Дэйёнункеокуа нзй деохэйко (Ва-ус-шт'-пео-диа па йе-о-Ьа'-Ьо), или праздник жатвы 16 страница

1839—1840 годы Морган провел в старейшем учебном заведении

⁶ М. О. К о с в е н. Л. Г. Морган. Жизнь и учение.— Труды научно-ис­
следовательской ассоциации Института народов Севера ЦИК СССР. Т. 1.
Вып. 4—5. Л., 1933.

⁷ Ь. А. XV Ь. 11 е. 1_,е\пз Непгу Мог§ап. Шз Ше апй Шз КезеагсНез.—
Ь. Н. М о г & а п. ТЪе ГпсИап 1оигпа1з 1859—1962. Апп АгЬог, 1959; он же.
ТпйойисИоп.— Ь. Н. М о г § а п. Апс1еп1 8ос1е1;у. СатЪпйде, Мазз., 1964,
с. XIII—ХЫ1.

⁸ С. Р. Н е з е Ь. Ье-шз Непгу Мог§ап. Атепсап 8сЬо1аг. СЫсацо, 1960.

⁹ Ю.П. Аверкиева. История теоретической мысли в американской
этнографии. М., 1979, с. 18—45; С. А. Т о к а р е в. История зарубежной этно­
графии. М., 1978, с. 49—62; Ю.И.Семенов. Происхождение брака и семьи.
М., 1974, с. 11—52; И.Л.Андреев. К. Маркс о структуре и закономернос­
тях развития первобытнообщинной формации в конспекте книги Л. Г. Моргана
«Древнее общество».— «Советская этнография».— 1978, № 1.

¹⁰ Ю.И.Семенов. Льюис Генри Морган: легенда и действительность.—
«Советская этнография», 1968, № 6.

штата — «Юнион колледж» в Скенектади. Наряду с гуманитарными он изучал также точные и естественные дисциплины. Об интересах Моргана дают представление посещавшиеся им спецкурсы: «Речи Цицерона», «Сравнение творчества двух видных историков — Кейм-са и Ф. Гизо», «Философия С. Батлера». Он начал также специали­зироваться по праву, занятия которым продолжил и по возвращении в Орору. В 1844 г. Морган получил лицензию на юридическую прак­тику в штате Нью-Йорк. Однако найти клиентов ему удалось еще очень не скоро.

Морган использует свой досуг в Ороре для совершенствования в древних языках и научных занятий, выступает с докладами на раз­личные темы, пишет статьи для газет. Пафос его выступлений на­правлен против падения нравов, которое в свое время привело к ги­бели античные общества. В его ораторской манере ощущается влияние пуританских проповедей. Морган аскетичен, и пышная обряд­ность католической и- епископальной церквей вызывает у него бур­ный протест.

Религиозность Моргана, которую подчеркивают некоторые его биографы, была особого рода. Религия оказала влияние на его мо­рально-этические убеждения, он придерживался норм поведения, принятых в пресвитерианской общине, уважал религиозные взгляды близких, но никогда ни в молодости, ни в зрелые годы не поступался наукой во имя религии. Ни его любовь к жене Мэри Стил, к экзаль­тированной религиозности которой Морган относился с глубоким уважением, ни его дружба с протестантским священником, впослед­ствии профессором в Принстоне Мак Илвеном, которому он посвятил свой главный труд — «Древнее общество», не могли заставить его отступить от научной истины. И все усилия Мак Илвена, взявшего на себя заботу о «спасении» Моргана, приводили того лишь к осто­рожности. Например, этот великий эволюционист избегал употреб­лять в своих произведениях термин «эволюция».

Возможно, сам того не осознавая, Морган облекал свои выводы в такую форму, которая, не приводя его в прямое столкновение с ре­лигиозными догматами, тем не менее позволяла отстаивать научные выводы. Так Морган поступал с самого начала своей научной деятель­ности. В этом легко убедиться, рассматривая, например, его отно­шение к библейской легенде о сотворении мира. В предисловии к «Древнему обществу» и в заключительных строках этого произве­дения он открыто отвергает ее и, опираясь на данные науки, выска­зывает смелую по тому времени гипотезу о том, что со времени возникновения человечества прошло, возможно, 100 или даже 200 тыс. лет. А еще раньше, в 1841 г., Морган впервые подверг сом­нению космогонию Библии в одном из своих докладов, посвященных геологии. Комментируя библейский текст, он отмечал, что сотворение мира следует, очевидно, понимать как придание формы Земле, ко­торая пребывала в хаотическом состоянии, возможно, и за миллион лет до этого ^п. Морган был не единственным великим естествоиспы-

¹¹ В.1.81егп. Ьешз Непгу Мог§ап..., о. 7. 282

тателем прошлого, в котором объективное отношение к научному познанию уживалось с субъективной приверженностью к вере. И как это ни парадоксально, но именно эти ученые больше всего сделали для подрыва самых основ религии. Среди них был, например, Чарлз Дарвин.

Как это нередко бывает, будущее Моргана определили не столько целеустремленные попытки найти себя в науке и сознательное же­лание заняться юридической практикой, сколько благоприятный случай и юношеское увлечение. С осени 1840 г. он принимал участие в деятельности общественного и литературного молодежного клуба в Ороре, называвшегося «Гордиев узел» — дань тогдашнему увле­чению античностью. Формы организации клуба были скопированы с модных тогда масонских лож. Вскоре, однако, у членов клуба зародилась мысль перестроить клуб по образцу союза ирокезских племен. Морган был одним из инициаторов этой перестройки. Именно Морган написал вступительную часть устава нового общества, на­званного «Великим орденом ирокезов». Впрочем, для посвященных название было другое — «Вейохайодесаде находеносауни» — «Те, кто живет на родине обитателей Длинного дома». «Желание способ­ствовать более гуманному отношению к индейцам,— писал Мор­ган,— которое основывалось бы на более правильном понимании их гражданских и домашних институтов и их способностей к дальней­шему развитию, является причиной основания Ордена». Впослед­ствии он включил эту мотивировку в предисловие к настоящей книге.

«Орден ирокезов» учредил несколько филиалов в различных городах штата Нью-Йорк. Каждое из этих отделений представляло одно из шести ирокезских племен. Морган привлек к участию в со­юзе Г. Р. Скулкрафта, знатока быта индейцев, женатого на дочери вождя племени оджибве. Он установил также связь с рядом обще­ственных деятелей, интересовавшихся судьбой индейцев. В числе его новых знакомых оказался и ^молодой индеец из племени.сенека^ Эли С. Паркер. Их отношения быстро перешли в дружеские. Паркер" был хорошо образован, прекрасно владел английским ив то же время поддерживал отношения со своим племенем. Впоследствии Паркер стал инженером, отличился в гражданской войне, дослужившись до звания бригадного генерала, а затем возглавил Департамент по делам индейцев.

В 40-е годы Паркер оказал Моргану бесценные услуги в качестве информатора и переводчика, консультанта и посредника в отноше­ниях с индейцами. • н ввел Моргана в свою семью, познакомил со своей сестрой Каролиной Паркер, Гейхано («Висячий Цветок»), и младшим братом Никольсоном Паркером. Это они изображены в одежде сенека на иллюстрациях к «Лиге ирокезов».

Вскоре Орден взялся га гастоящее дело. Огденская земельная компания обманным путем пыталась завладеть землями, принадле­жавшими ирокезским резервац"ям в штате Нью-Йорк. В 1838 г. компании удалось добиться от сената Соединенных Штатов решения об отмене принципа единогласия, лежавшего в основе самоуправле­ния ирокезских племен. После этого, прибегнув к подкупу части вож-

дей, компания заключила договор, по которому племена уступали ей за бесценок свои земли. Однако племена отказались выполнять этот договор. Особенно упорно отстаивало свои права племя сенека. Орден включился в борьбу за интересы индейских племен. Морган и его друзья приложили немало усилий для разоблачения мошенни­ческих действий компании. Морган заручился поддержкой обществен­ного мнения штата и, отправившись в Вашингтон, обратился к чле­нам конгресса. Ему удалось добиться частичного успеха, ив 1846 г. сенека получили обратно свои земли, возместив компании издержки. О том, какого накала достигла борьба, дают представление высказы­вания Моргана'в «Лиге ирокезов» о дэйствиях компании. Он опреде­ляет их ак «грязнейшее обирательство, подлейшее взяточничество и омерзительнейшие интриги». «Низким преступлением против чело­вечества» называет Морган «захват очагов и собственности целой общины». Еще до того как эти высказывания вошли в книгу, они появились на страницах журналов и являются д кументальными сви-детельст -ами гуманной деятельности Моргана.

Но годы пребывания в Ороре были заполнены для Моргана не только общественной деятельностью. Все это время он всесторонне и глубоко изучал жизнь ирокезов. Ведь он не просто ратовал за гуманное отношение к индейцам, но и добивался того, чтобы это от­ношение было основано на подлинном знании их быта и характера. Морган много раз посещал резервации индейцев, а особенно часто Тонаванду. Здесь в октябре 1847 г. он был официально усыновлен племенем сенека, благодарным ему за защиту своих интересов. Мор­ган был принят в род Ястреба и наречен именем Талдаовухкух, озна­чавшим «тот, кто стал мостом» между индейцами и белыми.

В 1844—1846 гг. Морган прочитал ряд докладов об- ирокезах, для которых он использовал личные наблюдения и сведения, полу­ченные от информаторов. Доклады легли в основу серии статей, опуб­ликованных в следующем году в журнале «Американское обозрение». Во время поездок Морган занимался также сбором коллекций пред­метов быта и культуры ирокезов для музея в Олбани, столице штата Нью-Йорк. Несколько отчетов Моргана с описанием этих коллекций было напечатано в трудах музея. По тщательности выполнения эти его ранние научные работы не имели себе равных в американской на­уке того времени. Так постепенно сложилась книга «Лига ироке­зов»—результат почти десятилетнего труда.

В 1850 г. Морган переезжает в г. Рочестер. В следующем, 1851 г. здесь издается «Лига ирокезов»; в том же году Морган женится и на­долго прерывает свои занятия. Дело было не только в том, что се­мейные обязанности и дела (Морган становится членом правления одной из железнодорожных компаний) требовали времени и энергии. Нет, Морган искренне полагал, что он уже завершил свои исследо­вания об ирокезах, и не намеревался возвращаться к этой теме.

Однако все сложилось иначе, чем предполагал Морган. Главой книги, в которой освещается вопрос о системе родства у ирокезов, он фактически положил начало всему циклу дальнейших исследо­ваний. Здесь Морган рассматривает ирокезскую традицию отсчета

родства по материнской линии и своеобразную номенклатуру этого родства, согласно которой одним термином обозначаются целые группы родственников. Такую систему родства ирокезы считали по традиции своей специфической особенностью и даже приписывали себе ее изобретение. На этом этапе Морган, разумеется, не все осоз­нал и понял, но он, во-первых, отметил само явление, ускользнув­шее от внимания почти всех исследователей, а во-вторых, высказал мнение, что эти термины родства не просто форма обращения, а от­ражают действительные отношения.

Эта особенность ирокезов, видимо, настолько поразила Моргана, что спустя семь лет, когда он в одной из поездок по делам компании случайно встретился с группой индейцев сиу, он сразу же обратил внимание на сходные явления в их речи. Этот и несколько других аналогичных фактов, которые Морган нашел в языках индейцев дакота и оджибве, побудили Моргана вновь приняться за прерванное было дело.

Он составил специальный вопросник и с помощью Смитсоновского института в Вашингтоне разослал его миссионерам, чья деятельность протекала среди различных индейских племен, а также миссионерам и дипломатам США в различных странах мира. Он одним из первых, если не первый, ввел анкетную методику. Но одними анкетами Мор­ган не удовлетворился. В 1859—1862 гг. он четырежды отправлялся в экспедиции в Канзас и Небраску, а также в район Скалистых гор и собирал разнообразный материал о десятках племен. Полевые днев­ники Моргана, опубликованные спустя столетие ¹²,—своеобразная классика этнографической литературы. Они не только не утратили своего значения как источники, но и являются ценным документом: биографического характера. Благодаря этим дневникам мы точно знаем, когда у Моргана созрел замысел второго его крупного труда. Книга «должна называться,— записывает он 5 июня 1862 г.,— „Си­стемы родства и свойства человеческой семьи"» ¹³. В этих же дневни­ках содержатся наблюдения Моргана над жизнью бобров, которые легли в основу другой его книги. Наконец, здесь мы находим и скорб­ную запись личного характера: из дома пришла весть о болезни и смерти обеих его дочерей. Горе, «слишком глубокое для слез» ¹⁴.

Подавленным и глубоко несчастным вернулся Морган из послед­ней экспедиции, но все же вновь принялся за работу. К 1865 г. его капитальный труд о системах родства был готов. Здесь впервые были собраны и сопоставлены данные о родстве у 139 народов из всех районов мира. Классификационная система родства, как назвал ее Морган, отражала, по его мнению, определенную стадию развития общества. Любопытно, что это открытие оказалось как бы косвен­ным результатом его исследований. Ведь, устанавливая сходство но­менклатуры родства у индейцев с системами родства у тамилов и дру­гих азиатских народов, Морган прежде всего стремился доказать

¹² Ь. Н. М о г § а п. ТЬо 1ш11ап 1оигпа1з 1859—62. 1959.

¹³ Там же, с. 164.

¹⁴ Там же, с. 200.

азиатское происхождение индейцев. Этот вопрос почему-то больше всего занимал американских ученых прошлого века.

Книга Моргана увидела свет лишь спустя пять лет именно под тем названием, которое Морган указал в дневниках ¹⁵. Несмотря на финансовую помощь Смитсоновского института, печатание этого фолианта стоило автору почти четверти его состояния. Морган, од­нако, не откладывал обнародования своих открытий. Он выступил с рядом докладов, главный из которых, «Предположительное реше­ние вопроса о происхождении классификационной системы родства»¹⁶, был опубликован в 1868 г. Публикация была тем более важна, что в Европе к этому времени появились такие работы, как «Материн­ское право» Бахофена (1861) и «Первобытный брак» Мак-Леннана (1865). Последний автор признавал лишь три формы брака: поли­гамию, полиандрию и моногамию. Возможность существования в древности группового брака, о котором, по мнению Моргана, сви­детельствовала классификационная система родства, Мак-Леннан отрицал. Дискуссия по этим вопросам, начавшаяся после выхода основных трудов Моргана, продолжалась многие годы и не исчер­пана до сих пор ^1?. Марксистская точка зрения на этот вопрос, а так­же на вопрос о приоритете Моргана отражена в работе Энгельса «Про­исхождение семьи, частной собственности и государства», а также в уже упоминавшемся предисловии к ней ¹⁸.

В 1868 г. Морган издал также книгу «Американский бобр и его труд». Поскольку эта тема казалась отклонением от основного на­правления его исследований, книга сравнительно редко упоминается в литературе. Между тем здесь Морган изложил свое понимание со­отношения человека и животного, разума и инстинкта. Морган не видел между ними принципиальной разницы и считал, что она заключается лишь в степени развития. Инстинкт и разум по своей сущности совпадают, поэтому само употребление термина «инстинкт», по его мнению, лишь затемняет дело. В одной из своих статей Морган упоминает о значении развития языка (стало быть, общения) как средства становления человека. Некоторые высказывания Моргана могут показаться в наше время неверными, ведь он не проводит чет­кого различия между биологическим и социальным. Но значение их для того времени иное. Если вспомнить об ожесточенных спорах, которые велись в 60-е годы прошлого века о происхождении челове­ка, то становится ясным, что Морган был в числе тех, кто утверждал научное понимание происхождения человека из животного мира.

Наука была, как и прежде, не единственным занятием Моргана. Он отказался от юридической практики, но активно занимался фи-

¹⁵ Ь. И. М о г § а п. ЗузЬетз оГ Соп5ап§шпНу алй АШпНу оГ ЪЪе Нитап.— ЗтНЬзошап СопгпЪииопз 1о КпсшЫде. Уо1. XVII.

¹⁸ А Соп^есШга! 5о1и(лоп оГ *Ье Оп&т оС 4Ье С)аззШса4огу 8уз1ет о{ Ве1а-*1опз]ир.— Атепсап Асаёету о{ Аг1з ап<1 Зсгепсе РгосеесИпгз. VII, 1868, с. 436— 477.

¹⁷ 10. И. С е м е н о в. Происхождение брака и семьи, с. 34—52.

¹⁸ К. Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. Т. 21, с. 34—35: т. 22;
с. 214-^.5.

нансовыми делами, вкладывая средства в железнодорожные и горно­рудные компании. На досуге собственноручно изготовлял шкафы для своей библиотеки и другую мебель. Но увлекался он главным об­разом общественной деятельностью, которая в 60-е годы приобрела отчасти политический характер. Во время Гражданской войны 1861—1865 гг. Морган занял непримиримую позицию по отношению к южноамериканским рабовладельцам. В 1861 г. Морган был избран депутатом законодательной палаты, а затем сенатором в штате Нью-Йорк. В палате он возглавлял комиссию штата по делам индейцев. Позднее Морган предпринимал попытки получить назначение послом США в одну из европейских стран, но это ему не удалось, как не уда­лась в целом политическая карьера.

Все эти факты биографии Моргана представляют определенный интерес для понимания характера его творчества. Он сочетал в одном лице преуспевающего бизнесмена и ученого, чьи исследова­ния подводят к выводу о коммунистическом характере будущего общества, человека, осуждающего европейскую аристократию и при­мирительно относящегося к американской плутократии, строгого пресвитерианина и смелого исследователя, чьи труды подрывают самые основы религии. Как ни противоречивы эти черты, они вполне типичны для «республиканца-янки», как охарактеризовал Моргана Маркс. Он на голову выше своих европейских коллег, «в большинстве своем прирожденных придворных лакеев» ¹⁹. Морган был носителем революционных традиций буржуазии и поэтому сохранил смелость и непредвзятость мышления и способность к последовательным науч­ным выводам.

Отрицательное отношение Моргана к европейским порядкам вполне понятно. В записях, сделанных им во время длительного путешествия по Европе с июля 1870 по август 1871 г., Морган, от­давая дань замечательным творениям европейской культуры и ее выдающимся представителям, в то же время с гордостью подчерки­вал преимущества Америки в том, что касалось образа жизни и со­циальных порядков. Морган, конечно, отдавал себе отчет в том, что по своей сущности социальный строй Европы и Америки совпадали. Но в Америке в отличие от Европынечувствовалосьвлияния аристо­кратии, и как полагал Морган, существовал простор для развития многих поколений. В конфликте труда и капитала симпатии Моргана были целиком на стороне угнетенных. «Капитал и труд... обычно про­тивостоят друг другу,— писал он в 1852 г.— Капитал весьма скло­нен нарушать права труда и использовать любую возможность, что­бы диктовать труду свои условия... капитал всегда... порабощал труд» ²⁰. В 1871 г. он негодовал, узнав о расправе над участниками Парижской коммуны. Тогда же он писал об Англии: «Когда насту­пит время, рабочие должны будут восстать против торговцев и пред­принимателей, так же как и против аристократов, и убрать их

¹⁹ К.Маркс. Конспект книги Льюиса Г. Моргана «Древнее общество».—
К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 45, с. 336.

²⁰ В. 1. 8 1 ег п. Ьешз Непгу Мог§ап..., с. 33.

с пути всех вместе» ²¹. Но если Морган и видел цель, то путей к ней он не знал.

Однако Морган понимал, что движение к этой цели заложено в самом ходе исторического развития человечества. К этому выводу подводили его исследования, которые он возобновил по возвращении в Америку. К 1877 г. он завершил главный труд своей жизни — «Древнее общество». Обобщение собственных этнографических мате­риалов сочетается здесь с анализом исторических данных, извле­ченных из античных источников и новой европейской литературы, и с критическим рассмотрением современных научных гипотез. Тео­рия Моргана вошла в мировую науку именно в том виде, который он придал ей в этом труде. Как истинный ученый он продолжал разви­вать и уточнять свою теорию и успел завершить еще одну значитель­ную работу — «Дома и домашняя жизнь американских индейцев», содержавшую дальнейшую конкретизацию материалистического под­хода к первобытной истории.

Концепция, изложенная Морганом в «Древнем обществе», про­никнута идеей восходящего развития человечества и направлена про­тив метафизических представлений о неизменном изначальном состоя­нии общества, особенно против псевдонаучной теории деградации, которая якобы была причиной отпадения некоторых народов от циви­лизации. Выдвинутое им различие между двумя формами организа­ции, или, по выражению Моргана, двумя «планами» общества, высту­пает как деление на две исторические эпохи. Они, в свою очередь, подразделяются на ступени развития, или «этнические периоды», обозначенные восходящими к античности понятиями «дикости», «варварства» и «цивилизации», которые у Моргана имеют материали­стическое содержание. В качестве критерия периодизации Морган выдвигает уровень развития производительных сил («средства добы­вания пищи» и «открытия и изобретения»). В основе всей теории первобытного строя Моргана — категория рода, для обозначения которого он вводит латинский термин §епз. Род рассматривается им теперь как естественная форма организации управления коллекти­вом, возникшая в результате постепенного регулирования взаимо­отношений между полами. Этот же процесс приводит и к образова­нию семьи. Род и семья проходят ряд стадий в своем развитии, соот­ветствующих ступеням развития производительных сил. В рамках родового общества возникают более сложные и широкие сообщества, такие, как племя и союз племен.

. Последняя стадия родового строя характеризовалась, по Морга­ну, быстрым развитием частной собственности и соответственно раз­ложением устоев первобытного общества. Этот процесс увенчивает­ся созданием политических институтов и развитием цивилизации; при этом территориальные связи и государственное управление вы­тесняют прежние связи по родству и демократическое самоуправле­ние первобытных коллективов. Так человечество переходит ко вто-

²¹ Ех1гас(5 1гот 1Ье Еигореап Тгауе! Тоигпа! о{ Ьешз Н. Мог^ап. ЕЙ. ЬезНе А. \УЫ1е, ВосЬезеег. N. Т., 1937.

рому «плану» организации общества — к эпохе, отличительными чер­тами которой являются стремление к наживе и быстрый рост част­ного богатства. Морган, как уже говорилось, пришел к выводу о не­минуемой гибели этого общества. Он не ограничился, однако, этим утверждением, а предсказал также переход общества к новой ступени развития, которая «будет возрождением — но в высшей форме — свободы, равенства и братства древних родов» ²².

Изучая положение и быт индейских племен, составлявших своеоб­разный социальный анклав, стоявший как бы вне современного общества, Морган, казалось, отдалялся от главных социальных конфликтов или по крайней мере наблюдал только их периферию. Рамки буржуазной демократии представлялись ему достаточно ши­рокими для того, чтобы обеспечить американским индейцам матери­альное и моральное равенство в новом сообществе. Однако в резуль­тате своих исследований Морган напротив пришел к выводу о необ­ходимости упразднения буржуазного общества.

Вернемся к «Лиге ирокезов». Эта книга была первым шагом Мор­гана по пути, который привел его к раскрытию природы первобыт­ного общества и к выводу о неизбежности коммунистического харак­тера общества _в_будущем. Этот первый шаг потребовал от Моргана, ₍как мы видели, дёсяти*лет кропотливого и упорного труда. Он с са­мого начала подошел к изучению ирокезов как к научной задаче. Принципы своего подхода к науке Морган сформулировал еще в 1841 г. в одном из первых докладов: «Изучение любой науки тре­бует от нас большего, чем мы готовы пожертвовать. Оно требует неотступного прилежания при рассмотрении фактов и безграничного терпения». Морган действительно дал образец методического подхода к изучению своего предмета.

Разумеется, Морган начинал исследование не на голом мес­те. У него были предшественники и в Европе и в Америке как в области изучения жизни ирокезов и других индейских племен, так и в плане общенаучном и идейном. У колыбели американской науки стоял такой выдающийся ученый, как Бенджа­мин Франклин, а идеи гуманного отношения к индейцам выдвигали уже такие замечательные представители американской культуры, как Фенимор_шКупер и Генри Лонгфелло. В XVIII в. в умах европейцев утвердилось представление о «благородном дикаре», внушенное идея­ми французских просветителей. Кроме общих идей и представлений у европейцев имелись и конкретные сведения об индейцах. Десятки томов написали христианские миссионеры, особенно иезуиты, со­ставляя отчеты и донесения, в которых приводили подробные данные об ирокезах. Среди них нашелся и такой острый, проницательный наблюдатель, как Жозеф Франсуа Лафито ²³. Но его описание зате­рялось среди тысяч «курьезов», о которых рассказывалось в книгах европейцев о «дикарях». Лишь в конце XIX в., когда вышли основ-

²² Л.Г.Морган. Древнее общество, с. 329.

²³ Р с- г е Ь а { 1 I а и. Моеигз Дез заиуадез атёпсатз, сотрагёз аих тоеигз
<1ез ргегшегз 1етрз. Р., 1724.

ные труды Моргана, ученые обратили внимание и на соответствую­щие страницы в книге Лафито ²⁴.

Не выходили за пределы описаний и некоторые книги, изданные в США в 30-е годы прошлого века, хотя в них и попадались ценные сведения о жизни индейцев. Большой интерес во всем мире вызвала автобиография Джона Теннера, прожившего среди индейцев 30 лет. Его рассказ о суровом быте индейских охотничьих племен воспроиз­вел Пушкин в одной из статей в «Современнике» ²⁵. Записи алгонкин­ских ирокезских легенд и мифов, изданные уже упоминавшимся выше Скулкрафтом ²⁶, легли в основу «Песни о Гяйавате» Лонгфелло.

Иногда Моргана изображают наследником романтической тради­ции, которая ввела в литературу идеальный образ благородного ин­дейца. Читателю «Лиги ирокезов» нетрудно будет убедиться в том, что персонажи Моргана имеют мало общего с героями Шатобриана, которые видят в «хижинах ирокезов» «покой сердца и свободу че­ловека», или с героями Фенимора Купера, считающими могауков, онейда и все шесть племен ирокезов «жадными и лживыми» в отличие от побежденных могикан. Нет, не романтическая традиция и не опи­сательная этнография были присущи Моргану; в его лице наука впер­вые приступила к методическому изучению индейских племен и тео­ретическому обобщению сведений о них.

Вокруг наследия Моргана, как уже отмечалось, давно идут ост­рые споры. В последние годы спорят не столько о позитивном значе­нии его трудов — огромный вклад его в развитие науки признается безоговорочно,— сколько о направлении, к которому они относятся. Некоторые зарубежные ученые настойчиво пытаются доказать без­различие Моргана к идейной борьбе в науке, отсутствие связи между открытиями Моргана и марксистской теорией первобытного общества, непричастность Моргана к развитию не только материализма, но даже эволюционизма ^2?. Между тем связь развития марксизма с уче­нием Моргана подтверждается бесспорными фактами ²⁸.

Следует заметить, что в этих спорах о Моргане к «Лиге ирокезов» почти не обращались, в то время как знание первоначальных взгля­дов Моргана, его исходных позиций, изложенных в этой книге, позволяет прос: едить развитие его учения, судить о направлении, в котором изменялись его взгляды.

Свой труд Морган подразделил на три книги. В первой из них, озаглавленной «Структура Лиги», рассматриваются главным образом

²⁴ Ь. Н. Моггап. ТЬе ТгкНап 1оигпа1з, 1859—62, с. 6, 201.

²⁵ А КаггаИуе о! 1Ье Саргтгу апй АЙуеШигез о? ТоЬп Таппег. N. У., 1830,
Д. Теннер. Тридцать лет среди индейцев. М., 1963; А.С.Пушкин.
Джон Теннер.— А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в десяти томах.
Изд. 4-е. Т. 7. Л., 1978, с. 298—321.

²¹¹ А1§1с НезеагсЫез, Сотрпзшд 1пдшпез КезресНщ; 1Ье Меп1а1 СЬагас1е-пзИсз о! 1Ье МогЙи Атепсап 1п<Напз. 1—2. N. У., 1839.

²⁷ Е. К. 8 е г v 1 с е. ТЬе Мтй о{ Ье-шз Н. Моггап. СиггеШ Ап1пгоро1о2У.
1981, уо!. 22, N 1, с. 25—43.

²⁸ Н.Б. Тер-Акопян. Подход Маркса и Энгельса к истории перво­
бытного общества и некоторые вопросы теории Моргана.— «Советская этногра­
фия». 1980, № 5.

общественный строй и механизм управления у ирокезов. Содержание второй книги, «Дух ирокезов», в основном посвящено разнообразным проявлениям их духовной культуры. Наконец, третья книга вклю­чает очерки о материальной культуре, о языке и др. Название этой книги «1пс1Йеп1 1о 1Ье Ьеа^ие» буквально означает «Относящееся к Лиге».

Это членение не является строгим. Имеются и сквозные темы, и проблемы, к которым автор возвращается в разных книгах. Ирокез­ская топонимика рассматривается, например, и в гл. II кн. I, и в гл. III кн. III. Предметы материальной культуры описываются в главах IV—VI кн. II и в гл. I кн. III. Вопросы социального строя ирокезов кроме кн. I затрагиваются также в гл. VI следующей книги. Во всех трех книгах Морган касается перспектив будущего развития ирокезов.

Расположение материала отчасти воспроизводит порядок, в ко­тором Морган изучал быт, культуру и историю ирокезов, но в основ­ном оно отражает результаты логического осмысления собранного материала, связь причин и следствий, какой она в то время пред­ставлялась автору. Если судить только с точки зрения хода изложе­ния, то он характерен скорее для ученого-идеалиста, нежели мате­риалиста. Но Морган то и дело противоречит самому себе, его оценки различных сторон ирокезской культуры носят стихийно-материали­стический характер. И какая из этих тенденций восторжествовала, отчетливо показывает структура его более поздних работ. В то время как в «Лиге ирокезов» описание материальной жизни, в частности способов добывания пищи, как бы вкраплено в общую картину быта ирокезов и даже порой связывается с их религиозными убеждениями, в «Древнем обществе» оно вынесено напервыйплан и четко определено как базис общественной жизни. Если в «Лиге'ирокезов» описание орудий, оружия и утвари, производившихся ирокезами, в основном включено в кн. III и дано, по сути дела, как дополнительный матери­ал, а описание их жилищ помещено в очень пестрой (по определению самого Моргана, «бессистемной» — йезиНогу) гл. VI кн. II, то в «Древнем обществе» развитие орудий рассматривается в начале книги как веха в социальном прогрессе человечества, а определяю­щей роли жилищ, как упоминалось выше, Морган посвятил специ­альную монографию.