Магия, фэнтези и запредельное

Магия в мире ГП – традиционное сказочное волшебство, которое служит противоядием материализму нашего времени

Книги ГП-цикла (говорю на тот случай, если вы тоже живете на планете Зено по крайней мере с 1997 года или недавно вышли из комы) рассказывают о приключениях английского школьника во время его обучения в школе Хогвардс. Однако, Хогвардс не простая муниципальная школа, а Гарри не обычный учащийся; это настоящая школа чародейства и волшебства, и Гарри не только обучается волшебству, но и является мишенью для самого страшного из злых волшебников Лорда Волдеморта и его последователей – Упивающихся смертью (Прим - в другом переводе - Пожирателей смерти). Каждая книга заканчивается битвой не на жизнь, а на смерть против Волдеморта или его слуг, и все это сопровождается таким количеством сюжетных поворотов, что вас вполне может укачать.

Я убежден в том, что главной причиной удивительной популярности романов о ГП является то, что они отвечают духовной потребности в некотором опыте правды жизни, опыте любви и смерти, который отрицается секулярной культурой. Люди созданы для запредельных истин, знают они об этом или нет, и они ищут опыта подобных истин и испытания своих духовных качеств везде, где только могут. Мирча Элиаде предположил, что современные развлечения, в особенности книги и фильмы, исполняют функции мифа и религии в десакрализованном мире. То, что истории о Гарри Поттере звучат в унисон с Великой Историей Христа, является важным ключом к пониманию их завораживающего богатства. Мы любим эти книги за то, что они утоляют нашу жажду религиозного опыта в самом широком смысле. Звучит бредово? Меня пинали с обеих сторон за смелость моего заявления – и поттероманы, пораженные намеком, что они читали христианские книги, и поттерофобы, шокированные одной мыслью о наличии чего-то христианского в книге про ведьм и волшебников. Но, хотите вы того или нет, христианское содержание поттерианы и тот факт, что она освобождает нас из темницы материализма, – вот то, что заставляет читателей снова и снова возвращаться к этим книгам.

Поскольку магическая обстановка в книгах вызывает наибольшие споры, я начну разговор именно с нее, а также с некоторых формул, встречающихся во всех книгах.

Магическая обстановка

Некоторые христиане протестуют против чтения книг о Гарри Поттере, поскольку христианское Писание во многих местах прямо запрещает оккультную практику. Хотя чтение ОБ оккультной практике не запрещено, эти христиане благоразумно предпочитают (в свою очередь прислушиваясь к предостережениям собственных родителей) оградить своих детей от подобных книг из-за того, что оккультные практики описаны там в привлекательной форме. Эти христиане полагают, что подобное одобрение или случайное соприкосновение с оккультным уже открывает дорогу к оккультным практикам.

Мое собственное прочтение поттерианы убедило меня, что волшебство в ГП не больше поощряет реальную черную магию, чем путешествия во времени в научной фантастике – поиск путей выхода в ушедшие века. Любящие семейства в этих историях найдут много поводов для радости и ничтожно мало, если найдут вообще, поводов для страха. Чему именно здесь стоит радоваться, так это традиционному поучительному волшебству английской литературы – волшебству, которое раскрывает перед нами духовный кругозор, весьма далекий от оккультизма.

Я говорю это без колебаний, так как волшебство в Гарри Поттере не является «колдовством» или магией призывания духов. (Прим - Здесь и далее автор употребляет два термина, invocational и incantational magic, которые довольно трудно перевести адекватно. Все варианты перевода обладают теми или иными отрицательными коннотациями для русского православного уха (ах, какое выражение!). Мы пришли к выводу, что лучше всего использовать наши понятия "волшебство" и "колдовство". Саша объясняет по поводу самих терминов, что здесь все довольно просто. В магических практиках различают четыре основные техники: это призыв (тот самый invocation; в этом случае маг призывает духовное существо и отдает ему команду), вызов (в этом случае маг сам делается воплощением духовного существа и действует его силами), прорицание (divination, правда, знакомый термин?) и заклинание (incantation; это волшебные слова, которые сами по себе производят магическое действие. То есть разновидность заклинания). От себя добавлю, что в этом отношении Грэнджер подтверждает то, что говорилось нами неоднократно и раньше: волшебство в ГП есть некая заданная система координат, не более, оказывающая влияние на сюжет и читателей не большее, чем, скажем, рельеф описываемой местности). Совершенно в русле длинной истории английского фэнтези магия в книгах о Поттере, используемая равно и героем, и рядовыми персонажами, есть заклинательное волшебство, магия, которая отражает – в исторически принятых формах – нашу человеческую жажду реальности, находящейся за пределами физического мира вокруг нас.

Различие между колдовской и волшебной магией не из тех, что мы знаем с пеленок, поэтому разрешите мне объясниться. Магия призывания именно и есть призыв, приглашение неким силам прийти. Магия такого рода обычно и называется колдовством. Писание предостерегает, что вызывание демонических князей и их сил для личной власти и выгоды есть опасная глупость.

Исторические книги, религиозные предания и фантастическая беллетристика (вспомним доктора Фауста), которые касаются колдовства, делают это с целью показать нам, что безудержному движению к власти и собственной выгоде путем использования черной магии уготован трагический конец.

Но в книгах о Гарри Поттере нет колдовской магии. Даже самые злые волшебники творят свои мерзкие чародеяния с помощью заклинаний; ни один герой эпопеи ни в одной из книг ни разу не призывает злых духов. Ни разу! Магия, творимая в ГП при помощи слов и палочек известна под названием волшебной, или заклинательной, магии (incantation). Латинское incantare обозначает не только заклинание, его первое значение – петь на определенную тему, гармонизировать (мелодию). Чтобы понять, как это происходит, нам придется отложить материалистические убеждения нашей культуры (согласно которым все существующее есть измеримая масса либо энергия) и посмотреть на мир с другой стороны – со стороны Бога.

Для многих людей различие между призывательной и заклинательной магией – большая новость. Меня спрашивали, как в эту концепцию вписывается молитва. «Не является ли молитва призывом? Разве мы не взываем к Богу Его именем, когда молимся? Как же так выходит, что вы называете это плохой магией?» Разумеется, призыв к Богу не черная магия, и причина, по которой это так, поможет нам прояснить разницу между колдовством и «благой магией» английской литературы. Причина – в разнице между душевным (психическим) и духовным миром.

В эпоху материализма, в которую мы живем, понимать и сохранять различие между душевным и духовным сложно, а между тем это одно из понятий, общих для всех традиционных религий. Нам трудно его уразуметь, потому что нас учили, что все существующее есть некая комбинация вещества и энергии. Все, что не есть вещество или энергия, соответственно, должно рассматриваться как второстепенные мелочи или заблуждения. Трудно понимать разницу между двумя понятиями, когда оба они выброшены на свалку ненужных идей!

На самом деле, различение между царством душевного и царством духовного очень важно (Прим - на самом деле, автор здесь не совсем прав. В святоотеческой традиции это различение не является общепринятым. Были отцы, принимавшие его, были и отрицавшие его важность. Подробный разбор ситуации можно посмотреть в работе архим. Киприана (Керна) "Антропология св. Григория Паламы"). Психический мир, достижимый посредством души и включающий в себя душевные силы – от эмоций и переживаний до здравого смысла и интеллекта – населен демонами и ангелами, и в общем является частью падшего мира, удаленного от Бога. Духовный мир есть «обиталище Бога» – сверхъестественная область внутри, но в то же время и вне тварного бытия, вне ограничений существования, времени и пространства.

Магия призыва обращается к падшим обитателям душевного мира. Молитва есть взывание к Богу Его именем о том, чтобы мы могли жить сознательно и намеренно в Его присутствии во времени и пространстве.

Заклинательная же магия в литературе – это достижение гармонии с Божьим Словом, художественное представление того, что в жизни достижимо при помощи молитвы. Взывать к силам душевного мира запрещено равно в литературе и в религиозном предании. Однако взывать к духовному миру и искать милости оттуда – те задачи, для исполнения которых мы, люди, и были созданы, в той степени, в которой человек есть «существо религиозное». Одна из задач традиционной английской литературы, частью которой является ГП, – поддерживать нас в этом деле.

Христианство, как и все религии Откровения, верит, что тварь пришла к существованию Словом Божьим или Его Песней (Прим - в Символе веры фраза "Творца неба и земли" по-гречески звучит как "Поэта неба и земли"; вероятно, в латинской традиции здесь есть оттенок именно пения. Аслан у Льюиса тоже создает мир песней). Как твари, созданные по замыслу Божию, мы можем приводить себя в соответствие с Божиим Словом и Его волей и, действуя таким образом, на опыте познавать Его силу. То волшебство и чудеса, о которых мы читаем в великой литературе, являются просто отражением Божественного действия в нашей жизни. Рискуя сделать слишком смелое заявление, все же скажу, что магия в ГП и других хороших произведениях фэнтези больше похожа на чудеса святых.

В «Принце Каспиане» К.С. Льюис показал различие между колдовской и волшебной магией. Как вы, вероятно, помните, Каспиан и верные Аслану лесные твари обороняются от каспианова дяди. Дела «хороших парней» идут неблестяще, и кажется даже, что они в любой момент могут быть захвачены и истреблены. Двое представителей «светлой стороны» решают, что их единственная надежда – магия.

Принц Каспиан принимает решение обратиться к волшебству музыки (Прим - явление, наиболее близкое к пению). У него хранился рог, который Аслан, лев, являющийся образом Христа в этих книгах, подарил королеве Сьюзен в далеком прошлом, велев протрубить в него в час нужды (Прим - если быть точным, то рог подарил Сьюзен не прямо Аслан, а его вестник - Отец Рождество, фигура, заменившая в христианизирународном сознании языческого Деда Мороза, которым он и переведен). Каспиан трубит в этот священный инструмент в критический момент. По причине того, что этот звук был извлечен из рога в послушании и вере, Каспиан достиг согласия с миропорядком и правилами, установленными Императором-за-морем (Прим - намек на Бога Отца), и быстро получил обещанную помощь.

Гном Никабрик, напротив, принимает решение последовать путем колдовства. Он обращается к ведьме, обладающей способностью вызвать ужасную Белую Колдунью, в надежде, что эта жаждущая власти и ненавидящая Аслана колдунья поможет положительным героям (в обмен на то, что ее пропустят в Нарнию). Нет нужды говорить, что пользующиеся волшебством музыки были возмущены поступком гнома и положили конец проникновению колдовства.

В историях о Нарнии и других знаменитых произведениях фэнтези, добрая магия – это всегда волшебство, а плохая, противоречащая Писанию, – колдовство. Волшебная магия – это достижение гармонии с Божьим Словом через подражание. Колдовская же магия есть вызывание злых духов для получения власти или какой-то своей выгоды, и это всегда трагическая ошибка. Магия в книгах о Гарри Поттере – исключительно волшебная, следующая и литературной традиции, и предостережениям Писания.

Беспокойство, что эти книги могут «заложить основу» для оккультной практики, безосновательно, поскольку за ним стоит неспособность увидеть, что магия Поттера не демоническая.

Возможно, вы удивлены и хотите спросить: «Если магия книг о Гарри Поттере находится в согласии с Великой Историей спасения, то почему и отрицательные герои владеют ею?» Вопрос важный.

Как каждый из дурных людей в реальной жизни, тем не менее, создан в соответствии с Божиим замыслом, в поттериане все колдуны и ведьмы, хорошие и плохие, наделены способностью к волшебству. Дурные члены волшебного сообщества по собственной воле выбирают служение Темному Лорду своими способностями так же, как каждый из нас, к сожалению, отдает в моменты беспечности свои силы и таланты делу лукавого.

Как мы увидим, основная организующая идея поттерианы – сражение между положительными героями, хранящими истину, красоту и добродетель, и отрицательными, вожделеющими власть и личную выгоду.

Некоторые почитатели К.С. Льюиса и Дж.Р. Толкиена отличают применение магии в книгах последних от того, как ее используют герои Роулинг: в первом случае миры, сотворенные фантазией этих авторов, не пересекаются с миром реальности – в отличие от мира Гарри Поттера. Эти критики говорят, что неопределенность границ смущает юные умы, не давая возможности различить, где выдумка, а где реальность. Но и Льюис, и Толкиен с удовольствием размывали эти границы в своих историях, также как это делали Гомер, Вергилий, Данте и другие авторы, чьими произведениями мучают учащихся английских классов. Конечно, утверждения о том, что Средиземье и Нарния – отдельные реальности, выглядят в лучшем случае подозрительно. Средиземье – земля между Второй и Третьей эпохами (мы живем в так называемую Четвертую эпоху). Нарния пересекается с нашим миром в начале и конце каждой книги, а «Последняя битва» открывает соответствие нашего мира небесному прообразу в царстве Аслана. Выделять из этого перечня Роулинг по меньшей мере неоправданно и немилосердно. Возможно, некоторые разъяснения прогонят эту предвзятость.

То, что магический мир существует внутри мира маглов (так в книгах ГП волшебники и ведьмы называют людей-неволшебников), не только согласуется с лучшими традициями эпоса, мифов и легенд, но и во многом отражает жизнь христиан в реальном мире. Я не хочу подробно останавливаться на этом, но К.С.Льюис описывает жизнь христиан как жизнь «в стране, оккупированной врагом». Он имеет в виду, что христиане-традиционалисты понимают, что человек – существо падшее, что он уже не наслаждается возможностью прогуливаться и говорить с Богом в Эдеме, и что миром движут богопротивные силы. Прекрасная иллюстрация этой идеи – романы Льюиса о Рэнсоме («Космическая трилогия»).

Мы живем в такое время, когда натурализм – вера в то, что все существующее есть только материя и энергия, – является общепринятым убеждением, религией, и вера в сверхъестественные (или противоестественные) силы считается ложной. Волшебство в ГП-цикле отрицает собой подобное обезбоженное миропонимание, потому что оно требует гармонии с бо'льшим волшебством. Магия ГП, пусть это только созданный воображением мир, в который мы не можем полностью поверить, дает нам тот духовный кислород, который так стараются перекрыть светские школы и общественное мнение. И, подрывая основы материалистических взглядов нашего времени, обсуждаемые книги, можно сказать, закладывают основание для традиционного понимания духовной жизни, то есть настоящей человеческой жизни. Кроме того, то, что мир волшебников и мир маглов пересекаются, заставляет догадаться: традиционное двухполюсное мировоззрение, согласно которому мир разделен на зоны влияния государства и церкви (не говоря уже о противопоставлении секулярного и священного), – большая бессмыслица. Традиционное духовное понимание мира основано на концепции таинства, в котором дух проникает в материю (так и человек есть единство души и тела, наделенное духовными качествами). Преодоление разрыва между волшебниками и маглами помогает читателям увидеть, что сама вселенная, не ограниченная только веществом и энергией, объединяет в себе все, и что это «великое бытие» можно обнаружить, стремясь к духовному, а не к «научной» повседневности.

И наконец, мы любим магию ГП потому, что она помогает через нашу самоидентификацию с Гарри и его друзьями развить в себе уже почти зачахшие духовные силы и в то же время учит быть храбрыми и добрыми. Это совсем немало, и мы вернемся к этому вопросу в следующих главах.

Доводилось ли вам когда-нибудь слышать о детях, втянутых в участие в шабашах ведьм по причине их любви к Гарри?

Слухи о том, что в оккультных группах сильно возросло число новых членов после выхода поттерианы, на поверку всегда оказывались исходящими от вербовщиков этих самых групп. Люди, которые зарабатывают на хлеб, профессионально отслеживая оккультные события, говорят, что, несмотря на весь успех Гарри Поттера и Баффи-охотницы на вампиров, число членов этих групп в Европе и Штатах невелико и неуклонно сокращается, хотя Гарри, Баффи, да и откровенно оккультные развлекательные фильмы пользуются неизменным успехом уже десять лет. У вашего ребенка больше шансов стать кришнаитом, гинекологом или членом какой-нибудь христианской секты, чем волшебником или ведьмой.

И даже если чьи-то дети действительно были вовлечены в оккультизм, поскольку хотели творить заклинания, я надеюсь, что это будет воспринято как постыдное, трагическое отклонение, больше говорящее о духовном нестроении самого ребенка, нежели об опасности книг. Мания «Подземелий и драконов» в 60–70-х, как и приверженность ее жертв к оккультной символике, выросла из нездорового увлечения и неверного понимания «Властелина Колец» – эпоса с отчетливо христианским привкусом. Если бы нам следовало избегать книг, которые могут быть неверно или превратно поняты, трагедия Джонстауна (Прим -сектантское поселение в Южной Америке, где 909 членов организации «Народный храм» – ранее «Церковь Слова Христова» – совершила массовое самоубийство) и другие подобные инциденты заставили бы нас заключить, что нельзя читать Библию.

Но как насчет заглавия первой книги цикла?

Если в книгах нет колдовства, то с какой стати первая книга и, соответственно, фильм называются «Гарри Поттер и колдовской камень»? (В США книга и фильм появились под названием Harry Potter and the Sorcerer’s Stone – «Гарри Поттер и колдовской камень».)

Собственно, дело в том, что они так не называются. Артур Левин, под чьей редакцией издательство «Схоластик» издало поттериану в США, заменил в названии «философский камень» на «колдовской камень», поскольку был уверен, что ни один американец не купит книгу, в заглавии которой упоминается философия.

Некий православный епископ отметил, что противники ГП «не видят духовного леса, потому что зациклились на колдовских картинках, развешанных по деревьям». Самое печальное в этом непонимании ГП со стороны искренних, желающих добра христиан то, что они нападают на друга. Так же как пехота на войне подчас попадает под огонь своей же артиллерии, Гарри Поттер оказался под огнем той самой стороны, которой служит. Не различая сказочное волшебство и реальное колдовство, мы принимаем верно нацеленный удар по атеистическому натурализму за приглашение в оккультизм. А ведь если «волшебные деревья» ГП хоть как-то помогут нам отвоевать то, что мы отдали врагу, готовому сжечь весь духовный лес, то Роулинг оказала всем христианским сообществам действительно добрую услугу.

Я почти каждый день получаю от читателей письма, в которых они сетуют на трудность прочтения ГП в свете его трансцендентного значения, и особенно христианского содержания. Они настаивают, что все символы, темы и значения в книгах можно отлично понять, не прибегая к ссылкам на некий воображаемый христианский подтекст, существующий в умах верующих.

Ошибка, которую они совершают, когда настаивают на том, что символизм ГП не «исключительно» христианский, – в непонимании основной важной черты английской литературы.

У меня есть друзья, которые серьезно изучают Саудовскую Аравию и арабскую культуру в целом и пишут об этом. Естественно, их работы не ограничены изучением ислама, но они не были бы экспертами в своей области, если бы не учитывали то огромное влияние, которое оказали Коран и исламское мировоззрение на культуру, политику и другие сферы арабской жизни. Это, надеюсь, очевидно.

 

К сожалению, в постхристианскую эру (говоря языком культурологии), в мире, где университетское образование большей частью враждебно любым религиозным смыслам (в моем университете было именно так), люди не замечают простого факта, что вся английская литература кроме последних 50 лет была исключительно (!) христианской. Авторы-христиане писали для читателей-христиан – создавали прозаические произведения, пьесы и стихи, которые наставляли в духовной и повседневной христианской жизни. Это было общим правилом английской литературы даже в годы после Первой мировой.

Из-за того что я объясняю популярность ГП следствием ответа духовно обедненного мира на нравоучительное метафизическое переживание (пусть и ограниченное областью развлечений), меня часто обвиняют в прозелитизме и насильственном «впихивании» христианского смысла в текст. Что за вздор! Никто же не обвиняет моих друзей-арабистов в том, что они стараются обратить других в ислам, когда в своих обзорах событий на Ближнем Востоке они основательно опираются на влияние ислама в арабской культуре.

Если некоторые поклонники ГП чувствуют себя неуютно из-за того, что другие читатели – христиане или нет – интерпретируют поттериану в христианском духе, я бы посоветовал этим первым спросить себя, в чем в действительности проблема. Читая книгу, написанную в христианской литературной традиции (пусть и не исключительно для христианской аудитории и в стиле, который трудно назвать христианским в том значении, что ему придала бы любая конфессия), никак не обойтись без обсуждения христианских элементов сюжета и тех традиционных изобразительных средств, которыми пользовался автор. Литературная алхимия, религиозный символизм, проблема двойников – все эти вопросы почти не имеют смысла вне той традиции, в которой написаны книги и в которой часто использовались именно эти инструменты.

Обсуждая христианское содержание поттерианы, я не преследую никаких проповеднических целей. Я надеюсь только, что читатели оценят мою работу, когда смогут воспринять книги о ГП как часть английской литературы, которая, повторю в очередной раз, есть Чрезвычайно Христианская вещь. Пьесы Шекспира и романы Джойса будут непонятны, пока мы не оценим их духовную составляющую, традиционную для английской литературы.

К произведениям Роулинг это также относится.

Если кому-то нужен исключительно секулярный взгляд на эпопею – т.е. прочтение вне контекста и традиций, в которых она была написана, – то моя книга не для них. Английская литература (а ГП – плоть от плоти ее) есть литература христианская в той же мере, в какой тибетская культура есть культура буддийская, а политика Саудовской Аравии – исламская.

Отрицать это – признак вовсе не здравомыслия, а пребывания в плену иллюзий. Точно так же отрицать христианские элементы в ГП и настаивать, что эти книги демоничны - не признак благочестия или твердости в вере, а лишь результат непонимания места литературы в духовной жизни, места христианской традиции в английской литературе и истинных причин популярности Гарри Поттера.

Итак, перейдем от обсуждения заклинательной магии к наблюдению битвы сил добра с силами зла в поттериане.

Глава 2

Мировые силы добра и зла

Романы о Гарри Поттере посвящены главному конфликту – конфликту добра и зла

Хотя магический антураж в книгах Роулинг и увлекает (а некоторых, напротив, отвлекает и беспокоит), он является только частью художественного оформления и структуры этих историй. Можно с изрядной долей уверенности утверждать, что волшебство в этих книгах – фактически один из наименее важных аспектов. Гарри не такой уж сильный волшебник (как и остальные гриффиндорцы – за исключением Гермионы – на уроках он не блещет), и остаться целым в сражениях с Темным Лордом или его приспешниками ему помогают отнюдь не его магические способности. В предыдущей главе мы пришли к выводу, что главной причиной энтузиазма читателей по отношению к этим историям стало волшебство. Теперь давайте обратимся к другим аспектам художественного оформления, которые привлекают гораздо меньше внимания обычного человека, нежели магия, чтобы понять их трансцендентное или духовное значение и христианское содержание, если оно есть.

Итак, темами следующих нескольких глав будут:

• противостояние Гриффиндора и Слизерина;

• путешествия героя;

• алхимическое «Великое делание».

• доппельгангеры.

Главное новшество ГП-цикла заключается в том, что, хотя каждая из книг представляет собой самостоятельную законченную историю, существует еще и общая, большая история, своего рода контекст для отдельных приключений. Каждая из книг открывает читателю еще одну часть головоломки, которая проясняет связи между главными игроками. Нижеприведенная схема взаимосвязей позволяет читателю понять, кто находится на чьей стороне, кто кому противостоит, а кто вовсе не вписывается в схему отношений.

Если начать с периферии схемы, то вы увидите там основателей Хогвартса: Салазара Слизерина, Годрика Гриффиндора, Ровену Равенкло и Хельгу Хаффлпафф. Слизерин и Гриффиндор являются двумя ключевыми фигурами в этой четверке, их особенности и разногласия просачиваются и в остальные круги. Гриффиндор расположен на схеме вверху, а Слизерин внизу, поскольку спальни их Домов находятся, соответственно, на башне и в подземелье. На следующем круге мы находим Альбуса Дамблдора и Орден феникса со стороны Гриффиндора и Волдеморта и его Упивающихся смертью со стороны Слизерина. Как мы узнаем из ГПиТК, Волдеморт – наследник Слизерина, и его усилия, а также усилия Упивающихся смертью направлены к созданию мира, управляемого чистокровными волшебниками. В ГПиФК Хагрид упоминает, что почти все последователи Волдеморта вышли из Дома Слизерина. Дамблдор, в свою очередь, связан с Гриффиндором – и артефактами, и своей личной историей. Он «владеет» Распределяющей Шляпой, принадлежавшей Годрику Гриффиндору, и его мечом, который Гарри вытягивает из нее в ГПиТК («меч-в-шляпе», ну вы поняли?) (Прим - Намек на «меч-в-камне» – меч короля Артура). Его кабинет имеет дверной молоток в виде грифона, но, что еще важнее, его жизнь прошла в борьбе со злыми волшебниками, начиная с темного волшебника Гриндевальда, побежденного им в далеком 1945 г., и кончая Волдемортом в настоящем. Орден феникса («старая компания», которую директор Хогвартса в конце ГПиКО поручает Сириусу Блэку опять собрать вместе и с которой мы встречаемся в ГПиОФ) – группа волшебников под руководством Дамблдора – уравновешивает на схеме Упивающихся смертью Волдеморта. Великолепный феникс Дамблдора Фоукс становится зеркально-контрастным отражением находящейся с темной стороны гиганской черной змеи Волдеморта Нагини.

Перейдя еще на один круг ближе к центру, мы встречаем родителей Гарри Поттера и Драко Малфоя. Люциус Малфой, верный Упивающийся смертью и бывший ученик Дома Слизерина, располагается на схеме, конечно, со стороны Слизерина. Я поместил сюда также имена Крэбба и Гойла, поскольку нам известно, что отцы этих мальчиков являются Упивающимися смертью, а также для симметрии с центральным кругом (ибо они неразлучны с Драко Малфоем, сыном Люциуса и Нарциссы). Джеймс, отец Гарри, находится на стороне Гриффиндора и Дамблдора. Джеймс, как мы знаем, учился в Доме Гриффиндора, перед смертью жил в Годриковой лощине и был тесно связан с Дамблдором (достаточно тесно, чтобы после смерти Джеймса Дамблдор выступил в роли его душеприказчика и покровителя сына). Вольдеморту, своему будущему убийце, он противостоит безоговорочно. Хотя из ГПиОФ мы знаем, что в 15 лет Джеймс был изрядным хулиганом, однако по тому уважению, которое к нему питали все (кроме профессора Снейпа), мы можем заключить, что в войне с Темным Лордом он стал настоящим героем. Двое лучших школьных друзей Джеймса, Римус Люпин и Сириус Блэк, присоединены к нему на схеме вместе с их закадычным другом и последователем Питером Петтигрю. Они уравновешивают Крэбба и Гойла и предвещают появление лучших друзей Гарри – Рона и Гермионы с Невиллом Лонгботтомом в качестве их последователя, похожего на Петтигрю (даже внешне, по крайней мере в представлении Гарри, – см. ГПиУА, гл. 11). В центральном же круге мы обнаруживаем Гарри Поттера и его главного школьного соперника Драко Малфоя. У каждого из них есть друзья, схожие количеством и характером с друзьями их родителей. Каждый из них завершает линию, восходящую через родителей и покровителей к основателям Домов. Каждый презирает противника и радуется его провалам. Противостояние между ними становится все более открытым и напряженным с каждой новой книгой, и достигает апогея в последней книге серии. Таким образом, основные герои распределяются по осям Гриффиндор–Слизерин.

А что насчет остальных? Хагрид, семья Уизли, профессор Макгонагалл – члены Ордена феникса, и мы можем быть практически уверены, что Людо Бэгмэн, Министр магии и Рита Скитер (в числе других) – по меньшей мере, симпатизируют, если не помогают, Лорду Волдеморту. Но остается несколько важных вопросов. Самый главный из них – на чьей стороне профессор Северус Снейп? Он бывший воспитанник, а ныне – декан Дома Слизерина, открыто враждебный Гарри Поттеру, его отцу и друзьям его отца, Упивающийся смертью с Черной меткой, вытатуированной на руке... На самом деле все не так очевидно. Снейп преследует профессора Квирелла/Волдеморта в ГПиФК и делает все что может, чтобы не дать тому похитить камень. В той же книге он спасает жизнь Гарри. Кроме того, он пользуется доверием Дамблдора, поскольку был двойным агентом со стороны Гриффиндора во время последней войны с Волдемортом. В конце ГПиКО и в течение ГПиОФ мы видим профессора Снейпа возвратившимся по приказу Дамблдора к Лорду Волдеморту – с очевидным риском для жизни. На чьей же он стороне? Мы не знаем этого до самого конца ГПиДС. Снейп представляется находящимся на своей собственной стороне, которая относится сразу к обеим, представленным на схеме, и одновременно не относится ни к одной из них. Даже после того как Снейп убил Дамблдора в ГПиПП, мы не можем быть уверены, что он показал свое истинное лицо. Схема подчеркивает критическую и неустойчивую роль Снейпа именно тем, что здесь для него места не нашлось.

Имеет ли это противостояние Гриффиндора и Слизерина большее значение, чем, скажем, борьба между двумя футбольными командами? Конечно. Мы должны отметить, что Слизеринцы пользуются дурной славой людей порочных, неоправданно стремящихся к стяжанию власти. Гриффиндорцы же, несмотря на то что порой слишком увлекаются и бывают склонны к безрассудству, не пытают маглов ради собственного удовольствия и не вредят волшебному сообществу просто потому, что могли бы это сделать. Борьба Гриффиндора и Слизерина есть борьба между добром и злом. Скажу больше: верите вы этому или нет, но это есть отражение борьбы тех, кто служит Христу и тех, кто служит лукавому. Возможно, вы читали критиков книг о Гарри, которые утверждают, что мир ГП морально двусмыслен, поскольку белизна положительных героев запятнана, а отрицательные демонстрируют достаточную верность друг другу (положительное качество!), чтобы не считаться «темными до мозга костей». Если честно, это просто глупость! Однако некоторым людям необходимы подробные объяснения. Как говорит У.Х.Оден (Прим - англо-американский поэт, драматург, литературный критик) в своей апологии Толкиена (да, автор «Властелина колец» тоже был обвинен в подобной двусмысленности), различие между положительными и отрицательными героями в художественной литературе определяется прежде всего выбором каждого из них. Отрицательные герои делают злые дела без внутренней борьбы; они без раздумий, без оглядки на мораль и принципы действуют в своих личных интересах или в интересах своей компании. Положительные герои нередко впадают в искушение совершить зло (и порой действительно совершают его), но они в конце концов выбирают правду или раскаиваются в своих ошибках в открывшемся свете истины и лжи. Именно таков характер различия между положительными героями из Гриффиндора и отрицательными из Слизерина.

Гриффиндорцы (прежде всего главные герои: Гарри, Рон и Гермиона) выбирают следование правде (обычно после душевных мук и испытаний), хотя следование этому пути для них с большой вероятностью означает смерть. Слизеринцы же творят зло без стеснения и оговорок. Значение наименований Домов, соответствующие Домам символы и даже титул Лорда Волдеморта указывают на то, что волшебный мир был сознательно создан Роулинг параллельным христианству и духовным реальностям земной жизни, описанным христианами и представителями других традиций. Гриффиндор называется так по имени его основателя, Годрика Гриффиндора, чье имя, Годрик, означает «благочестивый» или «почтенный». Дэвид Колберт, автор книги «Волшебный мир Гарри Поттера», указывает, что «Гриффиндор» по-французски означает «золотой грифон» (griffin d'or), который традиционно является символом Христа.

Звучит завирально? Вовсе нет. Вспомните известные вам сказочные истории. Грифон представляет из себя полу-льва, полу-орла. Лев считается царем наземного животного мира, орел царствует в небесах. Животное, соединяющее две природы в одном лице, царь неба и земли? Подробнее о символизме и грифонах мы поговорим в главе 9, здесь же скажем только, что соперничество Гриффиндора и Слизерина имеет куда большее значение, чем поединок «Волчат» с «Красными Гетрами» (Прим - названия бейсбольных команд). Кажется достаточно странным (при поверхностном взгляде), что символом Дома Гриффиндора, изображаемым на его знаменах, является не золотой грифон, а красный лев. Это - прозрачный намек на льюисовского Аслана, льва из книг о Нарнии, изображающего Христа. Впрочем, этот символ придуман даже и не Льюисом. Красный лев как символ Христа – часть традиционной и алхимической образной системы (см. главу 4). Феникс, иногда называемый птицей воскресения, также является символом Христа, и это вполне подходящий источник названия для (взрослой) армии Дамблдора в ГПиОФ.

Недостаточно? Хорошо, а как насчет нехороших слизеринцев? Очевидно, что они связаны с дьяволом. Их талисман – змея, имя основателя Дома (Салазар Слизерин) как бы наполнено звуками змеиного шипения и напоминает о движении змеи по земле (Прим - slitherin – скользящий; см. Быт., 3, 14), их предводитель – Темный Лорд. Мне не кажется все это случайным. То, что гвардия Волдеморта называется «Упивающиеся смертью» – это как глазурь на кексе. (Противоположность Упивающимся смертью – «Ядущие Жизнь» – те, кто принимает Тело и Кровь Христа, Который есть путь, истина и жизнь, т.е. христиане.) (Прим - отсюда понятно, что самым удачным переводом Death Eaters было бы «Вкушающие Смерть»: «пожиратели» несет в себе отрицательные коннотации и неприменимо в данной символической оппозиции, а «упивающиеся» – недостаточно определенно и отдает неким «стремлением к бессознательному». В дальнейшем будем пользоваться именно этим переводом). Хорошо знающие Библию в книгах о ГП опозна'ют апостольское (Павел) понимание мира как падшего (Рим., 8, 22) и находящегося под властью дьявола (2 Кор., 4, 3–4), против которого любое и всяческое добро находится в состоянии войны, и чья власть и ложь на Бога привели человека к тлению (Кол., 2, 13–15; 1 Кор., 15, 24–27, 54–57). Христиане сознательно сражаются против мироправителей и властей тьмы века сего (Еф., 6, 12), которые повелевают всеми людьми, не ищущими того, чтобы знать и сопротивляться умыслам сатаны (2 Кор., 2, 11). Внутри волшебного мира ГП Роулинг создает достаточно очевидную параллель этой вселенной: центральная коллизия книг о Гарри Поттере – противостояние наследников Годрика Гриффиндора и Салазара Слизерина; конфликт, который согласуется с христианским ви'дением мира как космического поля битвы между добром и злом, между армиями Христа и Сатаны. Хотя и существуют гриффиндорцы-подлецы и героически ведущие себя слизеринцы, множество намеков в именах и словах указывают на Дом Гриффиндора как на армию Бога, а на Дом Слизерина – как на слуг сатаны. В каждой книге мы узнаём немало об их противостоянии в Хогвардсе и вне его и о мрачных параллелях между поколениями.

Я надеялся показать в этой небольшой главе, что центральный конфликт цикла прежде всего духовный, и намекнуть, что именно поэтому мы реагируем на самого Гарри овациями и восторгом, а на Темного Лорда свистом и пренебрежением. Мы созданы для обладания духовным опытом и для стремления к священному – не просто иерофании, но к чему-то действительно небесному (Прим - иерофания – от греч. ieros, «священный» и fanos, «светоч, свет» (простите, нет греческого шрифта здесь)) – проявление священного. Термин был введён румынским историком религий Мирчей Элиаде, который определил его как «нечто священное, предстающее перед нами». По сути, термин иерофания – расширение христианского понятия теофания (богоявление) на всю сферу священного независимо от конкретной конфессии.) В именах героев ГП, их словах и событиях романов содержится столько ключей к восприятию Дома Гриффиндора как воинства Божия, а Дома Слизерина как служителей сатаны, что становится очевидным: Роулинг хочет, чтобы читатель докопался до образа Царя неба и земли. Как писал Перри Глэйзер из Байлорского университета, «детям нужно больше, чем просто перечень из добродетелей, которые они должны достичь, ценностей, которые они должны осознать, правил, которым они должны подчиняться, или даже более высоких форм мышления. Им нужно чувствовать себя частью вселенской битвы добра и зла. И это та причина, почему детям нравится читать Гарри Поттера». Я могу только добавить, что именно по этой причине ГП-цикл столь популярен и у детей, и у взрослых: эти книги удовлетворяют и одновременно делают более интенсивными наше желание духовного опыта, сопротивление злу и служение добру. Для изголодавшихся, подобно нам, по таким стимуляторам в этом лишенном таинственного мире Гарри подобен источнику воды в сердце пустыни.

Глава 3