Сказание о паломничестве к тиртхам 7 страница

 

После ухода ее Ришьяшринга, опьяненный страстью, словно потерял разум; в уединении он, чья душа ушла следом за ней, вздыхал и всем видом своим являл страдание. Но вот через некоторое время явился сын Кашьяпы, с красно-коричневыми белками глаз, одетый волосами, (ниспадавшими) до самых кончиков пальцев ног, — Вибхандака, посвятивший себя глубокому (сосредоточению, погруженный в изучение Вед. И, придя, увидел он сына, который, не сознавая окружающего, сидел один, печальный, погруженный в думы, поминутно воздыхая и устремляя ввысь свой взор.

 

Сказал Вибхандака сыну: «Почему, мой сын, не готовишь ты поленьев (для жертвы)? Совершал ли ты сегодня агнихотру? Хорошо ль ты вымыл жертвенные ковши, привел ли теленка к корове, дающей молоко для жертвы? Сын мой, ты не таков, как прежде, ты погружен в раздумья, не сознаешь (происходящего). Отчего так печален ты сегодня? Ответь мне, уж не приходил ли нынче кто-нибудь сюда?»

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто одиннадцатая глава.

 

ГЛАВА 112

 

Ришьяшринга сказал:

Приходил сюда молодой послушник с заплетенными (по-отшельнически) волосами; был он ростом не высок и не низок (взгляд у него) задумчивый, глаза огромные, как лотосы, а цвет лица золотистый. Красою он сиял, словно дитя богов; подобно Савитару, пылал его цветущий облик. Глаза его, с черными зрачками и яркими белками, были прекрасней, чем у чакоры; его заплетенные волосы изумительной длины, иссиня-черные, чистые, благоуханные, перевязаны золотыми нитями. Словно молния в поднебесье, сверкало на шее у него ожерелье, а ниже были две восхитительной красоты округлости, на которых не росло ни волоска. По самой середине тела проходила тончайшая талия; бедра же у него были необычайно развиты. Из-под одежд блестел золотой поясок, такой же, как и у меня. И еще какой-то предмет, видом своим вызывающий удивление, сиял на ногах у него, мелодично звеня; а на руках надеты были издающие тот же звук (украшения) калапака, похожие на эти вот четки. Когда он двигался, то они начинали петь, точно гуси на озере, опьяненные страстью. И одежды его были диковинного вида; мои ни в жоей мере не сравнятся с ними красотой. Лик его удивителен для взора, речь как бы изливает сладость в душу; голос же его — как у черной кукушки, и, едва я его услышал, мое сердце потеряло покой.

 

Лес в разгаре весенней поры (особенно) великолепен, когда взволнует его ветер, — так и он, лишь овеет его ветерок, становится еще прекраснее, источая изысканный и чистый аромат. Аккуратно заплетенные волосы ровно разделены на лбу у него надвое, а на ушах лежат какие-то удивительные предметы, круглые, как колеса.

 

Правой рукой ударял он диковинный круглый плод, который, упав на землю, снова и снова взлетал ввысь. Ударяя по нему, он раскачивался, словно дерево, колеблемое ветром. Тот, кто видит его, о отец мой, подобного сыну бессмертных (богов), испытывает высшую радость и наслаждение.

Обнял он меня и, взяв за волосы, приблизил лицо мое к своему, а затем, прижав губы к губам, издал звук, пробудивший во мне восторг.

 

Не обратив внимания ни на воду для ног, ни на эти плоды, принесенные мною, он со словами: «Таков мой обет!» — дал мне другие плоды, (для меня) новые. И те плоды, что я отведал, не сравнить с этими (нашими) по вкусу, к тому же кожура у них не такая и (внутри) нет косточек. Дал мне он, чья внешность исполнена благородства, отведать напитков, чрезвычайно приятных на вкус; когда ж я их выпил, то ощутил небывалый восторг и земля будто закачалась (у меня под ногами). Эти прекрасные, благоуханные венки перевязаны его лентами; разбросав их здесь, ушел он, сияя величием подвижничества, в свою обитель.

 

Его уход поверг меня в смятение, и тело мое горит как в огне. Я хочу поскорее отправиться к нему, хочу, чтоб он всегда находился здесь, поблизости. Позволь, я сейчас же пойду к нему, отец мой! Как (зовется) этот его обет? Я хотел бы вести такую же жизнь, как он. И, как он, следуя закону благородных, вершит деяния подвижничества, так поступать желаю и я всем сердцем. Душу мою сожжет страдание, если я его (вновь) не увижу!

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двенадцатая глава.

 

ГЛАВА ИЗ

 

Вибхандака сказал:

Это ракшасы, сын мой, принимают такое удивительное обличье; они несхожи между собой, крайне жестоки и всегда помышляют о том, чтобы нарушить подвижничество. Прекрасный облик, сынок, служит им для того, чтобы разными способами пробуждать похоть (в подвижнике). Своими злостными деяниями они лишают счастья и благих миров отшельников, (удалившихся) в леса. Смиренный духом отшельник, возмечтавший о мирах праведников, ни за что не должен им поддаваться. Они, грешные, развлекаются тем, что мешают подвижникам в их покаянии, о безгрешный! Эти греховные хмельные напитки пить не следует; их, о сын мой, употребляют люди неправедные. И эти яркие, сверкающие, ароматные венки — не для отшельников.

 

Ломаша сказал:

«Вот каковы ракшасы», — предостерегал Вибхандака своего сына, отправляясь искать (гетеру). За три дня он не нашел (ее) и возвратился в обитель. Но вот сын Кашьяпы ушел снова, теперь — чтобы собрать плодов, и та гетера опять под видом отшельника явилась к подвижнику Ришьяшринге, чтоб искушать его. Увидев ее, Ришьяшринга, обрадованный, не скрывая волнения, бросился к ней тотчас же и сказал: «Пойдем к тебе в обитель, пока не вернулся отец!» Тогда, о царь, она хитростью заставила единственного сына потомка Кашьяпы вступить в лодку и пустила (ее по волнам). Пока она разными уловками разжигала его страсть, они прибыли к властителю ангов. Тот повелел отвести от берега и установить на виду у обители ту ярко сверкавшую лодку, в которой они переправились, и приготовил для него прекрасную рощу под названием «Царская обитель».

 

Едва только царь провел единственного сына Вибхандаки на женскую половину дворца, как вдруг увидел, что бог (дождя) послал дождь, наполняя мир водою. Лома-пада, желание которого исполнилось, отдал в супруги Ришьяшринге свою дочь, Шанту, и принял меры, чтоб предотвратить гнев (его отца): повелел пахать на быках вдоль дорог. К приходу Вибхандаки царь (приказал собрать) побольше окота и наставил отважных своих пастухов: «Когда великий риши Вибхандака, который ищет своего сына, будет спрашивать вас, (чьи вы), вы должны ответить ему, смиренно сложив ладони: «Этот скот и пашня (принадлежат) твоему сыну. Что следует сделать, чтоб угодить тебе, о великий святой мудрец? Мы все — слуги твои, ждем твоего приказа!».

 

Насобирав плодов и кореньев, вернулся отшельник, лютый во гневе, в обитель и принялся искать своего сына. Не найдя его, он пришел в неистовство. Терзаемый яростью, он заподозрил, что это происки царя (Ломапады), и направился в Чампу, горя желанием испепелить царя ангов и все его владения. Усталый, проголодавшийся, сын Кашьяпы добрался до тех богатых пастушеских становищ. Пастухи приняли его с подобающими почестями, и он по-царски провел там ночь. Встретив у них самый добрый прием, он спросил: «Чьи вы, добрые люди?» И тогда все они почтительно приблизились к нему и сказали: «Эти богатства принадлежат твоему сыну!» В каждом месте он был почитаем, слышал те же приятные речи, и ярость его поутихла. Радостный, явился он в город к владыке ангов.

 

Тот бык-муж встретил его с почестями, и он увидал своего сына: тот был подобен богу Индре на небесах. Увидел он там и свою невестку Шанту, подобную взметнувшейся молнии. После того как он посмотрел на деревни и становища, на своего сына и Шанту, гнев его совершенно прошел, и Вибхандака, о Индра мужей, выказал тому владыке земли свое величайшее удовлетворение. Великий святой мудрец оставил там своего сына, мощью подобного Сурье и Агни, и завещал: «Когда родится у тебя сын, ступай в лес, но прежде сделай все, что будет угодно царю».

 

Ришьяшринга исполнил его волю: удалился туда, где был его отец, и Шанта заботилась о нем, как на небесах послушная Рохини о Соме, как славная Арундхати о Васиштхе, как Лопамудра об Агастье, как Дамаянти о Нале, как Шачи о Держащем ваджру. Как Индрасена, дочь Надаяны, всегда ловила желания Мудгалы, о Аджамидха, так и Шанта любовно служила Ришьяшринге, когда он жил в лесу, о Индра мужей! Вот сияет, украшая собою великое озеро, благословенная обитель того, чья слава священна. Совершив здесь омовение, ты достигнешь всего, чего пожелаешь, а очистившись, отправишься, о царь, к другим тиртхам.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тринадцатая глава.

ГЛАВА 114

 

Вайшампаяна сказал:

После этого Пандава, о Джанамеджая, удалился от (берегов) Каушики и посетил все святыни, одну за другой. Он достиг океана, о царь, в месте впадения Ганги и совершил омовение у слияния пяти сотен рек296. Затем, о бхарата, отважный владыка земли берегом океана направился вместе с братьями к калингам.

 

Ломаша сказал:

Калинги, о Каунтея, (живут) у реки Вайтарани, где сам Дхарма совершал жертвоприношения, обратившись к богам за покровительством. Северный берег ее, где красуются горы, святые мудрецы используют для жертвоприношений, там постоянно бывают дваждырожденные. На этом пути, который для желающего взойти на небеса — то же, что Путь богов, некогда совершали жертвоприношения и другие святые мудрецы. Именно там, о Индра царей, во время жертвоприношения Рудра взял себе (жертвенное) животное. Рудра, о Индра людей, сказал про него: «Это (моя) доля!».

 

Когда он забрал животное, боги изрекли, о бык-бхарата: «Не посягай на чужое достояние, не наноси ущерба всем дхармам». Затем они восславили Рудру благостными речами и выказали ему почтение, ублаготворив жертвенным подношением. Тогда он выпустил животное и удалился Путем богов. Вот памятный стих о Рудре, услышь его, о Юдхиштхира! «Из страха перед Рудрой боги установили ему при жертвоприношении постоянную свежую лучшую долю из всех». Тому, кто, распевая эту песнь, окропит себя здесь водою, (даруется) путь, по которому шествуют боги и где открывается видение (сокровенного).

 

Вайшампаяна сказал:

Тогда все Пандавы, отмеченные славной участью, вместе с Драупади спустились к Вайтарани и совершили возлияние воды усопшим предкам.

 

Юдхиштхира сказал:

Смотри, о достойный Ломаша, богатый подвигами: окропив себя водою из этой реки, я отрешился от мира людского. Твоею милостью, о верный обетам, я вижу все миры. То звук молитв вайкханасов, великих духом! Ломаша сказал:

 

Место, откуда ты слышишь эти звуки, — за триста тысяч йоджан отсюда, о Юдхиштхира! Храни молчание, владыка народов! Вот виднеется, о царь Каунтея, прекрасный лес Самосущего, где совершал жертвоприношение мощнопламенный Вишвакарман. Во время того жертвоприношения Самосущий дал в дар великому духом Кашьяпе Землю вместе с горами и лесными краями. Едва только (Брахма) отдал Землю (Кашьяпе), о Каунтея, она погрузилась в печаль и гневно сказала могучему владыке миров: «Ты не должен, достойный, отдавать меня какому-то смертному.

 

Этот дар твой бесплоден: я уйду в низший мир». Видя ее отчаяние, славный риши Кашьяпа постарался умилостивить Землю, о владыка народов! Тогда Земля, обрадованная его подвижничеством, снова, о Пандава, всплыла из-под воды и предстала в виде жертвенного алтаря. Вот сияет тот самый алтарь правильных очертаний, о царь! Поднявшись туда, ты, о великий царь, обретешь отвагу. А когда ты будешь восходить к нему сегодня, я направлю свои усилия на то, чтобы отвратить от тебя грехи чтением мантр, ибо, если смертный коснется этого алтаря, тот скроется в океане, о Аджамидха! «Ты — Агни, Митра, воды твои — лоно богини, семя Вишну, источник амриты», — повторяя, о Пандава, это истинное слово, спеши подняться к этому алтарю.

 

Вайшампаяна сказал:

Когда был совершен обряд отвращения грехов, Юдхиштхира, великий духом, отправился к (алтарю), уходящему в океан. Исполнив все, что повелел (мудрец), он достиг (горы) Маендра и провел там ночь.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто четырнадцатая глава.

 

ГЛАВА 115

Вайшампаяна сказал:

Владыка земли, проведя там ночь вместе с братьями, выказал затем глубочайшее почтение подвижникам. Ломаша назвал ему всех тех, кто предавался там покаянию: потомков Бхригу, Ангираса, Васиштхи и Кашьяпы. Тот царь-мудрец, встретившись с ними, приветствовал их, сложив ладони, и спросил доблестного Акритаврану, соратника Рамы: «Когда же славный Рама явит себя подвижникам? Я хотел бы, когда это случится, увидеться с Бхаргавой».

 

Акритаврана сказал:

Раме, постигшему Атман, известно о твоем приходе. Рама благосклонен к тебе, и вскоре он предстанет перед тобой. Подвижники видят Раму на восьмой и четырнадцатый день лунного месяца. Когда пройдет эта ночь, наступит как раз четырнадцатый день.

 

Юдхиштхира сказал:

Ты — верный соратник доблестного и могучего сына Джамадагни. Ты видел воочию все, что он совершил когда-то, и потому поведай, как Рама поверг в бою всех кшатриев. Как (это было) и по какой причине?

 

Акритаврана сказал:

Был в Каньякубдже великий и необычайно могущественный царь, в мире он был известен под именем Гадхи. Отправился он на жительство в лес. Когда он жил в лесу, родилась у него дочь, подобная апсаре, и Ричика Бхаргава выбрал ее себе в жены, о бхарата! Тогда царь сказал тому брахману, твердому в обете: «В нашем роду существует один обычай, идет он от предков: (брать) за невесту как выкуп тысячу резвых белых скакунов и чтобы одно ухо у каждого было черным, — знай об этом, о лучший из дваждырожденных! К тебе же, о Бхаргава, не полагается обращаться: «Подавай (выкуп)!». Такому, как ты, великому духом, я должен просто отдать свою дочь».

 

Ричика сказал:

Я дам тебе тысячу резвых белых коней, причем одно ухо у каждого будет черным, и да будет моею супругою твоя дочь!

 

Акритаврана сказал:

Пообещав, что так (будет), о царь, он обратился к Варуне: «Соблаговоли мне пожаловать для выкупа за невесту тысячу резвых белых коней и чтобы одно ухо у каждого из них было черным». И Варуна дал ему тысячу скакунов. Вот почему то место, где появились (из воды) кони, называется Тиртхой коня. В Каньякубдже на Ганге выдал тогда за него Гадхи свою дочь Сатьявати, сторону жениха представляли боги. (Гадхи) получил тысячу коней и увидал небожителей.

 

Обретя согласно дхарме такую супругу, Ричика, лучший из дваждырожденных, от души наслаждался с нею, стройной, сколько хотел. Когда брак совершился, о царь, лучший из рода Бхригу пришел повидать сына вместе с его супругой и, увидев их, возрадовался. Муж и жена усадили наставника, почитаемого сонмом богов, оказали ему почести, а сами остались стоять, смиренно сложив ладони, готовые исполнить его волю. Тогда достойный Бхригу, довольный, сказал своей невестке: «Выбирай себе, славная, дар. Я дам тебе то, что ты пожелаешь». Она попросила наставника явить милость— (даровать) сына ей и ее матери, и он явил такую милость.

 

Бхригу сказал:

«Во время, благоприятное для зачатия, ты и твоя мать, чтобы родить сыновей, обнимите, совершив омовение, каждая по отдельности дерево: она — ашваттху, ты — удумбару». Но они, о царь, перепутали деревья, которые им следовало обнять. Однажды явился Бхригу и узнал об ошибке. И сказал мощно-пламенный Бхригу своей невестке Сатьявати: «Твой сын будет брахманом, но станет вести себя как кшатрий, а сын твоей матери, великий, доблестный кшатрий, по образу жизни будет брахманом, ступив на стезю праведников». Она принялась умолять своего свекра: «Соблаговоли сделать так, чтоб таким был не сын мой, а внук».

 

«Да будет так», — смилостивился тот, о Пандава! Когда подошло время, она родила сына Джамадагни, радость Бхаргавов, наделенного духовным пламенем и блеском. Могучий (юноша) рос и, постигая Веды, в великой духовной мощи своей превзошел, о сын Панду, многих из риши. Ему, сиянием подобному солнцу, открылись, о бык-бхарата, целиком Дханурведа, а также оружие четырех видов.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятнадцатая глава.

 

ГЛАВА 116

 

Акритаврана сказал:

Джамадагни, великий подвижник, посвятив себя чтению Вед, предался подвижничеству и покорил богов самообузданием. Он посетил, о царь, владыку людей Прасенаджита, выбрал себе в жены Ренуку, и царь отдал ему (свою дочь). Сын Бхар-гавы, получив в супруги Ренуку, зажил вместе с достойной (женою) в обители, углубившись в подвижничество. Родились у нее четыре сына, и пятый — Рама. Рама был самым младшим, но не уступал всем (остальным братьям). Однажды, когда все сыновья отправились набрать плодов, Ренука, которая строго блюла обеты, пошла совершить омовение.

 

На пути своем, о царь, Ренука случайно увидела царя Мартикаваты по имени Читраратха. Статный, с гирляндой из лотосов, он забавлялся в воде со своею супругой, и Ренуку, едва она взглянула на него, охватило томление. Не помня себя от такого греха, она окунулась в воду и в смятении вернулась в обитель. Супруг тотчас же понял, что с ней. Увидев, что стойкость ей изменила, что лишилась она брахманской красоты, мощнопла-менный, доблестный (Джамадагни) осыпал ее бранью.

 

Тут вернулись старший сын Джамадагни по имени Румаван, а также Сушена, Васу и Вишвавасу. Каждому, одному за другим, достойный (Джамадагни) предложил покарать смертью свою мать, но они, потрясенные, смятенно молчали. И тогда он их в ярости проклял. Едва прозвучало проклятие, они утратили разум и тотчас же стали как слабоумные, одной дхармы со зверьем и птицами. Вслед за тем вернулся в обитель Рама, губитель героев-недругов, и Джамадагнп, могучий подвижник, в великом гневе воззвал к нему: «Убей свою грешную мать, о сын мой, и не терзайся (раскаянием)!» Тогда, взяв топор, Рама отсек матери голову. Тут гнев Джамадагни, великого духом, внезапно прошел, о великий царь, и он удовлетворенно сказал: «По моему повелению, сын мой, ты совершил невозможное. Выбирай что пожелаешь, о знающий дхарму, то, к чему ты стремишься душой!» И (сын) попросил его вернуть к жизни мать и еще о том, чтобы не помнить об этом убийстве, быть непричастным к такому греху, а также о том, чтобы братья его стали такими, как были, чтобы ему быть неодолимым в бою и чтобы век его был долог, о бхарата! Могучий подвижник Джамадагни исполнил все его желания.

 

Как-то однажды его сыновья, о могучий, ушли, и тут объявился доблестный Картавирья, владыка Анупы. Супруга риши почтительно встретила его, вошедшего в обитель, но тот, яростно опьяненный боем, не ответил приветствием на ее почести. Оттолкнув ее, он силой увел из обители теленка священной коровы, которая громко мычала, и повалил большие деревья. Когда Рама вернулся, отец сам поведал ему об этом. Гнев овладел Рамой, когда он увидел, как плачет корова. Охваченный яростью, он погнался за Картавирьей. Бхаргава, губитель героев-недругов, вступил с ним в бой и, воздев сверкающий лук, острыми стрелами срезал, о царь, его руки.

 

А было их у него тысяча, и были подобны они брусьям, которыми запирают ворота. Родичи Арджуны в ярости от содеянного Рамой напали на Джамадагни, когда тот оставался без Рамы в обители. Великий огвагой, он не вступил с ними в бой, погруженный в подвижничество, только крикнул беспомощно несколько раз: «О Рама! Рама!» — и они расправились с ним. Сыновья Картавирьи убили стрелами Джамадагни, о Юдхиштхира, и, отомстив (таким образом) недругу, ушли восвояси. Когда они скрылись, оставив мертвого Джамадагни, в обитель вернулся (Рама), потомок Бхригу, с поленьями для жертвенного огня. Герой увидел, что отца настигла смерть, которой он не заслужил, и горько зарыдал.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто шестнадцатая глава.

 

ГЛАВА 117

Рама сказал:

По моей вине ты, отец, убит этими жалкими юнцами, родичами Картавирьи, словно олень в лесу — стрелами. О отец мой! Почему настигла такая смерть того, кто знает дхарму, идет стезей добродетели и не виновен ни перед одним живым существом? И разве не грех совершили они, убив тебя, престарелого, сотней остро отточенных стрел, в то время как ты предавался подвижничеству и не вступил с ними в бой?! А ведь они еще будут бесстыдно хвалиться перед своими советниками и друзьями, что погубили знатока дхармы, когда тот был один и не мог вступить с ними в бой!

 

Акритаврана сказал:

Долго на все лады оплакивал он свою утрату, о царь! Потом могучий подвижник совершил для отца все необходимые погребальные обряды. Рама, покоритель вражеских городов, предал (тело) отца огню и дал при этом обет — истребить всех кшатриев, бхарата! Отважный герой невиданной мощи в гневе взялся за оружие и один, словно Антака, уничтожил сыновей Картавирьи. Затем Рама, первый среди воинов, истребил всех кшатриев, их сторонников, о бык-кшатрий! Трижды по семь раз могучий (Рама) искоренял кшатриев на земле, пять озер наполнил он кровью в Самантапанчаке. Совершив там возлияние в честь своих праотцев, продолжатель рода Бхригу предстал перед самим Ричикой, и тот принудил Раму остановиться.

 

Затем великим жертвоприношением пламенный сын Джамадагни ублаготворил Индру богов и отдал землю жрецам. Он воздвиг, о владыка народов, золотой алтарь в десять вьяма шириной и девять высотой и передал его в дар великому духом Кашьяпе. С согласия Кашьяпы брахманы разделили его на части, и потому, о царь, зовутся они кхандаваяны. Передав землю Кашьяпе, великому духом, беспредельно отважный (герой) поселился здесь, на Махендре, Индре среди гор. Так возникла вражда между ним и кшатриями, населявшими мир, и неизбывно могучий Рама покорил землю. Вайшампаяна сказал:

 

На четырнадцатый лунный день многомудрый Рама предстал в свой час перед теми брахманами, Царем справедливости и его младшими братьями. Могучий Индра царей, достойнейший из властвующих над людьми, вместе с братьями воздал ему почести и глубочайше почтил дваждырожденных. Выказав почтение сыну Джамадагни и приняв оказанные им почести, могущественный (Пандава) провел ту ночь на Махендре, а потом отправился дальше, обратившись лицом на юг.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто семнадцатая глава.

 

ГЛАВА 118

 

Вайшампаяна сказал:

На пути своем могучий царь видел прекрасные священные тиртхи. Повсюду у океана, там и тут, их украшали (своим пребыванием) брахманы, бхарата! Должным образом совершая в каждой из них окропление, сын Панду вместе с младшими братьями, царскими сыновьями и внуками достиг, о сын, Па-рикшита, прославленной, благословенной реки. Приняв и там омовение, могущественный (царь) почтил возлиянием воды богов и усопших предков и, одарив богатством главных из дваждырожденных, направился к Годавари, бегущей в океан. Затем, очистившись от прегрешений, герой приблизился, о царь, к океану, священному в мире, там, где (живут) дравиды, и увидал блаженную, пречистую тиртху Агастьи, а также Тиртхи женщин.

 

Сын Панду услышал там о недоступном другим деянии Арджуны, первого среди лучников, и, почитаемый сонмами высочайших святых мудрецов, преисполнился могучего ликования. Окропив водой свое тело в тех тиртхах, тот царь над царями вместе с (супругой) Кришной и младшими братьями воздал почести мужеству Арджуны, вкусив радости в том краю. Затем, раздарив тысячи коров в тех тиртхах величайшего вместилища вод, радостно вместе с братьями он восславил раздачу коров Арджуной.

 

Обходя постепенно, во исполнение своих желаний, те океанские тиртхи и многие другие святыни, он лицезрел, о царь, святейшую Шурпараку. Пройдя какое-то расстояние (по берегу) океана, он достиг славного на земле леса: там некогда предавались подвижничеству сами боги и совершали жертвенные обряды благословеннейшие Индры людей. (Герой) с мощными, длинными руками увидал там алтарь сына Ричики, первого среди лучников; толпы подвижников окружали этот (алтарь), которому должны поклоняться праведники. Затем, о царь, взору великого духом царя, владыки земли, открылись прекрасные священные алтари васу, сонмищ марутов и обоих Ашвинов, сына Вивасвана (Ямы), Адитьи и Владыки богатств, Индры, Вишну, могучего Савитара и Бхаги, Чандры, Творца дня, Владыки вод, множества садхьев, а также Дхатри, усопших предков, Рудры и его ганов, Сарасвати и сонма сиддхов, Пушана и других бессмертных, какие только существуют (на свете).

 

Он соблюдал там различного рода посты, раздавал в дар драгоценные камни. Окропив свое тело водою во всех этих тиртхах, он снова пришел в Шурпараку. Той океанской тирт-хой вместе с братьями он отправился дальше и достиг тиртхи Прабхасы, прославленной на земле великими дваждырож-денными. Совершив там омовение, (герой) с огромными красноватыми глазами вместе с младшими братьями и Кришной, брахманами и Ломашей совершил жертвенное возлияние воды в честь сонма богов и усопших предков.

 

Лучший из блюстителей дхармы, двенадцать дней питаясь только водой и воздухом, днем и ночью кропил он себя водою, возжигая повсюду огни, и предавался подвижничеству. Рама и Джанардана, первые среди всех вришниев, прослышали о том, что он предпринял столь суровое покаяние, и вместе со своею ратью явились к Юдхиштхире, потомку Аджамидхи. Вриш-нии застали сыновей Панду лежащими на земле, тела их были испачканы грязью, а когда они увидели безвинно страдающую Драупади, то пришли в глубокое уныние и не могли сдержать стона отчаяния. Но (Юдхиштхира), чья душа недоступна печали, приблизился к Раме, Джанардане, а также сыну Кришны, Самбе, внуку Шини и другим вришнийцам и принял их с почестями, как велит дхарма.

 

А те, гостеприимно встреченные сыновьями Панду, почтили всех Партхов в ответ и воссели, о царь, вокруг Юдхиштхиры, словно сонм богов вокруг Индры. Поведал тот Кришне обо всем, что содеяно их недругами, о жизни своей в лесу и с великой радостью (сообщил), что Партха, сын царя бессмертных, отправился за оружием к Индре. Могущественные дашархи хоть и были рады слышать такие его слова, но при виде жестокой худобы (Пандавов) пролили потоки слез из сострадания к их горю.

Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восемнадцатая глава.

 

ГЛАВА 119

 

Джанамеджая сказал:

Что делали и какие вели беседы, о богатый подвигами, вришнии и Пандавы, встретившись в тиртхе Прабхасе? Ведь все они, и вришнии, и Пандавы, велики духом, искушены во всех шастрах и сердечно привязаны друг к другу.

 

Вайшампаяна сказал:

Вришнии, прибыв в благословенную океанскую тиртху Прабхасу, расположились вокруг отважных Пандавов. И тут Рама, в венке из лесных цветов, (цветом кожи) подобный коровьему молоку или цветку жасмина, луне, подводному стеблю лотоса или серебру,

 

Тот, чье оружие — плуг, обратил свою речь к лотосоокому (брату): «(Не вижу я), о Кришна, чтоб (соблюдение) дхармы вело человека к успеху, а попрание ее к гибели: в то время как Юдхиштхира, великий духом, терпит лишения, найдя пристанище в лесу, собрав волосы (как отшельник) и облачившись в мочальное одеяние, Дурьодхана правит землей, и земля под ним не разверзается. Человека, обделенного умом, это могло бы даже навести на мысль, что поруганием дхармы можно достичь большего, нежели верностью ей.

 

Когда процветает такой, как Дурьодхана, а у Юдхиштхиры, несчастного, отнято царство, люди объяты тайным сомнением: как должны поступать подданные? Партха, сын Дхармы, Индра людей, верный дхарме, стойкий в истине, щедрый, (будь он на месте Дурьодханы), отринул бы царство и благополучие — разве стал бы он наслаждаться жизнью ценой нарушения дхармы? Как могут пребывать в довольстве Бхишма, брахман Крипа, Дрона и Дхритараштра, старший царь рода, когда (они) изгнали Партхов! Позор грешным помыслами старейшинам бхаратов!

 

Уж не скажет ли нечестивый владыка земли, когда явится в мир иной к праотцам: «Я должным образом относился к моим сыновьям», когда сам же изгнал их, безвинных, из царства?! Он все еще не постиг разумом, что же такое он совершил, что оказался воистину слепцом на земле, а все оттого, что при царях изгнал из царства Каунтею! О, уж теперь, после такого злодеяния, сын Вичитравирьи вместе со своими сыновьями считай, что увидел пышные, цветущие, сверкающие золотом деревья на земле мира праотцев.

 

Разве не у них, (своих сыновей), широкоплечих, с красноватыми большими глазами, он спрашивал (совета) и получил его, когда без колебаний отправил в лес Юдхиштхиру и младших его братьев, взявших с собой оружие? Стремительный Врикодара, чьи руки длинны, и без оружия способен сокрушить богато оснащенную рать неприятеля: при одном только звуке (его голоса) войска (врага) роняют испражнения. Сейчас в переходах он изнурен голодом и жаждой, но когда встретится (в битве с недругами) и в руках его будут стрелы и разное оружие, то он, помня эту суровейшую жизнь в лесу, не пощадит никого, мне это ясно.

 

Среди людей на земле не найдется такого, кто был бы равен ему в отваге и мощи. Тело его измучено то холодом, то жарой, то ветром, то зноем, но в бою он не пощадит недругов. Быстрый Врикодара, могучий колесничный воин, который на одной лишь колеснице одолел в боях восточных царей с их соратниками, а сам вернулся невредимым, теперь, облачившись в мочальное одеяние, томится в лесу.

 

Посмотрите на Сахадеву: это он победил собравшихся в Дантакуре царей Юга, богов среди людей, а теперь он погружен в покаяние — подвижник и платьем, и обликом. Герой (Накула), который на единственной колеснице рвался в бой против царей западной стороны, сейчас нашел пристанище в лесу, поддерживая жизнь плодами и кореньями; волосы его собраны (как у отшельника), тело испачкано грязью. Как может терпеть эту тяжкую жизнь в лесу дочь царя, великого колесничного воина, что появилась на свет из-под алтаря во время пышной сатры, — она-то уж достойна (более) счастливой доли! Как могут жить в лесу обездоленные, заслуживающие счастья сыновья таких богов, как первый в триварге, бог Ветра, сам властитель богов и оба Ашвина?! Как не разверзлась земля вместе с горами, когда сын Дхармы был побежден и изгнан вместе с супругою, братьями и сподвижниками, а Дурьодхана стал процветать?!»