Первозданный человек не имел греховных наклонностей: его свободная воля находилась в гармонии с волей Божией. Однако после того как человек вкусил от «древа познания добра и зла», то есть опытно приобщился к злу и греху, его свободная воля оказалась перед постоянным выбором между злом и добром. В каждый конкретный момент жизни человек должен делать этот выбор, причем, для того чтобы выбор был сделан правильно, необходима сознательная направленность его воли к добру.
Преподобный Максим Исповедник говорит о наличии в человеке (после грехопадения) «воли природной», или естественной, присущей всем людям, и «производной» (или гномической) воли (Диспут с Пирром; название «гномическая» происходит от греч. γνομή — мнение (на котором основывается выбор)), то есть «свободного выбора», означающего выбор между добром и злом и предполагающего ответственность за свои поступки.
Духовное совершенствование, необходимое для людей, предполагает воспитание гномической (избирающей) воли, в процессе которого ее свобода выбора должна перейти в новое качество и стать свободой совершенной; руководствуясь ею, воля уже не пожелает выбирать между добром и злом, но навсегда изберет только добро.
Грехопадение Адама и Евы имело последствия для всего человечества.
Печать греха сделала природу человека двойственной: не утратив полностью дары Божии, человек отчасти сохранил красоту своего образа и в то же время привнес в свою природу безобразие греха.
Преподобный Максим Исповедник вводит понятие двойного греха: первым грехом было собственно преступление Адама, а вторым — те последствия, которые этот грех имел для человеческого естества. Первый грех происходил «от произволения, добровольно отказавшегося от блага», а второй, имевший своей причиной первый, — «от естества, вслед за произволением невольно отказавшегося от бессмертия». Первый грех, то есть добровольное отпадение от блага к злу, достоин порицания, а второй есть «не могущее вызвать порицания изменение естества из нетления в тление» (Вопросоответы к Фалассию. 42).
Адам первозданный явился родоначальником всего человечества (Быт 5. 3) и поэтому все произошедшие от него люди, в силу природного единства, несут на себе последствия его грехопадения.
После грехопадения Адама все люди рождаются с поврежденной человеческой природой, искаженным образом Божиим: «…как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5, 12). Традиционное для Восточной Церкви понимание этих слов было высказано святителем Кириллом Александрийским: «Поскольку мы стали подражателями преступления Адама, чем «все согрешили», то подпали равному с ним наказанию» (Фрагменты на Послание св. апостола Павла к Римлянам).
Рассуждая о том, что означают слова «в нем все согрешили», святитель Иоанн Златоуст говорит: «То, что как скоро пал один, через него сделались смертными все, даже и не вкусившие запрещенного плода» (Беседы на Послание к Римлянам. X 1).
Все совершают грехи, потому что унаследовали греховную природу «в нем». Даже младенцы, говорит блаженный Августин, не делами своими, которых еще и не имели, но по общему происхождению человеческого рода от Адама в нем нарушили заповедь Бога, то есть «в нем» согрешили (О Граде Божием. XVI 27); когда человек рождается, он берет свой грех от Адама.
Некоторые авторы древней Церкви, в том числе блаженный Августин, считали, что весь человеческий род изначально содержался в семени первого человека, поэтому каждому и передается грех, совершенный прародителем: «...все мы были в нем одном, когда все были им одним... Мы еще не имели отдельного существования и особой формы... но уже была природа семени, от которой нам надлежало произойти: а так как она была испорчена вследствие греха и связана узами смерти и праведно была осуждена, то от человека не мог родиться человек с другими свойствами» (О Граде Божием. XIII 14). Основание для такой точки зрения иногда находят в словах Послания апостола Павла к Евреям: «…Левий, принимающий десятины, в лице Авраама дал десятину: ибо он был еще в чреслах отца, когда Мелхиседек встретил его» (Евр. 7, 10).
Потомки Адама лично не участвовали в греховном преступлении своего праотца. Эту мысль выразил апостол Павел: «…смерть царствовала от Адама до Моисея и над несогрешившими подобно преступлению Адама» (Рим. 5, 14). Однако греховное состояние стало достоянием всех людей в силу природного единства всего человечества (Деян. 17, 26).
Со времени зачатия и рождения каждый человек, в силу природного единства с праотцем Адамом, приобщается к наследуемой греховности, о чем говорит пророк Давид в псалме: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50, 7).
Наследуется не первозданное человеческое естество, а искаженное грехом и зараженное начатками страстей. Человек рождается смертным, что является свидетельством общей зараженности человеческого естества грехом; он с младенчества предрасположен не только к добру, но и к злу. Потомки Адама каждый раз, совершая греховный поступок, то есть личный грех, преумножают греховное наследство своего праотца.
В христианских общинах западной традиции учение о первородном грехе сопряжено с понятием «первородной вины», восходящим к блаженному Августину. По учению Августина, грех Адама привел к коренной порче человеческой природы (О Граде Божием. XIII 3). Поскольку в Адаме заключался весь человеческий род, то грех Адама стал передаваться по наследству (как дети наследуют не только имущество, но и долги родителей) через тело, точнее, через плотское совокупление. Блаженный Августин вкладывает в уста Христа слова о вине человека: «Тогда как вас изменила к худшему ваша вина, а к лучшему — Моя благодать, Сам Я не изменяюсь» (Там же. XX 26). Католическое учение о первородном грехе следует мнению блаженного Августина, который признавал всеобщую виновность людей в грехе Адама и Евы.
О благодати Божией блаженный Августин говорит, что она «дается не по нашим заслугам, но даруется по воле Божией, — воле в высшей степени сокровенной, но в то же время вполне справедливой, мудрой и благой, поскольку кого Он предопределил, тех и призвал (Рим 8. 30) тем призванием, о котором сказано: без раскаяния дары и призвание Божие (Рим 11. 29)» (О даре пребывания. 13. 33).
Православной традиции несвойственно понимание прародительского греха как наследственной вины. Потомки Адама наследуют от него тленное и смертное естество, то есть непредосудительные последствия греха. Каждый человек виноват только в своих собственных грехах — тех, которые совершены по его добровольному согласию, а не в грехах родителей, прародителей или первозданного Адама. Именно личный грех человека является виной, а не общая греховность человеческого рода, к которой причастен каждый человек по факту рождения. Однако, несмотря на отсутствие личной ответственности за грех Адама, все его потомки стали «по природе чадами гнева» Божия (Еф. 2, 3) и поэтому нуждаются в спасении.
