Взгляды теоретиков элигологии

оздателями современной «теории элит» были итальянские социологи В. Па-то (1848-1923) и Г. Моска (1853-1941). Они исходили из подхода Н. Макиа- велли, обратившего внимание на проблему элиты как группы, в руках рой находится или была власть. Одна из характеристик этой теории состоц в выводе о неспособности народных масс к управлению. Г. Моска в своих тру дах «Теория правления и парламентское правление», «Основы политической науки», «Правящий класс» и других,¹ рассматривал политику как сферу бор_ь бы двух противоположных социальных образований: «господствующего мень. шинства» (или элиты) и «подвластного большинства». По его мнению, может переходить от одного меньшинства к другому, но никогда к ству. Он выделял аристократическую (замкнутую) и демократическую (попол­няемую за счет более широкого представительства) правящую элиту. Г. Моска довольно критически относился к демократии, полагая, что при ней всегда есть возможность, для того чтобы политические авантюристы могли манипулиро­вать некомпетентной массой, что может привести к тоталитаризму.

В. Парето в своих трудах «Подъем и падение элит», «Компендиум по общей социологии» и других² рассмотрел проблему «циркуляции» элит. Согласно Паре-то, господство элиты объясняется тем, что она обладает нужными психологиче­скими качествами: силой и решительностью или же коварством и лицемерием. Обычно элита использует свое положение для увековечивания собственного гос­подства, достигнув которого, успокаивается и теряет энергию, восприимчивость к новым идеям. Происходит столкновение интересов и приоритетов правящей элиты с интересами общества. Появляется «контрэлита», способная увлечь мас­сы на поддержку замены существующей элиты.

Проблемы элиты исследовал и американский социолог Ч.Р. Миллс (1916-1962). В работе «Властвующая элита» (М., 1959) он показал, что реальная власть в США принадлежит «властвующей элите» — союзу промышленной, полити­ческой и военно-бюрократической элит.³ Миллс стоял на позициях интеллектуаль­ного просветителя, верящего в самостоятельную силу интеллигенции и видяще­го в радикальной критике силу, способную ограничить власть корыстных и замкнутых элит.

Теория элит широко применяется и к исследованию политических партии. Немецкий политолог Р. Михельс (1876-1936) в книге «Социология полити­ческой партии в условиях демократии» (1911 г.) выдвинул идею неизбежности олигархического перерождения всех демократических партий и систем в силу отрыва аппаратных функционеров от рядовых членов. Он обратил внимание на тенденцию закрепления постов за конкретными людьми, несменяемость РУ^К°" водства, снижение роли членов партии в принятии решений и т.п. В результат этого внутрипартийная демократия свертывается или становится формальной, происходит «циркуляция» элит. Выводы Р. Михельса не потеряли своего значе ния и сегодня. Журнал «Диалог» (1990-1991) представил своим читателя-21_лнЫЙ перевод указанной книги Р. Михельса. Отрывки из его работы приво-тся в пятитомной «Антологии мировой политической мысли».'

 

------------------------------------------------- - т 2

' Моска Г. Правящий класс // Антология мировой политической мысли: в 5 т.

сост. Г.Ю. Семигин, Т.А. Алексеева. — М.: Мысль, 1997. ₈

»РСК^

² Парето В. Компендиум по общей социологии // Антология мировой политике
мысли. Т. 2. — М.: Мысль, 1997.

³ Миллс Ч.Р. Властвующая элита / пер. с англ. — М., 1959.

4. Институциональный и бихевиоральный подходы к изучению политики

Превращение политической науки в университетскую, академическую дис­циплину произошло в Западной Европе и США в начале XX в. Будучи тесно связанной с правом и развиваясь в основном в русле позитивизма, она претендо­вала на статус «точной» (наряду с естественными) науки. Политология концент­рировала внимание на формальных институтах политической системы: государ­стве, партиях, профсоюзах, внешней политике. В силу этого институциональный подход изначально стал ведущим в западной, да и в мировой политической науке. Вместе с тем в XX в. выявились и его определенные ограничения: описательность, статичность, узкий историзм. «Институциональный подход, — писал известный индийский исследователь политики П. Шаран,—придает особое значение изуче­нию формальных государственных структур, таких как исполнительные, законо­дательные, судебные органы, административные учреждения и т.д. Этот метод, стремясь описать функции упомянутых структур, вполне реалистичен по харак­теру. Однако подобный "институциональный реализм" почти игнорирует уни­версальные черты государственного управления. Более того, этот подход в ос­новном описателен и формален. Он не уделяет внимания неформальным влияниям на деятельность институтов, а также изучению реальных политических процес­сов, в силу чего непригоден для сравнительного анализа политических систем».²

В силу этого институциональный подход стал дополняться бихевиористским (поведенческим) подходом. Он был призван определить реальные параметры и причины политического поведения людей на массовом уровне, в политических процессах. При анализе функционирования политических систем акцент уже делал­ся не только на формально-юридическом анализе институтов, но и на изучении различных аспектов поведения людей как участников политического процесса.

Первые ранние труды бихевиористского толка вышли в США. Это работы А. Бентли «Процесс управления» и Е. Росса «Политическая социология» (1908), ^{8 к}°торых говорилось о необходимости сосредоточиться на психологических аспектах политической деятельности для «анализа человека», на исследовании ^В3аимодействия политических групп. В работе Ч. Мерриама «Новый аспект политики» (1925) была предпринята попытка обозначить психологические па-Раметры политики, в книге С. Раиса «Количественные методы в политиче-^к°и науке» (192 8) исследовалась психология политического действия и методика мерения, в трудах Г. Лассуэла (1902-1978) «Анализ политического пове-

Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии // Антология миро-^и политической мысли: в 5 т. Т. 2 / сост. Г.Ю. Семигин, Т.А. Алексеева—М.: Мысль, 1997.

Шаран П. Сравнительная политология. В 2 ч. Ч. 1 / пер. с англ. — М.: Российская ^^е^ия управления, 1992. — С. 124.

дения» (1947) и других была рассмотрена схема анализа принятия политиче­ских решений, раскрыта роль массовой коммуникации в политике и др.

В целом бихевиоризм (в политологии—бихевиорализм) предполагает выдви. жение в центр исследования поведение индивидуумов в политической ситуа­ции, разработку различных методов наблюдения и классификации такого пове-дения, изучение и распределение властных и авторитетных ценностей в обществе исследование групповых интересов и «групп давления».

Основные принципы бихевиорализма можно охарактеризовать следующим образом. Объектом исследования политолога должны быть не столько законо­дательные и формальные элементы политической организации общества, не столько общество и политика в целом, а поведение, действия людей, направлен­ные на достижение их политических целей. При этом основное внимание долж­но уделяться эмпирическим фактам, их обработке. Представлялось важным так­же широкое применение методов естественных и точных наук при анализе политических явлений. Необходимыми условиями научности исследования про­возглашались возможность верификации (проверки, доказательства) или опро­вержения выводов, требование точности исследовательских процедур.

Под влиянием бихевиоризма характерной чертой американской, а затем и мировой политической науки становятся: 1) широкий статистический анализ различного рода политико-социологических материалов, в особенности изби­рательных кампаний; 2) постоянные опросы населения с помощью специально подобранных тестов, в том числе зондаж общественного мнения до, во время и после выборов; 3) научные наблюдения политического поведения, проводи­мые в естественных и экспериментальных условиях.

Бихевиорализм в период своего становления имел ряд недостатков. К ним относились: ценностный нейтралитет, «гиперфактуализация», смещение на вто­рой план общетеоретических вопросов и проблем.

Чикагская школа

В 20-е гг. XX в. формируется знаменитая Чикагская школа политической науки, объединившая таких известных политологов, как Ч. Мерриам (1847-1953) и Г. Лассуэлл (1902-1978), оказавших существенное воздействие на дальней­шее развитие американской и мировой политической науки. Чарльз ЭдварД Мерриам возглавлял с 1923 по 1940 г. отделение политической науки в Чикаг­ском университете, которое принимало активное участие в анализе избиратель­ных кампаний в мегаполисе г. Чикаго. В книгах «Новые аспекты политики» (1925) «Современное состояние политической науки» (1931), «Новая демократия и новый деспотизм» (1939) он поставил проблему широкого использования эмпирических исследований в политике, их качества и роли в политической науке, значения направленной агитации во время выборов. Вместе со свои*¹ учеником, исследователем Г. Госнеллом в работе «Политическая машина. М°" дель Чикаго» (1937) и других исследовал политические установки 6 тыс. ских избирателей во время выборов мэра г. Чикаго. В работе Ч. Мерриама кое демократия?» исследовались особенности американской демократии,

труде «Четыре политических лидера» были заложены основы изучения инсти-

_а политического лидерства и политической психологии. Ч. Мерриам обос-

овывал необходимость координации усилий ученых-обществоведов в реше-

ии насущных социально-политических проблем, широкого использования

политических исследованиях данных психологии, психиатрии, антропологии

„других наук.¹

Гарольд Лассуэлл в период с 1927 по 1939 г. опубликовал ряд новаторских исследований в области политической науки, которые раскрывали информаци­онно-пропагандистское содержание политики и психологические аспекты по­ведения личности: «Технология пропаганды в мировой войне» (1927), «Пропа­ганда и предвидение» (1928), «Психопатология и политика» (1930), «Мировая политика и личная незащищенность» (1935). В работе «Политика: кто, что, ког­да и как получает» (1936) рассмотрел вопрос о взаимодействии элит в борьбе за доходы и безопасность. В труде «Мировая революционная пропаганда: Чикаг­ский опыт» (1939) исследовал параметры вербальных и физиологических фак­торов политических деятелей. Он первым рассмотрел проблему контент-анализа политической коммуникации, предложил ставшую классической формулиров­ку массовой коммуникации как процесса, развертывающегося по мере ответа на вопрос: кто — сообщает — что — по какому каналу — кому — с каким эффек­том? Г. Лассуэлл сформулировал переменные, обусловливающие демократи­ческий порядок: отсутствие крайней поляризации нищеты и богатства, регуляр­ность социальных процессов, доступ к объективной информации и возможность ее комментировать, занятие индивидами с демократическим характером (до­стоинство и уважение) ключевых позиций в обществе.²