Грамматические способы языков

 

Как мы уже говорили выше, грамматические способы для всех языков одинаковы, но языки могут пользоваться и всеми, и только некоторыми из них; кроме того (что главное), в разных языках эти способы сочетаются с различными грамматическими значениями, что создает каждый раз новую форму.

Обзор грамматических явлений удобнее начинать именно с грамматических способов, во-первых, потому, что они исчислимы и легко обозримы, во-вторых, потому, что при грамматическом анализе всегда лучше идти от внешнего (способа) к выяснению внутреннего (значения или категории), а не наоборот, так как в последнем случае легко «примыслить» языку то, что не выражено в данном языке, т. е. чего на самом деле в языке нет. Следуя первым путем, этой опасности легко избежать, так как обнаружить один из известных способов несложно, а если есть налицо грамматический способ, то значит есть и значение, которое он выражает.

 

СПОСОБ АФФИКСАЦИИ

 

Способ аффиксации состоит в присоединении к корням (или основам) аффиксов.

Аффиксы (Аффикс, аффиксация — от латинского affixiis — «прикрепленный») - это морфемы с грамматическим значением. Аффиксы не существуют в языках вне слов, они сопровождают корень, служа для словообразования и словоизменения. По положению относительно корня аффиксы можно разделить на префиксы (Префикс — от латинского praefixum — «прикрепленное перед») -стоящие перед корнем, и постфиксы (Постфикс — от латинского postfixum —«прикрепленное после»; термин предложен был И. А. Бодуэном де Куртенэ) - стоящие после корня [287].

Есть языки, которые не употребляют префиксов (тюркские, угро-финские), а всю грамматику выражают постфиксами; в таких языках все слова начинаются корнем, за которым может следовать цепочка постфиксов; например, в киргизском языке: кол-дор-ум-го — «моим рукам» (кол- — по-киргизски «рука», -дор- — постфикс множественного числа, -ум- — постфикс принадлежности первому лицу, -го — постфикс дательного падежа); другие языки предпочитают префиксацию и не употребляют (за редкими исключениями) постфиксов; например, в языке суахили (группа банту, Восточная Африка) глагольная форма wa-ta-si-po-ku-ja [ватаси-покуджа] — «если они не придут», где wa означает 3-е лицо множественного числа, ta — будущее время, si — отрицание, ро — условность, ku — глагольный префикс — расширитель односложного корня иуд [джа] — корень со значением «приходить». Индоевропейские языки, к которым принадлежит и русский язык, употребляют и префиксы, и постфиксы, но с явным перевесом в сторону последних; ср. пред-став-и-тель-н-ый, где один префикс и четыре постфикса.

Деление постфиксов на суффиксы и флексии основано не на их расположении; необязательно, чтобы суффикс был за корнем перед флексией, а флексия на конце слова, например в немецком Kind — «дитя», Kinder — «дети», a Kinderchen — «детки», где -er — флексия множественного числа, a -chen — суффикс со значением уменьшительности; ср. в русском «возвратные формы», где флексия не заканчивает слова, а за ней еще стоит не изменяющийся по падежам возвратный суффикс — -ся: трудящиеся, трудящихся, трудящимся и т. д.

Суффиксы и флексии различаются по типу грамматического значения: суффиксы (Суффикс — от латинского suffixus — «подставленный») — это постфиксы с деривационным значением, а флексии (Флексия — от латинского flexio — «сгибание», «переход») - постфиксы с реляционным значением. Применительно к индоевропейским языкам префиксы так подразделить нельзя, так как один и тот же префикс даже в соединении с тем же корнем (или словом) может выражать то деривационное значение без изменения реляционного, то реляционное без изменения деривационного, то, наконец, и деривационное, и реляционное одновременно; например, в русском языке префикс зд-в соединении с глаголом несовершенного вида ходить может иметь значение:

1) только деривационное: Когда ходил в институт, то заходил в библиотеку, т. е. «ходя, посещал»; несовершенный вид (реляционное значение не меняется);

2) только реляционное: Ребенок долго не ходил и заходил лишь на четвертом году, т. е. «начал ходить», где лексическое значение не изменилось, а реляционное изменилось, — это глагол совершенного вида с тем же лексическим значением;

3) и деривационное, и реляционное: Мы ходили с ним по городу, и он заходил меня до полусмерти, т. е. «замучил ходьбой», — глагол с другим лексическим значением и другого вида — совершенного.

По своей грамматической роли суффиксы — словообразовательные аффиксы, а флексии — словоизменительные; префиксы (как мы уже убедились на примере заходить) могут играть и ту и другую роль.

Однако и с постфиксами не всегда все так просто, в частности в русском языке. Если сравнивать падежные флексии от существительного зло (зл-о, зл-а, зл-у и т. д.) или прилагательного злой (зл-ой, зл-ого, зл-ому и т. д.) внутри каждой парадигмы склонения, то это явно словоизменительные аффиксы, так как они различают формы одной и той же лексемы, не меняя лексического значения; но если сравнивать соответствующие падежные формы двух этих слов друг с другом (зл-о — зл-ой; зл-а — зл-ого; зл-у — зл-ому и т. д.), то те же постфиксы различают разные лексемы и служат признаками: одни — существительных, другие — прилагательных, лексическое значение которых различно. Следовательно, это словообразовательные постфиксы (зл- без них не слово, а с ними — слово: зло, злу; злой, злому и т. д.).

Итак, в русском языке падежные флексии и словоизменитель-ны и словообразовательны одновременно; правильнее всего было бы называть их суффикс-флексиями. Примером чистой флексии в русском языке может служить -и в глаголах прошедшего времени для обозначения только множественного числа: ходил — ходили [288], или, еще точнее, -те в повелительном наклонении тоже для обозначения множественного числа: иди — идите, кинь — киньте и т. п.

Кроме префиксов и суффиксов, как таковых (что наиболее часто встречается в языках мира), бывают и иного типа аффиксы.

1)Интерфиксы[289] - служебные морфемы, не имеющие собственного значения, но служащие для связи корней в сложных словах. Н. С. Трубецкой называл их «морфемами связи» (Verbin-. dungsmorphemen). Они употребляются исключительно в словообразовательной функции. Таковы, например, в русском языке соединительные гласные: зубр-о-бизон, лоб-о-тряс, овц-е-бык, каш-е-вар, вин-о-черпий, кров-о-пийца, или немецкая «соединительная согласная» -s- в таких случаях, как: Ort-s-kunde — «краеведение», Alter-s-heim — «дом престарелых», где при словах мужского и среднего рода (der Ort, das Alter) соединительное -s- восходит к флексии родительного падежа (des Orts, des Alters), а также и в таких случаях, как Sitzung-s-bericht — «отчет о заседании», Bedeutung-s-wandel — «изменение значения», Erinn-erung-s-tafel — «памятная доска», где соединительное -s- не может восходить к падежной флексии, так как die Sitzung, die Bedeutung, die Erinnerung — слова женского рода, никогда не имевшие флексии -s, а тем самым всякое -s- в сложных словах немецкого языка всегда является интерфиксом[290].

Общее с интерфиксами имеют и такие морфологические элементы, как так называемые «тематические гласные» в славянских языках, которые связывают корень с каким-либо постфиксом для образования глагольных форм; например, в русском языке игр-а-тъ, сид-е-ть, кос-и-тъ, а также и «тематический йот» [j], служащий для образования «второй основы глагола» и следующий за «тематической гласной»; например, игр-а-й, игр-а-й-у (орфографически играю), бел-е-й, бел-е-й-у (орфографически белею) и т. д.

Но у «тематических гласных» иногда появляется возможность стать значащими аффиксами, т. е. выражать особое грамматическое значение; например, различие вида в глаголах типа: реш-а-ть — реш-и-ть, лиш-а-тъ — лиш-и-тъ, или различие непереходного и переходного глагола в таких случаях, к&кбел-е-ть — бел-и-тъ, черн-е-ть — черн-и-тъ, обезлюд-е-ть — обезлюд-и-тъ и т. п[291].

2)Конфиксы[292]— комбинации из двух аффиксов: префикса и постфикса, которые, хотя и представляют собой две морфемы, но действуют совместно; например, в немецких глагольных формах: loben — «хвалить» и ge-lob-t — «хваленый», где префикс ge- и постфикс - t «окружают» корень и совместно оформляют слово; такова же в немецком языке конфиксация префикса ge- и постфикса -еп в причастных формах: ge-fund-en — «найденный» и т. д., употребляемых при образовании сложного прошедшего времени. То, что ge- + -1 и ge- + -еп являются обязательно двумя морфемами, а не одной, разделенной корнем пополам, показывают формы, где постфикс -еп употребляется без префиксам/например, в инфинитиве: lob-en, а ge- без -еп, но с постфиксом -t. ge-lob-t; постфикс же - t может употребляться и без префикса ge-; например, lob-t— «хвалит». Однако все это не отменяет того, что в формах ge-Sob-t, ge-fund-en префикс ge- и постфиксы – t и -еп действуют совместно, объединяясь в конфиксы.

Бывают еще в некоторых языках такие явления, когда морфемы разрываются и допускают внедрение внутрь других морфем или элементов других морфем.

3)Инфиксы (Инфикс — от латинского infixum — «вставленное в») — это аффиксы, вставляемые в середину корня. Таков, например, в тагальском языке (индонезийская семья языков) инфикс -ит- в примерах: s-um-ulat — «писать» от sulat — «письмо», p-um-asok — «входить» от pasok — «вход» или в том же языке инфикс -in- для обозначения глагола в пассивной форме: s-in-•ulat — «был написан» или p-in-ataj — «был убит» от pataj — «мертвец»; подобные инфиксы есть и в других индонезийских языках. Что касается индоевропейских языков, то примеры «вставных» носовых согласных типа [п] и [т] в латинских и греческих примерах; например, латинское vi-n-c-o — «побеждаю» при vic-i — «я победил», ru-m-p-o — «я ломаю» при rup-i — «я сломал» или греческое la-m-b-an-o — «беру» при e-lab-on — «я взял», не представляют ясную картину, хотя, например, латинские словоформы породили в дальнейшем французские формы с носовыми гласными (а это след бывших носовых согласных рядом с гласными): vincere и vaincre [vekr] — «побеждать» и rumpere — rompre [ropr] — «ломать», но, во-первых, исходные формы инфинитива и настоящего времени обладают носовым признаком, что позволяет его утрату в производных формах объяснять иначе, во-вторых, для этих инфиксов нельзя определить значения: они ничего не значат.

Более вероятны инфиксы в славянских глаголах, где в настоящее время в русском есть разное чередование гласных: [э] — ['а]: лечь — лягу, сесть — сяду, что указывает исторически на соотношения с -е, - en (leg-ti — le-n-g-6; sed-ti — se-n-d-б), где обе формы «основные», хотя значение «инфикса» -я- тоже неопределимо.

4) Трансфиксы — это аффиксы, которые, разрывая корень, состоящий из одних согласных, сами разрываются и служат «прослойкой» гласных среди согласных, определяя словоформу и оформляя ее грамматически, т. е. имеют определенное грамматическое значение. Это явление свойственно семитским языкам (древнееврейский, аккадский, или ассиро-вавилонский, финикийский, арабский языки).

Так, в древнееврейском языке ГНōБ — «воровать», ГāНаБ — «воровал», ГōНэБ — «ворующий», ГāНỹБ — «воруемое», где неизменный корень из трех согласных ГНБ означает лишь абстрактно идею «воровства», а «прослойки» гласных — прерывистый трансфикс оформляет словоформы: - ō - — инфинитив, -ā-a — прошедшее время, -ō-э — причастие действительного залога, -а-у — причастие страдательного залога; этой модели следуют и другие глаголы; например, ШМōР значит «охранять», НТōН — «отдавать», а ШāМаР, НāТаН; ШōМэР, НōТэН; ШāМỹР, НāТỹН — соответственно указанные формы прошедшего времени, причастия действительного залога и причастия страдательного залога.

То же явление имеется и в арабском языке; например, трехсогласный корень КТБ выражает идею «письма», а корень КТЛ — идею «убийства»[293], а прерывистые аффиксы из гласных, прослаиваясь между согласными корня, образуют словоформы: КаТаБа — «написал», КаТаЛа — «убил», КуТиБа — «был написан», КуТи-Ла — «был убит», КāТиБỹ — «пишущий», КāТиЛỹ — «убивающий», уКТуБ — «пиши», уКТуЛ — «убивай» и т. д., ср. также: КиТāБỹ — «книга», КиТāЛỹ — «сражение»[294].

Во многих языках большую роль играют нулевые аффиксы (о чем мы уже говорили выше в связи с понятием отрицательной формы). Нулевой аффикс— это отсутствие аффикса в одной форме парадигмы при наличии аффиксов в других формах той же парадигмы. Так, для слова рог нулевая флексия является показателем именительного падежа единственного числа, так как во всех других падежах единственного числа и во всех падежах множественного числа есть положительные флексии (рог-а, рог-у; рог-а, рог-ов и т. д.); для слова же нога нулевая флексия будет показателем родительного падежа множественного числа в силу тех же соотношений в парадигме. У кратких прилагательных, например красив, нулевая флексия показывает мужской род и единственное число (падежа в этом случае нет, так как краткие прилагательные в русском языке не склоняются). В склонении имен в тюркских языках нулевой аффикс является показателем единственного числа для всех падежей, чему противопоставлен постфикс -лар (с его фонетическими разновидностями) для множественного числа (бала — «ребенок», балага — «ребенку», балада — «у ребенка» и т. п. и балалар — «дети», балаларга — «детям», балаларда — «у детей» и т. д.).

Учение о нулевых аффиксах, разработанное Ф. ф. Фортунатовым, И. А. Бодуэном де Куртенэ и Ф. де Соссюром, позволяет выяснить различие значения корней и непроизводных слов от данного корня; например, корень [стол-] («вынутый», допустим, из слова столовая) имеет только вещественное значение, тогда как слово стол имеет лексическое значение существительного и два реляционных: именительный падеж и единственное число, выраженные нулевой флексией.

 

АГГЛЮТИНАЦИЯ И ФУЗИЯ

 

В языках мира наблюдаются две тенденции аффиксации, которые в значительной мере определяют и характер лексем и типов синтаксических связей в предложении.

Для того чтобы понять это различие, можно сравнить параллельные падежные формы русского слова пила и казахского ара — «пила».

 

В русском:	В казахском:
пил-а	им. п. ед. ч.	ара
пил-'э	дат. п. ед. ч.	ара-га
пйл-ы	им. п. мн. ч.	ара-лар
пйл-ам	дат. п. мн. ч.	ара-лар-еа

 

В чем же здесь различие грамматического выражения «того же»?

 

В русском:	В казахском:
1. Корень может изменяться в фонемном составе: в данном примере изменение небольшое — то л твердое: пила, пилы, пилам, то мягкое: пиле; в других случаях такие изменения состава корня или основы могут быть значительнее: сон — сна, день — дня; чёрт — черти; друг — друзья и т. п.	1. Корень не меняется в своем составе.
2. Аффиксы не однозначны, а могут одновременно выражать несколько грамматических значений ([-ам] одновременно обозначает и дательный падеж, и множественное число).	2. Аффиксы однозначны, т. е. каждый из них выражает только одно грамматическое значение: [-га] — дательный падеж, [-лар] — множественное число; поэтому, чтобы выразить и дательный падеж, и множественное число, надо поставить оба аффикса в таком порядке: [-лар-га].

 

3. Аффиксы нестандартны, т. е. для выражения данного грамматического значения не для всех слов во всех случаях годится тот же аффикс; так, в данном примере дательный падеж в единственном числе выражен аффиксом [-э], а во множественном — аффиксом [-ам]; для других слов и в единственном числе может употребляться иной аффикс: стол-у, пут-и, благодаря чему возможны аффиксы-синонимы.

3. Аффиксы стандартны, т. е. для данного грамматического значения всегда (для всех слов) употребляется один и тот же аффикс; в данном примере для выражения дательного падежа аффикс [-га] является показателем как в единственном, так и во множественном числе; аффикс [-лар] для всех падежей всех слов является показателем множественного числа[295].

4. Аффиксы присоединяются к основе, которая без данных аффиксов обычно не употребляется (например, [пил'-], «вынутая» из формы пиле, [з'эмл'-], «вынутая» из парадигмы склонения слова земля, и т. п.).	4. Аффиксы присоединяются к тому, что, помимо данного аффикса, составляет отдельное самостоятельное слово (ат-ты-лар-ьш-га — «моим всадникам», ат-ты-лар-ым — «мои всадники», ат-ты-лар — «всадники», ат-ты — «всадник», am — «лошадь»).
5. Соединение аффиксов с корнями и основами имеет характер тесного сплетения или сплава, когда конечные фонемы корня вступают во взаимодействие с начальными фонемами суффикса (дет-ск-ий [д'эцкэи], богат-ств-о [блгацтвл] и т. п.); аффиксы соединяются не с любым видом корня, а присоединение аффиксов сопровождается особым изменением корня, так что один вид корня соединяется с одними аффиксами, а другой — с другими (про-езд-и-ть, но про-езж-а-ть).	5. Соединение аффиксов с корнями и основами имеет характер механического приклеивания, когда границы морфем четко отграничены друг от друга, остаются в любых сочетаниях значимыми и самостоятельно показывающими свое значение.
6. Тесное присоединение нестандартных аффиксов, могущих быть многозначными, к корням, которые могут изменяться, называется фузией[296].	6. Такое механическое присоединение однозначных, стандартных аффиксов к неизменяемым корням называется агглютинацией[297].

 

Агглютинация свойственна большинству языков Азии, Африки, Океании (в которых имеются аффиксы), фузия — в основном свойство индоевропейских языков (в том числе и русского), хотя и в них есть элементы агглютинации[298].

Случаи агглютинации в русском языке проявляются в префиксации, так как префиксы в русском однозначны, стандартны при разных частях речи[299] и их присоединение к корням не имеет характера тесного сплавления (ср. детский [д’эцкəи] и отсыпать [Λц^сыпəт’]); в русской постфиксации агглютинирующие случаи могут встречаться как исключение; например, возвратный аффикс -ся (-сь) или «побудительный» -ка, присоединяющиеся к уже оформленным флексиями словам: двигающихся, пошла-ка ты вон, дви-немтесь-ка — и не образующие фузионного сплава на морфемном шве: пяться [п’áт’с’Λ], ср. купаться [купáц:Λ], где образуется фузионный сплав «ц долгое».

При фузии аффиксы и внешне, и внутренне тесно спаиваются с корнями и друг с другом и в составе этих «сплавов» теряют свое значение, как бы «затухают» и «стираются».

Благодаря такому процессу, который В.А.Богородицкий назвал опрощением[300], в результате соединения корней с аффиксами возникают основы, а в результате соединения аффиксов с аффиксами — либо сложные аффиксы, например сложный суффикс -ушеньк- в слове Надюшенька, где соединились-простые суффиксы: -уш- (-ух-) + [-эн'-] + -к- (-ьк-), или суффикс -ашечк- в старикашечка, где соединились простые суффиксы: -аш- (-ax-) + [-эч-] (-ьк-) + -к- (-ьк-), либо же форманты[301], когда суффиксы и флексии берутся как целое, например -ание [-ан'щэ] в слове старание или -jo, -ство в собирательных кулачьё [ку-лач-j-o], дворянство и т. п.

Показателем внешней спайки морфем при фузии в русском языке могут служить такие случаи, как детский [д’эцкəи], богатство [бΛгáцтвΛ], резчик [р’эщəк], объездчик [Λб’jэщəк), где в [ц] и [щ] «сплавлены» конечные согласные корня и начальные согласные суффикса, почему, например, для слова [Λб’jэщəк] очень трудно решить, какой же здесь суффикс: -чик или -щик, и какой корень: езд- или езж-7 В слове же богатство - am, очевидно, в прошлом тоже суффикс, но сейчас он уже неотделим от бывшего корня, образуя через фузионную основу новый производный, уже неразложимый корень богат-.

Благодаря опрощению, т. е. тесной спайке морфем в одно целое при фузии, аффиксы, как мы уже говорили выше, «затухают», «стираются», вследствие чего они могут повторяться в составе того же слова, например, от непроизводной основы прилагательного [зл-] можно образовать присоединением суффикса [-ост'-] существительное злость (состоящее из производящей основы прилагательного [зл-], суффикса [-ост'-] и нулевой флексии); от основы [злост'-] присоединением суффикса [-н-] образуется прилагательное злостный, от основы которого [злостн-] можно опять образовать существительное посредством уже употребленного ранее суффикса [-ост-] — злостность, а от основы этого существительного [злостност'-] — снова прилагательное посредством суффикса [-н-], который тоже уже был: злостностный, откуда — новое существительное: злостностность (где уже три раза повторяется суффикс существительного [-ост'-] и два раза суффикс прилагательного [-н-]). Все это происходит потому, что реально значит последний суффикс, все же предыдущие «сплавились» в одну основу, которая в свою очередь определяется последним суффиксом, ее образующим; так, основа [злост'-] определяется суффиксом [-ост'-] — это производящая основа существительного, от которой можно произвести прилагательное, но не существительное. Основа [злостн-] определяется суффиксом [-н-] — это производящая основа прилагательного, от которой можно произвести существительное, но не прилагательное. В составе существительных злостность, злостностность «сплавившиеся» в основу суффиксы прилагательных [-н-] (2 раза!) не значат (так же как и два первых [-ост'-] в злостностность). В составе прилагательных злостный, злостностный не значат уже «сплавившиеся» в основу суффиксы существительных [-ост'-] (в злостностный 2 раза!, так же как и первое [-н-] в злостностный).

Русское аффиксальное словообразование сводится к двучлену (биному): основа + формообразующий элемент (аффикс), причем основа может быть и простой, равной одной морфеме — корню, как в зл-о, и «опрощенной», состоящей из нескольких морфем, как в злостностн-ый, причем самое такую основу следует представлять себе не в виде цепочки морфем [зл-ост-н-ост-н], а в виде последовательных сочетаний основы и формообразующего элемента:

[{< (зл)-ост'>-н} -ост']-н-(ый).

При агглютинации целое (грамматически оформленное слово) не представляет собой сочетаний таких двучленов из производящей основы и формообразующего элемента, а именно является цепочкой самостоятельных, сохраняющих всегда свою значимость морфем, например казахское аттыларымеа — «моим всадникам», буквально: «лошадь» + «обладающий» + «много» + «мой» + «ему». В таких языках понятие «основа» существенно отличается от понятия «основа» в фузионных языках, и различие аффиксов по признаку деривационного и реляционного значения не так очевидно; слово, построенное по принципу агглютинации, похоже на длинный поезд, где корень — паровоз, а цепь аффиксов — вагоны, «просветы» между которыми всегда отчетливо видны.