Сатурн. Кольцо F.
Исследовательская группа «Икс-Излучатель».
Параллелепипед лаборатории, как и Юнивер Группы, не менял местоположения более двух недель земного времени, ибо не было в том никакого смысла. Намеченный сектор кольца F осмотрели, обследовали, сфотографировали и прозондировали во всех возможных ракурсах и деталях.
Снова и снова Амин сопоставлял рисунки и снимки загадочного объекта под условным наименованием Икс-Излучатель, виденного фаэтами последний раз десять миллионов лет назад, с реальным сегодняшним рельефом кольца. Безуспешность нескончаемой серии попыток, полное интеллектуальное бессилие, – такого фаэты ещё не испытывали. Как и проистекающих отсюда усталости вкупе с раздражительностью.
«Либо мы найдём исчезнувшую тайну, либо я останусь у Сатурна навсегда!» – говорил себе Амин. Говорил в тысячный раз, сомневаясь в том и другом. Неуспех в деле ассоциировался им с личностной неполноценностью.
Уйка с Атисом упрямо продолжали третировать микроволновый диапазон, неоднократно уже «вывернутый» лабораторным комплексом «наизнанку». В расчётах всё сходилось до долей миллиметра и наносекунд. Сопоставлены мельчайшие подробности на текучем лике Сатурна, его колец и спутников с учётом изменений, происшедших за истёкшие миллионолетия.
Земляне, с земной же горечью подумал руководитель группы, списали бы неудачу на действие мистических сил. Так они делают всегда в минуты затруднений, а особенно – в эпохи потрясений и переворотов. Так делают и теперь, под угрозой опустошительного нападения бестфайров. Сам Амин полагал, что мощи фаэтов достаточно, чтобы не пропустить их ближе орбиты Плутона. Будет непросто, придётся повоевать. Эрланг прав – Землю нельзя отдать, а те пришли за Землёй…
Он отложил рисунки, сделанные собратом, имя которого затерялось во времени. Почему тот видел Излучатель, а Амин не может отыскать? Инозвездники, снявшие признаки своего пребывания? Крайне маловероятно. Не заметить такое соседство фаэты не смогли бы. Дежурная автоматика наблюдает Систему почти шестьдесят миллионов лет.
Место рисунков заняли современные карты сатурнианских колец. Живой мозг всё-таки эффективней любого компьютера. А мозг фаэта – это и глаза, и руки, и…
…Граница противодействующего, античеловеческого мира… В двенадцати тысячах километрах от края планеты начинается ближнее скопление дроблёной материи. По классификации землян кольцо D. На деле оно – жидкая тень вещества, сгущение минимальной плотности. За ним второе, непонятно почему названное Кремовым – кольцо С. Следующее – кольцо В, именуемое Ярким. Затем – деление Кассини шириной в пять тысяч километров. Всё это им не нужно. Область интереса исследовательской группы отстоит дальше, за кольцо А, далеко за внешний край щели Кассини. За двести семьдесят тысяч километров от поверхности Сатурна…
То, что не нужно, оно действует на нервную систему особенно больно. Не так уж они далеки от землян. Куски льда и заснеженные грани камней, преломляющие и отражающие лучи Солнца и свет Сатурна под множеством углов… Они имитируют праздник, украшенный фейерверком цветоэффектов. Имитация недостижимо желаемого…
В квадрате иллюминатора Амин отыскал фигуры Уйки и Атиса. Их можно считать уже частью колец. Неправильный, сжатый на полюсах полосатый шар отсвечивает на скафандрах цветными полутонами. Красиво. Люди-игрушки…
«Сторожевые собаки» – спутники, влияющие на структуру кольца А, замыкающего так называемую классическую подборку миллиардов обломков и осколков, – их не видно двое суток, они ушли на противоположную сторону планеты.
А между классическими, легко видимыми с Земли, кольцами и спутниками Сатурна – выделенный Группе сектор охоты…
Даже фаэт не может непрерывно размышлять об одном предмете. Мысли Амина ушли в область стратегической проблемы, которой в принципе подчинено всё! К вопросу совести… Проблема в том, что фаэты принуждены встать между Землёй и Йуругу. Тем самым как бы признав себя гостями Земли, поднявшимися на защиту гостеприимного дома. Вот такая странная позиция…
Как и большинство братьев, Амин ничего не имеет против землян. И особое мнение немногих во главе с Арни, поддержанных женщинами Фаэтона, считает вредным.
Эрланг прав, – опять он прав, – признавая вину фаэтов перед людьми Земли. План принудительного выселения непродуман, безобразен. А вина, – это и долг… Долг, трансформированный в доктрину вооружённой защиты человечества. Фаэты – заградительный отряд на пути агрессии, идущей от родной звезды!
Сами земляне бессильны. А в решении таких задач, как поиск Икс-Излучателя, бесполезны. Правда, Эрланг, – небезосновательно, – утверждает: будущее у них есть. Только немного помочь… Но кто поможет фаэтам? Амину, Уйке, Атису, с психикой которого происходит что-то тревожное?
Взгляд Амина скользнул от фигур братьев вниз, к кольцу F. Словно бесконечная плетёная коса, украшенная драгоценностями. Такие носили фаэтянки до катастрофы и гибели. Откуда в геометрически чётком сплетении, самом по себе загадочном, пухлые узлы, подобные тому, что расположен под параллелепипедом лаборатории?
Одним гравитационным воздействием спутников Сатурна форму кольца F не объяснить. Действует скрытая причина, не входящая в число известных природных факторов. Установка где-то здесь! Но где? Проверен каждый кубометр сектора!
Кровь стучала в висках хрустально звенящими молоточками. Перед глазами вспыхивали-гасли радужные пятна, застилая плывущую в сторону косу женщины. Той женщины, которая не возвратилась к жизни ни в одном из морей Земли. Пятна стояли на месте, а плетёнка косы летела за Ней, уходящей в пустоту…
Амин дрогнул всем телом и включился в пси-поле Группы.
«Братья! Возвращайтесь! Мы ищем не то и не там. Наша штука никогда не была привязана к кольцу. Она существовала и существует независимо!»
Атис и Уйка плавно развернулись в сторону лаборатории. Пока они летели, Амин продолжал передачу мыслей.
«Надо ориентироваться на звёзды. А не на планету и кольца. Не учли мы и того, что внешние параметры Икс-Излучателя изменились. Ничто не остаётся неизменным…»
Оба фаэта сняли комбинезоны и застыли в ошеломлённом, даже болезненном молчании. Амин объяснил суть нового подхода и все вместе принялись за работу. В труде объявился близкий смысл, и его жаркое дыхание возродило целевые желания каждого. Атису непременно требовалось заняться собственной памятью. Уйка мечтал отыскать супероружие на Сфере Оорта, где фаэты так же далеки от раскрытия сохранившихся тайн галактолёт а. Амин торопился взглянуть на Землю и Систему со стороны… Если не в масштабе Вселенной, то хоть через призму Местной группы галактик. Не может быть, чтобы где-то у Солнца не было субпространственной аномалии! А то и целого их клубка!
Сатурн, сопровождаемый кольцами и спутниками, оборачивался кругом за тридцать земных лет. К сатурнианскому круговращению и привязались они, когда приступили к выполнению поставленной Комитетом Пятнадцати и Эрлангом задачи. А искомая Установка-Излучатель существовала независимо от сил гравитации и от взаимодействия масс в Системе. К расчётам привлекли информационные ресурсы лаборатории с Юнивером, они заняли больше суток. Пришлось уточнять пространственное положение мельчайших деталей на рисунках и снимках. Сопоставлять их с расположением звёзд. Самым трудным делом оказалось экстраполяция движения звёзд в дальнее прошлое и обратно.
Тут и вспомнился Амину сон месячной давности… Такие сны – результат спонтанных прорывов во вселенское информационное поле, к которому нет прямого доступа. Сон плюс результаты расчётов не оставляли места сомнениям: Излучатель – всего лишь пространственный ретранслятор и маяк во времени. «Всего лишь», – для тех, кто его ставил. Явление само по себе удивительное; но не настолько, как попутно сделанный вывод: маяк-ретранслятор выставлен в невообразимо далёком прошлом обитателями Солнечной системы из отдалённого будущего.
Единая тройная мысль:
«Потрудились наши потомки. А трактовку гипотезы губительного для Фаэтона луча придётся пересмотреть. Да, это работа Андумбулу, красных людей. Не землян же!»
Круто сплетено внешнее колечко Сатурна, тесно закручена петля времён… Петля, не кольцо! Искусственная многомерность, острым уголком-карманчиком выглянувшая в трёхмерное естественное пространство…
Открытие заворожило.
Вдруг явился звериный аппетит, и они впервые за две недели принялись готовить обед из нескольких блюд, горячо споря о достоинствах разных способов приготовления еды. Оживлённые волнением лица выдавали не только чувства, но и делали ненужным мыслеобмен. Амин начинал понимать землян, выражающих перемены внутреннего состояния мимикой, жестами, пустыми словами. Когда лаборатория замерла над желанной координатой, он улыбнулся. Легко, чуть, уголками губ, но улыбнулся. И не удивился тому. Что было вдвойне удивительным.
Петля времён… Маяк из Будущего, пришедший из Прошлого… Фаэты торопились в открытый космос. Каждому хотелось прикоснуться первому к Нечто, и обязательно живым взглядом. Объединённое сознание лихорадочно отсеивало ненужное, пробиваясь к стержню понимания.
«…Уровень такой, что не дотянуться и нам. А каков был уровень галактолёт чиков, превращённых в Сферу Оорта? Разумное сообщество достигает фазы, на которой способно «хранить» неприкосновенность своего прошлого. Зачем? Во Вселенной имеются силы, могущие менять истоки времён? И тем вносить коррективы в «отставленное» на время настоящее? «На время» – неудачный термин. Нет пока подходящего.
Сумма воздействий, – или даже один толчок, – меняют силу или направленность вектора развития. Можно поставить цивилизацию перед проблемой выбора… Внезапно. Блокировка временной координаты может целый мир «выбросить» из нормального пространства.
Не то ли произошло с працивилизацией? Как говорят земляне, Лунной. Недоступность Луны… Они или нет?»
Возглас Уйки… Возврат к действительности…
Поляризованный в нескольких плоскостях свет прожекторов… Нет, это уж слишком! Держать такое в отрыве от собственного времени и под постоянным контролем?! Сверхъестественное дело. Существуют же пределы для разума! Или они не из материальной вселенной?
А оно, Запредельное, жило рядом и звало к себе переливами света, цвета и теней. И – линии… Линии тянутся неизвестно откуда, возвращаются неизвестно куда. Липкая паутина линий… Как на объекте С-1, на Сфере Оорта. Похоже.
Но здесь то, чего не видели там. Да, можно только видеть. Только живым глазом. Лаборатория не фиксирует внутреннего движения. А только постулирует наличие чужеродного. Объективная запись отсутствует.
…Оказывается, игрой линий можно выразить всё. И тепло цветных звёзд, и тени существ, и сказочность ландшафтов. Будто прямая передача из рая.
«Да, штука работает. Работа её зависит от создателей чуда, от хозяев. Она – на непрерывном контроле, нас видят и слышат».
Амин невольно оглянулся кругом. Никого, всё та же праздничная сверкающая пустота. Атис выразил вслух то, о чём думал:
– Структура, организованная на принципе чистого пространства. Кусочек математики, освобождённой от власти материи. Многомерность и единство… Наш глаз фиксирует больше, чем мы видим. Мозг, сознание не готовы. И понятий соответствующих недостаточно.
– Прекрасно! – Уйка не скрывал довольства, – Потому то оно течёт и расплывается. Закручивается и разматывается. Ускользающие из тисков восприятия образы истинной реальности. Оценить невозможно. Твоё воображение, Амин, найдёт здесь нужный ему простор. Я же, как говорят земляне, умываю руки.
– А ведь наше присутствие влияет… Или нет? – спросил Амин.
– Я слишком привык к застывшей архитектуре макропространства, к его устойчивости в длительных интервалах времени, – ответил Уйка.
«Он уже видит себя у артефактов Сферы Оорта. Здесь ему неинтересно, ведь практическую пользу из голой геометрии скоро не извлечь. Вторая задача Эрланга решается там, на галактолёт е… Может быть, на Уйку давит осознание близости войны».
Атис устремил взгляд на краски Сатурна. Более минуты непрерывно наблюдать пляску нитей он не мог. Менялась химия мозга, и зрение переставало верно отражать видимое.
– В моей памяти есть необъяснённые воспоминания. Может быть, из раннего детства. Вы помните, в нашем детстве на Манде принято было слушать волшебные сказки? – спросил он.
– Были сказки, – ответил Амин, – были… Их нам рассказывали наши матери. Фаэтянки Земли не знают сказок. Так как лишены дара материнства.
Атис, прикрыв глаза, направленные на шар Сатурна, сказал вслух, неторопливо и мечтательно:
– Рассказывала мама… Было, не было… Я сейчас снова увидел дворец из детства, прекрасный и величественный. Только что возведённый, – скажем, по прихоти принцессы, – он на глазах меняет пропорции. Высоту, ширину, размеры комнат. Расположение лестниц… А по фасаду, по внутренним стенам волнами стекает череда цветов, ярких и прозрачных. Происходит всё непредсказуемо, но воспринимается легко, с радостью… Помните что-нибудь такое?
Уйка только вздохнул. Амин, не отвечая прямо, сказал:
– Зодчий, не желающий видеть своё творение завершённым... Непрерывное творение… Нам, пленникам материи, не дано вознестись над ней, не расставшись с жизнью. Сказка – непрерывная мечта, которой не дано воплотиться. Смотрю в этот геометрический колодец, и вспоминаю текучие образы, привозимые драконами из глубинных «окон» океана.
– Есть параллели? – встрепенулся Атис, – Нет, драконы видят иначе, им трудно передать нам точно…
Амин, немного помедлив, попросил:
– Вы устали, братья. Не хотите ли отдохнуть? Я хочу остаться здесь в одиночестве. На час-два…
Медитация… Обращение вовнутрь. Плавание в глубинах океана, имя которому – Я…
Потухли краски Сатурна, погасли лучи звёзд, ушли за кадр жизни лаборатория с Юнивером. Нити связи с миром материи ослабли, потеряли осязаемость. Нет больше времени. Нет расстояний.
Не бывает океанов без ориентиров, без маяков. Хороший капитан не выйдет в море без лоции. Лоция Амина – ткань его жизни, память двойного бытия. Память не о том, что приключилось с телом. А о том, что происходило с ним в глубинах сердца, имелось всегда, было незамечаемо им самим.
Да, лоция имелась изначально. А маяк, – маяк он выбрал перед отплытием. Маяк-ориентир, предложенный кем-то иновременным, тем, кто знал, что ему нужно.
Он провалился в колодец разом, мгновенно. И вынырнул там, где никогда не бывал. В царстве чистого незамутнённого цвета! Он свободен от внешнего, чужого притяжения, от внутренней нечистоты. Всеобъемлющая незаполненность… Здесь можно творить любые мечты, они сбудутся без сопротивления, – предсказочный мир. Никого рядом, всё меняется в готовности к любым новым переменам, – безостановочный круговорот, ожидающий твоего вмешательства. Остановить совершенство?
Нет, он не один! Присутствие разума ощущалось явственно. Какая-то субстанция отзывалась на его мысли и ощущения, проникала в океан «Я». Это она позволила ему войти. Зачем? Чтобы остаться навсегда? Или вернуться? Но куда? Ведь он не помнит, откуда пришёл...
Нет! Не возвращаться! И не оставаться! Лучше он сотворит свою сказку и станет в ней тем, кем никогда не был… Но кем хотел быть.
Уйке с Атисом не удалось пробудить Амина. Они взяли его на руки и полетели к Юниверу. Колодец завораживающих сказок проводил их яркой вспышкой, озарившей невесомым светом кручёные косы женщин народа Андумбулу, превращённых сказочником Амином в плетение сатурнианского кольца F.
Земля.
Цитадель. Департамент Обороны.
Кабинет главнокомандующего Планетарной Обороной раскалялся в сдержанном споре двоих, которые в иной обстановке не смогли бы найти ни единой темы для разногласий. Впрочем, как и точек взаимного интереса. Рабочее место главкома походило скорее на учебный класс военной академии накануне экзамена по оперативно-тактическому искусству. Стены закрыты схемами Солнечной системы и её отдельных секторов, снимками планет и спутников. Громадный стол заняла карта земной поверхности, вся испещрённая цветными линиями и условными знаками. На столе в углу два компьютера. Один показывает оперативную сводку по Чёрной планете, другой – готовность основных средств космической разведки и орбитального пояса Земли. В другом углу разместился узел связи: набор телефонов, радиостанция, преобразователь пси-связи фаэтов, аппарат громкой связи с отделами Департамента. Штаб главкома – за стеной, в значительно более просторном и удобном помещении, оборудованном современной электроникой. Там занимаются текущей конкретикой, готовят варианты будущих решений, обеспечивают связь по вертикали и взаимодействие по горизонтали всех звеньев Объединённых вооружённых сил Земли.
Денис Салтыков и Ян Зарка, член Комитета Пятнадцати, курирующий военный вопрос, ходили по кабинету, ступая по разбросанным повсюду листкам бумаги.
– …поймите, – убеждал старшего по возрасту коллегу Ян, – Я не хочу проводить вопрос через Комитет без вашего одобрения.
– Ещё бы! – Денис Исидорович яростно потёр картофелину носа кулаком, – Только диктатуры нам не хватает! Прочих безобразий – предостаточно. Если не можете убедить, – доводы слабы. А если доводы слабы, – то они не соответствуют обстановке. Общее место!
Ян Зарка натянуто улыбнулся, непросто в пятнадцать лет наставлять на путь истины человека, превосходящего тебя возрастом почти в три раза, – и остановил взгляд на стуле перед компьютерами. На спинке стула висел китель полковника российской армии, сверкая золотом звёзд на погонах. Главком не носил военную форму, но держал её при себе.
– Не всё можно обосновать юридически неопровержимо, – Ян сознательно выбирал слова, стараясь не повторяться. – Будущее редко проявляется чёткими контурами. Земле пока Вторжение не грозит. Вы это знаете лучше меня. А ближний космос наполняется миллионами тонн реальной опасности. Гравитационное равновесие Системы поколеблено. Сфера Оорта распадается. Даже пояс астероидов взбаламучен. Есть прогноз: в ближайшие месяцы начнут разрушаться спутники больших планет. Чего вы ждёте?
Салтыков развёл руками
– Я что? Мне известно всё, что вы скажете, дорогой друг. Уверяю вас! И вам известно: система дальних фортов и военных баз – не что иное, как крупное сито. Решето, через которое бестфайры просочатся, как песок через растопыренные пальцы. Разве в Комитете Пятнадцати неизвестно, что Некто прекрасно делает дело, которое вы хотите повесить на шею Департамента Обороны? Пусть Некто этим и занимается! Болиды-метеориты, красивые звёзды с косичками… На их нейтрализацию потребуется сколько космических кораблей? Людей? Информационных ёмкостей? Не хватит суммарной мощности, которой мы располагаем.
Ян Зарка осторожно снял ногу со стопки бумаг, на которую случайно наступил.
– Извините. А не может так случиться, что завтра ваш «Некто» объявит себе уик-энд или уйдёт в очередной отпуск?
– Вот-вот, – саркастически рассмеялся Салтыков, – И улетит загорать на пляже в Магеллановом облаке, под тёплое зелёное солнышко. Да и что такое кометы? Больше шума и треска, чем реальной опасности.
– Хорошо! – будто согласился Ян, – Начнём, как говорится, с яйца. Возможно, это я переоцениваю, а не вы недооцениваете… Давайте вместе посмотрим, как это бывает. Объект будет типичным. Я могу воспользоваться компьютером?
Он подошёл к столу, сел на стул, стараясь не задеть главкомовский китель, пощёлкал мышью. Дисплей послушно вывел картинку.
Комета… В центре головной части яркое белое пятно, напоминающее огонь электросварки, по краям цветной ореол. От пятна тянется длиннющий красочный хвост, на конце раздваивающийся.
Зарка взял со стола карандаш, нацелил его на экран. Денису стало ясно, что он готовится к демонстрации.
– Перед нами комета Виндзора. Через неделю она пересечёт орбиту Земли. Таков расчёт. Не исключаю, и она отклонится от естественной траектории, пройдёт на безопасном удалении. Но до того она преодолела более ста астрономических единиц за пару месяцев. За два месяца! Позвольте вопрос: каким образом, благодаря чему ей такое удалось? Какая праща запустила её в наше небо?
Карандаш уткнулся в голову кометы.
– Диаметр каменного ядра превышает десять километров. Посчитайте тоннаж, это нетрудно… Падение такой глыбы уничтожит полностью любой мегаполис. Кратер размерами перекроет все пригороды, скажем, Москвы. Последствия: землетрясения, пробуждение вулканов, выброс в атмосферу многих тонн пыли и сажи. Но и это не всё. По нашей просьбе исследовали кому, то есть головную часть. А хвост, как вы понимаете, по химическому и прочему составу соответствует родительнице-коме. Смотрите.
Дисплей показал таблицу. Процентный состав газов, воды, твёрдого вещества… Характеристика молекул, в том числе имеющейся органики…
– Обратите внимание сюда, Денис Исидорович, – Ян перенацелил карандаш, повернул голову, – Самое любопытное. Комета Виндзора несёт на себе спящие в анабиозе вирусы. Что там за микроорганизмы, можно узнать, поймав птичку за хвост. Без исследований никак. То есть необходимо подключение военных бактериологов. Ведь гражданских служб у нас нет. Таких комет в опасной близости сотни. Скоро будут тысячи. Достаточно прорваться одной, чтобы устроить на Земле светопреставление. Атаку бестфайров отражать некому будет.
Зарка резко поднялся со стула, обошёл кипу бумаг и застыл перед стеной. Там, между двумя изображениями лунных кратеров, висел заключённый в деревянную рамку цветной снимок. На фоне кирпичного дома под красной черепицей стоял босой, коричневокожий, седоволосый человек, держащий в руке букет полевых цветов. Постояв перед фотографией секунд десять, он повернулся к Салтыкову и спросил:
– Откуда?
Голос Яна сорвался, нотки властной убеждённости в своей правоте пропали. Из несущего на себе взрослый груз члена Комитета Пятнадцати проявился пятнадцатилетний подросток. Денис Исидорович с раскаянием подумал: «Ну совсем мальчик. Не надо бы с ним так грубо. Но что его потрясло в фотографии?» И ответил:
– Подарок одного махариши. Подружился с ним при осмотре секретной базы на границе Непала. На обороте он написал пожелание: почаще отвлекаться от суеты. И ещё мантру для ежечасного повторения.
– Я не о том, Денис Исидорович, – голос Яна дрогнул, – Мы жили в этом доме. Семьёй. Дом взорвали год назад. Со всеми жильцами. Я отсутствовал…
Салтыков прокашлялся, подошёл к Яну, положил руку ему на плечо. И, не зная, что сказать, предложил:
– Давай-ка, друг мой, перейдём в соседний кабинет. Там наши вопросы решатся скорее.
Начальник штаба приветствовал вошедших вставанием из-за стола и наклоном головы, остальные продолжали заниматься своими делами. Главкому предложили свежую сводку, составленную из данных трёх источников: аналитического центра на Килиманджаро, Комиссии Возрождения, орбитальных телескопов. Вместо положенных десятков, а то и сотен, в опасной близости от Земли проходили единицы крупных метеоритов и комет.
– Причина неясна, – сказал начальник штаба, – За орбитой Плутона нет станций слежения. Чтобы заполнить пробел, надо снимать людей и технику с других участков.
– А Сфера Оорта? Передовые форты? – спросил Ян Зарка, сумевший взять себя в руки.
– Они подвергнутся нападению первыми. К тому же… Там в основном фаэты. Из землян – группа учёных и несколько дублёров-военных. Мы не имеем права. Вы знаете: фаэты перекрывают наиболее вероятные направления ударов. Если бы знать, кто уводит от нас опасность…
– Ответ есть. Однозначный! – твёрдо сказал Салтыков, – Я не стал вносить его в документы общего пользования. В Планетарном правительстве – утечка информации. А спасает нас Чёрная. Вот как? – это непонятно.
– Что?! Зачем это бестфайрам?
– Они защищают от катастроф собственное жизненное пространство, – угрюмо ответил Денис Исидорович.
Начальник штаба опустился на стул, оставив начальство стоять.
– Какое такое своё? Вы говорите о Земле, или…
– Именно! Земля в их представлении собственность. Лишить её воздуха, убрать воду – и станет она близнецом Чёрной.
– А Чёрная – близнец Фаэтона.., – сказал Ян, – Древняя память фаэтов говорит, что Йуругу в очень дальнем прошлом была третьей в системе Сириуса. Третьей из трёх у одной из трёх звёзд…
Ян Зарка добился своего без вынесения проблемы на суд Комитета Пятнадцати. Специальное, антикометное и антиметеоритное подразделение, создали внутри Департамента Обороны. Правда, функции его на первых порах ограничили направленной выборочной разведкой и готовностью к уничтожению угрожающих Земле космических объектов. Цепь боевых спутников, компенсировавшая потерю Лунной базы, созданная на геостационарной орбите, на высоте тридцати шести тысячах километров, передавалась «антикометчикам»
Сфера Оорта.
Объект С-1. Центральный пункт управления.
«Передовой рубеж Цитадели на внешней границе Системы… Десяток форпостов, объединённый пункт управления и связи… Рубеж Безопасности оснащён всем, что умеем и можем, силой Цитадели. И она не смогла остановить Йуругу, подпустила её к орбите Плутона… Ошибка, промах, или бессилие? Прорыв врага стоил пика гравитационного возмущения и окончательного распада Трансплутона. А мы только закончили возведение на десятой планете мощнейшего укрепрайона. Хорошо, успели эвакуировать землян…»
Иларий размышлял и разглядывал ухоженное кукольное лицо землянина на экране телеприёмника. Лицо принадлежало Габриэлю Уоррену, шефу единственной общемировой гражданской телерадиокомпании. Трансляция велась с Земли.
– Он говорит о нас, Ойко? Град обвинений…
– Не принимай за истину. У них манера такая, по-другому просто не могут. Ты в Системе Солнца всего месяц, Иларий, и ещё не привык. Новости землян, – минимум фактов, до максимума разбавленных водой эмоций.
Ойко лениво развернул кресло, осмотрел каюту дежурной смены центрального пункта управления. Они были вдвоём. Иларий понял его.
– Да, на Сфере нас всего двадцать два. По двое на каждом форпосте. А землян на порядок больше. Вчера прибыли ещё около сотни так называемых учёных. Это оправдано? Зачем в каюте десять мониторов? Для них?
– Им ведь надо видеть, что происходит на форпостах.
– Почему их не научили обходиться без примитивных средств связи и общения?
– Не у всех выраженные способности. Нужна долгая предварительная тренировка.
Мониторы показывали землян, занятых компьютерным анализом состояния Сферы и данных о поведении бестфайров. Иларий критически оглядел все экраны и спросил:
– Всё-таки: почему не удалось остановить Йуругу до Рубежа?
– Наши соседи по Сириусу открыли неизвестный нам способ скольжения по линиям пространства. Мы не ожидали.
– Грязные драконы.… Достали нас через шестьдесят миллионов лет! И восемь световых лет… Нам понадобилось тысячелетие, а они словно перепрыгнули канаву. У нас есть шансы?
Приказ Эрланга: на объектах, где фаэты работают с землянами, использовать только голосовую речь. Приказ Эрланга не может не быть выполнен. Иларий сказал «шансы», а подумал: «получится ли у нас выстоять в прямом соприкосновении? Тем более – спасти Землю?»
– Как знать? – Ойко прикрыл золотые глаза, поправил золотые локоны, – Этап прямой разведки завершился, не начавшись. Они не подпускают психокопии ближе ста километров от поверхности планеты.
– Но чтобы такое…
– Да. Чтобы суметь такое, надо знать о нас всё.
Ойко, склонив голову, помолчал и перешёл на пси-контакт.
«А шансы… Надо убедить Эрланга. Шансы надо искать не в военном противостоянии. Мы не смогли у Сириуса. У Солнца нам необходимо наладить с ними отношения».
«С бестфайрами?»
Иларий удивился совсем как землянин.
«Нельзя, чтобы у Солнца повторилось то, что было у Сириуса. Иначе нас ждут века медленно льющейся крови. Нельзя совершить новую ошибку. Иначе… Иначе как бы и Солнце не показало лицо Сверхновой».
Иларий долго сидел и думал. Он плохо изучил новый мир, почти не знал землян. И теперь в задумчивости смотрел на экран внешнего обзора.
Скафандры делали их похожими на фаэтов. Они рассредоточились по периметру Объекта С-1. Что они могут понять в вечном кружении безаналоговых образов? Один вытащил из кармана какой-то металлический предмет, повертел в руке, и бросил вниз. Вниз! В то самое зеркало, с которым надо найти общий язык!
– Что они себе позволяют? Прямое нарушение инструкции.
– Они только и делают, что нарушают свои и наши правила, – спокойно сказал Ойко, – Ничего страшного. Объект реагирует только на психополе. Физические воздействия он игнорирует.
– Они не расшифруют Объект. Если и нам не удаётся. Отчего такое обозначение? С-1?
– Первый найденный в Сфере артефакт. И самый крупный. Нашёл землянин Салтыков. В данное время главком вооружённых сил Земли и советник Комитета Пятнадцати. С-1, – «Салтыков-Первый».
«Жизнь после Возрождения как сон. Иногда думаю: я сам творю внутри сознания эту мешанину новой реальности. Земляне, бестфайры, драконы Земли… А на деле ничего этого не существует. Как и меня самого. Я – всего лишь мыслеобраз, летящий во Вселенной. Или замкнутый чёрной дырой».
– Ты забыл о дельфинах, брат Иларий. Воспроизвести то, о чём не имел представления, невозможно. Ты не спишь…
– Ойко, зачем наш мир такой, какой есть? Нельзя было по-другому?
«Иларий ещё не вошёл в возраст. Он взрослый ребёнок. Йуругу второй раз лишает нас счастья взросления».
Несколько землян легли ничком и припали стёклами шлемов к зеркалу.
«Они тоже ведут себя как дети. Но даже дикие звери не трогают младенцев. Может, так и надо? Не считать себя слишком высокими…»
– Я встречался с Эрлангом, Иларий. Хотел узнать, что он заложил в нас. В семена лотоса Манде. Мне показалось, он не всё помнит. Особенно о грани между трезвой рациональностью и тем, что тут называют человечностью. Стрелка сдвинута ко второму краю. В том причина многому. И тому, что Землю населили люди, а не драконы.
– Обосноваться на свободной от разума планете и ждать… Ждать, пока появятся те, кто назовёт себя хозяевами нашего мира. Нашего, Ойко! Они никогда не станут хозяевами, они – разрушители.
– Будь справедлив, брат Иларий. Их возраст не сравним с нашим. Они не успели проявиться.
– И уже не успеют. Бестфайры поступят с землянами так, как земляне поступают с новорождёнными котятами. Ведь нас пока слишком мало, чтобы прикрыть всё человечество.
– Да, люди удивительно непослушны, хуже многих детей. Как быстро они разменяли рай на серебряный век! А затем, ещё торопливее, серебряный на железный, в котором и пребывают. Они проигнорировали все мудрые наставления, от кого бы те не исходили. И превознесли тех, кто привёл их к пропасти.
– Вот почему приняли решение об их эвакуации на Марс и Венеру!
– Система и Земля – они полны сюрпризов. Лианоподобия начали реагировать на ускорение научно-технического прогресса. Мы заметили. Не исключено, в лианоподобиях кроется рецепт нашего спасения. Для нормализации их состояния требовалось чистое пространство, без раздражающих факторов.
– Всё-таки не Икс-Излучатель, и не Объект С-1?
– Реактивность лианоподобий, – они воспринимают изменения биосферы. Через них – кратчайший выход на працивилизацию. Я уверен. И не только я.
– Вот почему ты за перемирие с бестфайрами!
– Разве я сказал или подумал о перемирии?
Беседу прервали земляне. Группу из десяти учёных замыкал командир Рубежа Безопасности Алекс Кидс. Фаэты развернули кресла ко входному люку. Держа в руках шлемы, земляне в нерешительности остановились. Номинально все подчинялись Кидсу, но на деле фаэты лишь поддерживали видимость равенства, давая понять, кто есть кто.
Кидс первым справился с замешательством, улыбнулся и прошёл к командирскому креслу. Дождавшись, пока все займут свои места, Иларий спросил:
– Как прошёл день? Надеюсь, вы не остались без открытия?
Алекс Кидс, по-видимому, ждал подобной встречи. И приготовился.
– Вам тоже будет интересно. В нашей Системе три планеты имеют кольца. Но лучше слова сопроводить иллюстрациями.
Он вывел на большой экран изображения Юпитера, Сатурна и Урана.
– Посмотрите! – Кидс вытянул руку, – У Юпитера кольцо очень яркое, а в пять раз тоньше сатурнианского. Кольца Урана узки, мрачной раскраски. Все интересны по-своему. Но только Сатурн имеет витое внешнее колечко. Заняты его изучением исключительно фаэты.
Экран заполнил Сатурн. Изменились ракурс и расстояние, и перед ними предстало кольцо F. А рядом с ним диск Юнивера, совмещённый с параллелепипедом, сверкающим серебром.
Командир Рубежа повернулся к фаэтам.
– Здесь ваши братья отыскали наконец Икс-Излучатель. Вы так его назвали, потому что знакомы с одним-единственным проявлением его активности. Никто из фаэтов, – а землян тем более, – совершенно не представляет, что оно есть такое и для чего там находится. Верно?
Лицо Ойко имело обычный нейтральный вид. Голос также спокоен.
– Кидс, вы хотите прочитать общеобразовательную лекцию? Ведь так называются подобные сообщения?
– Такое название есть, – так же спокойно согласился Алекс, – Но к моему сообщению оно не подходит.
Земляне смотрели на своего начальника со смесью уважения и непонимания. В лицо, в глаза фаэта никто из учёных взглянуть не посмел.
– Перед разъяснением сути, для интриги, выдвину предположение. Излучатель сатурнианского внешнего кольца не уничтожал Фаэтон. Мало того, в момент взрыва кольца F и в помине не было.
Иларий попытался выти на пси-связь с Ойко, но тот попросил отложить мыслеобмен и послушать землянина.
– Не моё дело вести следствие по делу о том, кто и что погубило Фаэтон. Но доказать, что Сатурн, а вместе с ним вся Система не имеют к этому никакого отношения, – я берусь.
Ойко заинтересовался. Практика последних месяцев не раз показывала, что земляне иногда способны мыслить нетривиально. Иларий пока не определил личного отношения к Алексу Кидсу и его словам.
– Но прошу соблюдать условия, – давайте говорить исключительно словами. Как с нами, так и между собой. У меня аллергия к телепатии. Я всегда ощущаю ломоту в висках, как только вы переходите на подпольное общение.
Фаэты согласились. Кидс поднялся и снова сел, не в силах далее скрывать возбуждение.
– Аппаратура фиксировала наши действия на Объекте С-1 на фоне абсолютного времени. Вы ведь тоже наблюдали за нами? – Алекс повернул голову в сторону экрана внешнего обзора. Тот показывал планетоид «Альфа», прячущий в себе тайну то ли галактолёт а, то ли вовсе неизвестно чью.
– Я знаком с последними результатами изучения Икс-Излучателя. Ведь там ведётся непрерывная запись в оптическом диапазоне, через человеческий глаз, с обязательной привязкой к звёздам. Мне также известно, что фаэты способны и без посредства аппаратуры сверхточно определить временные координаты конкретного события.
– Если достаточно фактического материала, – подтвердил Ойко.
– Его достаточно, – заверил фаэта Кидс, – Сделаем так. Вы внимательно посмотрите, чем мы занимались на С-1, свяжетесь с Амином и попросите его показать запись изменения в колодце Икс-Излучателя в тот же промежуток времени. И проведём сопоставление. Вы, если хотите, мысленно, а нам понадобится два экрана и ваша помощь.
– И вы заранее знаете, что выйдет из этого? – с недоверием спросил Иларий.
– Абсолютно! Знаю! – справился с волнением Алекс Кидс, – Ведь втайне от всех я уже провёл подобный эксперимент. Мы увидим, как изменения на С-1, вызванные нашими действиями, отозвались на состоянии Икс-Излучателя. Будет сдвиг в реальном времени на несколько наносекунд. Ведь вы можете регистрировать такие интервалы!?
Ойко с Иларием переглянулись. Затем посмотрели в глаза Кидсу. Тот успешно выдержал давление двойного взгляда. После чего Ойко приступил к выполнению действий, предложенных Алексом. Группа учёных играла роль слушателей-студентов.
На получение от Амина соответствующей записи ушло несколько минут. Троекратное сравнение заняло около часа. Кода Алекс Кидс понял, что фаэты убедились в его правоте, то объявил с ноткой торжественности:
– Таким образом, причина гибели Фаэтона-Манде более шестидесяти пяти миллионов лет назад лежит за пределами Солнечной Системы. Появление луча с Сатурна совпало со взрывом вашего планетарного двигателя. Не желали ли хозяева Икс-Излучателя предупредить роковое событие?
