Здесь и далее следует пока невычитанный текст. Свежайшая текущая версия — на GDocs. Еще раз приношу прощения за неудобства, скоро текст будет перезалит 23 страница

— Хихихи!

— Нет… правда… — я подошла к ним, опасаясь, что упаду замертво под острием их сияющих взглядов. — Я серьезно. Я хочу вас угостить. Кому какое дело, что у меня что-то там на лице не обсохло?

Я сияюще улыбнулась. Их образ на мгновенье подернула дымка, но я сморгнула, и резкость вернулась ко мне.

— Поверьте мне. Вы… вы озарили мой день, — я сглотнула. Я хотела сказать «неделю», «месяц», «год», и даже «жизнь». Но я не могла позволить себе ничего радикального. Пузырек, в который заключен этот миг, куда более хрупок, чем защитная сфера, сотворению которой я научилась, и я до ужаса боялась, что по моей вине он может лопнуть. — Пойдемте поедим куда-нибудь и поговорим… как д-друзья.

Я содрогнулась слегка, произнеся последнее слово, ибо прозвучало оно для меня как жалкий писк котенка. Меня не покидал ужас, что они, возможно, ничего другого и не услышали.

 

Они услышали…

Двадцать минут спустя, мы вместе вошли в Сахарный Уголок. Мне казалось, будто я лечу на облаке. Мундансер не прекращала говорить. Твайлайт не прекращала кивать. У меня одновременно болела и голова и сердце.

И я не хотела, чтобы это заканчивалось. Никогда.

— Фух, только посмотрите на этот декор! — Мундансер окинула глазами каждый яркий, пастельных тонов контур интерьера заведения. — Будто бы Сапфир Шорс подхватила диабет и наблевала на чертежный стол архитектора.

— Шшш! — шикнула Твайлайт, яростно краснея. — Мистер и миссис Кейк стоят совсем рядом! Они тебя могут услышать!

— Мистер и миссис «Кейк»? Правда что ли? А почтовое отделение тут случаем не кем-нибудь типа «Стамп Ликера» [1] управляется?

Твайлайт зарычала. Я влезла между ними, неожиданно для себя, но, в то же время, очень привычно:

— Вам ведь не слишком часто доводилось встречаться с земными пони, не так ли, Мундансер? — улыбнулась я.

Она вздохнула, а мы тем временем сели за свободный столик в передней части зала.

— Я довольно немало их повстречала в Филлидельфии. Но давайте не будем о тамошних именах. Они и моряка заставят покраснеть… хехех…

— Вы поймете, что у большинства земных пони здесь простые имена, но сердца и умы не уступают в возвышенности оным у любой кантерлотской души, — гордо заявила я.

— Что же, мисс Хартстрингс, вы меня этим заинтриговали, — отметила Твайлайт. — Я вижу вас сегодня впервые. Вы хотите сказать, что вы живете в Понивилле на постоянной основе?

— Эм…

— Должна сказать, мне очень нравится имя «Хартстрингс», — сказала, широко улыбаясь, Мундансер. — Скажите мне, девушка, вы играете музыку или вы ее преподаете?

— Хех. Я никогда достаточно ее не освою, чтобы стать спокойно учителем, — ответила ей я. Я сглотнула и перевела взгляд на Твайлайт. — Но я и не освоила свои таланты достаточно для того, чтобы стать кем-то знаменитым. Так что вы, скорее всего, никогда обо мне не слышали.

Я сидела прямо между ними. И я ощущала себя там настолько естественно, насколько возможно. Чудесное мгновенье угрожало ускользнуть прочь, набирая скорость с каждым разбивающим каменные стены ударом сердца. Все ароматы моего детства хлынули передо мной как один. Я хотела сберечь их так хорошо, как это только возможно.

— Но давайте не будем обо мне. Вы двое, очевидно, давно друг друга не видели. Не стесняйтесь общаться, сколько захотите.

— О, девушка, не искушайте меня! — широко ухмыльнулась Мундансер, тогда как Твайлайт хихикнула тихо. — Если я начну разглагольствовать о Филлидельфии, и моих студентах, и о обо всех этих придурочных городских идиотах, с которыми мне приходилось иметь дело, то вы зевками сдуете ваши золотые Метки с бедер!

— Хихи… — Твайлайт Спаркл восстановила дыхание и сказала: — Это правда, что ты четыре раза подряд отразила попытки твоего класса над тобой пошутить?

— Ученики, шутящие над учителем?! — скривилась я. — Звучит ужасно.

— Для них, наверное! — подмигнула Мундансер. — Всего пару дней назад, до того как я села на поезд, они намазали прозрачную пасту мне на доску. Ну и когда я пришла как обычно в класс пораньше, увидела их попытку устроить мне западню, едва начав писать на доске. Так что я сама достала немного клея и намазала его на сиденья, прежде чем впустить их в класс.

Твайлайт фыркнула от смеха, прикрыв лицо копытом и вытаращив глаза.

— Во дела! — ее голос звучал приглушенно. — И что же дальше?

— Хммм… Ну, скажу прямо — потребовалось куда больше, чем обычно нужно на клочок бумажки, чтоб заставить их сидеть в классе в наказание.

Твайлайт хихикнула.

— Не представляю, как ты выдерживаешь эдакие преступления! Я бы вышла из себя за один день!

— Я не смотрю на это, как на проявление неуважения, — сказала Мундансер с дьявольской ухмылкой. — Среди прочего, я им тем самым развиваю изобретательность. Они постоянно выдумывают новые тактики, одна безумнее другой. Даже удивительно, на самом деле. Но я всегда оставляю их с носами. Мне кажется, они это делают только для того, чтобы узнать, как я их обставлю в следующий раз.

— Но разве это никогда не заходит слишком далеко?

— У них спроси. В последний раз трем жеребятам пришлось надеть штаны.

— Прямо в городе? Прямо посреди Филлидельфии? Зачем?

— Потому что они содрали всю шерсть со своих задниц! Почему же еще?! Гнев Мундансер не знает границ!

Наш смех звучал прелестным хором, вторящим годам, что, как я считала, навсегда утеряны для меня. Когда миссис Кейк подошла, шаркая, к нам, в сердце моем стояла такая легкость, что я могла бы потерять сознание еще до того, как сделаю заказ.

— Ах, какая веселая у вас компания! — просияла миссис Кейк. — Добрый день, мисс Спаркл! У вас тут, я погляжу, небольшое воссоединение старых друзей?

— Лучше и не скажешь! — услышала я собственный голос. Но прежде, чем я успела добавить к этому что-то еще…

— Это Мундансер, моя добрая подруга детства! — заявила Твайлайт. — Она приехала сюда по делу, чтобы помочь мне с учебным планом для вечерних занятий мисс Чирили.

— О?

— Тааак точнааа! — Мундансер обернула свою переднюю ногу вокруг плеч Твайлайт, и только ее. — Две повелительницы маны снова скачут бок о бок! Эй, Тваюшка, помнишь деньки, когда мы играли в ищущих приключений Селестию и Луну?

Твайлайт закатила глаза.

— Как я могу об этом забыть. Ты постоянно пыталась изобразить, что луна поглощает солнце.

— Ха! И разве не весело было?

— Но это же научно неправильно! Я потратила целую неделю, пытаясь тебя убедить, что затмения видимы только по причине проекций света и восприятия глубины…

— Думаю, даже не надо говорить, что я ей тут нужна, чтобы она немного расслабилась, — сказала Мундансер. — Но пока что все, чего я добилась — раздразнила Спайка и намочила гриву Лире.

— В самом деле… оставим это все в прошлом, — сказала я, на одном тихом выдохе, ощущая себя одиноким спутником на их орбите, коим я, на самом деле, и являлась. Прочистив горло, я вновь состроила улыбку и посмотрела на миссис Кейк. — Я бы хотела заказать себе и этим прелестным кобылам ваше самое лучшее мороженое с сиропом.

— О, это с легкостью могу вам устроить, дорогая! — миссис Кейк села на задние ноги и, воспользовавшись передними копытами и ртом, приготовилась записывать в блокнот. — Мммфф… Кхм. И какие вкусы желаете?

— Шоколадное, — сказала Твайлайт.

— Ванильное! — пискнула Мундансер, как когда-то давно, когда была маленьким жеребенком.

Я оглянула их обеих, вздохнула тепло и снова перевела взгляд на миссис Кейк.

— По кусочку и того и другого.

— Так, так и… так! Вы трое, теперь просто посидите тут, расслабьтесь, а я скоро вернусь с вашими заказами. Как всегда приятно вас видеть, мисс Твайлайт!

— Взаимно, миссис Кейк. Как, кстати, поживает мистер Кейк?

— Он этим утром наконец-то встал с постели. Голова больше не кружится. Уже хороший знак, по меньшей мере. Уверена, скоро пройдет и головная боль. Короче, скоро вернусь!

Она ушла прочь.

Мундансер моргнула, глядя на Твайлайт.

— Что не так с ее мужем?

— О, эм. Он поскользнулся и упал несколько недель назад. Оказалось, Пинки Пай случайно измазала пол на кухне глазурью, пока делала угощение на день рождение Эпплджек, и так все и оставила.

— Пинки что-что?

— Ой-ей, я даже представить себе не могу, что произойдет, если ты с ней встретишься! — чуть не ахнула Твайлайт. — Не уверена, что мир сможет пережить столько энергии в одно время в одном месте!

— Эй, считай, я приняла это за вызов! — Мундансер шкодливо прищурила глаза. — Пинки Пай, а? Могу поспорить, ей не доводилось, приняв фейерверки за конфеты и сунув их в духовку, чуть ли не сжечь дотла родительский дом.

— О небеса, я и забыла об этом! — фыркнула от смеха Твайлайт. — Я слышала взрыв даже у себя дома, за два квартала от твоего!

— Отец чуть не свернул мне шею! — воскликнула Мундансер.

— Ага! — не удержавшись захихикала я. — Тебе было десять лет, а он заставил тебя заниматься ремонтом. Хихихихи! Но ты это превратила в игру, представив что дыры в стене — это секретные туннели подкопа под Фол Нокс! [2]

Мундансер и Твайлайт уставились, моргая, на меня. Их улыбки распались под тяжестью подозрительных прищуров.

— И какого хрена вы об этом знаете?

Я закусила губу. Потеребив рукава, я сглотнула и указала копытом за свое дрожащее плечо.

— Это… эм… Это ассистент-дракон Твайлайт! На выходе он… ох… он это упомянул. Вы, девушки, этого наверно не слышали…

— Я думала, ты обещала как-то разобраться с его склонностью к сплетням, — улыбнулась Мундансер, глядя на Твайлайт.

— Он же по-прежнему дракон- младенец, Мундансер. Ты же не можешь от него ждать, что он все поймет и изучит за одну ночь.

— Но ты ведь собираешься научить его всему, а? Поэтому ведь ты притащила его чешуйчатую задницу прямо сюда, в Понивилль.

— А с кем еще ему общаться в Кантерлоте?

— То же самое можно и о тебе спросить, девочка. Как ты вообще умудрилась так преобразиться?

— А?

— За один год — пять новых друзей! Ты вдруг внезапно — мисс Светская Львица! Я даже немножко ревную!

— Я тебе об этом писала последние несколько месяцев! С чего вдруг такое удивление?

— С учетом всех писем, что ты пишешь Селестии, я удивляюсь, как у тебя еще копыто не отсохло.

— Мундансер…

— Что? Я за тебя рада, девочка! — ухмыльнулась она. — Разве с моего лица буквально не стекает радость?

— Что-то с него определенно стекает, ага.

— Ой, молчи, — она высунула язык. — И без того мне приходится заставлять себя забывать, что завтра к этому времени мы по самый кончик носа уже будем зарыты в скучные планы и схемы.

— Твоя помощь будет бесценна, Мундансер. Я не могу тебя достаточно отблагодарить…

— Ну и не надо. У меня иначе от тебя уши закровоточат.

— А что же это за проект, над которым вы вдвоем работаете? — спросила я, радуясь, что покинула стрельбище их вопрошающих взглядов. — Я все продолжаю слышать упоминания о нем…

— Ну, мисс Хартстрингс, у нас есть школа на один класс на краю города, управляемая очень добрым и отзывчивым учителем по имени Чирили, — разъяснила Твайлайт. — В Понивилле не так уж много детей. И все же это вовсе не значит, что ее работа получается проще. Ей приходится буквально жонглировать одновременно разными возрастами и уровнями интеллекта, давая им при этом один и тот же учебный план.

— Нелегкая задача, я вам скажу, — закатила глаза Мундансер. — Мне как-то доводилось преподавать в одноклассной школе на окраине Оатсландо. [3] И развлечением это не назовешь. Если ученики брались подшучивать над кем-нибудь, то, блин, в дело шли аллигаторы и хренова куча сосновых шишек.

— Кхм, — Твайлайт вернула себе контроль над разговором. — Ну, с тех самых пор, как была побеждена Найтмэр Мун, по всей Эквестрии прошел, в своем роде, реннесанс в сфере изысканий магических знаний. Многие единороги, как, например, и я, переехали из больших городов в отдаленные деревушки для проведения исследований и экспериментов. В результате, в этом году в Понивилле единорогов-жеребят почти в два раза больше, чем в прошлом. Магические пони здесь больше не редкость и не меньшинство и, мне кажется, это печально, что здесь нет специального предмета с инструкциями по применению магии, который бы занимался раскрытием их талантов.

— Я слышала, эта Чирили — земная пони, — сказала Мундансер. — Как бы ужасно это ни звучало, но когда дело касается преподавания магии, ей не помешает копыто помощи от тех, у кого рога есть не только для того, чтобы в них дудеть.

— Могу себе представить, что она старалась изо всех сил, чтобы самостоятельно обучить единорогов, — отметила я. Я, на самом деле, уже встречалась с Чирили несколько раз. Я не могла винить Мундансер за то, что она не знает, сколь умна и изобретательна местная учительница при близком рассмотрении. И все же, Чирили в своем деле одинока, и у нее нет рога для магических экспериментов. — И какова же роль вас двоих в этом?

Мундансер улыбнулась.

— Это у Твай появилась замечательная идея организовать наш собственный учебный курс, причем такой, что одинаково был бы информативен и для земных пони и для пегасов так же, как он полезен для единорогов. Ведь нет никаких причин, по которым пони, идущие по другим жизненным дорожкам, не могли бы узнать чего-нибудь о магии. И, что самое главное, мы можем сделать наш урок для малышни веселым!

— Ну, да, — пробормотала Твайлайт. — Но в первую очередь нам надо найти способ уложиться в как можно меньшее число уроков, сделав их как можно более информативными, и при этом не запутать юные умы…

— А потому мы сделаем уроки веселыми, — Мундансер склонилась над столом и заговорила, перебивая подругу: — Таким образом знания задержатся в умах жеребят дольше, и они смогут донести их до школ магических искусств, если решат идти дальше. Каждое учебное заведение должно давать шанс, вне зависимости от того, насколько оно мало или как плотно окружено пони с именами в честь десертных блюд.

— Охх… — усмехнулась Твайлайт, закатив глаза.

Я прочистила горло, привлекая их внимание к себе.

— Ну, я считаю это — замечательная идея, и я горжусь вами за то, что вы взялись за нее вместе. Я так понимаю, вы будете работать в библиотеке без передышки следующие несколько дней?

— Эм… На самом деле, да, так и есть, — Твайлайт поерзала на сиденье, избегая моего взгляда, как будто слегка виновато. — Боюсь, однозначно можно сказать, что нашим урокам по освоению защитных заклинаний придется подождать какое-то время, мисс Хартстрингс …

— Ерунда, Твай! — Мундансер откинулась на спинку, положив копыто на стол. — Если Лира хочет продолжать у тебя свои магические уроки по избеганию ведер с водой, то кто я такая, чтобы это дело топтать? Чем больше народу, тем веселее! Такая вот у меня философия!

— Мундансер, мы не можем позволить себе слишком много отвлечений, — начала Твайлайт, но внезапно оказалась прервана зрелищем чего-то посверкивающего внизу, под нами. Она посмотрела вниз на ногу Мундансер и ахнула. — О, Мундансер! Как красиво!

— Хмм? Что красиво? Моя философия? Ты меня наверно путаешь с Аристротилем.

— Нет, этот браслет! Это натуральное серебряное литье?

Мундансер моргнула, посмотрела вниз, на сияющую полоску, обернутую вокруг ее копыта, а затем описала своими глазами, подчеркнутыми порозовевшими щеками, круг. — Ммммммм… да. Стоит своих денег. Красивая штучка, а?

— Где ты вообще его достала?

— Более уместный вопрос был бы: кто мне его дал.

Твайлайт сперва не поверила своим ушам, а потом лукаво ухмыльнулась:

— Мундансерррр…

— Хихихихи… Чего?

— Как его зовут? Это Старфлэр? [4] Профессор астрономии из твоего корпуса?

— Хммммм… Возмооооооооожно…

— И как давно вы с ним встречаетесь?

— Достаточно для того, чтобы, наконец, встретиться.

Твайлайт чуть не подавилась собственным языком.

— Хихихи… — Мундансер обхватила себя копытами, задыхаясь от смеха. Она наклонилась и постучала краснеющую Твайлайт по плечу. — И почему я всегда забываю, что ты прикована к ноге принцессы …

— Я… я не знала, Мундансер…

— А теперь у тебя вполне ясная картинка. Это, пожалуй, объясняет, откуда я черпаю силы на борьбу с таким количеством бандитов в моем классе. Я в эти дни в светлой полосе, Твай. Серебряных браслетов недостаточно, чтобы передать, на что вообще похожа ежедневная романтическая прогулка у университетского озера.

— Я очень за тебя рада, Мундансер. Если Старфлэр столь же красив, сколь и интеллигентен, как ты описывала его в тех письмах…

— Ну, знаешь, что говорят о жеребцах с большими мозгами.

— Нет?… — моргнула Твайлайт.

Мундансер моргала в ответ какое-то время, а потом застонала. В итоге она решила просто улыбнуться и склониться к ней через стол.

— Ииииииитак, а что насчет тебя? Лучезарная и необщительная ученица Принцессы повстречала, наконец, своего особого пони?

Твайлайт провела копытом по своим локонам, ярко краснея.

— Мундансер, сколько раз я тебе говорила завязывать с этим?

— А чтоооо? — ее веки затрепетали. — Ты же завела себе кучу друзей, о которых пишешь письма домой.

— Да, но…

— Я надеялась, что ты повстречала жеребца, о котором можно написать сразу роман! — подмигнула она. — Горяченький причем!

— Мундансер! Мы… — Твайлайт стиснула зубы, опустила голову низко к столу и прошипела: — Сейчас не время и не место!

— Ты по-прежнему не вылезаешь на свет сколько надо, Твай! Иначе бы ты знала, что всегда есть и время, и место! — она ухмыльнулась мне. — Пусть это будет уроком вам, мисс Хартстрингс. Никогда не ставьте себе в партнеры магию, или вы всегда будете ужинать в одиночестве.

Я усмехнулась.

— Каждому свое, мисс Мундансер.

— Пффф. Я что, попала на Сахарный Конвент?! По-моему, на дворе все еще лето! Воздух полнится любовью! Дышите глубже, девочки!

— Я просто не готова к такой жизни, Мундансер, — сказала Твайлайт. — Меня ждут исследования, переводы книг, укрощение заклинаний…

— И зачем этим заниматься в одиночку, Тваюшка?

Твайлайт вздохнула. Она счастливо улыбнулась теням в углах заведения.

— Все-таки, идея определенно… заманчива, — она сглотнула. — Сомневаюсь, что встречу «мистера Совершенство». Но вот «мистер Вежливость» вполне мне по плечу.

— И кто же этими твоими плечами займется, мне интересно… — отметила Мундансер, лишь захихикав, когда Твайлайт вновь залилась краской. Затем она посмотрела на меня. — А что на счет вас? Нашли себе рыцаря в сияющих доспехах, со слабостью к любящим обливаться ведрами воды кобылкам?

Я не смогла сдержать свой смех, хоть он и вышел сухим и безжизненным. И вот, я сидела там, между двух теней моего детства. Они были прямо передо мной, и при том столь далеко. Сердце мое вырывалось из груди в жажде рассказать им о столь великом множестве невероятных вещей, вещей, которые выбросила как мусор за те годы, пока еще у меня был мостик, соединяющий края пропасти между нами. И потом, я хотела бы рассказать о новых вещах: некоторые из них прекрасны, некоторые ужасающи, и как бы я хотела, хотела всей душой, чтобы они остались со мной, поддержали меня, выслушали меня, слились со мной в один плачущий, смеющийся, кричащий, хихикающий дух. Я думала об Элегиях, я думала о хижине, я думала о моей музыке, я думала о Морнинг Дью…

— Я не прожила в Понивилле достаточно долго, чтобы… чтобы что-то из этого извлечь, — сказала я, наконец, дрожащим голосом. Прочистив горло, я произнесла уже увереннее: — Но если я смогу здесь поселиться, то я соберу вокруг себя столько друзей и членов семьи, сколько смогу.

Я оглянула их любящим взглядом.

— И никогда их от себя не отпущу.

— Оооооо… — обхватила себя копытами Твайлайт, глядя пристально на меня в ответ. — Почему бы вам так и не поступить, мисс Хартстрингс? Вы бы стали очаровательным дополнением к жителям этого городка.

Первым моим желанием было отбить этот комментарий, как я натренировалась уже за год жизни под сенью проклятья поступать в разговорах, чтобы уклониться от столь личных замечаний. Но, тем не менее, то, что сошло с моих губ, несло в себе душу того жеребенка, что когда-то играл с этими двумя кобылками, изображая Старсвирла Бородатого:

— Вы правда так думаете?…

— Помимо всего прочего, вы можете украсить здешний фермерский воздух чем-нибудь, подо что можно потанцевать, — сказала Мундансер. — Скажите, вы действительно играете на чем-нибудь или просто пишете музыку?

— О! Я играю! — сказала я, сияя. — Нельзя сказать, что я одарена, но мне нравится считать, что я довольно неплохо могу донести мелодию.

— Ну вот, уж кого я уважаю, так это кобылу, верящую в свои силы, — улыбнулась Мундансер, показывая свои сияющие зубы. — Можете нам продемонстрировать?

— Хихи… — я чувствовала себя искристо, если не сказать больше. — Думала, вы никогда и не спросите, Мундансер! На самом деле…

Наклонив голову в сторону моей седельной сумки, я засветила рог, чтобы открыть карман и поднять золотую лиру.

— У меня как раз есть мелодия, над которой я недавно работала. Я, на самом деле, хотела поделиться ею с мисс Спаркл, но раз вы обе собрались здесь для этого небольшого «воссоединения», я не знаю, почему бы мне…

Голос мой внезапно затих. Мои глаза дернулись; я будто продиралась сквозь туман. Но это были лишь облака холодного пара, срывающегося, завиваясь, с моих губ.

— Я… я… ох…

— О, эй! Смотри-ка, Тваюшка! — хихикнула Мундансер и указала копытом на другой конец стола от себя. — Десерт и представление! Забираю все, что сказала назад! Супермилый Дворик куда круче, чем я думала!

— Сахарный Уголок, — поправила Твайлайт, потирая голову, будто приходя в себя после бурной мигрени. — Нннхх…

Она бросила на меня единственный взгляд и устало улыбнулась.

— Что ж, здравствуйте. Миссис Кейк нанимает теперь менестрелей?

— Эм… — я задумчиво поглядела на нее, на вялость в ее глазах и на жалкие остатки радости, что изливалась наружу только лишь для того, чтобы оказаться поглощенной бледной пони, сидящей рядом. Я посмотрела на Мундансер, что оставалась столь же яркой и полной энтузиазма, как и в тот момент, когда мы только пришли сюда. Ее лицо по-прежнему было образом, в одно мгновенье выхваченным из моего детства; фотографией, на которой мне более не было места рядом с ней. — Я просто собиралась… собиралась…

Твайлайт и Мундансер улыбнулись. Они бы запросто могли смотреть тогда прямо в глубокий, темный колодец. Мне казалось, с каждым мигом их лица удаляются от меня по миле в секунду. Я боялась, что если я моргну хоть еще раз, то отправлю их навечно в черную бездну.

И потому я отвернулась.

— Я уже уходила. Я… я-я не собиралась занимать это место. Я думала, оно не занято.

— Все нормально, — сказала мягко Твайлайт. — Оно ведь не заказано, или что-то такое…

— Ну, на самом деле, у нас действительно есть о чем поговорить, и все такое, — вмешалась Мундансер. — И все же, у вас тут дико крутющий инструмент, девушка. Как-нибудь обязательно дайте нам вас послушать!

— Может… Может, однажды вы сможете… эм… услышите его… — содрогнувшись, я спрятала лиру и шмыгнула носом. — Эм… Если в-вы обе не против, я пойду.

Я постаралась, чтобы мой уход не оказался галопом, но это, пожалуй, и все, что я могла бы сказать о своей грации. Я чуть не врезалась по пути в миссис Кейк. Она несла три порции мороженого на подносе, лежащем у нее на спине.

— Вот, пожалуйста, девочки! — она поставила поднос, а затем замерла, нервно оглядывая стол, не веря своим глазам. — Ой, беда. Вас тут всего двое. Как я умудрилась перепутать?…

— Эй, кто-нибудь жалуется?! Я уж как-нибудь переживу полторы порции! А как насчет тебя, Твай?

— Хех, конечно, Мундансер. Но…

— Что но?

— Забавно. Я… ох, не знаю, как это сказать, но… у меня нет с собой ни единого бита.

— Охххх… Следовало бы знать, девушка! Хихи… Если бы твоя голова не держалась крепко на шее, то…

— Эй! Это еще что значит?

— Хихихи… неважно. Миссис Кейк, я права?

— Мммхмм, — кивнула пожилая кобыла.

— Точно, — Мундансер улыбнулась и стукнула золотыми монетами по столу. — Вот, пожалуйста, все мои биты. Надеюсь, этого хватит, чтоб заодно искупить скаредность Твайлайт.

— Грррр… — закипала Твайлайт.

— Проклятье, ты такая очаровашка, когда кипятишься!

— И что мне с тобой делать? — лицо Твайлайт выражало что-то среднее между сердитым взглядом и улыбкой.

— Расскажи мне все о своих планах на Гранд Галопинг Гала.

— А, да! Но… эм… Разве я тебе об этом не писала? Нет? Кхм. Ну, как ты знаешь, Гала через четыре недели. Но так получилось, что год назад, сразу после того, как я прибыла в Понивилль, я заранее получила билет. И не только я. Это, на самом деле, довольно интересная история. Видишь ли, мне изначально дали два билета, и как раз в тот момент, когда физически получила приглашение от Селестии, я помогала Эпплджек с уборкой яблок…

 

Когда я, час спустя, ввалилась в свою хижину, я вспомнила, каков мой дом. Я вспомнила печальные в своем одиночестве тени бесчисленных музыкальных инструментов, развешанных по стенам над моей головой. Я вспомнила наслоения пыли, скопившиеся на нотных листах и страницах этого дневника. Я вспомнила о пепле в камине, и о той песне, что он мне поет.

Бесцеремонно бросив седельную сумку на пол, я сделала два шага и буквально рухнула на койку. Лежа на ней, я зарыла лицо в одеяло. Зажмурила глаза. Я не хотела просыпаться. Я не хотела видеть света, ибо боялась, что разум мой сформирует из него образы белозубой улыбки Мундансер и румянца на щеках Твайлайт. Я все еще слышала их голоса, их смех и их дразнящие интонации, настигающие меня в тишине меж дрожащими вдохами, что эхом отражались от будящих клаустрофобию деревянных стен.

Мне кажется, любой призрак, что блуждает в каком-нибудь месте, всегда пугает в первую очередь сам себя, ибо что может быть ужаснее, чем пустоты в его прошлом? Утерянное им лишь напоминает ему о том, сколько еще может выскользнуть из его хватки, прежде чем из нее выскользнет его собственное я.

После того, как я увидела Мундансер и Твайлайт Спаркл в одной комнате, услышала их объединенный смех и голоса…

Я, кажется, больше не могу назвать той части себя, что еще можно разрушить. Тот самый миг, когда проклятье ударило меня в Сахарном Уголке, был, на самом деле, актом милосердия. Если бы я осталась с ними в библиотеке, убаюканная песней их мелодичных и веселых голосов, то вскоре от меня не осталось бы и истрепанной нити.

Так почему же тогда, как бы старательно я ни пыталась, я не могу плакать?

Я сделала глубокий вдох и перевернулась в кровати, блуждая глазами по деревянным стропилам хижины. Я улыбалась. Я, должно быть, была безумна. Какой пони в моем положении, прошедший через то, через что прошла я, придет с такой встречи ни с чем иным, кроме как с улыбкой до ушей?

Да, действительно, я прошла через великое множество испытаний и бедствий. Но просто представить, что не только одна, но две подруги детства окажутся со мной в одной комнате, пусть даже на один единственный день…

Благая Селестия…

Я и вообразить не могла, как мне повезло. Посреди подобного одиночества и бледного отчаяния, отчужденная душа из прошлого нашла переход через невообразимую пропасть и благословила мою жизнь. Я забыла, насколько я обожала Мундансер, как я ценила ее жизнерадостный нрав, как я наслаждалась ролью мишени ее беспардонных речей и неординарной эмоциональности. Если Твайлайт Спаркл была крепкой скалой эмоциональной и интеллектуальной поддержки, то Мундансер была живой искрой, взрывом энергии, что напоминал мне о радостях жизни в таком холодном, холодном мире. И вновь оказаться с ними двоими в одном месте…

Наконец пришли слезы, и они были теплейшими из тех, которыми я имела счастье обжигаться в течение многих месяцев. Я потянулась за подушкой и обняла ее, прижав к груди; отдалась бессловесной колыбели, восхитительному облаку, поглотившему меня.

Я была благословлена.

Да, посреди подобных страданий, я была благословлена возможностью вновь испытать мгновенье из моего прошлого, частичку самой себя. Казалось, будто части меня вновь собираются в единое целое. Мне было все равно, что они не запомнят меня; я помнила их.

Я любила их. Они обе были живы и здоровы. И пока у меня есть возможность быть свидетельницей их счастья, пусть даже если для них я абсолютная незнакомка, я знала, что в мире все хорошо. В мире, что принадлежал им, но более моим не являлся.

Возможно, я рассматривала проклятье Найтмэр Мун и элегии Принцессы Луны не в том свете. Что, если действительно существует предназначение, для которого я живу такую жизнь? Что, если я — единственная за всю историю душа, которой предначертано проделать некий священный путь? Как будто сам космос назначил меня на роль одинокого монаха, которому суждено явить миру некий священный оркестр. Я столь верно служила этой цели уже так долго — быть может, я наконец-то получила награду? Я отплатила свой долг Карамелю. Я даже воспользовалась одной из элегий, чтобы спасти Скуталу от верной смерти. Был ли визит Мундансер платой за столь верное служение незримым силам?