Автохтонные греки; семитские поселенцы; арийцы-эллины 1 страница

 

Самое древнее население Греции состояло наполовину из семитов, наполовину из греков [1]. Царство Сицион основали семиты, это было первое цивилизованное поселение Греции, правили там чисто семитские или местные династии, чьи имена встречаются в легендах: Инак, Фороней, Агенор, Данай, Кодр, Кекропс. Все, кто не пришли из Азии, считаются автохтонными и составляют основную массу расцветших государств. Но удивительно то, что в древнейшие времена нет никаких исторических следов арийцев-эллинов.

Они не упоминаются ни в одном мифе. Они совершенно неизвестны в континентальной Греции и тем более на островах. Для встречи с ними надо обратиться к эпохе Девкалиона, который во главе лелегийцев и куретов местные, т. е. не арийские племена - обосновался в Фессалии уже после образования таких государств, как Сицион, Аргос, Фивы и Афины. Пришел он, кстати, с севера.

Таким образом, начиная с основания Сициона в 2164 г. до н. э. до прибытия Девкалиона в 1541 г., т. е. в продолжение 600 лет, мы видим в Греции только местные доарийские народы и хамито-семитских поселенцев.

Где же обитали и чем занимались арийцы-эллины в течение этих шести столетий? Действительно ли они находились далеко от своей будущей родины? История молчит на их счет настолько глухо, что можно подумать, будто их появление связано с именем Девкалиона, что это произошло неожиданно и что до этого о них никто не слышал. Затем, опять-таки вдруг, Девкалион на покоренной земле дает жизнь Эллену, у того рождаются сыновья — Дор, Эол, Ксуф, последний становится отцом Ахея и Иона; эти ветви расы — дорийцы, эомийцы, ахейцы и ионийцы — начинают оспаривать территории, прежде населенные исключительно автохтонными племенами и ханаанеянами. Итак, арийцы-эллины наконец отыскались.

Не стоит удивляться отрывочности этих сведений. Это обычная мнемоническая форма рассказа, когда народы сохраняют в названии свое происхождение. Однако нет никаких сомнений в том, что вторжение и расселение белых племен происходили совсем не так. Обычно агрессор долго бродит вдоль границ страны, будущей жертвы, прежде чем пересечь их. Арийцы-эллины не были исключением из этого правила.

До появления Девкалиона в Фессалии имя его народа не упоминается, поэтому оставим попытки отыскать его и посмотрим, кем был сам Девкалион, который, как и Эллен, остался в памяти последующих веков, т. к. он стал эпонимом расы. Начнем с его сыновей, основателей различных эллинских племен [2].

Все они произошли от Девкалиона и Пирры, дочери Пандоры. Дор начал расселять свои племена вокруг Олимпа около Парнаса. Эол царствовал в Фессалии. Ксуф дошел до Пелопоннеса. Эллен, отец этих троих героев, породил их от юной женщины, чье местное происхождение подтверждается ее именем: легенда называет ее Орсея, т. е. горянка. Пандора тоже не из эллинского рода. Она вышла из лимона и не имеет никакого отношения к арийцам: она была автохтонной и вышла замуж за брата своего создателя. Таким образом, патриархи эллинского семейства не являются чистокровными. Что касается Пандоры, она стала женой чужеземца, ее дочь Пирра вышла за другого чужеземца, и супруги после потопа сотворили людей из камней: при этом нельзя не вспомнить китайский миф о Пан-Ку, который смастерил первых людей из глины, хотя сам был человеком. Разделенные огромным расстоянием арийско-греческая и арийско-китайская идеи нашли идентичное воплощение.

Девкалион, первый грек, или первый представитель смешанной расы, наполовину семит, был сыном Прометея и Климены, вышедшей из Океана [3]. Здесь явно чувствуется отклонение от первоисточника, что касается происхождения Прометея. Если Девкалион стал эпонимом своих потомков, значит у него была иная этническая природа, чем у отца. И это совершенно очевидно. Однако примесь семитской или местной крови не может определять его родословную: ее надо искать в отцовской линии, иначе Девкалион не был бы назван прототипом человека в эллинской легенде, а в греческих рассказах семитского происхождения он фигурировал бы после ханаанеянских героев, согласно хронологии. Следовательно, Девкалион обязан особым почетом своему отцу, и его следует называть по отцовской расе.

Прометей был титаном, так же как и его брат Эпимефей, по женской линии от них произошли арийцы-эллины. Следовательно, никто не может оспорить, что арийцы-эллины до Девкалиона, арийцы-эллины, еще не так тесно связанные ни с семитами, ни с аборигенами, — это титаны [4].

Здесь мы видим очевидное родство.

На данный момент установлено, что греки — смешанные потомки этой славной и беспокойной расы. Однако еще есть сомнения, были ли сами титаны этими эллинами, некогда порвавшими с арийским семейством на склонах Имауса, чье долгое путешествие, как предполагается, проходило в горах на севере Ассирии и вдоль Каспийского моря. По правде говоря, если бы генеалогия титанов совершенно затерялась в веках, этот факт в любом случае можно было бы подтвердить филологическими и физиологическими данными, но поскольку на сей счет имеются ясные исторические свидетельства, я не премину воспользоваться ими.

Титаны были сыновьями древнего арийского бога, известного в Индии — в ведических текстах его зовут Варуна, — которого почитали предки белой расы и чье имя эллины сохранили в течение долгих веков: это Уран. Титаны, сыновья Урана, самого древнего бога арийцев, также были арийцами "и говорили на языке, который имеет большое сходство с санскритом, зендским, кельтским и древнеславянским.

Титаны, завоеватели горных областей северной Греции, люди воинственные и неукротимые, оставили в памяти семитского населения Эллады и в собственном потомстве ту же самую подсказку о своем происхождении, которую запечатлели в истории других народов древние белые хамиты, первые индусы, египетские арийцы и арийцы Китая [5]. Их обожествляли, их ставили выше всех человеческих существ, тем самым отдавая должное самым первым народам белой расы и их многочисленному, хотя и не столь славному потомству.

Титаны занимали северную часть Греции. Их поход на юг возглавлял Девкалион вместе с местными воинами, отличавшимися от предводителя по крови. Впрочем, он и сам был метисом. Титаны смешивались с другими племенами и постепенно теряли свою славу в северных землях Эллады — в Хаонии, Эпире, Македонии: перед тем, как исчезнуть, они передали свои качества местным народам [6].

Эти народы не были жителями Фракии и Тавриды и не принадлежали к чисто желтой расе. К этому времени кельты и славяне дошли до Эвксина, до греческих гор и Адриатики. Они продвинулись еще дальше. Массовое переселение северных белых племен под сильным натиском монгольских орд заставило арийцев, живших на юге, на азиатских плоскогорьях, спуститься вдоль хребтов Гинду-Куша; переселения происходили еще тогда, когда титаны появились за пределами Фракии. Кельты в XVII в. до н. э. и славяне, которые встречались в Испании еще раньше, издавна покинули свою родину в Сибири и отправились в путь по северным берегам Понта Эвксинского. По этой причине в жилы арийцев-эллинов попала желтая кровь через племена, имевшие тесные контакты с финскими народами [7].

После Девкалиона, начиная с XVI в. до н. э. [8], племена, обосновавшиеся в Македонии, Эпире, Акарнании, Этолии, одним словом, на северных землях, собрали в себе основные арийские черты и первыми стали называться эллинами.

Среди этих черт преобладал воинственный дух. Образцом эллинской доблести является храбрый быстроногий фессалиец. В «Илиаде» он изображен бесстрашным воином, презирающим опасность, обожающим битвы и верным долгу. Его можно сравнить с героями индусской эпопеи, «Шахнамэ» и поэзии трубадуров.

Вообще отличительной чертой этого семейства была энергичность. В соединении с ясным умом она всегда и всюду рекомендуется правителям. Север Греции во все времена поставлял югу самых стойких солдат, причем в большом количестве, и еще долгое время после того, как остальная территория страны уже находилась под властью семитских элементов, на севере были отважные воины. С другой стороны, надо признать, что если северяне были сильны в бою, в командовании, организации и управлении, то они никогда не отличались способностями в других мирных делах. Среди них нет знаменитых художников, скульпторов, актеров, ораторов, поэтов или историков. Единственное, что сумел сделать их лирический гений, — это породить Пиндара, который был редким исключением в Беотии. В Афинах царил кадмейский дух, который не отличался ни изысканным языком, ни вдохновенной мыслью, зато поставлял наемников для всей Азии и иногда давал крупных государственных мужей для Эллады. Границей распространения духа северных греков были Фивы [9].

Итак, север всегда отличался милитаристскими и зачастую грубыми инстинктами и практичностью, все это объясняется союзом белой расы с желтыми принципами. В результате мы видим ярко выраженную практичность и совсем мало чувственного воображения. Кроме того, в тех районах Европы, где еще в глубокой древности царили эллины, мы наблюдаем этническую и моральную антитезу тому, что происходило в Индии, Персии и Египте. Такой же контраст присутствует в народах южной Греции. Он становится разительным по мере того, как мы с континента попадаем на острова, а с островов в азиатские колонии.

Я уже упоминал «Илиаду» для того, чтобы дать характеристику арийских и одновременно финских признаков у северных греков. Чтобы представить арийско-семитский дух южных греков, достаточно противопоставить Ахиллу и Пирру хитрого Улисса. И мы получим типичного грека финикийской закалки, в роду которого наверняка было больше матерей ханаанских, нежели арийских. Храбрый, но только в минуты необходимости, преимущественно коварный, обладатель цветистого языка — как неосторожны были те, кто внимал ему! Никакая ложь его не смущает, никакая подлость его не останавливает. Он знает все. Быстрота его ума удивительна, и безгранично его упорство в достижении цели. При всем этом он — ариец.

Однако продолжим рисовать этот портрет.

В нем говорит семитская кровь, когда он мастерит свое брачное ложе в оливковой роще — настоящий шедевр, инкрустированный слоновой костью. Красноречивый, обладающий художественным талантом, коварный и опасный, соплеменник и соперник торговца-пирата из Сидона, сенатора, который правил Карфагеном, ловкий и сообразительный, непоколебимый в своих взглядах, способный управлять своими страстями и усмирять чужие страсти, хладнокровный, когда это выгодно, скромный, потому что гордыня есть неловкая кичливость разума. Вот вам портрет арийца. Никакого сомнения в том, что Улисс должен одолеть Аякса, истинного арийца-финна. Греческий тип, к которому относится сын Лаэрта, создан для более высокой и стремительной, но более хрупкой фортуны, чем его соперник. Греция обязана своей славой арийскому элементу, объединившемуся с семитской кровью, а большое внешнее влияние этой страны — это результат деятельности монголизированных северных племен.

Очень давно, задолго до того, как первые племена арийцев-греков, происходившие от союза аборигенов с титанами, пришли в Аттику и Пелопоннес, ханаанские переселенцы уже направляли свои барки к греческим берегам. Сегодня почти никто не считает, что среди этих чужеземцев были египтяне. Последние не были колонизаторами, они оставались у себя дома, они долго не могли овладеть морским побережьем даже своей земли. Нижнюю часть дельты облюбовали народы семитской или хамитской расы. Здесь пролегал великий путь в западную Африку. Если какие-то отчаянные путешественники и приплывали в Грецию, это не были египтяне, а скорее всего финикийцы. Все имена древних правителей Греции, которые не были аборигенами, исключительно семитские: Инак, Азей, Фегей, Ниоб, Агенор, Кадм, Кодр. Исключение составляет Фороней, которого ассоциируют с египетским Фра, и Апис. Но Фороней — сын Инака, брат Фегея, отец Ниоба. Короче говоря, до VII в. до н. э. не могло быть постоянных контактов между Грецией и страной фараонов.

Имя Инак близко к слову «анак» [10], Эвальд и другие эб-раисты придают этому большое этническое значение. Если бы это имя имело номинативное значение, т. е. указывало на расовую принадлежность, тогда оно свидетельствовало бы о родстве с чисто черными племенами, изгнанными из Ханаана и бродившими по лесам и жившими в пещерах Сеира. Однако это маловероятно, и не следует путать имя Инак со словом «анак», а если искать между ними какую-либо связь, то она находится гораздо глубже, чем в простом сходстве слогов.

Следовательно, колонисты, пришедшие с юга и востока, состояли исключительно из черных хамитов и перемешанных семитов. Они находились на самых разных уровнях цивилизованности и отличались невероятным разнообразием расовых типов.

В тс далекие времена ни в одной другой стране не было таких этнических пертурбаций и постоянных перемещений населения. С островов или с азиатского континента постоянно прибывали новые толпы, насыщенные черной кровью, а с севера шли другие племена, перемешанные с желтыми элементами, славяне и кельты — все они несли с собой свои привычки и нравы [11].

Чтобы объяснить такое обилие национальностей на тесном полуострове, почти изолированном от мира, не надо забывать, какие грандиозные перемены принесли финские народы в южную часть континента. Фессалийские и македонские воины в окрестностях Акарнании были первыми жертвами учащавшихся набегов; черные хамиты и семиты, прибывшие с востока и юга, бежали от аналогичных событий искать счастья в Греции, а их земли стали добычей еврейских или арабских захватчиков.

Эти толпы вооруженных беглецов в Пелопоннесе, Аттике, Арголиде, Беотии, Аркадии вступали в сражения друг с другом. В результате появились новые победители и побежденные, изгнанники и угнетенные, которые устремлялись на запад, в Сицилию, Италию, Иллирию или возвращались в Азию. Эллада напоминала глубокие ямы на дне реки, куда устремляются огромные массы воды, создавая водовороты.

И не было там ни отдыха, ни покоя. Героические времена только начинаются, история, пренебрегая людьми, сохраняет только богов. Позже Муза, наконец, успокоилась и заговорила разумным языком, изображая греческие народы.

1. Эллины. Арийцы, впитавшие в себя желтые принципы, сохраняя тем не менее белую сущность и немного семитской крови.

2. Аборигены. Славянско-кельтское население, насыщенное желтыми элементами.

3. Фракийцы. Арийцы, смешанные с кельтами и славянами.

4. Финикийцы. Черные хамиты.

5. Арабы и евреи. Смешанные семиты.

6. Филистимляне. Более чистые семиты.

7. Ливийцы. Почти черные хамиты.

8. Критяне и другие островные племена. Семиты, похожие на филистимлян.

Эта картина далеко не полная [12]. В ней нет ни одного чистого элемента. Из восьми — шесть содержат в разной степени меланийские принципы, два — желтые элемента, а еще два — белый элемент, привитый к хамитской расе, т. е. весьма ослабленный, три народа представляют собой смесь белой и семитской крови, два относятся к арийской ветви, а три объединяют в себе оба последних источника. Из всего сказанного я делаю следующие выводы.

В целом доминирует белый принцип, арийская сущность разделяет первенство с семитской, поскольку вторжения арийцев-эллинов были наиболее массовыми и создали основу населения Греции. Тем не менее семитской крови настолько много, что она оказывает значительное влияние. Разумеется, это суждение относится к южной Греции, Аттике, Пелопоннесу, колониям, короче говоря, к Греции художников и ученых. На севере меланийские элементы почти отсутствуют. В эпоху Троянской войны эти районы вызывали большую озабоченность южных греков, чем азиатские народы.

Дело в том, что в тот период, когда писал Геродот, Греция сама была азиатской страной, и ее политика осуществлялась при дворе великого царя. Все, что происходило внутри — все, что осталось великим и благородным в памяти потомков, — было незначительным и вторичным в сравнении с внешними событиями, нити которых держали персы.

После того, как Египет превратился в провинцию Ахаменидов, в западном мире больше не было двух цивилизаций, как прежде. Соперничество между Евфратом и Нилом прекратилось; не было ни Ассирии, ни Египта, вместо этого воцарился компромисс азиатского типа. Однако ассирийский принцип все еще сохранял свое влияние. Малочисленные персы не смогли его трансформировать или обновить. Они оказались достаточно сильны, чтобы придать ему импульс, какого они не получили от халдейских династий, и под тяжестью этого загнивающего колосса одряхлевший Египет рухнул и превратился в прах. На земле больше не существовало третьей цивилизации, которая могла бы заменить старые державы. Перед лицом Ассирии Греция не представляла собой такую же самобытную культуру, как египетская, и хотя греки отличались своими достоинствами, большая часть их составных элементов была заимствована у семитских народов средиземноморского побережья. И доказывать этот факт уже не стоит.

Сами греки большое внимание уделяли «завоеваниям цивилизации» — как они это называли, т. е. заимствованию азиатских богов, догматов, ритуалов, в том числе чудовищных фантазий, пришедших от соседних народов, забыв об арийской простоте своих предков. Они предпочитали азиатский образ мышления. Они охотно участвовали в делах, интересах, конфликтах громадного континента; несмотря на сознание собственной значимости и на то, что они считали всех остальных варварами, греки с почтением смотрели на Азию.

Пока ассирийцы были независимы, греки были слабы и малочисленны, но когда эллины разделили счастливую судьбу арийцев-иранцев, у них появился выбор: противостоять или подчиниться государствам Передней Азии. Выбор определила их слабость. Они согласились с победоносной и непререкаемой властью великого царя и стали жить под сенью его могущества — если не в качестве подданных, то во всяком случае в качестве «протеже».

Хочу повторить, что все способствовало этому. Родство с азиатами было очень тесным, цивилизация стояла на азиатском фундаменте, наконец, без поддержки персов им не удалось бы развивать свое государство, т. к. Ассирия традиционно поддерживала ионийские колонии. Итак, судьба колоний зависела от судьбы метрополий [13].

Между арийцами-греками и арийцами-иранцами было согласие. Связующим звеном являлась семитская масса, которой и те и другие правили в своих странах и которой рано или поздно предстояло поглотить их.

Может показаться странным, что я веду речь о владычестве арийцев-греков над семитами после того, как показал, что большую часть их цивилизации составляли семиты. Чтобы устранить это противоречие, напомню приведенное выше замечание. Говоря о том, что греческая культура имеет в основном семитское происхождение, я сделал одну оговорку, которую мы рассмотрим сейчас; речь идет о том, что первобытная история эпического эллинизма включает в себя три совершенно арийских элемента: государственное мышление, военный талант и литературный гений. Эти элементы обусловлены соединением двух арийских инстинктов: разума и стремления к полезному.

Основой государственной доктрины арийцев-эллинов была личная свобода. Хорошим и законным считалось все, что могло обеспечить это право в максимально возможной мере. Все, что его ограничивало, отвергалось. В этом заключается ощущение героев Гомера, и это мы видим только в самом начале арийских обществ.

На заре героических эпох и даже долгое время после них греческие государства управляются в соответствии с принципами, которые имели место в Индии, Персии и, в определенной степени, в самом начале становления китайского общества, а именно: монархическая власть, ограниченная авторитетом вождей племенных семейств, силой традиций и религиозными установлениями. Здесь можно отметить национальную раздробленность и явные следы феодальной иерархии, столь естественной для арийцев и являющей собой надежный щит против главных недостатков этой самой раздробленности как следствие независимого духа. Мы видим реализацию этих принципов во власти Агамемнона, царя царей, а также на примере храброго правителя Итаки. В крупных городах правит общественное мнение, хотя газет там не было, зато не было недостатка в амбициозных красноречивых ораторах [14]. Чтобы лучше понять, чем был греческий царь перед лицом множества трудностей, достаточно вспомнить «дворцовый» бунт Улисса против любовников Пенелопы. Здесь мы видим, на какой зыбкой почве зижделась власть правителя несмотря на то, что на его стороне были и право и здравый смысл.

В этом молодом бурлящем обществе арийский гений успешно вдохновлял эпических поэтов. Гимны, адресованные богам, содержали скорее изложение событий, нежели хвалу. Время лирики еще не пришло. Греческий герой сражался, стоя на арийской колеснице, рядом с возничим благородных, часто королевских кровей, так же, как брахманский сута; его боги были скорее духовными знаками, не имеющими определенной формы, малочисленными и легко сводимыми в группу, которая про- -исходит из окрестностей Гималаев.

В ту очень далекую эпоху цивилизаторская вдохновляющая мощь надвигалась с севера: на юге ее не было. Она приходила из Фракии с Орфеем, Музами и Линеем. Греческие воины были высоки ростом, белокожи и белокуры. В их глазах отражалось синее небо, и эта черта настолько запечатлелась в памяти последующих поколений, что, когда черный политеизм вместе с растущим потоком семитских переселенцев охватил все области и все умы и установил свои святилища на месте простых каменных нагромождений, которыми довольствовались предки, наивысшим выражением прекрасного, величественного для олимпийцев оставался типичный ариец с голубыми глазами, белокурыми волосами — высокий, статный, сильный.

Отметим другой, не менее красноречивый признак. В Египте, Ассирии, Индии считалось, что белые люди — это боги, или существа, способные стать богами, и допускалась возможность борьбы и победы белых воинов над небожителями. Такие же понятия мы видим в первобытных обществах Греции — я уже говорил это в связи с титанами и повторю еще раз в отношении их прямых потомков, Девкалионидов. Они храбро сражались со сверхъестественными существами и персонифицированными силами природы. Диомед ранил Венеру; Геракл убил священных птиц с озера Стимфалиды, он задушил гигантов, детей Земли, он наводил ужас под сводами подземных дворцов; Тесей, который промчался по всему свету с мечом в руках, — это истинный скандинав. Одним словом, арийцы-греки, как и их прародители, настолько высоко ценят права сильного, что для них нет ничего невозможного.

Люди, столь жадные до славы, почестей и независимости, естественным образом стремились возвыситься друг над другом и требовали непомерных почестей. Им было недостаточно ограничить социальную власть и сделать ее зависимой от выборов, они хотели, чтобы их почитали и славили не только как арийцев — свободных воинов, — но как элиту в массе свободных воинов-арийцев. Такие амбиции заставляли каждого прилагать все усилия, а поскольку для того, чтобы достичь предполагаемого идеала, не было иного пути, кроме как быть идеальным арийцем, большое внимание уделялось чистоте крови.

В исторические времена это понятие исказилось. Чем древнее была семья, тем было больше оснований, чтобы считаться благородным. В этом случае можно говорить об азиатских корнях, в том числе некоторых известных афинских семейств. Но на заре формирования нации право называться чистым арийцем было единственным залогом неоспоримого превосходства. Идея расовой чистоты существовала и у самых древних греков и во всех белых группах. И этот инстинкт встречается в полной мере только в этой группе и изменяется по мере смешения с желтой и черной расами, которым он всегда был чужд.

Таким образом, греческое общество, еще совсем молодое, иерархизировалось по благородству рождения. Рядом со свободой и с особенно ревнивой свободой арийцев-эллинов нет ни тени свободы между остальными обитателями земли и их удачливыми господами. Скипетр в принципе давался на выборах, однако в силу почтения к древним родам неизменно находился в руках нескольких семейств. Идея родового превосходства приводила арийцев-греков к таким же результатам, которые мы видели в Египте и Индии, т. е у них также существовали кастовые различия и негласные законы, запрещавшие смещение рас. Более того, они применяли эти законы до последнего времени своего политического существования. Были жреческие семейства, которые роднились только между собой, и гражданский закон всегда был суров к отпрыскам граждан, связанных браком с чужеземцами. Между тем хочу тут же сказать, что эти ограничения были не очень строгими. В этом смысле их нельзя сравнить с законами Нила и Арьяварты. Арийско-греческая раса, несмотря на осознание своего превосходства над семитским населением, которое окружало и пропитывало ее со всех сторон, имела недостаточно опыта в сравнении с другими древними цивилизациями. Последние пользовались своим, так сказать, внешним преимуществом, которое не позволяло игнорировать их и отказаться от союза с ними. Кастовая система всегда оставалась в зачаточном состоянии и не развивалась. В интересах эллинизма слишком часто приходилось соглашаться на мезальянсы. В этом отношении ситуация сильно напоминала ту, в которой позже оказались германцы.

Как бы то ни было, у арийцев-греков чрезвычайно сильна была идея благородства крови, граждане подразделялись только по достоинствам происхождения — индивидуальные добродетели стояли на втором месте. Повторяю еще раз: равенство провозглашалось в полной мере. Каждый, кто гордился своим происхождением, не желал слиться с толпой.

Каждый претендовал на то, чтобы быть свободным и пользоваться почетом и восхищением, и каждый стремился прибрать к рукам как можно больше власти. Очевидно, это было трудно реализовать в таком обществе, и даже сам царь, пастырь народа, прежде чем высказывать свое намерение, должен был узнать, угодно ли оно богам, жрецам, людям высокого звания, воинам, народной массе. К счастью, еще оставались другие ресурсы, рабы, покоренное местное население, наконец, чужеземцы. Вначале поговорим о рабах.

Во-первых, раб ни в коем случае не принадлежал городу. Любой человек, рожденный на этой земле от свободных родителей, имел неоспоримое право жить свободным. Его рабство было бы незаконным, преступным и не могло продолжаться долго. Если вспомнить, что древнегреческий город заключал в своих стенах нацию (определенное племя) и что эта нация (это племя) считала себя уникальной, видела в себе целый мир, тогда здесь можно применить следующий принцип: «Белый человек создан только для независимости и власти; он не должен подчиняться в своих действиях другим людям».

Конечно, этот закон не был местным изобретением. Его можно встретить в других местах, во всех социальных группах семейства. Из этого я делаю вывод, что не разрешалось низводить до рабства белого человека и что угнетение, касавшееся представителей черной и желтой расы, не считалось нарушением естественного закона.

После разделения различных белых семейств каждая нация оказалась среди местных масс или метисов единственной представительницей рода и не гнушалась ничем в осуществлении своих прерогатив силы во всей их полноте, даже в отношении сородичей, встречавшихся на пути и не признаваемых за таковых, потому что они принадлежали к другим ветвям. Таким образом, хотя по правилам рабы могли быть только желтыми и черными, среди них встречались метисы, а затем и белые. Это происходило в результате злоупотребления принципом, который давал привилегии жителям города.

Однако в принципе в рабство не брали население колоний, союзников, тех, с кем греки поддерживали добрососедские отношения, а еще позже это правило распространилось на все греческие народы.

Дело в том, что еще в Центральной Азии белые народы во времена совместного проживания не позволяли себе порабощать сородичей, т. е. белых людей, и арийцы-греки, следуя этому древнему закону, также не поступали таким образом со своими соотечественниками.

Зато положение, в котором находились первые обитатели Эллады — илоты и пенесты, — напоминало рабство. Существенная разница заключалась в том, что эти угнетенные не жили в доме воина, как это было с рабами [15]: они жили под собственным кровом, возделывали землю, платили подати и в этом смысле были похожи на серфов средневековья. Выше их стояло сословие, напоминающее буржуазию, также лишенное политических прав, но эти люди были богаче и к ним относились лучше, чем к крестьянам.

Проживавшие в Греции чужеземцы имели аналогичные права, однако все они — рабы, пенесты, буржуа, чужеземцы — находились под властью эллинов.

Таким образом, арийцы-греки, ставившие превыше всего личную свободу, осуществляли внутри государства свою власть, когда не было войн или завоевательских походов. Воин в своем доме-крепости был маленьким царьком. Его приближенные арийцы пользовались уважением даже со стороны пастыря народа. Своим высокомерием греческая супруга была похожа на Клитемнестру. Будучи задетой в своих чувствах, она умела мстить, как дочь Тиндара. Эта героиня древних времен и есть та надменная женщина с белокурыми волосами, голубыми глазами, белыми руками, которую мы уже видели рядом с пандавами, а позже встретим у кельтов и германцев. Покорность была не для нее [16].

Это — благородное создание, сидящее рядом со своим воинственным супругом и домашним очагом в окружении детей, до самой смерти подчиняющихся родительской воле. Но выйдя из дома предков, сын должен был создать свой домашний очаг и продолжить то, чему он научился у родителей. Ниже детей на ступенях подчинения стояли рабы, хотя их положение нельзя назвать слишком тяжелым. Их могли купить за серебро или золото, или обменять на быков и кобыл, или они могли оказаться военнопленными — в любом случае рабы были скорее подданными, а не объектами любой господской прихоти.

Впрочем, одним из характерных признаков молодого общества является непонимание продуктивности той или иной политики, и это «счастливое незнание» делало жизнь греческих рабов довольно сносной [17].