Групповая динамика как последовательность архетипических ситуаций

КНИГА

СКАЗОЧНЫХПЕРЕМЕН

Москва

Независимая фирма «Класс»

УДК 615.851 ББК 53.57 С 59

Соколов Д.Ю. С59 Книга сказочных перемен. - М.: Независимая фирма «Класс», 2005. - 336 с. - (Би­блиотека психологии и психотерапии). ISBN 5-86375-127-4

Перед вами пособие по архетипической психологии, сделанное как книга для гадания, многократно опробованная на многих людях во множестве житейских си­туаций. Гадательная система в ней точь-в-точь взята с древнейшей китайской Кни­ги Перемен - И Цзин. Новым является способ расшифровки и описания «гада­тельных позиций», а также метафорическое описание каждой позиции с помощью сказки.

Мы живем в психологически наивной культуре иотчуждены от собственной души. И происходящее с нами кажется нам загадкой. Поэтому, когда мы хотим по­знать себя, мы гадаем. И мудрецы, создавшие древние системы гаданий, дают нам возможность в виде детской игры заглянуть за занавес тайны, не тревожа свои хо­леные эго и оставляя шанс в любую секунду объявить всё происходящее чистой случайностью.

Итак, формально это книга гаданий. Гадать по ней можно только на одно - на актуальную жизненную ситуацию. Ибо она описывает архетипические ситуации, то есть универсальные сюжеты человеческой жизни.

Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль Научный консультант серии ЕМ. Михайлова

© 2005 Д. Ю. Соколов

© 2005 Независимая фирма «Класс», издание, оформление

© 2005 Е.Л. Кошмина, дизайн обложки

Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству «Независимая фирма «Класс». Выпуск произведения или его фрагментов без разрешения издательства счита­ется противоправным и преследуется по закону.

Отдельные экземпляры книг серии можно приобрести в магазинах: Москва: Дом книги «Арбат», торговые дома «Библио-Глобус» и «Молодая гвар­дия», магазин «Медицинская книга». Санкт-Петербург: Дом книги.

Предисловие

Сказки и истории Мити Соколова

Автор этой книги Митя Соколов - человек всеведущий в том, что касается сказок, истории их появления, перемещений во времени и пространстве. Нет никаких сомнений, что дело дойдет и до шумерских историй, мезозойских притч, сказочных свистов американских индейцев и тайнописи заклинаний крымских хазар.

С хазар, видимо, все и начнется, потому что ныне Митя про­живает в местах, где обитают их тени, и лично общается с местны­ми старейшинами, посиживая у водопада, рассказывая им сказки посовременнее тех, что старцам известны, и выслушивая их нра­воучительные истории. Вокруг растут ягоды, грибы, цветы и мно­го всего хорошего, что способствует общению.

А между тем на коленях у Дмитрия «Книга Перемен», и вре­мя от времени он мусолит ее, гадает по раскрытой странице и во­обще распоряжается ею как домашней лошадкой, чтоб везла, куда скажет. Лошадь побольше в хозяйстве тоже имелась, но посколь­ку она уж слишком была похожа на другую деревенскую скотину и все норовила остаться лишь в одном измерении, пришлось ус­тупить ее соседям.

Возрастом Митя сильно уступает мудрецам, с которыми бес­прерывно водит компанию, но количество проведенных семинаров по сказкотерапии, а также кочевая жизнь в самых невероятных местах позволяют почти сравнять счет. И хотя доподлинно не­известно, читали ли его книги в Месопотамии или Древнем Ки­тае, однако ясно, что цитируют его в древних книгах давно и по­стоянно.

Сейчас Митя, как простой даос, живет в Крыму с красави­цей-женой и оживающими по ночам поклонниками, а до этого оседлого периода немало поколесил по местам, в которых обычно остаются надолго. Среди них числятся и горный монастырь в Из­раиле, и Американский университет, и променады по Европе, не говоря уже о набегах и интеллектуальных завоеваниях Запорожья,

Перми, Одессы, Киева (не считая давно покоренных столиц былой Митиной Родины).

Иногда знающие люди принимают его за персонажа то ли Борхеса, то ли Маркеса (впрочем, любители Ремарка и Хемингуэя тоже находят, что им возразить). К нему зорко присматриваются Пелевин с Сорокиным, но в крымской дымке нелегко различить подробности...

Книга, которую вы держите в руках, обречена стать бестсел­лером. А вот это первое ее издание стоит поберечь. От нас не убу­дет зарядить энергией и последующие. Но все же именно первое впитало шум водопада, тонкий аромат портвейна, шелест трав и тихие Митины камлания и шепоты на восходах и закатах.

Ведь все мы знаем, что вспоминание сказок, их вещий трепет, рассказывание вовремя и к месту расколдовывают не только принцев и принцесс, но, случается, и нас с вами. А если добавить к этому вдохновляющие переливы китайских струн, то сочетание простоты и сложности букета будет болезненно-прекрасным.

Только, пожалуйста, не верьте строгим табличкам на холми­ках — научным указаниям притворяющегося серьезным автора. Не верьте и тому, что он якобы знает из книг и от доверенных людей. Верьте тому, что сами прочтете в книге, а главное — своим снам, мечтам и надеждам, которые появятся, непременно появятся вслед за этим. Верьте себе - в дневных быстрых снах и жарких снах ноч­ных.

И если вы обнаружите себя на пути в Крым, во власти рас­тущего шума водопада, среди приближающихся видений вещего Китая, Новых Перемен своей жизни, - знайте: вы, наконец, на ис­тинном пути. А если вы слишком недоверчивы, переверните не­сколько страниц этой книги - и поймете, что билеты в другие эпо­хи и миры просто вылетают стаей голубей и, как в одной из ска­зок детства, ведут вас тропой, предназначенной именно вам.

Леонид Кроль

Предуведомительные тексты

Не убавил я ни слова из того, что слыхал, и ни слова не прибавил к тому, что душа мне подсказывала. Одни про­чтут сию вивлию, как читают сказку, а другие прочтут и извлекут из нее пользу. К первым я применю сказанное (Притчи 12): «Доброе слово развеселяет человека», доброе слово веселит душу и избавляет от забот, а последним я скажу (Псалтирь 36): «Уповающие на Господа наследуют землю».

Йозеф Шмуэль Агнон, завершение книги «В сердцевине морей»

1. Зачем нужно гадание

Перед вами пособие по архетипической психологии, сделан­ное как книга для гадания. Сразу хочется подчеркнуть, что это не оригинальный формат, не имеющий особого отношения к тексту; перед вами действительно книга для гадания, многократно опро­бованная на многих людях во множестве житейских ситуаций. Га­дательная система в ней совершенно не оригинальна - она точь-в-точь взята с древнейшей китайской Книги Перемен - И Цзин. Новым является способ расшифровки и описания «гадательных позиций», а также метафорическое описание каждой позиции с помощью сказки.

Мы живем в психологически наивной культуре. Это значит, что мы очень мало знаем о собственной душе - о Психее, о пси­хике. И происходящее с нами кажется нам загадкой, посланием богов, случайностью. Свои настроения, намерения, мысли и фан-

тазии сегодня - прямо сейчас! - нам почти что неизвестны, взя­лись непонятно откуда и разовьются неизвестно во что.

Мы отчуждены от собственной души.

Поэтому, когда мы хотим познать себя — как там у меня дела? - мы гадаем. Книгу Перемен, руны, карты Таро дали нам мудрецы, для которых связи между случайными для нас вещами -неслучайны. Объяснить эти связи им было трудно из-за сильной слепоты аудитории, слепоты обычно не природной, а преднаме­ренной. Что я имею в виду? Легко показать что-то тому, кто не видит, но честно желает видеть. И очень трудно тем, кто слепоту свою питает собственной энергией, кто не видит специально. По­чему это происходит, обычно очень понятно: у моего народа силь­но развито эго, искусственное «я», стремящееся заменить собой живую психику. Среди прочего эго стремится узурпировать фун­кцию самопознания, но когда это происходит, вместо познания возникает застывшая система представлений о себе, окруженная роем рационализации. Эта система бывает проста или сложна, но в любом случае обычно она наивна и ригидна; она прекрасно при­способлена для самоуспокоения или самоистязаний - целей эго, но как инструмент познания она хуже молотка.

Поэтому мы гадаем, и мудрецы дают нам возможность в виде такой детской игры заглянуть за занавес тайны, не тревожа свои холеные эго. Они позволяют нам познать себя на крохотном отрез­ке, пугливо и безответственно, готовыми в любую секунду объя­вить всё происходящее чистой случайностью. А это очень важно для эго! Свят-свят-свят, чур меня, чур!

Отправляясь в поход самопознания, вы можете выбрать себе проводника разной степени мудрости. Но не спешите наивно вос­кликнуть, что лучше, конечно, самого мудрого! Ведь самый муд­рый с вами, скорее всего, и не пойдет. Из тех же, что готовы пове­сти вас, вы можете выбрать мудрецов древности, и тогда открой­те, к примеру, мою любимую Книгу Перемен либо арканы Таро. Учтите, однако, что они написаны на очень далеком от вас языке для совсем другого народа (даже если формально и переведены на русский). Вам придется очень попотеть при переводе, и значитель­ная часть мудрости при этом алхимическом превращении испа­рится.

Так вот, есть смысл взять в проводники своего соплеменни­ка даже без седой бороды. Конечно, он не обладает высшим виде­нием совершенно мудрого, но он одной с вами культуры, и его

опыт и видение могут быть усвоены гораздо легче. Он стартовал в своем пути из близкой к вам точки, вряд ли ушел далеко, и мар­шрут в его памяти свеж и полон знакомых подробностей. Кроме того, связи, открытые им (то есть мной, который уже быстро ус­тает от высокопарности), в основном доступны для наблюдения, и это - самое важное - может помочь вам быть не простым жвач­ным потребителем чужой мудрости, но активным творцом своей собственной. Несовершенство учителя способно вдохновлять уче­ника, ибо в вечности они, конечно, равны, и ученик об этом знает, хоть и прикидывается лаптем.

(Вот и вырисовывается сказочный персонаж - Лапоть, хотя он появится только в третьем сюжете.)

Итак, формально это книга гаданий. Гадать по ней можно только на одно - на актуальную жизненную ситуацию, «а что там у меня происходит?». Ибо она описывает - внимание! - архети­пические ситуации, то есть универсальные сюжеты человеческой жизни.

2. Архетипические ситуации -

универсальные сюжеты человеческой жизни

Эта книга задумана и написана как базовый набор архетипи­ческих ситуаций, то есть представляет собой, в сущности, труд по архетипической психологии. Эта область психологии изучает уни­версальные сюжеты человеческого существования. У Борхеса есть рассказ о том, что существует всего четыре сюжета, к которым сво­дятся все остальные. Я никогда не мог понять этого рассказа, но мне всегда казалась верной его пресуппозиция - что сюжетов че­ловеческого существования не так уж и много и они познаваемы и описываемы.

Составить сборник основных сюжетов давно казалось мне делом достойным и осмысленным. Такое собрание может помочь студентам и практикам сказкотерапии и архетипического анали­за, моих излюбленных областей психотерапии. Архетипический анализ, в сущности, заключается в понимании реальной (жизнен­ной, конкретной) ситуации через поиски и изучение соответству­ющего архетипического сюжета, обычно мифа или классической сказки. Такой анализ способствует универсализации сюжета, то

есть увеличивает нашу способность в якобы случайном и тайном видеть известные черты, складывающие в целостную картину. Та­кое видение значительно расширяет рамку осознавания, достраи­вая с большой степенью точности истоки ситуации, ее структуру, жанр и наиболее вероятные пути развития.

Я изменил довольно много названий сюжетов в основном для того, чтобы перевести фокус внимания на темы, важные психоло­гически. Сама И Цзин написана языком во многом военно-поли­тическим (такова, вероятно, была область ее изначального приме­нения), там почти нет (во внешних словах) таких понятий, как ревность, вдохновение, любовь, обман или лень - то есть позиций, описывающих внутреннюю жизнь человека. Я приблизил свою трактовку к темам, важным для психотерапии, и в названиях (на­пример, «беременность» вместо «необходимость ждать» или «тень» вместо «поражение света»), и особенно в комментариях.

Привязка к древнекитайскому тексту с его 64 позициями имеет, безусловно, свои плюсы и минусы для практического ис­пользования книги психологом, о которых мне судить не так уж легко. Работая с текстом И Цзин, я столько раз убеждался в его мудрой глубине и многомерной точности, в его практичности и цельности, что полагаюсь на «высокого предка» без колебаний.

Знаю, что мне самому описание ситуации с помощью опреде­ленной позиции И Цзин не раз помогало и в осознавании того, что происходит с группой, которую я проводил, и в работе. Этот воп­рос я считаю важным и хочу посвятить ему отдельную статью.

Групповая динамика как последовательность архетипических ситуаций

Группа людей, собравшихся вместе на более-менее длитель­ный срок (хотя бы на несколько дней) с определенной целью, практически всегда проходит через определенную последова­тельность состояний, которую и называют групповой динами­кой. Важно, что групповая динамика очень мало зависит от той цели, с которой собралась группа, и проявляется очень сходно и в «рабочих» группах (например, психотерапевтических), и в «от­дыхательных» (для группы туристов в походе, например), и в «вынужденных» (наподобие армейских). Конечно, везде есть

свои особенности, но «костяк» остается одинаковым. Я основы­ваюсь на опыте проведения психотерапевтических групп, хотя мой опыт столкновения, например, с бизнес-коллективами, сви­детельствует о широкой применимости законов групповой дина­мики.

Итак, группа обычно начинается, как и наша книга, с пози­ции, которую можно назвать «первичной эйфорией». Этой позиции соответствует атмосфера всеобщего согласия, готовность к работе «сознательного» (то есть социально демонстрируемого) плана, показательно дружеское отношение друг к другу. Начало застолья на больших именинах, где много не знакомых друг с другом лю­дей, проходит примерно так же.

Далее вступает в силу вторая позиция, которую данная кни­га называет «полным принятием». Это полное принятие, как и эй­фория, еще не является сутью ситуации, но лишь социально де­монстрируемым «парадом» (в это время ведущий, например, объясняет «правила игры» и все с ними соглашаются). Важной особенностью этой ситуации является «тьма» или «туман» (в со­ответствующей гексаграмме все черты иньские, то есть «тем­ные») - в том смысле, что «мир вокруг» очень непонятен (и объяснения ведущего, как очень скоро выяснится, в основном тоже). Во взаимодействиях царит неопределенность. В сказках, которые люди сочиняют на этой стадии (это обычное задание се­минара по сказкотерапии), царит тот самый «туман», ничего тол­ком не ясно, «может, это, может, то».

Следующая позиция - «начальной трудности» - ввергает группу в неприятные состояния, когда растет тревожность и со­противления. На этой стадии группа сталкивается со множеством проблем, которые кажутся неразрешимыми. Самый простой воп­рос вроде длительности перерыва, если он выносится на общее обсуждение, может породить бурю бестолковых споров. В сочиня­емых сказках (для меня это верный «градусник») начинают пре­обладать «неразрешимые вопросы», ситуации, из которых нет вы­хода. Ведущий больше не кажется всеспасающим Отцом или во всяком случае его авторитет ставится под сомнение.

На следующей стадии, которая в этой книге называется «наи­вностью», группа пытается справиться с тревожностью и трудно­стями простыми методами, дающими лишь кратковременное об­легчение. Такими методами могут быть правила, которые призва­ны регламентировать поведение в группе, советы, которые люди

дают друг другу. Грубо говоря, если группа столкнулась с пробле­матикой жизни Ромео и Джульетты, то часть людей начинает с полной убежденностью говорить, что «любовь - это самое главное в жизни», а другие - с не меньшей убежденностью - что «глав­ное — слушаться родителей». Предлагаемые решения наивны в том смысле, что очень односторонни.

Потом наступает «беременность», она же «необходимость ждать». Становится ясно, что проблемы не решаются так быстро и легко. В группе часто возникает физическое ощущение проходя­щего времени, и многие люди практически ничего не делают (ви­димого снаружи).

Тем не менее, и пассивное ожидание имеет очень небольшую степень целительности. Вызревает (особенно у активных членов группы) поле для конфликта. Стадия, которую И Цзин называет «суд», а данная книга - «невроз», характеризуется поляризацией мнений, категоричностью, возрастанием агрессивности друг к дру­гу. Члены группы мешают друг другу и вызывают друг у друга праведное раздражение. В сказках (которые сочиняют участники группы) происходит характерное разделение на «хороших» и «плохих».

Следующая стадия носит название «войско», или «война», и является началом открытого проявления агрессии. Впрочем, от­крытым оно часто кажется только для внешнего наблюдателя, а сами участники конфликта порой рационализируют причины и цели своего поведения как совершенно мирные. Такое расхожде­ние во мнениях характерно для «невроза» и «войны». Естествен­но, на этой войне полно партизан, которые бессознательно счита­ют скрытность важным военным трюком.

Еще три последующие гексаграммы нашей книги соответ­ствуют времени конфликта: «приближение», «решающая ма­лость» и «наступление». Чем более скрытым является конфликт, тем дольше он длится, а на психотерапевтических группах конф­ликт для большинства участников расходится с заявленными це­лями и потому протекает более-менее скрыто (как и сексуальные ухаживания, и многое другое). Ведущий, впрочем, может поддер­живать и усиливать отчетливые проявления «войны» и таким об­разом ее интенсифицировать и приближать желанный катарсис и финал.

Ситуации «расцвета» соответствует «первая победа» в этой «войне». Конечно, это не победа одной группировки над другой

или одного мнения над другим. Это победа принятия над жесткой зашоренностью, осознавания - над вытеснением. В соответствую­щей гексаграмме И Цзин три иньские черты лежат сверху над тре­мя янскими, то есть визуально «принятие» ставится выше «уда­ра ». Споры разрешаются путем понимания правоты друг друга, принятия личных особенностей окружающих. На этой стадии, кстати, многие ведущие предпочитают завершать группу («на по­зитиве»). Но если так сделать, то эффект группы вряд ли окажет­ся стойким и глубоким.

Потому что сразу же за «расцветом» следует ситуация «упад­ка» или «расставания с любимыми». (Конечно, если группа закан­чивается на этой стадии, то люди просто расходятся после засто­лья и обмена телефонами, вот вам и «расставание с любимыми».) Увы, первая победа недолговечна, она похожа на свадьбу Ивана Царевича с Василисой Премудрой, на которой сказка обрывается, а бывалые люди говорят: «А что ж там дальше, после свадьбы у них происходит?» Происходит упадок, впрочем, такой же недолго­вечный, как только что расцвет.

Если группа продолжается, то начинается новый цикл разви­тия, соответствующий второй части нашей книги. Ситуация, ко­торая называется «союзники» или «единомышленники», может зна­меновать несколько параллельных линий развития. На внешнем уровне члены группы понимают свою «завязанность» друг с дру­гом, и на место «выталкивания из песочницы» приходит «альянс». Дело не только в доброй воле, но и в том групповом процессе, ко­торый называется установлением иерархии, то есть каждый участ­ник определяет свой адекватный статус в группе. Союзники или единомышленники - существа разные, но объединенные «единой мыслью» и «союзом» - временным, но достаточно крепким.

Когда такое положение дел действительно наступает, группа переходит в реальную рабочую фазу, когда она сама становится мощной терапевтической силой для каждого из ее участников, бо­лее сильной, чем ведущий. Это позиция «обладания великим». «Смирение», «вольность» и «последование» (следующие гекса­граммы) передают атрибутику этой «взрослой» жизни группы: смирение каждого из участников перед «общей волей», свободный стиль поведения и свободный выбор того, чем заниматься и за кем следовать. На этой стадии происходит самая основная и очевид­ная терапевтическая работа, что в психотерапевтическом смысле соответствует следующей гексаграмме - «исправление порчи».

Чем более развита группа, тем более она индивидуальна. Дальнейшие стадии развития уже не так обязательны, их не так легко проследить, поэтому здесь я прерву свое описание. Понят­но, что в хорошем случае группа добирается до состояния «муд­реца», соответствующего финальным гексаграммам Книги Пере­мен.

4. Насладитесь сказками

Так вот, когда группа добирается до состояния «мудреца», с ее энергетикой и целями часто происходят существенные транс­формации. Первоначальные цели «борьбы с неврозом» и «борьбы с окружающими» (то есть борьбы с «неправильным собой» и «не­правильным миром») сменяются получением наслаждения от са­мого процесса - жизни в группе и жизни как таковой. «Серьез­ные» устремления часто оказываются довольно дешевыми, а вот всякие «глупости» получают значимый экзистенциальный вес.

И наступает время, когда форма и содержание сливаются, и очень важным становится не ЧТО, а КАК.

Я мог бы описать все эти базовые архетипические ситуации разными другими словами, но выбрал сказки, потому что люблю их. И эта книга, как и первая моя - «Сказкотерапия», - для меня прежде всего книга сказок. Хорошая сказка обладает самоценно­стью, как стихотворение или мелодия. Она может выиграть от огранки и красивой упаковки, но все упаковки быстро будут вы­брошены, огранки триста раз сотрутся, а вот хорошая сказка жи­вет долго-долго, меняя окраску, страны, имена героев и тем не ме­нее оставаясь самой собой.

Хотя почти все эти сказки написаны мной, боже упаси им претендовать на оригинальность. Нет в мире сказок ничего ориги­нального. То, что называется сказками братьев Гримм, - это на­родные сказки, и самые лучшие сказки Андерсена тоже, и так далее. Просто бывают вкусные сказки, хрустальные сказки, пре­красные, проникающие, одухотворенные... Вот к сим высотам и стремился автор, записывая нижеследующие волшебные истории. А то, что там еще есть всякие комментарии и мистика про И Цзин, в определенном смысле не очень важно. Это как бы оправа и упа­ковка.

5. Процедура гадания

Гадание по этой книге осуществляется совершенно так же, как по Книге Перемен - И Цзин. Существует несколько вариан­тов различных степеней сложности, все они описаны в каждом из многочисленных изданий И Цзин. Сам автор гадает с помощью трех монеток (а когда делает это дома, использует набор из восем­надцати монеток, чтобы на каждую черту бросать другие три мо­нетки), используя самый простой «протокол». Три монетки вы­брасываются шесть раз, каждый раз давая одну черту искомой гек­саграммы (которые записываются снизу вверх). Если две или три монетки падают орлами, это дает «сильную» янскую (сплошную) линию, если две или три решки - линия «слабая», иньская, пре­рывистая. Когда все шесть черт готовы, по таблице (см. стр. 19) находится номер полученной гексаграммы, по которой ее потом можно найти в тексте. В конце этой книги приводится классичес­кий текст предсказаний И Цзин.

(Имейте в виду, что этот способ гадания действительно наи­более примитивный. И если вы хотите глубже соответствовать традиции И Цзин, не поленитесь и найдите в бумажном или элек­тронном виде традиционные способы гадания.)

Единственное усложнение, которое я использую практичес­ки постоянно, - это построение «вторичной гексаграммы». При выкидывании монет учитывается количество орлов или решек. Если орла два - это «молодой ян», устойчивый, а вот если орла три - то это «старый Ян», который имеет тенденцию быстро пре­вратиться в свою противоположность - Инь. То же самое и с реш­ками. После построения первой гексаграммы строится вторая, в которой все «старые черты» заменены на противоположные, а мо­лодые остаются без изменения. Эта «вторичная» гексаграмма ха­рактеризует пути развития ситуации, описанной первой, основной гексаграммой. То есть это как бы наиболее вероятный вариант того, «куда всё покатится». Чаще всего вторичная гексаграмма имеет точный смысл, настолько же ценный для человека, как и смысл первичной гексаграммы. Как пример могу привести недав­нее гадание, где мне выпала гексаграмма 12 («Упадок» в И Цзин или «Расставание с любимым» в моей книге), две верхние черты которой были «старыми». Вторичной гексаграммой оказалась та­ким образом № 45 «Воссоединение». Сюжет очевиден - и так оно и вышло в жизни.

А еще совершенно замечательным (и очень надежным) ви­дом гадания является внезапная встреча с гексаграммой во сне или наяву. Конечно, это требует определенного уровня маниа­кальности, когда ты готов эту самую гексаграмму увидеть повсю­ду. Во время написания этой книги у меня определенно сложил­ся как раз такой уровень. Несколько раз гексаграммы мне сни­лись. Не в виде стандартного рисунка, но все же очень узнавае­мо. Один драматичный пример был, например, в ночь перед покупкой саксофона, когда я очень сомневался, стоит ли это де­лать. Мне приснилось что-то вроде революции на Украине, ког­да правительство вначале бежит от толпы народа, а потом мирит­ся и в качестве примирения выставляет чемодан. Его ставят на середину площади, он открывается и оттуда вылетают на длин­ных пружинах шесть губных гармошек. Это однозначно были шесть янских («сильных») черт, составляющих гексаграмму № 1, «Творчество». Это трижды указывало на то, что саксофон стоит покупать: названием гексаграммы, музыкальными инструмента­ми во сне и тем, что человека, который продавал мне саксофон, звали Яном.

Несколько раз за последнее время я видел сны, которые указывали на определенные гексаграммы: например, шесть чело­век, играющих в футбол, или шесть пассажиров в машине. Гек­саграммы просто рисовались по тому, как стояли или сидели мужчины и женщины (или слабые и сильные игроки во сне про футбол).

А еще иногда гексаграммы просто выскакивают на тебя, как Тигра на Иа-Иа. В период работы над этой же книгой я ехал на поезде в Тольятти, и вот на станции Жигулевское море поезд полчаса проторчал перед кирпичной стеной, на которой кирпи­чами другого цвета была очень аккуратно и доходчиво выложе­на гексаграмма 29, «Двойная бездна» или «Повторная опас­ность». Какой древний китаец изобразил ее там? И уверяю вас, ситуация, которая развернулась в Тольятти, вполне соответство­вала этой гексаграмме, составленной из повторяющихся три­грамм «воды». Сказочная группа, которую я вел там, просто за­стряла на теме Спящей красавицы, а также Мертвой царевне и Русалке. Дна у этой темы не было, мы барахтались и тонули бес­конечно. Тема воистину оказалась неисчерпаемой. Были и другие явные соответствия, события опасные, но в конечном итоге со­всем не страшные.

6. Структура «Книги сказочных перемен» и ее смысл

Эта книга разбита на четыре части. Древнекитайская И Цзин разделена на две части, причем некоторые комментаторы считают это деление чисто механическим (хотя оно не делит текст ровно пополам), а некоторые полагают, что оно отображает две стадии развития взаимоотношений человека и космоса. В первой части происходит внутреннее развитие героя, его становление, а во вто­рой отображается его выход вовне, в сферу деятельности. Я сохра­нил разбиение на две части, дополнительно разделив каждую часть еще на две. По названиям можно получить представление о главенствующих темах этих циклов:

Часть 1: ГЕРОЙ (сюжеты 1 - 12)

Часть 2: ШАМАН (сюжеты 13 - 30)

Часть 3: ДОМОХОЗЯИН (сюжеты 31 - 47)

Часть 4: МУДРЕЦ (сюжеты 48 - 64)

В первой части ГЕРОЙ фактически только рождается как отдельная личность. Он отделяется от матери-природы, его со­знание только-только выделяется из бессознательного и занима­ется в основном «грубыми» темами наподобие войны. В основ­ном герой первого цикла одинок и имеет дело со страшными чу­дищами и прекрасными принцессами (то есть воспринимает мир довольно жестко дуалистически). Классические волшебные сказ­ки, вращающиеся вокруг темы героического путешествия, ложат­ся в сюжеты этого цикла. ГЕРОЙ в своих войнах побеждает, пе­реживает кульминацию своих побед, за которым следует доволь­но быстрый закат и упадок. Большинство гексаграмм, составля­ющих эту часть книги, содержат одну иньскую черту и остальные янские или наоборот, и таким образом их энергетика очень чет­ко сфокусирована.

Во втором цикле сюжетов действует так называемый ША­МАН. Он уже не одинок - во многом потому, что ищет и находит союзников. Но еще важнее то, что он не противостоит силам при­роды, как склонен делать ГЕРОЙ, а взаимодействует с ними. В

большинстве сюжетов присутствуют силы и существа других ми­ров, которые помогают ШАМАНУ разобраться с проблемами мира этого. ШАМАН - целитель, его деятельность связана с «ис­правлением» многих заброшенных и нарушенных сторон души. ШАМАН имеет дело с более тонкими вещами, чем ГЕРОЙ: ему уже доступны красота, чары, искусство, многогранные эмоции. ШАМАН проходит длинный путь от «Обладания великим» до «Переразвития великого», когда силы природы перестают его удовлетворять, а доступа к другим он не знает.

Третий цикл - ДОМОХОЗЯИН - характеризуется привя­занностью к миру людей. ДОМОХОЗЯИН стремится постро­ить сообщество людей, гармоничное и устойчивое. Он не так силен и пылок, как ГЕРОЙ, и не так всесторонне развит и про­нырлив, как ШАМАН. Но он действует в связке с другими людьми, и в этом его сила. Он переживает житейские коллизии и решает житейские проблемы без особой помощи сверхъесте­ственных сил, гораздо чаще полагаясь на здравый смысл, терпе­ние и труд.

Наконец, четвертый цикл сюжетов вращается вокруг фигу­ры МУДРЕЦА. МУДРЕЦ завершает череду «дел» и «проблем», которые были уделом ДОМОХОЗЯИНА, выходя в пространство смысла и духовности. В нем расцветают и полностью проявляют­ся такие замечательные добродетели, как концентрация, творче­ство, постоянство, верность, радость, внутренняя правда и про­чие. МУДРЕЦ не очень стремится к земным благам или победам, напротив, он легко их раздает, делясь стихами, волшебством, смехом и даже собственным телом (как старый добрый индеец в сюжете «возгонки»). Он не часто стремится к какой-нибудь цели, но если уж стремится, то добивается ее, несмотря ни на что - ни на «здравый смысл», ни на «нормы человеческого пове­дения». МУДРЕЦ знаменует стадию человеческой жизни, когда многократные усилия по сбору пыльцы уже ознаменовались го­товым медом, и этот мед вкушается, раздается и используется. Как и все прочие циклы, этот цикл сюжетов не столь уж долго­вечен - близка смерть и новая череда перемен. В этой части кни­ги основная часть гексаграмм имеет поровну иньских и янских черт - то есть по три каждой (за исключением «равновесных» гексаграмм 52, 57 и 58, которые сами по себе гармонично урав­новешены).

7. Таблица номеров гексаграмм И Цзин

Для того чтобы находить нужные гексаграммы в И Цзин, удобно пользоваться таблицей, построенной по принципу сочета­ния верхних и нижних триграмм. Цифры на пересечении соответ­ствующих столбцов и строк означают номера гексаграмм.

низ/верх

Шевцова Собственное детство

Книга сказочных перемен

Часть 1

ГЕРОЙ

Начальная эйфория

КАК БЫТЬ ТВОРЧЕСКИМ

(Автор текста - «американская художница»)

«Оставайся расслабленным. Научись смотреть за улитками. Сажай невозможные сады. Пригласи кого-то опасного на чай. Сделай маленькие указатели, которые говорят «ДА!» и повесь их повсюду в своем доме. Подружись со свободой и неизвестностью. Смотри вперед мечты. Плачь во время фильмов, ничего в себе не подавляй. Качайся как можно выше на качелях в полнолуние. Не старайся быть совершенным. Не напрягайся. Делай это из люб­ви. Спи хорошо. Отдыхай глубоко. Дари деньги. Делай это сей­час. Деньги последуют, придут и вернутся. Верь в магию. Много смейся. Празднуй каждое неповторимое мгновение. Принимай лунные ванны. Имей дикое воображение, трансформирующие сны и совершенное спокойствие. Рисуй на стенах. Представь себя в роли волшебника. Балуйся с детьми. Слушай пожилых людей. Откройся. Нырни вовнутрь. Будь свободен. Благослови себя. Играй во всем, что есть. Развлекай своего «внутреннего ре­бенка». Ты невинность. Выстраивай крепости из полотенец. Про­мокни под дождем.

Будь счастлив. Обнимай деревья. Пиши любовные письма».

Следует помнить, что первые две позиции не являются в пол­ном смысле сюжетами, потому что в них еще нет взаимодействия света и тьмы. Это не мешает им быть мифологически сильными позициями, на которых энергия человека может концентрировать­ся и «западать» на долгое время.

Первая ситуация - «чистый Ян» - трубит о начале мирозда­ния и перемен. С энергетической точки зрения это мгновенный мужской порыв, лишенный как сомнений, так и мудрости, зато обладающий очень сильным (как кажется) потенциалом действия. Впрочем, в реальном действии этот потенциал почти мгновенно будет уничтожен, если не видоизменится. Из Дао Дэ Цзин мы по­мним, что мощный дуб ломается ветром, но травинка только гнет­ся. Вся эта сплошная напряженная «палочная» (шесть палок на рисунке) система бывает очень яркой и привлекательной для про­столюдина, но не слишком жизнеспособна.

В определенном смысле это не сюжет, а только демонстрация способностей. Когда группа людей впервые собирается, например, на психологический семинар, они находятся как раз в таком состо­янии изначальной эйфории. Когда они улыбаются и представля­ются друг другу, когда горячо и так последовательно говорят о своих интересах, планах, о духовном развитии, о профессиональ­ном росте... Заметим, что это не чистое вранье - они верят тому, что говорят. Это первая позиция, начало «до начала».

* * *

В И Цзин этой позиции соответствует гексаграмма «Творче­ство», а образы комментариев наполнены драконами: вначале нырнувшим, потом вышедшим на поле, затем летящим. Ах, пре­красные китайские драконы! Изящество и величие! В наших кра­ях им чаще рубили головы. Но, если серьезно, дракон - очень сильное существо, требующее подчинения, подобное творческому импульсу, требующему реализации.

Как часто бывает, что первый «блин» нового дела и оказы­вается самым лучшим! Первая любовь, первая вырезанная ду­дочка, первая медитация, первое духовное прозрение - для мно­гих людей надолго и даже на всю жизнь они остаются лучшими, не сравнимыми по своей мощи и красоте ни с чем из того, что последовало потом. Последовало, конечно, очень много интерес­ного, и такого, и эдакого, и опыт накопился, но то, первое, отме­чено печатью несравненной удачи, которую дарит только небо. Шесть янских черт - это и есть небо, сплошное небо, сплошная нечеловеческая логика и мощь свыше, являющаяся в виде дож­дя, драконов, ярких вспышек удачи. Такие ситуации не управля­ются людьми.

* * *

Когда сейчас я начинаю книгу, то и думать не смею, что смо­гу написать хоть десятую часть без воли небес. Вокруг меня собра­ны мои волшебные амулеты (я не шучу). Моя можжевеловая па­лочка на верхнем конце украшена спиралью - знаком полета в небо. Мой главный помощник - Чуча, из вековой карпатской со­сны - прекрасно умеет летать.

2. Полное принятие

СКАЗКА ПРО УСЁ ВАЩЕ

Каждой тётке нужно усё, а усё у меня одно...

Алёша Пустовойтов

Жило-было себе Ваще Усё, целостное и неразделимое. Абсо­лютное, немыслимое и охренительное. И... И... И так оно и было, и больше ничего не было, и быть не могло.

И создало оно Яйцо, а из Яйца вылупилось два Бога, и они создали Небо и Землю, и тра-та-та, всё завертелось. Усё ваще конкретно завертелось, и крутится по сей день, конца-края не видать.

И чтобы себя поублажать, вырастило оно себе с одной сторо­ны такой чувствительный вырост, а с другой - такую чувствитель­ную дырочку... И как-то малозаметно распалось на два уся, каж­дое такое себе усё-усё, типа такое самодостаточное, да только всё ходит и всё время одним глазом ищет свою вторую половинку... Ну а как найдет, сразу старается соединиться - вырост в дыроч­ку... Не догадываясь, что, по идее, соединяться надо в аккурат с другой стороны...

И чисто по приколу создало оно себе театр теней, на боль­шом таком покрывале Майя, нафантазировало себе проекций вво­лю, и вот они играют, играют, в смысле оно - играет, играет, в смысле они думают, что не играют, а иногда думают, что играют, а иногда думают, что играют, да не они, или что ваще усё - игра. Так правила закручены - дух захватывает. Смысла - ни малейше­го. Ваще усё бессмысленно, если в смысле смысла для Усё Ваще. Театр теней, Майя, Лила.

И встретило оно другое Усё Ваще, а потом еще одно, а потом еще одно. И ладно, еще первые Усё прилично себя вели, корми­ли, качали, а тут пришло такое Усё, что забрало и унесло все иг­рушки!

И стало оно думать: что ж это оно, всё может? А чего не мо­жет? Чего-то не мочь - не может, так, что ли? С этих ли горьких раздумий или по общепсихическому сценарию начался у Ваще Всего комплекс неполноценности. И уж он ее разделил, и вдоль и поперек, это он умеет. Так что Ваще Всего, конечно, уже не было, зато какой стал комплекс! А потом ему в компенсацию появился комплекс сверхполноценности - типа, оно всё может, только еще не совсем реализовалось. Тут оно и время придумало, опять раз­делилось, короче, разнесло его на мелкие составляющие, каждое из которых любит славное доисторическое Ваще и не любит ос­тальные окружающие его кусочки.

И пацана побили по щекам и сказали: «Алло! Просыпайся!» Он с трудом открыл глаза, бледный, весь не в себе, а ему еще и говорят: всё, дескать, Хрюндель, никаких больше марок и диско­тек, только балет и керамика!

Опять следует напомнить, что, как и гексаграмма № 1, эта ситуация не является сюжетом в полном смысле слова, но лишь важным подготовительным этапом, скорее статичным состоянием, чем ситуацией, потому что здесь еще нет взаимодействия света и тьмы.

Смотрите: на нашем рисунке - одна дыра! Туда ведь что ни упадет, все проскочит и следа не оставит!

Такая вот страшно женская, чисто иньская политика.

Мои мозги группового терапевта опять рисуют начало груп­пы с потрясающей готовностью каждого ее участника делать что угодно, абсолютно все, что скажет ведущий. Развеевается та­кая позиция, конечно, тоже очень быстро. То есть позиция не стойкая.

Попадающий в эту ситуацию человек должен понимать, что он является не столько героем событий, сколько средой для раз­вития событий. Как земля - прообраз этой гексаграммы по И Цзин - является средой для «падшего зерна». Кстати, земля явля­ется прекрасной средой для зерен и семян. Но и каждый из нас -прекрасная среда для чисто человеческих дел, идей и божествен­ных предначертаний. Наличие «собственной воли» в такой среде только мешает ей быть «сосудом», который будет одинаково дер­жать всё, что в него не нальют. Этот образ прекрасно развит в хри­стианских практиках, хотя там дело усложняется тем, что суще­ствует божья воля и воля церкви, а это ох какие разные импуль­сы. В нашем мировоззрении нет ничего меж человеком и богом, есть сказка о том, что следует быть «благородным человеком» (ки­тайский образ). А что делает «благородный человек»? Он слуша­ет «великого человека». Человеческая мораль не держит его, он свободен среди людей, но тем вернее подчинен воле небес.

Хорошо, конечно, если он при этом слышит четкие голоса, указывающие, что ему делать, как шизофреник из электрической розетки (какой чудесный символ источника энергии!).

Здесь очень важна умеренность, что подчеркивается в ком­ментариях И Цзин. Боги не говорят людям постоянно, что делать.

Это редкий случай, великий шанс, источник вдохновения. Уме­ренно и спокойно он приводится в жизнь, как развивается в зем­ле чудесное зерно.

* * *

Вот прекрасная практика, соответствующая данной ситуа­ции. Называется «Тотальное ДА». Два человека с неоднозначны­ми и заряженными отношениями (это могут быть муж и жена, к примеру) садятся напротив друг друга. Один говорит другому в резкой недвусмысленной форме то, что он о нем думает. Ну, на­пример, «Ты дурак!». Второй должен принять это, именно в глу­бине души найти соответствие словам, понять их правду и только тогда честно и искренне сказать: «Да, это так». Потом он говорит первому что-то о нем, тот принимает и соглашается, потом опять первый второму... Практика продолжается до полной очистки «за­пасов». Да, да, только да.

* * *

Вот даосский текст, иллюстрирующий китайское отношение к идее полного принятия в действии:

«Каждый взмах руки и наклон плеча, каждый шаг ноги и сгибание колена сопровождались треском отделяемой от кос­ти кожи, стуком ножа. Работа шла в четком ритме, точно танец «В тутовой роще» или «Цзин шоу».

- Ах, как прекрасно! Как совершенно твое мастерство! -
воскликнул Прекрасномилостивый.

Опустив нож, повар сказал:

- Я, ваш слуга, привержен пути более, чем своему мастер­
ству! Когда ваш слуга стал впервые разделывать быка, то ви­
дел лишь тушу, а через три года перестал замечать животное
как единое целое. Теперь же я не смотрю на него, а понимаю его
разумом, не воспринимаю его органами чувств, а действую лишь
разумом. Следуя за естественными волокнами, режу сочлене­
ния, прохожу в полости, никогда не рублю то, что слишком
твердо, - центральные жилы и связки, а тем более - большие
кости.

Хороший повар режет, а поэтому меняет нож раз в год. Посредственный повар рубит, а потому меняет нож раз в месяц. Ножу вашего слуги ныне девятнадцать лет, я разделал им много тысяч бычьих туш, а лезвие у него словно только что заострено на точильном камне.

Между сочленениями есть щели, а острие ножа не име­ет утолщения. Когда вводишь в щель тонкое лезвие, места, где погулять ножу, находится с избытком. Поэтому и через де­вятнадцать лет его лезвие словно только что заострено на точильном камне. Но, несмотря на это, каждый раз, подойдя к сложному сплетению, вижу, как трудно с ним справиться, страшусь и остерегаюсь, не отвожу глаз, веду нож медленно, едва шевеля. И вдруг так быстро заканчиваю разделку, точно рассыпаю ком земли. Подняв нож, я постою, оглянусь по сто­ронам, пройдусь в нерешительности и, удовлетворенный, обо­тру нож и спрячу.

- Отлично! - воскликнул Прекрасномилостивый. - Ус­лышав рассказ повара, я понял, как достичь долголетия».

3. Начальная трудность