Нам ничего не известно о Редване и моем дорогом Тонтоне, но они всегда будут занимать особое место в моей душе.

* * *

Что касается семьи родителей моей матери, мне о ней ничего не известно. Слава богу!

* * *

Как я сама? Я уже писала, что за последний год привыкла к новому укладу. После бесконечной череды перемен в моей жизни настала стабильность, которая на какое-то время благотворно на меня подействовала. Но когда размеренность превращается в скуку, я сама ищу перемен. Например, меняю работу. Главное, что я сама решаю, в какую сторону повернуть течение жизни. Я год проработала в бутике одежды, но после назначения новой директрисы по продажам вместо той, которая стала моей подругой, я тоже ушла. Я обращалась в разные места, но как только слышала, что для работы мне необходимо улучшить свой разговорный английский, отказывалась сама. День за днем я просматривала список вакансий. Через три месяца мать посоветовала мне попробовать получить место ассистентки дантиста. Я удивленно воскликнула:

— Но у меня нет соответствующего образования! Никто не захочет меня взять.

— А что ты теряешь? Позвони — и сама узнаешь, — подбадривала она меня.

— Хорошо. В этой газете есть семь объявлений с вакансиями ассистента дантиста. Если меня нигде не примут, больше я не буду даже пытаться, согласна? — категорически заявила я.

Я сразу же стала звонить по объявлениям. Пять первых звонков не принесли результата: мне отказали. Я набрала шестой номер и оставила сообщение на автоответчике. Через пять минут телефон зазвонил — мне назначили встречу на следующий день. Я пришла на собеседование. И молодая женщина с азиатскими чертами лица, немногим старше меня, приняла меня с улыбкой. Я решила сразу сказать правду.

— Знаете, мадам…

— Зовите меня доктором.

— Доктор… у меня нет ни опыта, ни образования, чтобы быть ассистентской дантиста.

— Не расстраивайтесь. Я совсем недавно открыла свой кабинет, поэтому клиентов пока нет. Зато есть время, чтобы вас обучить.

— Почему вы решили взять меня? — осмелилась я задать вопрос.

— Если ты не против, я буду говорить тебе «ты», ведь мы почти ровесники. Я услышала твое сообщение, и мне понравился твой голос, твой акцент и манера говорить. Я всегда мечтала иметь помощника родом из Франции, — ответила она.

— Дело в том, что я не совсем француженка…

— Это не имеет значения. Главное, что у тебя французское произношение.

В стоматологическом кабинете я проработала полтора года. У нас сложились прекрасные отношения. Мы одновременно уходили с работы и вместе бегали за покупками. Я сопровождала ее на семинары. Эта женщина очень нравилась мне, и я стала одной из ее немногочисленных подруг. Когда клиентов стало больше, и ей пришлось нанять еще одну ассистентку, на этот раз более опытную, за мной сохранился пост секретаря. Это новшество меня устраивало как нельзя лучше. Тем не менее, новая работница вклинилась в наши отношения, и климат в коллективе стал более напряженным. Я плохо выносила все эти трения, поэтому предпочла уйти.

Я скучаю по доктору и хочу думать, что она иногда вспоминает обо мне. Когда некоторое время спустя я случайно встретила ее, мне было лестно узнать, что некоторые пациенты спрашивали обо мне. Эта работа мне нравилась, благодаря ей я чувствовала, что кто-то во мне нуждается. Я знала, как говорить с людьми, как их успокоить и выслушать. Приятно было слышать слова благодарности. Некоторые даже просили, чтобы я находилась рядом, пока длилась процедура. Это так здорово!

Почему я все-таки бросила работу, которую так любила? Может, настоящая причина была вовсе не в новой ассистентке, а в том, что я хотела перемен? Постоянство мне приедалось, превращаясь в рутину. Я чувствовала, что впереди меня ждет кое-что получше. Оставаясь на старом месте, я боялась, что так и завязну там навсегда, словно в болоте, и пропущу все самое интересное. Да, я уважаю преданность людей одному делу, но сама не из этой категории. Мне нужно неизведанное, я нуждаюсь в адреналине.

С туманными перспективами я проводила дни дома, настроение начинало портиться, и как обычно в таких случаях, я в который раз обвиняла себя. Так продолжалось целых три месяца, пока я не познакомилась с Луи, седовласым мужчиной, владельцем трех киосков по продаже бижутерии в трех городах. Перспектива каждый день менять торговую точку мне понравилась. Я атаковала Луи три дня, наконец он сдался, согласившись взять меня на работу. Я проработала у него целый год, а потом бросила и это. Но у меня была уважительная причина. Дело в том, что он оставил торговый бизнес и занялся специальной программой по борьбе с никотиновой зависимостью. Я согласилась принимать участие в его проекте, но быстро поняла, что ему больше была интересна я сама, чем весь его проект. Шестидесятидвухлетний мужчина влюбился в двадцатилетнюю женщину! Мне, конечно, было жаль его, но ничего дать ему я не могла. В конце концов я стала плохо спать и решила уйти из проекта.

Чтобы избавиться от сожалений и развеяться, я отправилась одна в недельную поездку на Кубу, где прошлым летом уже провела с приятелем две недели, от которых у меня остались прекрасные воспоминания. Я наслаждалась каждой минутой отдыха. Никому ничем не обязана, я сама составляла свой распорядок дня и решала, что буду делать. Я посетила пять самых важных городов Кубы. Мне нравились местные жители, а их культура и любезность меня просто покорили. В Квебек я вернулась, словно заново родившись.

В первое воскресенье после возвращения я сидела за кухонным столом и читала газету с объявлениями, поскольку решила найти новую работу, и чем скорее, тем лучше. Чтобы снять проблему, я настроилась на то, чтобы принять первое же предложение, — и точка. Я обводила объявления о вакансиях, в которых имела опыт. К моему большому удивлению, я обвела почти все! Но одно объявление, состоявшее из девяти слов, меня просто заинтриговало. Я прочитала его вслух матери:

— Ищем десять кандидатов на работу сроком на шесть месяцев.

— Чушь какая-то, — фыркнула она с пренебрежением.

— А мне кажется, что это объявление как раз для меня.

— Ты сумасшедшая! Выбери себе что-то другое, в чем ты уверена, в чем ты разбираешься.

— Я все равно узнаю, в чем заключается эта работа! Я перечеркнула все объявления, кроме этого. Потом позвонила, чтобы узнать детали. Речь шла о театральном проекте с социальной тематикой, причем осталась только одна вакансия. Я должна была явиться в среду к десяти часам в место под названием Сен-Зотик. Решив, что речь идет о знакомой мне церкви Сен-Зотик, я не уточнила адрес.

В среду утром, перед указанным временем, я приехала в ту церковь и позвонила в дверь. Никто не ответил. Я подождала десять минут, потом еще двадцать, но мне так и не открыли. Часы пробили десять. Через квадратное стеклянное окошко я увидела, что внутри кто-то ходит. Я постучала сильнее по тяжелым деревянным дверям, чтобы меня услышали. Дверь открылась, и на пороге я увидела мужчину с отстраненным взглядом, облаченного в черные одежды.

— Добрый день, у меня назначена встреча относительно работы в театральной студии.

— Прошу меня извинить, но…

— Это Сен-Зотик? — обеспокоенно спросила я.

— Да, вы обратились в церковь Сен-Зотик, но здесь нет ни театра, ни театральной студии.

— Могу я поговорить с начальством?

— Я и есть начальство. Я кюре этого прихода. Очень сожалею, но….

Только теперь я поняла, какая же я идиотка! Я меня не было ни адреса, ни номера телефона. И вдруг порыв ветра поднял листочек, приклеенный у входа. Я подняла его и прочитала написанную наспех записку: «Если никого тут не будет, встретимся в церкви Сен-Ирене». Я была спасена, теперь я точно знада место! Если я потороплюсь, то, может, не опоздаю. У меня оставался шанс!