим источником ре­гулирования правоотношений становится реципированное римское право. Его влияние в Галлии имело глубокие исто­рические корни и восходило еще к временам завоевательных походов Цезаря. Постепенно реципированное римское право трансформировалось в право галло-римское. Последнее опиралось не на византийскую коди­фикацию Юстиниана, а на упрощенную версию законода­тельства Феодосия и на раннефеодальную правду, составлен­ную вестготским королем Аларихом. Французские профессо­ра-глоссаторы комментировали Дигесты Юстиниана, вписы­вая в них текст пояснения (глоссы), которые, в свою очередь, также изучались и обобщались. Таким образом, римское пра­во во Франции выступало как право ученых и оставалось далеким от практики королевских судов. Отношение же королевской власти к римскому праву было двойственным. С одной стороны, власть ссылалась на многие формулы римского публичного права в целях укрепления своих политических позиций. А, с другой – французские мо­нархи не могли допустить чрезмерное влияние римского пра­ва, так как это означало бы признание верховенства римско-германского императора. Поэтому Людовик Святой (XIII в.) постановил, что это право не является обязательным в королевстве Франция, а Филипп Август еще ранее зап­ретил преподавание римского права в Парижском универси­тете (хотя в других университетах королевского домена оно сво­бодно изучалось). Эта санкция была отменена только в 1679 году в правление Людовика XIV.

В XVI веке во Франции сложилась своя школа римского пра­ва, получившая название школы гуманистов. Ее представи­тели отвергали методы схоластики и дедукции, присущие постглоссаторам. Юристы-гуманисты, ориентированные на на­учное изучение римского права, не повлияли на судебную практику, однако подготовили почву для совершенствования постреволюционно­го законодательства

Также к числу правовых источников, действовавших на терри­тории всей страны, относились нормы канонического права. Своего апогея во Франции оно достигло в ХII–ХШ веках, ког­да значительно расширилась компетенция церковных трибу­налов, распространивших свою юрисдикцию не только на клир, но и на светское население. В последующие века в ходе упорной борьбы королевской власти за расширение своих су­дебных полномочий сфера канонического права начинает су­жаться: королевский ордонанс 1539 года запретил церков­ным судам разбирать дела, касавшиеся светских лиц. Вскоре в юридической практике абсолютизма закрепился постулат, согласно которому лишь один король осуществляет власть в королев­стве, поэтому декреталии римских пап и постановления цер­ковных соборов не являются обязательными для французов. Королевской властью признавались нормы, включенные в Свод канони­ческого права 1582 года, а все остальные нормы канонического права требовали дополнительной королевской санкции.

Большое значение во Франции в период Средневековья приобрело и городское право, основным источником которого являлись городские хартии, имевшие нормативный харак­тер. Они отражали компромисс городского населения с коро­левской властью или отдельными сеньорами. Хартии предус­матривали меры по поддержанию мира и внутреннего поряд­ка, регламентировали права и свободы граждан, регулирова­ли торгово-ремесленную деятельность. Городское право отличалось демократизмом, однако в то же время оно было сословно и кор­поративно по сравнению с другими источ­никами феодального права. Развитие внутренней и внешней торговли выя­вило недостатки городского права, главный из которых заключался в парти­куляризме. Поэтому уже с XII века отношения между купцами стали преимущественно регулироваться международным мор­ским и торговым правом, заимствованным из сборников мор­ских и торговых обычаев.

В пери­од ленной монархии за королями не признавалось право законодательствовать относительно всей страны. Монархи обладали только пра­вом издания эдиктов (распорядительных указов). Лишь с усилением централизованных тенденций королевские ус­тановления приобретают общее значение, за ними закрепляется на­звание – ордонансы. С XIV века королевское законодательство стало ак­тивно внедрять опыт римского права, а затем и формировать самостоятельные предписания. Важнейшей политической линией королевского законодательства стало утверждение приоритета королевской юстиции.

Что касается п рава феодальной собственнос­ти на землю, то в Средние века во Франции оно сочеталось с элементами общинного землепользования. К XI веку наиболее характерной формой земельной собствен­ности становится феод, а свободная крестьянская собственность на землю полностью исчез­ает. Заметим, что феодальная собственность на землю неразрывно была связана с владельческими правами крестьян; для феодала земля представляла ценность не сама по себе, а в соединении с работником, ее возделы­вающим. Эти права были ограниченные, но постоянные: крестьянин не мог отчуждать свой земельный надел без согласия сеньора, но и последний не мог произвольно сгонять с земли крестьянина.

С XIII века форма крестьянского землепользования меняется: серваж вытесняется цензивой. Крестьянин-цензитарий, который внешне был своеобразным арендатором, освобождался от личных повинностей и получал некоторую свободу распоряжения землей. Так, с согласия феодального соб­ственника и с уплатой особой пошлины он имел право продавать, дарить, закладывать и иным путем переуступать цензиву при условии, что ценз исправно выплачивается.

В период феодальной раздробленности договорные отношения во Франции развивались медленно. При купле-продаже земли за сеньором всегда признавалось пра­во преимущественной покупки продаваемого вассалом феода. Кро­ме того, он и родственники продавца в течение установленного сро­ка имели право выкупа проданной земли. Крупные сделки купли-продажи с XII века начинают составляться в письменном виде, в последующем утверждаться и нотариусами. Начиная с XIII века, с развитием реального торгового оборота, договор купли-продажи воз­никал с момента его заключения сторонами.

В X–XI веках, когда купля-продажа имущества еще была редким явлением, получил развитие договор дарения. Часто этот договор маскировал сдел­ку купли-продажи. Получатель подаренного имущества принимал на себя обязательство передать дарителю в знак благодарности определенное имущество. Договор дарения использовался также для обхода ограниче­ний на завещания.

В период абсолютизма получает распространение договор найма (арен­ды) земли. Такая форма эксплуатации крестьян давала дворянству большую выгоду, так как размер арендной платы не был определен обыча­ем и мог произвольно повышаться. Кроме того, в отличие от цензивы земля, сдан­ная в аренду, по окончании срока договора возвращалась в распоряже­ние сеньора.

На раннем этапе верховные права французского сеньора проявлялись в брачно-семейной сфере: он мог возражать против вступления в брак крестьянина. Кутюмное право не признавало общности имущества супругов: каждый сохранял в своем владении фамильные земли. Однако этот режим соблюдался только для дворянских фамилий. Вопросы брака и семьи во Франции до XVI века регулировались исключитель­но церковными правилами. Лишь в XVI–XVII веках королевская власть, стремясь усилить государственное воздействие на брачно-семейные отношения, отступила от церковных норм, относящихся к заключе­нию брака, и брак стал рассматриваться как акт гражданского состоя­ния. Было пересмотрено правило, исходя из которого, при вступлении в брак не требовалось согласия родителей. В XVII веке родители получили право об­ращаться в Парижский парламент с жалобой на действия кюре, заклю­чившего брак без их согласия. Личные отношения супругов определялись каноническим правом: главенство мужа, подчинение ему жены, совместное проживание и т.п. Дети не могли совершать юридические акты без согласия родителей. Отец имел право просить у королевской администрации заключения в тюрьму непокорных детей.

Право наследования сохранялось только в отношении той доли, владельцем которой наследодатель являлся при жизни. Феодальная традиция строго соблюдала право майората в наследовании дворян­ских имений. Майорат был наиболее характерным институтом при наследовании по закону, то есть осуществлялась передача по наследству цельного земельного надела умершего старшему сыну, что позволяло избегать дробления фео­дальных сеньорий и крестьянских хозяйств. На наследника возлагалась обязанность помогать своим несовершеннолетним братьям и выдавать замуж сестер. Наследование по завещанию получило распространение сначала на Юге Франции, а под воздействием церкви завещание стало проникать и в обыч­ное право.

В начале периода феодальной раздробленности, в IX–XI веках, преступле­ние во Франции рассматривалось как действие, затрагивающее интере­сы отдельных лиц. Наказания же сводились к компенсации за вред, причиненный частным лицам. К концу периода, в XI–XII веках, когда воцаряется сеньориальная юрисдикция, преступление перестает быть частным делом, а выступает как нарушение утвердившегося фео­дального правопорядка. Тогда получают развитие такие негативные явления уголовного права, как ответственность без вины, чрезмерная жестокость наказа­ний, неопределенность составов преступлений.

В период сословно-представительной монархии и, особенно в период абсолютизма с цен­трализацией государства и усилением королевской власти, сеньориаль­ная юрисдикция ослабляется и возрастает роль законодательства коро­лей в развитии уголовного права. В королевском законодательстве наказания не были четко определены, их применение во многом зависело от усмотрения суда, от сословного положения обвиняемого. Целью наказания были возмездие и устраше­ние. Впоследствии наибо­лее важные дела (королевские случаи) попадали под юрисдик­цию Парижского парламента. В XVI веке парламенты расследовали основную массу преступлений в стране. Самыми массовыми преступлениями в парламентской прак­тике были кражи и убийства, а типичными наказаниями – смертная казнь и битье кнутом. Приговоры приводились в исполнение публично для того, чтобы стра­дания осужденного вызывали страх у всех присутствующих. Видами наказаниябыли: смертная казнь в разнообразных формах (разрывание на части лошадьми, четвертование, сожжение); членовредительские и телесные наказания; тюремное заключение; конфискация имущества – в качестве основного и дополнительного на­казания. Между тем отдельные наказания древнего права (протыкание языка богохульникам) при абсолютизме практически вышли из обихода.

Судебный процесс до конца XII века носил обвинительный характер. Боль­шое распространение имели ордалии, в том числе судебный поединок, который проводился при взаимном согласии сторон или же в случае, когда одна из них обвиняла противника во лжи.

Если практика кутюмов опиралась на такую форму судопроизводства, как повальный обыск, то, начиная с XVI века, начали утверждаться новые порядки судопроизводства. Принципиаль­ное значение имели ордонансы 1498 и 1539 годов, в соответствии с которы­ми в практику вошли правила розыскного процесса. Отменялась ду­ховная юстиция в гражданских и общеуголовных делах. Ордонансы 1536 и 1539 годов подробно расписали процесс дознания и его участни­ков. Судебное дело возбуждалось на основании обвинения королевского прокурора, а также доносов и жалоб. Первой стадией розыскного про­цесса было дознание, то есть сбор предварительной и тайной информа­ции о преступлении и преступнике. Затем судебный следователь соби­рал письменные доказательства, допрашивал свидетелей и обвиняемо­го, проводил очные ставки. Судебное рассмотрение дела проходило в закрытом заседании, решаю­щее значение придавалось материалам, собранным в ходе следствия. Доказательством вины обвиняемого были, кроме собственного при­знания, показания свидетелей, письменные доказательства, протоколы, со­ставленные на месте преступления. При розыскном процессе виновность обвиняемого подразумевалась (презумпция виновности), поэтому показаний одного свидетеля было достаточно для применения пытки. Цель ее состояла в том, чтобы получить признание обвиняе­мого.