1. По старомосковской норме после шипящих и ц в I предударном слоге ы с призвуком э произносилось не только на месте о, э, но и на месте а (ш[ы ]ры, ш[ы ]лун, ц[ы ]рапать). Такое произношение является устаревшим, но до сих пор сохраняется в словах лош[ы ]дей, ж[ы ]леть, к сож[ы ]лению, ж[ы ]смин, ж[ы ]кет.
2. Согласно старомосковской норме большинство глаголов II спряжения в 3-м л. мн. ч. произносились с окончаниями – ут, – ют вместо современных – ат, – ят: хвал[ют], слыш[ут], лов[ют], ход[ют].
3. По старомосковской норме в глаголах, оканчивающихся на – кивать, – гивать, – хивать и прилагательных, оканчивающихся на – гий, кий, хий после г, к, х произносился не и, а редуцированный звук, близкий к а – [ ъ ]: постук[ъ]вать, отпуг[ъ]вать, размах[ъ]вать; долг[ъ]й, легк[ъ]й, тих[ъ]й.
4. В старомосковской норме произношение мягкого согласного перед мягким – [з’в’]ерь, по[д’в’]иг - было традиционно; по новой норме произносится твердый первый согласный: [зв’]ерь, по[дв’]иг.
5. Постфиксы глагола – ся и – сь произносились твердо: возвратилс[ъ], бою[с].
6. Буквосочетание чн произносилось [ шн ] по старомосковской норме во всех случаях за исключением некоторых слов. Например: коне[шн]о, ску[шн]о, яи[шн]ица; искл. – да[ч’н]ый (от да ч а), но[ч’н]ой (от но ч ь), нау[ч’н]ый (от нау к а). В современном русском литературном языке обязательное произношение [ шн ] сохранилось в сравнительно немногих словах: конечно, скучно, нарочно, прачечная, двоечник, скворечник и т.д., в женских отчествах: Ильини[шн]а, Никити[шн]а. Вариативное произношение [чн] и [шн] возможно в таких словах, как молочный, булочная, сливочный, подсвечник, пшеничный, стрелочник и т.д., при этом [ шн ] считается книжным, высоким, сценическим произношением, а [ чн ] – общеупотребительным. Произношение [ чн ] начало закрепляться в литературном языке с 50-х гг.XX века под влиянием письма. В отдельных случаях произношение может быть двояким в одном слове в зависимости от его смысла и сочетаемости: друг серде[шн]ый, но серде[чн]ый приступ.
Таким образом, былое противопоставление московского произношения ленинградскому потеряло прежний смысл и связано лишь с историей орфоэпии. Оно перестало быть нормативным к 50-м гг. XX в. Следует, однако, заметить, что старомосковское произношение сохранилось почти в неизменном виде в старых классических театрах, поэтому оно называется еще и театральным или сценическим. Кроме того, в орфоэпических словарях оно рассматривается еще как вариант произношения с пометой устаревшее или устаревающее.
В составе современной орфоэпической нормы выделяют 2 раздела: а) нормы ударения; б) нормы произношения.
Нормы ударения
Нормы ударения носят еще название акцентологические (от лат. accentus – ударение).
Во многих других языках постановка ударения не вызывает никаких трудностей, так как оно фиксировано: например, в польском языке и латыни ударение всегда падает на предпоследний слог; в чешском, латышском – на первый; во французском – на последний. В русском же языке ударение трудно усвоить, поскольку оно разноместно и подвижно.
Разноместно, так как может падать на любой слог: д о мик, тел е га, сторож и л, нормиров а ть.
Подвижно, так как при изменении слова может меняться и место ударения: стрел а – стр е лы.
Хотя еще в IV в. греческий филолог Диомед назвал ударение “душою речи”, на него долгое время смотрели как на малосущественный объект в науке. Примечательно, что еще в 1927 г. Д.Н.Ушаков, известный языковед и лексикограф, на вопрос, существуют ли законы правильной постановки ударения, ответил, что “установленных правил ударения нет”. Действительно, долгое время в лингвистике не касались нормализации правил ударения. В последние десятилетия появились серьезные научные исследования в области акцентологии (работы Р.И.Аванесова, В.В.Колесова и др.), однако до сих пор не все вопросы получили исчерпывающие ответы.
В большинстве случаев при затруднении в постановке ударения необходимо обращаться к орфоэпическому словарю (“Орфоэпический словарь русского языка” под ред. Р.И.Аванесова) или любому другому справочному пособию, рассматривающему произносительные нормы. Но в некоторых случаях, чаще всего при формообразовании, постановка ударения подчиняется определенным закономерностям.
