О натуральной оспе и не только: с чего все начиналось 2 страница

¹⁵ Об этом писал и Крейтон в своем сочинении «Дженнер и прививки: странная глава в истории медицины», 1889 г. (о Крейтоне еще будет сказано далее), и не так давно подтвердил на основании своих собственных исследований англичанин Питер Разель. См. Razzel P. Edward Jenner's Cowpox Vaccine: The History of a Medical Myth. Caliban Books 2^nd ed., 1980.

всех вместе на двадцать дней — и больных, и здоровых «защищенных». Поскольку никто из девятнадцати оспой не заболел, Уотерхауз заявил, что он единственный во всей Америке располагает «настоящей, истинной спасительной» лимфой коровьей оспы, яростно нападая на других прививочных дельцов, также пытавшихся зарабатывать на прививках коровьей оспы. Несомненно, Уотерхауз был куда последовательнее Дженнера в своих экспериментах и неприкрытом алчном стремлении к наживе.

Никакие примеры параллельно регистрировавшихся прививочных неудач и тяжелых осложнений от прививок не могли уже остановить волну слепого восторга. Наконец-то найдено спасительное средство от истерзавшей человечество напасти! В некоторых странах испытания прививок были чистой проформой (десяток привитых и позднее инокулированных), а в других, например в Дании, прививки бесхитростно рекомендовались... «на основании опыта Англии». Сам Дженнер, не теряя времени, в 1802 г. обратился в парламент с петицией, в которой потребовал вознаградить его за открытие средства, обеспечивающего пожизненную невосприимчивость к натуральной оспе. Для рассмотрения петиции Дженнера был создан специальный парламентский комитет. Не ожидавший такого поворота событий Дженнер собирался уже отозвать свою петицию, но возглавить комитет вполне предусмотрительно поручили адмиралу Беркли, одному из парламентариев от Глостершира, личному другу своего земляка Дженнера. Беркли уверил Дженнера, что все будет в полном порядке. Хотя перед комитетом свидетельствовали также хирург Бирч и доктора Роули и Мозли, доказывавшие всю абсурдность доказательной базы «открытия» и приводившие примеры полного провала прививания коровьей оспы, к ним никто не прислушался. Все, что свидетельствовало против утверждений Дженнера, было списано на ложную коровью оспу, а все, что в их пользу, — приписано истинной. Перед комитетом появились врачи, засвидетельствовавшие, что дженнеровские прививки действительно защищают от натуральной оспы и не менее, чем на всю жизнь, и что Дженнер мог бы сколотить приличное состояние, если бы сохранил свое открытие в тайне. Комитет, состоявший из полных профанов в науке, отрапортовал в парламент, что «как только новая инокуляция станет всеобщей, она должна полностью уничтожить одну из самых пагубных болезней, когда-либо посещавших человечество». Дженнер получил 10 тыс. фунтов стерлингов (около 2 млн в нынешних деньгах).

Хотя наиболее горячие последователи Дженнера уже предлагали сжигать оспенные госпитали за ненадобностью, начавшаяся в 1804 г. очередная вспышка оспы, захватившая также Шотландию и Уэльс, обратила очень мало внимания на чудесное и хорошо оплаченное дженнеровское открытие, успешно поражая как «защищенных» коровьей оспой (в том числе и тех, кого прививал сам Дженнер, уверяя, что делает это материалом истинной коровьей оспы), так и незащищенных. Эта эпидемия дала основание противникам прививок для новых атак на Дженнера. Засомневалась печать. Оживились и приунывшие было инокуляторы во главе с Саттоном. Все шло к тому, что судьбу дженнеровского «открытия» ждет полный крах.

Но Дженнер и здесь не растерялся. Его фантастическая изворотливость уступала разве лишь его алчности. Он обратился к своему доброму знакомому, молодому лорду Генри Петти (1780-1863), будущему лорду Лэнсдауну, который обещал ему свою помощь. Королевская коллегия врачей декларациями многих своих ведущих представителей в 1800-1801 гг. и парламент премированием Дженнера в 1802 г. уже успели накрепко привязать себя к язвам на коровьем вымени и не могли теперь свернуть с выбранного пути без опасения сделаться посмешищем. Петти бросил спасательный круг врачам, а те вытащили парламент. В июле 1806 г. Петти, ставший министром финансов, отправил королю запрос, в котором просил монарха разобраться, почему прививки так медленно распространяются в стране. Разумеется, «разбираться» с этим вопросом было поручено врачам, которые прекрасно поняли содержавшийся в запросе намек: государство готово было финансировать этот проект. Королевская коллегия врачей создала комитет, пожертвовавший малым во имя спасения главного. В отчете комитета, увидевшем свет в 1807 г., было объявлено, к вящему возмущению Дженнера, что коровья оспа все-таки не спасает на всю жизнь от оспы натуральной. Вакцинации следовало повторять (что для тех, кто ими занимается, было, разумеется, еще лучше)¹⁶. Дженне-

¹⁶ Во многих странах еще в течение долгих десятилетий пытались цепляться за дженнеровские выдумки, часто только для того, чтобы не быть вынужденными признать собственную глупость и легковерие. В 1840 г. председатель комиссии по ревакцинации Французской академии наук Седильо заявлял: «Привитие коровьей оспы по силе и продолжительности своего предохраняющего действия есть неприкосновенная святыня; не посмеем же мы касаться до нее и не сделаем из наших заблуждений оружия, которое могло бы обратиться против нее». Цит. по: Рейтц В. Критический взгляд на оспопрививание. СПб, 1873, с. 28-29. Собственно, вот на таких «неприкосновенных святынях» и страхе перед «готовым обратиться против них оружием» прозревшего общественного мнения и основаны прививочные ритуалы. А в Англии Королевская комиссия (см. далее) даже

ровские рассуждения о двух коровьих оспах были признаны лжеучением, но сама доктрина о спасительной коровьей оспе — верной. От парламента Дженнер получил еще 20 тыс. фунтов стерлингов. Дженнеру также дали пост почетного директора Национального прививочного института, созданного в 1808 г. для перекачки государственных денег в карманы медиков, и велели больше ни о чем не беспокоиться. Глупость и высокомерие Дженнера, лишь множившие ряды противников прививок, делали дальнейшее пребывание в Лондоне «благодетеля всего человечества» нежелательным¹⁷, но намек Дженнер понял лишь тогда, когда все до единой кандидатуры, предложенные им на исполнительные должности института, были отвергнуты. Он подал в отставку, которая была немедленно и охотно принята; ему искренне пожелали счастливого пути на родину¹⁸. В Лондоне «спаситель» появился лишь еще один раз, в 1814 г., чтобы удостоиться похвалы высокопоставленных персон из числа союзников, праздновавших победу над Наполеоном и реставрацию Бурбонов. Раскрыла ему свои объятия и Россия: «По окончании наполеоновских войн Дженнер в 1814 г. посетил Россию и был представлен Великой княгине Елене Павловне и императору Александру I, который сказал ему: «Доктор Дженнер, Вы должны быть очень счастливы: сознание добра, сделанного Вами человечеству, должно быть для Вас источником неисчерпаемого наслаждения, и мне приятно слышать, что Вы снискали себе благодарность, похвалу и воздаяние от людей»¹⁹. В январе 1823 г. Дженнер умер от удара в своем Беркли, уже почти никем не вспоминаемый. Мавр сделал свое дело, создав чудесный источник для обогащения медицинского сословия, и мог теперь спокойно уйти в лучший мир. Прививки теперь были поставлены на службу всей профессии.

Самым досадным для сторонников прививок во время всей этой активной возни вокруг создававшихся в начале XIX в. прививочных кормушек (в виде финансируемых государством организаций и час-

в самом конце XIX в. утверждала, что «лишь в исключительных случаях вакцинация младенца не обеспечивает ему пожизненного иммунитета к натуральной оспе» (Fenner F. et al. Smallpox and its eradication. WHO, Geneva, 1988, p. 271).

¹⁷ Попутно можно отметить, что попытка Дженнера начать собственную прививочную
практику в Лондоне завершилась полным провалом. Это замечание к вопросу о прилич-
ном состоянии, которое Дженнер якобы мог сколотить, не раскрой он щедро человечес
тву своего секрета...

¹⁸ Не это ли имел в виду малограмотный советский прививочный агитатор, сообщивший
в своей книге: «Много пришлось пережить ученому, вынести травлю мракобесов и лже-
ученых»? {Блинкин С. А. Вакцины защищают. М., 1983, с. 25).

¹⁹ Святловский В. В. Эд. Дженнер. Его жизнь и научная деятельность. СПб, 1891, с. 58-59.

тных оспопрививательных бизнесов) было, однако, то, что натуральная оспа упорно не обращала на научно обоснованную борьбу с собой прививками ни малейшего внимания. Вакцинаторы богатели, а вспышка следовала за вспышкой и эпидемия за эпидемией. Публика, увидевшая всю бесполезность прививок (которые уже превозносились не только как защитное средство от оспы, но и как спасение вообще от всех болезней²⁰), начала потихоньку возвращаться к старым добрым и чуть было не забытым в начале XIX в. инокуляциям. Уже к 1813 г. возродившаяся инокуляционная практика приобрела такие размеры, что врачи пытались запретить ее с помощью парламента, но попытка оказалась неудачной — законопроект был провален. Прививки не помогали, инокуляций становилось все больше, и к концу 1830-х гг. они уже составляли очевидную конкуренцию прививкам коровьей оспы. Это не могло оставить безучастными вакцинаторов, реноме и доходы которых могли оказаться под угрозой. Ситуация в парламенте изменилась в пользу сторонников прививок, и «Союз меча и орала» — государства и врачей — обратился против невежественной публики и ее невежественных привычек. Уже известный нам Генри Петти, лорд Лэнсдаун, внес в 1840 г. в палату лордов законопроект от имени Медицинской ассоциации, предлагавший запретить инокуляции, так как: 1) те сами являются источниками распространения инфекции; 2) есть лучшее, более надежное и безопасное средство против натуральной оспы, а именно прививки оспы коровьей. Помимо прочего высоконаучной ассоциацией было заявлено, что существует «полное сходство между коровьей и натуральной оспой, хотя их симптомы различны», но даже эта откровенная глупость не вызвала при обсуждении в парламенте никакой реакции (что служит лучшим доказательством того, насколько глубоко парламентарии хотели вникнуть в обсуждаемый вопрос). И медики, и законодатели были едины между собой в том, что коровья

²⁰ Так, д-р Гиль, «главный оспопрививатель в Мюнхене», заявлял: «Мы обязаны вакцинации не только искоренением оспы, но и уменьшением смертности вообще, уменьшением бедности, сохранением здоровья и красоты, увеличением человеческих радостей и блаженства» (Dr. F. Giel. Die Schutzpocken-Impfung in Baiern. Munchen, 1830, S. 166). А д-р Краус, один из инициаторов введения закона об обязательном оспопрививании в Баварии, в своей книге сообщал: «После вакцинации кости и хрящи усиливаются, дети вдруг начинают ходить; бледные, хилые золотушные дети становятся здоровыми и крепкими; мозг и нервы развиваются быстрее, вообще дети становятся умнее и красивее; идиотизм и кретинизм вследствие вакцинации заметно уменьшаются, даже немые начинают говорить» (Dr. Krauss. Die Schutzpockenimpfung. Niirnberg, 1820. Цит. по: Рейтц В. Критический... с 5-6 и 25-26). Подобного рода «научные сообщения» стояли за введением обязательного оспопрививания и в других странах. Жаль, что их авторы не испытали прививки на себе, дабы убедиться, что те на самом деле никак не влияют ни на идиотизм, ни на кретинизм.

оспа — благо и спасение, а от инокуляций (как указывалось выше, в 1754 г. провозглашенных Королевской коллегией врачей «великой пользой для человеческой расы») сплошной вред. Не откладывая дела в долгий ящик, в том же 1840 г. законодатели приняли закон, согласно которому проведение инокуляции каралось месячным тюремным заключением. Государство согласилось бесплатно финансировать прививки младенцам. Показательно, что это была первая бесплатная медицинская процедура в Британии в государственном масштабе. Хотя были и честные врачи, видевшие всю абсурдность существующего положения вещей, стремительно набирающее вес и состояние медицинское сообщество было почти едино в своей пропрививочной позиции²¹.

²¹ Вот свидетельство немецкого врача Зигмунда Вернера: «Я помню то время, когда я, не освободившись еще от наклонности jurare in verba magistri (слепо верить в слова учителей. — А. К.), был воодушевлен верой в благодетельную силу вакцинаций, зная о них лишь понаслышке. Собственные мои наблюдения привели меня к противоположному воззрению. После того как я несколько раз видел вакцинные пустулы одновременно с оспенным заболеванием или незадолго перед ним; после того как на моих глазах умирали от оспы такие люди, которые были привиты не только два раза, но и много раз; после того как я убедился, что вакцинация не имеет ни малейшего или только воображаемое предохранительное значение, как против ветряной, так и против натуральной оспы; после того как я часто наблюдал, какие серьезные заболевания и дурные последствия причиняются вакцинацией и ревакцинацией; и, наконец, после того как я слишком часто бывал свидетелем, что дети совершенно здоровых родителей начинали хворать и потом буквально увядать вслед за вакцинацией, или делались в высшей степени золотушными, — после таких очевидных фактов я должен был из горячего приверженца обратиться в убежденного противника вакцинаций. И теперь, совершивши оспопрививание коровьей лимфы 3555-ти субъектам, имея, следовательно, достаточно случаев прийти к самостоятельному суждению о достоинстве обязательного оспопрививания, я вынужден согласиться с мнением профессора Йозефа Германа, что «вакцинация принадлежит к числу величайших заблуждений и обманов медицинской науки». А вот цитата и из самого проф. Германа, бывшего много лет главврачом Венской городской больницы: «Я смотрю на все дело оспопрививания вместе с его теорией как на самое вульгарное и вредное шарлатанство, и считаю за оскорбление чистой науки, когда оспопрививанию приписываются какие-то научные признаки». («Die falschen Grundlagen des Reichs-Impfzwangsgesetzes von 1874, von Gustav Heymann», 1882, с 16-17. Цит. по: Бразоль Л. Е. Дженнеризм и пастеризм. Критический очерк научных и эмпирических оснований оспопрививания. Харьков, 1885, с. 138-139). Или вот слова д-ра Стоувелла, сказанные им в 1870 г. (за плечами 25 лет вакцинаторского стажа): «...Прививки — не просто иллюзия, но проклятие для человечества. Иррационально даже утверждать, что гнилая материя, взятая из пузырей органического происхождения, может каким-либо иным образом влиять на человеческий организм, кроме того, что будет наносить ему вред. Сначала говорили, что прививка защищает на всю жизнь. Когда оказалось, что это не так, предложили ревакцинацию каждый седьмой год. И это провалилось. Тогда стали искать необходимую коровью оспу. Коровам делали уколы человеческой оспы и гнилое выделяемое этой операции называли оспенной лимфой. Этот жуткий яд вносят в человеческий организм, безразлично, какие болезни были у животного и у человека. Ныне это называется «истинной вакциной». Эта чистая лимфа переносит от ребенка к ребенку болезни. Госпиталей и аптек стало больше на 80%, и этот рост продолжается. Какие там 450 врачей в «Синей книге», когда только в одном Лондоне 3000 врачей?».

Все это было хорошо, но так как запрещение инокуляции само по себе не предусматривало непременного обращения к альтернативному «более надежному и безопасному средству», то следовало устранить и этот досадный недочет, сделав прививки обязательными. Медиков становилось все больше, а натуральной оспы не убавлялось, несмотря на все прививки, и конечно же было бы обидно упустить такую простую и очевидную статью дохода. В 1853 г. лорд Литтльтон по невинной подсказке парочки скромных докторов Ситона и Марсона из созданного в 1850 г. Эпидемиологического общества внес частный законопроект, предлагавший сделать прививки младенцам обязательными. На этот раз не потребовалось даже обсуждения — ни общественного, ни парламентского. Вслед за немецкими государствами, принявшими аналогичное решение раньше (Бавария самой первой в мире, еще в 1807 г.), Британия легко сделалась страной, законодательно повелевшей своим гражданам становиться участниками эксперимента по прививанию болезни, о природе и долгосрочных последствиях которой никто не имел ни малейшего представления, а все ее фантастические успехи в деле предотвращения другой болезни были чистейшей демагогией, не выдерживавшей минимально объективной научной проверки. Не будь в это дело замешаны огромные деньги — связанные с изготовлением и «контролем качества» прививочных лимф, прививанием пациентов и их осмотром до и после этой процедуры, лечением считавшихся неизбежными осложнений прививок, самым мягким из которых было воспаление места прививки, — дженнеровские фантазии привлекли бы не больше внимания, чем появившиеся в той же Англии незадолго до его сочинений «научные исследования» о тотальном омоложении организма с помощью переливания крови²² (при этом за добрых сто с лишним лет до открытия Карлом Ландштейнером в 1901 г. групп крови, так что читатели легко сделают вывод о ценности и безопасности подобных наблюдений и экспериментов).

²² То, что врачи имеют свои интересы в прививочном вопросе, весьма далекие от заботы о благе пациентов, всегда было секретом Полишинеля. Приведу цитату из доклада, прочитанного в январе 1883 г. английским врачом Алинсоном: «Посмотрите, какие мы делаем на этом деньги! За каждую прививку выходит шиллинг или шиллинг и шесть пенсов, да еще премия за хорошую работу. Добавьте сюда частную практику — от шести пенсов до пяти фунтов. Увидев, как это оплачивается, вряд ли вы пойдете к заинтересованной стороне за непредубежденным советом. Если вы хотите знать правду о прививках, идите к тем, кто не делает на них никаких денег. Если бы врачи получали шиллинг, стреляя, в качестве профилактической меры против кори, в луну каждый раз в полнолуние, они бы доставили статистику, доказывающую, что нет более эффективной практики и что население вымерло бы, если бы она прекратилась» (Vaccination Inquirer, 1883).

К разочарованию вакцинаторов, публика, однако, вновь не выказала массового желания ни самой спасаться коровьей оспой от оспы натуральной, ни спасать таким образом своих детей. Неблагоприятные последствия прививок для здоровья и неспособность прививок защищать от оспы были слишком очевидны²³. Учитывая, что прививки традиционно делались по способу «от руки к руке», они, помимо прочих приносимых ими неприятностей, были еще и превосходным средством передачи сифилиса, туберкулеза и даже проказы²⁴. Хотя процент прививавшихся и прививавших своих детей увеличился, до необходимого вакцинаторам «охвата» было еще далеко. Кроме того, хотя закон и требовал обязательного прививания всех младенцев в возрасте до трех месяцев и предусматривал наказание за невыполнение этого требования, он не обеспечивал четкого механизма применения санкций. Потребовались время и новый закон, назначавший ответственных за кары и дававший им соответствующие полномочия. Такой закон без лишних хлопот провели через парламент в 1867 г. Теперь каждый младенец до трехмесячного возраста и каждый ранее не привитый ребенок в возрасте до 14 лет обязаны были получить прививку под страхом штрафа родителей либо тюремного заключения в случае несостоятельности последних или их отказа платить штраф. Ни уплата штрафа, ни даже отсидка в тюрьме, впрочем, обязательности прививки не отменяли. Родителей могли штрафовать (согласно закону, во все возрастающих

²³ Д-р Джон Скотт, врач манчестерской больницы женских и детских болезней, а также яростный защитник прививок, заявил в публичной лекции «Оспа и прививки» следующее: «На мой вопрос, сколько времени ребенок болен, матери очень часто отвечают: доктор, он вообще не был здоров с момента, как сделали прививку. Нельзя обойти того факта, что прививки ненавидимы среди рабочего класса, по крайней мере в Ланкашире». Широкую известность получила история с немецким школьным инспектором, который на заданный в одном из классов вопрос: «Почему мать прятала маленького Моисея в тростниках?» получил ответ: «Она прятала его от прививок!». Таких примеров отношения населения к прививкам можно привести немало.

²⁴ Первые случаи заражения сифилисом через прививки были зарегистрированы в Италии в 1814 г.; там же в 1861 г. в Ривальте 44 из 63 привитых детей были заражены сифилисом, причем некоторые заразили им еще и матерей и нянек (Fenner F. Smallpox... pp. 264-265). В СПб-ском Воспитательном доме в отчете за 1860 г. было сообщено о 177 случаях заражения детей сифилисом во время прививания их от оспы (Здекауэр Н. Ф. О причинах возобновления оспенных эпидемий, несмотря на вакцинацию, и о мерах к ограждению от них. СПб, 1891, с. 10). Проф. Крейтон в своей статье в 9-м издании «Британской энциклопедии» (см. далее) указал, что в 1854 г., то есть на следующий год после принятия закона об обязательных прививках, количество случаев сифилиса у детей в возрасте до 1 года выросло наполовину и с тех пор неуклонно растет. Метод лабораторного обнаружения бледной трепонемы, возбудителя сифилиса, был разработан немецким бактериологом Августом Вассерманом (1866-1925) лишь в 1906 г. У младенцев врожденный сифилис может не иметь никаких клинических проявлений, и, соответственно, инфицированный им мог не вызывать никаких подозрений у переносящего прививочный материал от одного ребенка другому.

размерах) и сажать в тюрьму неограниченное количество раз. Родители также не имели права отказаться от превращения своего ребенка в донора вакцины: по первому требованию они должны были позволить вакцинатору взять материал из образовавшейся после прививки пустулы для прививок другим детям. Разумеется, вакцинировались и ревакцинировались все находившиеся на государственной службе — полиция, армия и флот, работники железнодорожного транспорта, — все должны были быть привиты и через определенный промежуток времени ревакцинированы. Тотально всех прививали в тюрьмах, приютах и при угрозе эпидемии в обычных школах, вообще не информируя родителей и требуя лишь оплатить счет по сделанной процедуре. В борьбу рабочих за право на отказ от прививок (даже перед угрозой локаута) нередко приходилось вмешиваться тред-юнионам²⁵.

Закон 1867 г. стал последней каплей в чаше общественного терпения. В том же году гомеопатом Ричардом Батлером Гиббсом была создана Лига против обязательных прививок (Anti-Compulsory Vaccination League), которая открыла множество своих отделений в разных городах. Именно эти отделения стали в 1870-х гг. ядром борьбы с насильственными прививками в Англии. Священник Вильям Хьюм-Ротери и его жена Мэри создали в 1874 г. в Челтнеме Национальную лигу против обязательных прививок, поощрявшую гражданское неповиновение и «прививочное мученичество» (отказываться платить штрафы и идти ради своих убеждений в тюрьму). Шесть взбунтовавшихся членов попечительского совета в Кейли, от которых требовалось применить санкции против непокорных граждан, не желающих рисковать здоровьем своих детей ради заработка вакцинаторов, заявили, что они поддерживают Хьюма-Ротери, и отказались расправляться с горожанами, за что были отправлены в тюрьму в Лидсе. Их провожали три тысячи друзей и знакомых. Власти, почувствовавшие, что в этот раз они явно переборщили, поспешили уладить это дело, и узников вскоре освободили. Во всех городах и весях, через которые они возвращались домой, их встречали праздничные демонстрации, организованные местными филиалами лиги Хьюма-Ротери.

В 1879 г. коммерсант Вильям Тебб (1830-1917) начал издавать быстро приобретший большую популярность журнал, название которо-

²⁵ Подробнее об этом см. Durbach N. «They Might As Well Brand Us»: Working Class Resistance to Compulsory Vaccination in Victorian England. Soc. Hist. Med. 2000; (13)1:45—62. Благодарю д-ра Надава Давидовича (Тель-Авивский университет), обратившего мое внимание на эту публикацию и любезно приславшего мне копии нескольких цитируемых в этой главе статей.

го можно условно перевести как «Вопрошающий о прививках» (Vaccination Inquirer). Первым редактором стал книготорговец Вильям Байт, а после его смерти в 1885 г. этот пост занял Альфред Милнз (все — квакеры). В 1880 г. неутомимый Тебб, за два года до того посетивший США и создавший там антипрививочную лигу, основал Лондонское общество за отмену обязательных прививок (London Society for the Abolition of Compulsory Vaccination). Если лига Гиббса вела в основном работу в провинции, то созданное Теббом общество сконцентрировалось на лоббировании отмены закона 1867 г. в парламенте. В 1896 г. Лондонское общество и его филиалы слились в Национальную антипрививочную лигу (National Anti-Vaccination League)²⁶.

В течение всего периода, когда на скорую руку пеклись новые законы, уничтожавшие конкуренцию прививкам и делавшие их обязательными на радость медицинскому сословию, натуральная оспа, хотя и не исчезая никогда полностью с Британских островов, все же, казалось, дала небольшую передышку, так что могло возникнуть впечатление о некоторой пользе прививок. Жестокое разочарование постигло как англичан, так и других европейцев в самом начале 1870-х гг. Страшная, невиданная доселе эпидемия натуральной оспы, случившаяся на фоне почти тотально привитого британского населения, полностью развеяла прививочные иллюзии. Насчитывая свыше 200 тыс. заболевших, из которых 42 тыс. скончались, по своим размерам она превзошла тяжелейшие «допрививочные» общенациональные эпидемии. После этого очень медленно (разумеется, вакцинаторы объявили, что эпидемия была следствием того, что прививок было мало, и в ближайшие несколько лет, воспользовавшись общественной инертностью, добились еще большего увеличения количества привитых), но верно прививочный бизнес на натуральной оспе покатился под откос. Доверие публики к прививкам против натуральной оспы было подорвано окончательно, хотя до победы в борьбе за право свободного выбора было еще очень далеко. Медицинский истеблишмент и его лоббисты в парламенте делали все возможное для сохранения прививочных законов, или точнее будет сказать, прививочного беззакония. Вот лишь один, но характерный пример. В 1880 г. в правительстве возникла вполне безобидная

²⁶ Об истории движения против прививок (или за отмену их обязательности) в Англии см. Porter D., Porter R. The Politics of Prevention: Anti-Vaccinationism and Public Health in Nineteenth-Century England. Medical History 1988; 32:231-252 и, особенно, подробную статью MacLeod R. M. Law, Medicine and Public Opinion: The Resistance to Compulsory Health Legislation 1870-1907. Public Law 1967, pp. 107-128, 189-211. В этих двух статьях даются также краткие биографии главных действующих лиц антипрививочного движения в Англии.

и финансово выгодная для государства идея о возможных послаблениях непокорным родителям, не желающим прививать своих детей. Предполагалось заменить многоразовые штрафы (которые часто все равно же платились) и заключение в тюрьму одним довольно крупным одноразовым штрафом. Против этого яростно восстала почти вся «прогрессивная медицинская общественность» Англии. На борьбу со зловредным предложением, позволяющим откупиться и выскочить из прививочного капкана, выступили лучшие медицинские силы, и к министру здравоохранения отправилась делегация, в которую входили президент Королевского общества (инициатор организованного протеста), президент Королевской коллегии врачей, президент Королевской коллегии хирургов, президент Главного медицинского совета. В адресе, отправленном позднее Королевскому обществу, его президент заявил, что «отмена повторных наказаний за неповиновение закону посягает... на возможность применять научные принципы» ²⁷.

Сейчас нам трудно даже вообразить, какого ожесточения и абсурдности достигала борьба за обязательность прививок²⁸. В то вре-

²⁷ Вряд ли может быть дан лучший ответ на вопрос, кто же для кого существует — при
вивки для народа или народ для прививок, нежели простое цитирование этой чудовищ
ной по своему цинизму фразы.

²⁸ Рабочий Томас Хей был оштрафован и приговорен к заключению судом в 1872 г., не
успев даже раскрыть рта и объяснить, что ребенок, здоровьем которого он «пренебрегал»,
не делая ему прививку, уже три месяца как был в могиле. Чарльз Вашингтон Най, владелец
магазина из Чатема, двое детей которого умерли вскоре после прививки от оспы, отка-
зался вакцинировать третьего, за что и был оштрафован шесть раз и один раз посажен в
тюрьму. Когда Чарльз Смолмен из Рочестера был вызван в суд графства Кент в 1882 г. за
отказ прививать детей, он объяснил судье, что его младший ребенок умер от прививки.
Дж. Найт, судья, возразил ему: «Даже если это и так, в законе об этом ничего не сказано».
Пусть сами читатели решат, какое отношение к прививкам и их радетелям вызывали в
обществе истории подобного рода... Доктора, грудью стоящие за прививки сегодня! Вам
не стыдно делить такое позорное наследие? Ошибутся те, кто решит, что подобное отно-
шение врачей к простым смертным, к «человеческому материалу», осталось в далеком и
безвозвратно ушедшем прошлом. Россия, XXI век. Читаем п. 13.12 «Медицинских про-
тивопоказаний к проведению профилактических прививок препаратами национального
календаря прививок» (утв. главным государственным санитарным врачом РФ 9 января
2002 г.): «Неблагоприятный семейный анамнез не должен служить поводом для отвода от
прививок. Внезапная смерть сибса (брата или сестры. — А. К.) в поствакцинальном пери
оде также не является противопоказанием для проведения вакцинации». Заслуживает ли
вакцинатор, чья рука написала эту кощунственную фразу, права называться человеком?
После длительного лечения в Санкт-Петербургском НИИ фтизиопульмонологии в 1996 г.
от генерализованной БЦЖ-инфекции скончался пятилетний мальчик, привитый сразу по-
сле рождения. Через два года в тот же НИИ поступает с БЦЖ-лимфаденитом его годовалая
сестра, насильно (мать сопротивлялась!) привитая сразу после рождения БЦЖ (сообщено
сотрудницей НИИ, пожелавшей сохранить анонимность). Как это охарактеризовать, где,
у кого искать управы на таких подонков и защиты от составляемых ими инструкций?
Между прочим, гибель одного сына в российской армии является законным основанием