Эго как союзник воображения

Хиллман и Гигерих делали акцент на воображении и вооб­ражаемом так, как если бы они каким-то образом противопос­тавлялись эго-сознанию. С другой стороны, Плаут (1966) вы­двинул идею о том, что эго-сознание — это важная предпосылка для воображения, и последнее рассматривается как нечто отлич­ное от фантазии (в значении выражения нереализованных жела­ний). Плаут пришел к выводу о том, что "способность к конст­руктивному воображению тесно связана, если не идентична, спо­собности доверять"; эта способность зависит от качества эго-сознания и силы эго. И доверию, и способности к воображению могут нанести ущерб дефекты или проблемы в отношениях в раннем детстве. Плаут пришел к этим выводам после работы с пациентами, которые были явно неспособны к воображению.

Исследование Плаутом того, как эго переживает продукты воображения, основывается на более ранних исследованиях (1959), когда он пытался ответить на вопрос: кто или что пере­живает нечто до того, как эго установится? Теория Плаута со­стояла в том, что. телесные ощущения ребенка должны быть привязаны или привлекаться частями эго, которые он называл "зональными элементами эго". Со временем они начинают фор­мировать эго-сознание как таковое. Но если есть проблемы в отношениях в раннем детстве, тогда этого не происходит, и мы наблюдаем образование того, что Плаут, случайно используя тот же термин, что и Нойманн, назвал "аварийным эго". Оно ка­жется сильным, но в действительности оно просто очень хрупко и неспособно пропустить через себя или соотнестись с продукта­ми воображения. Они либо воспринимаются как нечто, подав­ляющее эго, либо становятся красивыми картинами, которыми можно потакать себе.

За зональными элементами Плаут видел "архаичное эго", которое присутствует с момента рождения, но которое никогда не становится сознательным. Архаичное эго продолжает сущест­вовать в течение всей жизни, и его не следует считать прена-тальным или примитивным. Плаут полагал, что эта идея подкре­пляется тем, что мы теперь знаем о деятельности младенцев (см. выше, с. 126).

Я бы выбрал две черты из доводов Плаута, которые под­крепляют мою идею о глубинном аналитическом психологиче­ском подходе к эго. Во-первых, архаичное эго имеется с момен­та рождения. Это нечто, что существует в течение всей жизни, во многом так же, как первичные и вторичные процессы сосуще­ствуют, по общему мнению, в теории Фрейда. Во-вторых, что существуют огромные различия в качестве эго-сознания в зави­симости от того, на какой зоне сосредоточено внимание. Я хочу подчеркнуть идею различных стилей эго.

Когерентное центральное эго должно установиться для того, чтобы пропускать, ассимилируя, поток содержаний из внутрен­него во внешний мир. Тогда истинное воображение расцветет в противовес относительно пассивному фантазированию, при кото­ром ментальное содержание не принадлежит человеку, но просто приходит к нему. Эта пассивность — форма умопомешательства, которое возникает вследствие дефекта эго-сознания, вызванного отсутствием ощущения содержания в материнском окружении.

Плаут полагал, что его формулировки соответствовали идее Юнга о трансцендентной функции в том плане, что проницаемое эго находится посередине между индивидуальностью человека и его связью с бессознательной коллективностью. Он комментиро­вал, что в развитии мысли Юнга, видимо, произошло изменение между написанием "Трансцендентной функции" в 1916 году и "Mysterium Coniunctionis" в 1955-1956 гг. В ранней работе Юнг определяет две дополняющие друг друга функции эго — эго дает возможность плавно переходить от одного материала к другому посредством творческой формулировки и, кроме того, дает необ­ходимое понимание такого материала. В более поздней работе Юнг говорит о необходимости сдвига от "чисто перцептивной, т.е. эстетической позиции к позиции суждения" и замечает, что это "совсем не просто". По мнению Плаута, Юнг считает, что эго должно независимо судить о внутреннем содержании, но в то же время отказаться от такого контроля, при котором это внутреннее содержание не могло бы раскрыться.

Содействуя развитию эго-сознанию аналитик, по мнению Плаута, играет роль аналогичную роли матери. Он обеспечивает окружение (сеттинг), которое может содержать возбуждающие переживания и дать им возможность быть ощутимыми и разде­ленными, а также помогает найти и развить образную систему, которая, будучи выражена словами, становится связанной с соз­нательной частью эго. Эту последнюю функцию можно рассмат­ривать как передачу пациенту части эго.

Предположение Плаута состоит в том, что мать/аналитик одалживает свое эго ребенку/пациенту, чтобы он мог свести захватывающие переживания в центральное эго и тем самым ощутить единство. Отсюда следует, что то, что лежит за преде­лами границ эго — ту часть психологических переживаний, ко­торую так ищут Хиллман и Гигерих — теперь можно обсуждать реалистически. Плаут отделяет этот реализм от "совместного энтузиазма по поводу интересных образов (фантазии), которые не обязательно тесно связаны с сердцевиной эго" (1966, с. 136).