Малый Октябрь» и коллективизация в Казахстане

Укрепление тоталитарной системы в Казахстане связано с именем Ф.И.Голощекина, избранного осенью 1925 г. руководителем краевой партийной организации. Профессиональный революционер, один из организаторов расстрела царской семьи, Голощекин сразу после прибытия в Кызылорду заявил об отсутствии в казахском ауле Советской власти и необходимости «пройтись по аулу Малым Октябрем». Основной задачей провозглашалось разрушение традиционной общины через ликвидацию социальной дифференциации. Следующим шагом должен был стать массовый переход казахов к оседлости. Прекрасно понимая, что эти мероприятия вызовут протест со стороны местных коммунистов, Голощекин начал борьбу с теми партийными лидерами, которые не разделяли его взглядов. Уже в 1926 г. в «национал-уклонизме» были обвинены С.Садвакасов и С.Ходжанов. Гонениям подверглись С.Сейфуллин, М.Мурзагалиев, Н.Нурмаков, С.Мендешев и др. Многие из них были удалены из республики. Ж.Султанов, С.Садвакасов и Ж.Мынбаев сняты со своих постов.

Ф.И.Голощекин упорно доказывал, что аул до сих пор «... не чувствовал дыхания классовой борьбы», в «... казахском ауле нет Советской власти», «... аул не имел Октября, не имел комбедов и раскулачивания», «... в ауле не имеем вообще аульного коммуниста». Далее Ф.И.Голощекин утверждал, «то, что происходило у нас до осени 1925 года, можно было бы назвать предысторией Казахстана и его партийной организации».

Второй секретарь Крайкома ВКП(б) О.И.Курамысов решительно поддержал Ф. Голощекина. Он вторил ему: «Октябрьский ураган пронесся мимо казахского аула, мало задев его». «Строго говоря, - продолжал он, - в этот период партийной организации, единой и монолитной, в Казахстане не было».

Характерной и трагической особенностью общественно-политической жизни Казахстана середины 20-х гг. являлось то, что с этого времени идеологический аппарат сталинизма начал проводить широкомасштабные мероприятия, направленные на искоренение исторической памяти и физическое уничтожение носителей этой памяти – видных представителей национальной интеллигенции.

С укреплением тоталитарного режима постепенно усиливались политические преследования членов партии «Алаш», а также руководящих работников республики, занимавших свою позицию в вопросе о темпах и методах социально-экономических преобразований в крае и высказывавших сомнения в правильности политики Центра, грубо попиравшего суверенные права республики в решении хозяйственно-политических и кадровых вопросов, не считавшегося с национальными особенностями и интересами коренного населения.

Так создавалась идеологическая база для подавления возможной оппозиции в республике, что в итоге привело к неисчислимым бедствиям и трагедии казахского; народа в период насильственной коллективизации и массовых репрессий 1937-1938 гг.

Значительно усилились нагнетание истерии о националистах и национал-уклонистах и преследования местных кадров при Н.И.Ежове, посланном в 1923 г. из Марийского обкома на должность секретаря Семипалатинского губкома ВКП(б), а затем назначенного заведующим организационно-инструкторским отделом крайкома партии.

Одновременно было сломлено сопротивление крупных ответственных работников, не согласных с голощекинской моделью «преобразований» в Казахстане. Как отмечалось выше, в 1927-1929 гг. из республики под различными предлогами были удалены видные государственные и общественные деятели Казахстана: Т. Рыскулов, Н. Нурмаков, С.Ходжанов. М.Мурзагалиев. Сняты со своих постов: председатель КазЦИКа Ж.Мынбаев, нарком просвещения С.Садвакасов, нарком земледелия Ж.Султанбеков и другие.

Большая часть казахских работников была обвинена в групповой борьбе, несмотря на то, что Центральная контрольная комиссия ВКП(б), специально занимавшаяся делом одного из главных «группировщиков» – С.Садвакасова, наличия такой группировки в Казахстане не обнаружила. Тем не менее, по примеру борьбы с оппозицией в Центре, разногласия и трения между отдельными казахскими ответственными работниками выдавались за групповую борьбу, а их оппозиция по отстаиванию интересов республики квалифицировалась как «национал-уклонизм». В письмах И.В.Сталину, В.М.Молотову и Л.М.Кагановичу Н.И.Ежов доносил о том, что все национальные кадры, все казахские коммунисты заражены национал-уклонизмом и группировочной борьбой, что среди них нет здоровых партийных сил. Так «оттачивал» свою карьеру перед переводом в Москву будущий нарком внутренних дел СССР, чьими стараниями были проведены массовые репрессии 1937 г.

Нарастание репрессивных процессов. К концу 20-х гг. нагнетание обстановки всеобщей подозрительности достигло своего пика. Нарастание в Центре борьбы с троцкистско-зиновьевской оппозицией и «правыми оппортунистами» в национальных республиках проявилось в форме репрессий, против представителей национально-освободительного движения дореволюционного периода. Так, в конце 1928 г. по ложному обвинению было арестовано 44 человека из числа, так называемых, «буржуазных националистов» – бывших деятелей «Алаш Орды», в том числе А.Байтурсынов, М.Дулатов, М. Жумабаев, Ж..Х. Габбасов и др.

Вскоре Ж.Аймаутов, А.Байдильдин, Г.Биримжанов и Д.Адилев были расстреляны, остальные осуждены на различные сроки. М. Дулатов скончался в лагере, А.Байтурсынов, М.Жумабаев и другие, отбыв наказание, в 1937 г. были повторно репрессированы за участие в деятельности «Алаш Орды» и расстреляны в 1937-1938 гг.

Другая группа национальной интеллигенции (около 40 чел.) в составе М. Тынышпаева, X. Досмухамедова, Ж. Досмухамедова, Ж. Акпаева и других была арестована в сентябре-октябре 1930 г. Вскоре 15 из них (М. Тынышпаев, Ж. Акпаев, X. Досмухамедов, Ж. Досмухамедов, К.Кеменгеров и др.) были сосланы в Центрально-Черноземную область России. В 1937-1938 гг. почти все они были расстреляны.

Так, несмотря на амнистию, объявленную участникам движения «Алаш» в первые годы советской власти и, несмотря на то, что в дальнейшем никто из них антисоветской деятельностью не занимался, они стали жертвами сталинских репрессий. До ареста все они честно трудились в различных областях народного хозяйства, внося огромный вклад в развитие Казахстана.

Чтобы окончательно подавить сопротивление интеллигенции, режим обвинил ее представителей в противостоянии мерам по конфискации. Вот основные пункты обвинения, предъявленного членам «Алаш-Орды»:

«1. Участие в создании в 1921-1922 гг. подпольной контрреволюционной организации, ставившей своей целью свержение советской власти.

2. Установление связи с басмачеством в Фергане.

3. Подготовка к вооруженному восстанию против советской власти с целью ее свержения.

Проведение антисоветской агитации» и др.

В конце 20-х - начале 30-х гг., по мере обострения кризиса в социально-экономическом развитии СССР, широкие масштабы приобрели поиски виновных – вредителей, подрывных антисоветских элементов и подпольных организаций. По аналогии с Центром (судебные процессы над участниками «Промпартии», «Крестьянской партии» и т. д.) в Казахстане начались поиски врагов в национальном варианте. Случайные аварии на шахтах и предприятиях, падеж скота в колхозах и совхозах, пожары и другие стихийные бедствия объяснялись происками классовых врагов и, соответственно этому – фабриковались уголовные дела «врагов народа» и подрывных антисоветских организаций.

Репрессивные акты продолжались и в последующие годы. В 1937 -1938 гг. все руководящие партийные и советские работники республики стали их жертвами. Одним из пунктов обвинений, предъявленных большинству из них, была трагедия периода насильственной коллективизации.

Как свидетельствуют материалы дел так называемых «национал-фашистов», репрессированных в 1937-1938 гг., Н.И.Ежов и его подручные особо себя при их фабрикации не утруждали. Были подняты на свет давние дела, так называемых, участников различных группировок. В их число попали и те, кто в свое время отстаивал интересы республики, открыто выражал протест по поводу массовой гибели казахского населения в 1931-1933 гг. В 1937-1938 гг. по ложному обвинению были; репрессированы видные государственные и общественные деятели Казахстана: Т.Рыскулов, Н.Нурмаков, У.Исаев, С.Ходжанов, У.Кулумбетов, О.Жандосов, А.Досов, А.Асылбеков С, Садвакасов, Л. Мирзоян, А. Сафарбеков, Ж.Султанбеков, Т.Жургенов, Н.Сыргабеков, 3.Торегожин, С.Сейфуллин, И.Жансугуров, Б.Майлин и многие другие.

Таким образом, в конце 20-х - 30-х гг. тоталитарный режим утвердился во всех сферах; общественно-политической жизни. Его проявления в Казахстане приняли особенно уродливые формы, сопровождаясь трагическими событиями периода насильственной коллективизации и политических репрессий 1937-1938 гг., Социально-экономические преобразования в крае, придание Казахстану статуса союзной республики, успехи в области культурного строительства, народного образования и науки проходили под жестким идеологическим прессом тоталитарного режима. Все это предопределило дальнейшее развитие Казахстана в составе СССР.

Теперь еще раз обратимся к периоду правления в Казахстане Ф.И.Голощекна. Фактически устранив оппозицию в Казахстане, Голощекин начал претворение в жизнь своей идеи «Малого Октября». В 1926-1927 гг. был осуществлен передел пахотных и пастбищных угодий. Около 1360 тыс. десятин сенокосов и 1 250 тыс. десятин пашни были отобраны у зажиточных хозяйств и переданы беднякам и середнякам. Однако ожидаемого эффекта эта мера не принесла. Не имеющие скота хозяйства не могли воспользоваться переданными им сенокосами и пастбищами и в большинстве случаев возвращали их прежним хозяевам.

Следующим шагом стала конфискация имущества крупных баев- скотовладельцев с выселением их вместе с семьями за пределы районов проживания. Намечалось конфисковать имущество и скот около 700 хозяйств. Согласно документам, скот был отобран у 696 хозяйств, однако на деле это цифра была гораздо выше. Так, только в Акмолинском округе вместо 46 по плану конфискации и выселению было подвергнуто более 200 хозяйств, в Петропавловском вместо 34 хозяйств – 102 и т.п. Всего в результате кампании около 145 тыс. голов скота были переданы беднякам. Следует заметить, что конфискации подвергались не только крупные скотовладельцы, но и середняки, замеченные в нелояльности властям. Усиливался также налоговый пресс в отношении зажиточных хозяйств, вынужденных выплачивать большую часть сельхозналога. Так, в 1927-28 гг. 4 % хозяйств уплатили 33 % всей суммы налогов. Кроме того, существовала система «самообложения», по которой сумма могла превышать первоначальную в два-три раза.

Следует отметить, что политика давления на зажиточных крестьян была характерна не только для Казахстана, но и для всего Советского Союза. Главной своей целью Советское правительство считало ускоренную индустриализацию, средства для которой должен был дать аграрный сектор экономики. Традиционное хозяйство, опирающееся на частную собственность на землю и скот, не могло в короткие сроки дать необходимые средства. Поэтому в конце 20-х годов был взят курс на коллективизацию – создание системы коллективных хозяйств (колхозов) с полным отчуждением крестьян от средств производства и распределения результатов этого производства.

Казахстану была уготовлена особая роль. Богатые природные ресурсы предусматривали создание здесь крупной индустриальной базы, однако, рабочая сила должна была быть перемещена сюда извне, из центральных регионов России и Украины. Казахи, как кочевники и скотоводы, не вписывались в будущую систему «социалистического Казахстана». Именно поэтому Голощекин с согласия Сталина выбрал те методы коллективизации, которые не могли не вызвать полный развал казахского хозяйства и фактическое вымирание целого народа. Так был взят курс на широкомасштабный геноцид.

Важно отметить, что коллективизация крестьян рассматривалась как постепенный процесс, основанный на принципах добровольности. Но к концу 20-х годов реалистический курс стал изменяться кардинальным образом. В сущности, коллективизация стала осуществляться чрезвычайными мерами с определением сроков. Так, Казахстан был отнесен к районам, где коллективизация должна была завершиться уже весной 1932 г. (за исключением кочевых районов). Здесь важно уяснение причин ускоренной коллективизации. Главным можно назвать приоритет индустриального развития страны, методология осуществления которого предполагала перекачивание средств из аграрного сектора в промышленный.

Сверхиндустриализация требовала колоссальных средств. Основным же средством являлся крестьянский продукт, дававший твердую валюту для ее вложения в промышленность. Однако в условиях нэповской экономики перераспределение средств в пользу промышленности было невозможным. При попытке получения сельхозпродукции не по рыночным (как диктовал НЭП), а заниженным закупочным ценам, государство столкнулось с кризисом хлебозаготовок 1927-1928 гг. Кризис был настолько серьезным, недобрали около 128 млн. пудов хлеба, что возникла угроза срыва плана индустриализации.

Результатом стало свертывание НЭП и ускорение коллективизации. Отсюда тот динамизм в колхозном строительстве Казахстана. В 1928 г. коллективизировано - 2%, в 1930 г. - 50,5%, а к октябрю 1931 г. - 65%. Глядя на цифры можно предположить, так называемый «колхозный взрыв», однако к столь стремительному росту числа колхозов, служило не желание крестьян, а методы откровенного давления. Самыми распространенными методами принуждения явились такие приемы, как лишение избирательных прав, аресты, выселение и др. Так коллективизация стала обретать силовые формы. Особенно усилило чрезвычайную кампанию развернувшаяся борьба за ликвидацию кулачества и байства. В 20-е годы актуализируется идея экспроприации крупных хозяйств. В 1927 г. принимается «Декрет о конфискации хозяйств крупных баев-полуфеодалов». Собственность зажиточных хозяйств была отобрана и передана беднякам и середнякам. В соответствии с Декретом конфискации подверглось около 700 хозяйств. В этой связи необходимо рассмотреть деятельность Ф.И.Голощекина. С его именем связана и так называемая идея «Малого Октября».

Сущность доктрины, выдвинутой Голощекиным, заключалась в отсутствии Советской власти в Казахстане, о чем он заявил на Республиканской партийной конференции в декабре 1925 г. в Кызылорде. Главной задачей ставилось разрушение традиционной системы через ликвидацию ее социальной дифференциации.

Коллективизация в Казахстане сопровождалась кампанией по седентаризации (оседание кочевников). Сталинским руководством Казахстан рассматривался, как потенциально зерновая республика. Ставилась задача по срочному превращению скотоводов в земледельцев, а пастбища высвободить под новые земельные площади.

Несмотря на предупреждения ученых-экономистов идея оседания кочевников претворялась ускоренными темпами: в 1930 г. - 87136 хозяйств, в 1931 г. - 77508, в 1932 г. -77674 и в 1933 г.- 242208.

Последствия коллективизации в Казахстане. Откровенный трагический характер компании проявился в тех репрессивных мерах, которые развернулись в процессе ликвидации кулачества и байства, а также насильственного объединения в колхозы и оседания кочевников. О массовой трагедии говорят даже те отрывочные сведения, которые имеются на сегодняшний день.

К 1930 г. как кулацко-байские были ликвидированы более трех тысяч хозяйств. Только в 1931 г. в кулацкую ссылку из Казахстана было отправлено 6765 человек. После принятия закона «Об охране имущества государственных предприятий и колхозов, укреплении общественной собственности» в Казахстане было осуждено 33345 человек. По делам связанным с заготовками, в 1931 г. было расстреляно 79 человек.

За годы массовой коллективизации произошло резкое сокращение поголовья скота, о котором можно судить по следующим показателям:

1922 1932

Крупный рогатый скот: 9 млн. 509 тыс. голов - 965 тыс. голов.

Мелкий рогатый скот: 18 млн. 566 тыс. голов - 1 млн. 386 тыс. голов.

Конское поголовье: 3 млн. 516 тыс. голов - 376 тыс. голов.

Но самым страшным последствием преступной авантюры стал голод в 1931-1933 гг. (сборник документов «Голод в Казахской степи»). Размах трагедии был настолько велик, что голод 1931-1933 г. вошел в историю как годы «великого джута», величайшая трагедия казахского народа. По данным демографов, численность населения Казахстана в этот период сократилась примерно на 2 млн. человек, что составляло 49 % казахского этноса.

Большой урон численности коренного населения несли откочевки за пределы республики (616 тыс. человек, в том числе 205 тыс. человек – в Китай, Монголию, Афганистан, Иран и др. страны).

Социалистическая модель коллективизации сельского хозяйства вызвала ожесточенное сопротивление крестьян. Оно приняло различные формы, в том числе вооруженные восстания. Если в 1929 г. выступления крестьян имели преимущественно вид вооруженных противодействий, то, начиная с февраля 1930 г. волнения усилились и приобрели широкий и повсеместный характер.

Всего за 1929-1931 гг. в Казахстане произошло более 370 восстаний, в которые было вовлечено около 80 тыс. человек. Несмотря на широкий размах географического пространства, восстания и волнения крестьянства 1929-1931 г.г. в силу своей обреченности не могли изменить ход событий и политику официальных властей в ауле и деревне.

Таким образом, коллективизация сельского хозяйства в Казахстане осуществлялась методом принуждения, без учета специфики местных условий.