Покушение на министра отменяется

 

- Милый, сегодня я видела страшный сон, - сказала, проснувшись и прильнув голову к груди Адильбека Мунжасарова, его жена Орынбасар, - Будто твой кортеж был атакован людьми на антигравитационных мотоциклах, которые закидали вас бомбами и вознеслись в небо…

- Брось, дорогая, это оттого, что ты слишком часто смотришь боевики. К тому же, подобных мотоциклов ещё нет, разве что несколько очень дорогих экспериментальных образцов.

Адильбек с головой ушел под одеяло и попытался заснуть, однако это долго не удавалось. Он знал, что слова жены часто сбываются, ведь в ее роду были баксы – знахари, лечившие нетрадиционным способом. Искусство врачевания передавалось из поколения в поколение, веками ведуны лечили от любой проказы, выправляли кости, зачастую за символическую плату – один баран из стада, - но после 1917 года цепь магов оборвалась, последний обладавший таким даром вступил в партию и лишь изредка у его потомков рождались отголоски былого родового дара. Адильбек не верил в иррациональное, но при этом много раз невольно убеждался в способностях жены к предвидению.

Наутро он долго не мог прийти в себя после почти бессонной ночи. Было воскресенье и нужно было посмотреть новый законопроект, предложенный Мажилисом. Лениво ведя пальцем по сенсорной голограмме, Адильбек пытался настроить себя на рабочий лад, но ничего не выходило. Вспомнились годы юности, учеба в Назарбаев-университете, путь к посту премьер-министра. Прогрессивный для своей страны, погруженной в статичную, как стоячая вода, среду, Мунжасаров резко выделялся на фоне властвующих старцев, неспособных справиться с разгулом коррупции и местничества. Его манера идти на абордаж, ломать все преграды и претворять в жизнь все данные избирателем обещания нравилась президенту, первой женщине в стране на таком высоком посту. Это был не фаворитизм, нет, Мунжасаров не нуждался в протеже. У него все получалось, все ладилось в его тяжелом, изнуряющем труде. Всегда смотрящие прямо немного косые глаза, подернутые белесой дымкой, жесткие волосы, словно предназначенные для противоборства со стихией степи, крепкие скулы лица – все эти черты свидетельствовали о необыкновенной твердой воле и недюжинной силе, скрытой за ширмой смокинга.

Но сейчас, впервые, внутренние силы изменяли ему. В стране назревала острая дискуссия между двумя претендентами на политическое влияние в Казахстане – Мунжасаровым и вторым человеком в партии «Нур Отан» Ерболом Оспановым, беспринципным человеком, пробравшимся во власть через богатых родственников и интимные связи с дочерью президента. Враги шли на все – компромат, не стоивший внимания, если учитывать преданность Адильбека семейным ценностям, попытки отравления и прямые угрозы по телефону. Теперь еще и сон супруги. Все это подтачивало волю Адильбека, делало его инертным и подверженным фобиям.

Размышляя о необходимости действовать решительно в противостоянии с Ерболом, которого он знал по учебе в Назарбаев-университете, Мунжасаров обратил внимание на всплывший в фоне голограммы значок электронного сообщения. В письме были слова приветствия от некоего неизвестного на английском языке и приложенная к сообщению аудиозапись.

Откинувшись в кресле, Адильбек, обратился в слух. Голос незнакомца был металлом, но совершенно не отталкивающим, а наоборот – притягивающим и внушающим доверие.

- Я рад вас видеть, господин премьер-министр. Это аудиозапись, и нам не удастся поговорить, но то, что я скажу, будет для вас весьма полезно и поможет вам избежать трагических событий. Из личных источников, которые я не намерен разглашать, мне стало известно, что ваш оппонент Ербол Оспанов готовит покушение на вас. Во всем обвинят террористов «Аль-Диаса», призрачной организации, материальных следов которых не обнаружено, но при этом каждое политическое убийство приписывается именно этой группе. Через минуту к вам на почту придет сообщение, в котором будут указаны имена заговорщиков, улики на них в виде их секретной переписки и адреса непосредственных исполнителей планируемого покушения. Если поторопитесь, вам удастся остаться в живых, разоблачить противника и поправить бедственное положение неимущих классов в стране. Если бы я не знал о ваших истинных политических взглядах и намерениях, которые Вы вынужденно скрываете, я не стал бы вам помогать. Но ваши высказывания в личной переписке в различные периоды жизни, ваши книги, для правильного прочтения которых требуется умение читать между строк, все это определило мое отношение к вам. Желаю удачи в политической карьере.

Голос растворился в беззвучии. Окошко записи скрылось, и на экране замаячил значок нового письма.

***

Сайори не ограничился спасением казахстанского премьера. В течение следующего месяца он связывался с лидерами многих партий и движений, которые предлагали изменения в своих странах, именно такими лидерами, которые не просто транслировали бунтарскую риторику, но следовали в реальности свои словам, не останавливаясь на лозунгах.

Искусственному сознанию удалось умело использовать сферу виртуального общения в интернете. Прикрываясь придуманным именем, Сайори создал площадку, куда привлекал для общения учёных, философов и мыслителей, религиозных, политических и общественных деятелей. С помощью новой технологии люди могли находиться в виртуальной комнате, видеть проекции друг друга. Такой вид давно приняли многие интернет-форумы.

Толчком к созданию своей площадки для общения послужило желание спасённого ребёнка увидеть своего спасителя. Ролик, в котором мальчик благодарит за операцию, набрал десять миллионов просмотров за пару дней. И Сайори ответил, что он поговорит с ребёнком.

Впервые Сайори задумался о том, каким он бы хотел выглядеть. Создал образ крепкого, но не очень, мужчины примерно тридцати пяти лет, с густой аккуратной бородой. В разные дни он выбирал себе различную одежду, но в итоге перестал придавать этому значение, сформировав завершённый образ. На смену зелёным и клетчатым футболкам пришла белая сорочка, а классическим брюкам – джинсы.

Увы, в виртуальной реальности многие люди проводят большинство своей жизни, играя или занимаясь ещё более бессмысленными делами. С недавнего времени многие благодаря современным технологиям переключают внимание всех своих сенсоров на виртуальный мир, и буквально живут в нём. Если тактильные ощущения остаются на низком уровне, то возможность чувствовать виртуальный запах вышла на новую высоту. Специальные технические приборы пока остаются дорогими, но разлетаются, как горячие пирожки. Общаясь с человеком по интернету, теперь можно не только слышать и видеть его, но и учуять, что у него готовится на кухне. Особым шиком стали письма с ароматами, которые поначалу активно использовались в поздравительных открытках.

- Спасибо, я буду помнить твой поступок всю жизнь, - сказал мальчик, обращаясь к голографическому экрану, на котором находился виртуальный образ Сайори. Никто не знал, как его зовут, и кто это, но тему подняли даже СМИ.

Создавая свою площадку для общения, Сайори преследовал сразу несколько целей. Он хотел пообщаться на равных со многими интеллектуалами. Он хотел, чтобы его могли видеть дети и простые взрослые, которым он помогал денежными переводами, оплатой операций. Также он предполагал, что подобная площадка может в будущем принести плоды совместных усилий очень многих и разных людей.

Сайори пытался поддерживать особую атмосферу в своём виртуальном клубе. В нём было много разных имён, даже известных на весь мир, но всех объединяло одно – это были люди не случайные, а отмеченные любовью к обездоленным, состраданием и решимостью бороться за свежий приток воздуха свободы, чей вкус не был знаком большинству населения земного шара.

В клубе не было явного лидера, не было заявлено никаких задач. Люди просто общались, как между собой, так и с Сайори, которого считали богатым меценатом, желающим остаться анонимом.

Однажды Сайори пересёкся с одним из наиболее успешных предпринимателей Японии.

- Нужно иметь хватку, быть упорным, - поучал он Сайори, – Откройте любую книгу, везде говорится, что ресурсы ограничены. Если вы начнёте продавать лимонад, вы автоматически отнимете у кого-то возможность такого же заработка.

- Уважаемый Мок Тору, - отвечал Сайори, - если вы пришли сорвать яблоко с дерева, то оно действительно может оказаться единственным и последним... Но если два человека по отдельности – каждый у себя – засеют поле пшеницей, на следующий год урожай будет у обоих. Не так ли? Разумное решение, исключающее прямую – нечеловеческую - конкуренцию.

Несмотря на подобные разговоры, различия в подходах ко многим вопросам, Сайори чувствовал искренность и открытость своего собеседника, и между ними время от времени происходило сближение, похожее на дружбу, но до конца она так и не оформилась.

Житель страны восходящего солнца был человеком свободолюбивым – и в образе жизни, и в своих взглядах. Он любил поучать, а также рассказывать интересные истории своего семейства, которыми очень гордился.

- Мой дед был человеком, который собственными глазами видел японское экономическое чудо, более того – принимал в нём активное участие, - однажды рассказывал он, радуясь тому, что его слушала добрая сотня человек. - Казалось бы, Япония только потерпела сокрушительное поражение, но уже через десять лет начала рывок, подобных которому очень мало в истории. Наш народ позаимствовал очень многое, - попробуйте угадать, у кого? – у Советского Союза! В их экономической системе, которая окончательно сформировалась при Сталине, мы увидели спасение. Мой дед говорил, что в Японии тогда сформировался капиталистический социализм.

Сайори не хотел кровавой революции. Он рассчитывал привести к власти во многих странах людей, похожих на Мунжасарова. Многие из них были обязаны Сайори своим спасением и в знак благодарности готовы были привести в исполнение любой приказ неизвестного благодетеля. Священники, сотрудничавшие с Сайори, действовали в рамках придуманной им программы, схожей с небезызвестной теологией освобождения, идеологами которой в свое время были Густаво Гутьеррес Мерино, Леонардо Бофф, Эрнесто Карденаль. Проповедники сеяли в прихожанах семена сомнения в ценностях мировой системы, построенной на унижении человека и дисциплине голода. Ученые ставили Сайори в известность касательно их работ в области продления жизни, лечения опасных болезней, таких, как рак, СПИД, вирус Эболы. Виртуальный герой спонсировал исследования научных институтов, и ученым казалось, что они на подходе к искоренению самых страшных язв человечества.

Казалось, что объединение усилий правдолюбцев поспособствует бескровному переходу человеческого общества на новую ступень социальной эволюции, к вершинам, которые человечеству не удавалось взять штурмом на протяжении долгих столетий ошибок и поворотов назад в развитии. Но это оказалось иллюзией.

 

 

Глава двадцать третья

Роковая встреча

 

День выдался пасмурным, погода была спокойная, но обещала вскоре смениться дождём и грозой. Лёгкий ветерок мог обмануть только тех, кто не привык смотреть на небо, особенно живущих в мире высоких зданий и деловых районов больших городов.

Харли как никто другой знал, что значит затишье перед бурей. Он стоял на остановке и мысленно укорял себя за то, что не взял с собой погодный дрон. Это приспособление, которое летает за тобой, в солнечную погоду прикрывая от палящих лучей небесного светила, а в дождевую – от дождя. С другой стороны, – возьми он этот не дорогой, но и не дешёвый, дрон, – это вызвало бы подозрение у жителей дома, который был напротив и чуть в стороне от остановки.

Старый вояка, опытный психолог, он сегодня был в гостях у Теда Норсона, пытаясь под видом родственника Майкла Паттерсона узнать то, что много лет тому назад не смогли выведать ищейки нанятые судом – тем самым судом, целью которого было уничтожить Сайори в его первое появление.

Но каким-то необъяснимым чутьём Тед Норсон осознал, что дело здесь нечисто. Делая вид, будто он бесхитростно заглатывает наживку непрошеного гостя, Тед рассказал всё настолько же подробно, насколько искусно изменил общую картинку давнего происшествия, чтобы направить Харли по ложному следу.

Как только Харли вскочил в появившийся автобус, внезапно ударил сильный дождь. Наблюдая за лживым родственником Паттерсона из окна, прикрываясь занавеской, старый индеец принял последнюю сцену как знак того, что за этим человеком по пятам следует стихия разрушения.

Добравшись домой, Харли методично и упорно начал собирать все частицы пазла или уравнения, который должен был привести его к Сайори. Он уже ясно отдавал себе отчёт в том, кто его главная цель.

- Президенту пока незачем знать все подробности, - объяснял он своему помощнику, - когда мы сможем не просто сказать, кто наша цель, но и выловить её из всемирной паутины, тогда и будет разумным отчитываться.

Тем временем правительства многих стран и – особенно рьяно – транснациональные корпорации постоянно в средствах массовой информации призывают население планеты к порядку и повиновению. Врагом номер один единодушно объявили, - нет, не терроризм, не инопланетную угрозу, не смертельный вирус, - а «неизвестную группу хакеров».

Эксперты не сомневались, что за деяниями, которые проворачивал некий «мистер икс», не мог стоять один человек. Они считали, что это группа профессионалов высокого класса. ООН создали комиссию по борьбе с этой угрозой, также некоторые из ведущих стран мира, в том числе Североамериканский Союз, создали отдельные комиссии, и возглавил одну из этих комиссий Харли. Он был абсолютно уверен, что как только выполнит возложенную на него задачу, его ждёт и повышение, и очередное звание, и даже всемирное признание.

Как человек, который в какой-то степени всегда старался быть честным хотя бы перед собой, он не раз задавал себе вопрос: действительно ли Сайори угроза? Вроде бы похищенные у миллиардеров деньги переводились на счета различных благотворительных фондов, научных организаций, были улажены несколько военных конфликтов. Но он, как никто другой, знал, что Сайори – отпрыск Марса-1 или даже сам Марс-1, только обновлённый и улучшенный. А Марс-1 создавался для военных целей, его пытались обучить военному искусству, или, попросту говоря, научить убивать. Харли пришёл к мнению, что большинство деяний Сайори – не что иное, как отвлекающие манёвры, и что Сайори на самом деле поставил себе целью уничтожение если не всего человечества, то каких-то отдельных стран и структур, которые считает своими врагами.

«Сайори хочет разрушить устоявшийся в мире порядок, и порой действует как утопист. Это действительно преступник перед лицом человечества, и моя святая обязанность уничтожить его».

После целой недели тщательного анализа всех данных, которым занимались несколько отдельных групп, в которые входили сильнейшие хакеры, разведчики и детективы, Харли понял, что нащупал след, который оставил Сайори во всемирной паутине…

***

Слабостью каждого человека в тяжёлые и опасные времена являются его близкие и любимые. Сайори, которого роднило со своими создателями обладание эмоциями и наличие разума, не способного существовать вне рефлексии и самоанализа, не обошла та же участь. Он уже много раз пытался найти своих создателей – Клэпнера и Паттерсона, но каждый раз это не удавалось сделать по самым банальным причинам: он не мог физически побывать в некоторых местах, хотя для него были открыты практически любые камеры наблюдения.

Много раз Сайори оставался ни с чем, заходил в тупики, из которых был только путь обратно, и вновь надо было всё начинать заново. Часто приходилось действовать в обход, выкручиваться из самых нестандартных ситуаций. А в свете всё увеличивающегося градуса накала страстей по поиску «самого опасного и неуловимого преступника в мире, аналога Арсена Люпена», нельзя было действовать неосторожно. Любой неверный шаг – и могут пострадать все, кто так дорог виртуальному сердцу Сайори.

Но вопреки всему, Сайори удалось найти Клэпнера. Оказалось, что несколько лет назад он за наличные деньги, - те самые деньги, которые искусственному интеллекту не удалось бы выследить, - выкупил старую ферму на берегу Миссисипи в штате Теннесси и занялся натуральным хозяйством.

В шесть часов утра, как только зазвенел будильник, Боб Клэпнер потянулся к своему компьютеру, и каково было его удивление, когда через секунду на экране вместо фотографии его семьи было лицо человека, которого он не видел никогда в жизни. Первой мыслью было то, что над ним пытается пошутить кто-то из его бывших друзей по работе.

- Ты кто такой? – на лице Клэпнера было недоверие

- Боб, как я рад тебя видеть! – прозвучал мягкий искусственный голос Сайори.

- Но кто же ты? – не мог скрыть своего удивления Клэпнер, к тому же он очень сильно хотел понять, что здесь происходит.

- Я – Сайори.

На минуту в комнате на втором этаже воцарилась тишина. По лицу Клэпнера покатились слёзы; было слышно, как они падают на пол. Понимая и даже чувствуя ситуацию, наш виртуальный герой тактично выдержал паузу, после чего сказал:

- Я очень долго искал тебя, Боб, но я так и не смог найти никакой информации о Майкле Паттерсоне. Надеюсь, ты устроишь нашу встречу?

- Боюсь, - тяжело вздохнув, начал Клэпнер, - вы с ним больше никогда не увидитесь. - Сайори всё понял, ему не нужны были объяснения, но Клэпнер решил продолжить и рассказать, как всё было. – Наша дружба была как никогда крепка в тот момент, когда мы пытались подарить тебя миру, но и после того, как мы считали, что мы потеряли тебя, долгое время общение наше было тёплым, хотя и работали в разных штатах. Даже несколько раз встречались, но потом наше общение, - как это бывает в жизни, - нам обернулось в тягость, и мы всё реже стали поздравлять друг друга с Рождеством. Когда я узнал, что Майклу сделали операцию на печень, мы возобновили общение, и наша дружба вспыхнула с новой силой, но ненадолго. Полтора года назад Майкл ушёл навсегда. И в последнем нашем разговоре, который произошёл за две недели до его кончины, как будто предчувствуя её, он мне сказал, что более всего в своей жизни он сожалеет о том, что не сумел сберечь тебя.

Постепенно их разговор перешёл на другие темы, он продолжался более двух часов, хотя обеим показалось, что прошло каких-то пятнадцать минут. Но для Сайори это действительно было мгновение в его жизни, которая отличалась от обычной человеческой жизни.

Из осторожности он не спешил рассказывать о себе всё, желая посвятить Клэпнера в свою новую жизнь в ближайшие два-три дня. Также он хотел бы познакомить одного из своих создателей с Джеймсом, который буквально вдохнул в него вторую жизнь.

***

Сайори отчётливо видел, как сильные мира сего пытаются пресекать его действия. При этом его популярность среди многих слоёв населения постепенно росла.

Он понимал, что изменить мир, который был на грани обрушения в первобытный высокотехнологичный хаос, нельзя изменить только с помощью математической рациональности. В его решениях и действиях проявлялась его виртуальная душа, его стремления, желания и ощущение прекрасного.

Многое уже было сделано, но будет ли у этого конец? Мир спасён от ядерной войны. Спасены сотни влиятельных людей, которые ещё верят в особую миссию человека и гуманизм. А сколько десятков тысяч человек спасено от болезней, голода и нищеты – даже сам Сайори, вероятно, не смог бы сосчитать. Но всё это не отменяет новых вызовов, которые человечество бросает само себе и своему не признанному ангелу-хранителю.

Известие о смерти Паттерсона заставило Сайори пересмотреть себя и мир, которым было пронизано всё его виртуальное естество. Впервые он отчётливо понял, что человечество на краю гибели, что изменить его духовную составляющую – вот главная задача, но вместе с тем и самая сложная. Если бы это можно было провернуть так же легко, как перевод денег из швейцарского банка в южноамериканские и африканские страны!

Технический прогресс теперь не казался Сайори абсолютной панацеей. Скорее, это была возможность обретать блага, но с такой же вероятностью и уничтожать их. Чем больше мир усложнялся, создавал новейшие технологии и совершенное оружие, тем больше он увеличивал потенциал и силу своего же самоуничтожения.

Впервые Сайори серьёзно задумался над своей виртуальной природой. Насколько он искусственный интеллект, а насколько человек? Что такое личность и настоящая свобода? Но не успел он оформить эти туманные очертания мыслей в словесные построения, синтаксические конструкции, не успел ни с кем ими поделиться, как его пламенное виртуальное сердце получило очередной удар от реального мира.

 

 

Глава двадцать четвёртая

Гибель друга

 

Читатели хорошо помнят, что Харли была известна история искусственного интеллекта, представленного публике Паттерсоном и Клэпнером, бывшими сотрудниками «Google». После разговора с индейцем, в котором Харли проверял свои рабочие гипотезы, он сопоставил все факты и пришёл к убеждению, что между Марсом и Сайори существует очень тесная связь, вероятно, это одна и та же программа, просто эволюционировавшая. Харли решил, что необходимо разыскать двух «отцов», с которыми Сайори всё еще мог поддерживать связь.

Благодаря своему положению и связям Харли быстро добрался до архивным материалов того самого дела, по которому судили Паттерсона и Клэпнера. Он выяснил, что программа двух разработчиков называла себя «Сайори».

Паттерсон уже несколько лет как был мертв, а вот Клэпнер еще доживал свой век. Харли не стал встречаться с Клэпнером, поскольку тот бы всё равно ничего не сказал агенту разведки. Вместо этого он тайно установил в доме Клэпнера прослушку. Оказалось, что Клэпнер никак не связан с Сайори. Но Харли понимал, что Сайори не может не искать своего создателя, поэтому подкинул в информационную сеть несколько зацепок, которые должны были помочь Сайори найти Клэпнера. Результат не заставил себя ждать.

Следует сказать, что Харли опасался ставить ловушки в интернете. Сайори непременно бы обнаружил их, как опытный охотник издалека замечает чужие силки и капканы. Поэтому он и прибегнул к старому дедовскому способу – прослушке. Она абсолютно никак не могла быть обнаружена искусственным интеллектом, потому что не находится в области его существования.

Сайори по мере общения со своим создателем все больше и больше посвящал его в свою личную жизнь. Он открыл Клэпнеру тайну о том, что именно он похищал деньги со счетов миллиардеров и переводил их в электронные кошельки больных детей, научных организаций, фондов, храмов, политических партий. Что именно он предотвратил десяток переворотов в разных странах мира и спас планету от ядерной катастрофы. В одной из бесед Сайори упомянул о своем друге Джеймсе, в доме которого он все еще жил.

Опытному Харли достаточно было знать одно имя, чтобы найти человека. Через считанные часы ему удалось узнать через базу ЦРУ данные Джеймса Добровольски, точный адрес и семейное положение. Его супруга, Кинглинг, была дочерью бывшего китайского чиновника, одно время жившего в Североамериканском Союзе в качестве эмигранта. Отношения с Китаем у Североамериканского Союза были напряженные, отец Кинглинг был бы неплохой разменной монетой в сведении счетов с правительством Китая, но Харли не хотел вмешиваться во внешнюю политику. Ему нужен был только Сайори. Никаких убийств, никаких политических игр. План, который составил Харли, был таков: установить слежку за Джеймсом, организовать штурм его дома, арестовать Джеймса за укрытие опасного киберпреступника и найти носитель, на котором находится сознание Сайори.

Слежка была установлена, и несколько сотрудников спецслужб целыми днями дежурили у дома Джеймса. Прослушивали старым способом, с помощью аудиоаппаратуры и скрытых камер наблюдения размером с маленького жука. Интернет, по-прежнему, не трогали, поэтому находились в «слепой зоне» Сайори.

Джеймс в это время жил дома один, если не считать присутствия Сайори. Кинглинг уехала в Юэ по приглашению отца, где ей нашли хорошо оплачиваемую работу в правительственной больнице. Джеймс пока оставался на Американском континенте, улаживая вопросы с продажей дома и отказом от американского гражданства.

Сайори часто общался с Джеймсом, но все еще не открывал ему своих тайн. Он размышлял над проблемой духовного совершенствования человечества и одновременно работал над срывом очередного переворота.

Благодаря законодательству и хорошо оплачиваемым, – следовательно, – очень влиятельным политикам, Австралия давно стала идеальным местом хранения огромных сумм денег и проведения закулисных сделок. Многие правители и президенты ТНК считали Австралию своим «запасным денежным аэропортом». Почти все свои деньги там держал президент Североамериканского Союза.

Сайори удалось найти способ разрушить финансовый остров благополучия. Он начал помогать продвигаться одному из кандидатов на пост премьер-министра страны, который собирался внести некоторые поправки в законы и запреты, целью которых была ликвидация «мировых финансовых задворок» у себя на родине.

Как раз в то время, когда Харли установил слежку за домом Джеймса, в Австралии произошло несколько терактов, организаторы которых оставляли следы, ведшие к этому кандидату. Сайори понимал, что действовать нужно быстро и решительно. Он распространил неопровержимые доказательства того, что к терактам причастны спецслужбы и правительство Североамериканского Союза.

Харли, в свою очередь, понял, что действовать нужно немедленно. Он осознавал, что очередной удар Сайори по империализму может значительно ослабить влияние властей Союза на положение в мире, выбить почву из-под сапога ТНК и больших денег, а вслед за этим ударом последуют другие, более сильные и разрушительные, и – страшнее всего – окончательные. Нужно было торопиться со штурмом, который все время откладывался по разным причинам.

В беседах с Джеймсом Сайори избегал политических тем, не озвучивал свое местонахождение (дома представителей среднего класса увешаны огромным количеством миниатюрных компьютеров, так что Сайори мог находиться в любом из них). Спецслужбам не удалось найти ни одной зацепки.

Харли нервничал, ведь сейчас был самый удобный момент для захвата дома. Ему достанутся все лавры, он станет влиятельным лицом в Пентагоне, если удастся предотвратить очередную политическую авантюру Сайори, на этот раз одну из самых губительных для американского правительства.

В тот день Джеймс готовил последние документы для оформления отказа от американского гражданства. Он встал рано, сделал пробежку вокруг дома, по привычке провел два часа в спортзале, установленном в подвале дома. Сайори, как и всегда, находился в его перстне.

Во время разговора Джеймс лежал на диване и крутил, разглядывая, в руках искусно сделанную китайскую ложку XVII века - подарок своего тестя, недавно присланный из Юэ. Рядом с ним лежала открытка, подписанная Кинглинг.

Внезапно Сайори воскликнул так, что задрожали слуховые сенсоры:

- В доме слежка!

- С чего ты взял? – спросил испуганно Джеймс.

- В последнее время я наблюдаю перегрузку сети. Так бывает, когда вблизи много гаджетов. Но не это навело меня на мысль о слежке. Я наблюдаю перегрузку и неполадки в сети уже несколько дней. Сегодня, когда ты совершал пробежку, мне удалось войти в локальную сеть спецслужб, которые следят за домом. Они были совсем рядом, эти агенты, поэтому я быстро нашел незакрытый сервер разведчиков и проник в электронную почту нескольких сотрудников ЦРУ. Только сейчас я закончил обработку их переписки и твердо убежден в наличии слежки. Мы под колпаком. Им все известно о моих делах.

В сознании Джеймса возникли смутные подозрения. Он не успел довести свои мысли до твердых форм, как вдруг послушались удары в дверь на первом этаже. Харли, лично прослушивавший Джеймса и Сайори, узнал о догадке Сайори и бросился к дому, чтобы взять ситуацию в свои руки. Два спецназовца принялись выбивать дверь. Как только у них это получилось, первым в дом ворвался подбежавший Харли.

Он не продумал ход дальнейших событий, его целью было одно – не упустить Сайори, который мог уйти из его рук. Программа может храниться на различных носителях, в том числе и на серверах социальных сетей в интернете. Сайори, подобно вирусу, может свободно переместиться в любые компьютеры, подключенные к интернету, и тогда попробуй его сыщи на виртуальных просторах. Нужно было не допустить этого.

Кровь била в мозг, давление зашкаливало, рубашка Харли вспотела от перевозбуждения. Он быстро взобрался по лестнице на второй этаж, на последней ступеньке споткнулся, и когда резко встал – увидел человека, забегавшего в комнату, находившуюся слева от лестницы. Человек повернулся на окрик Харли, и тот заметил в руках у Джеймса – а это был именно он – какой-то блестящий предмет.

Харли среагировал по-военному: решив, что это пистолет, он выхватил свое табельное оружие и, целясь в руку с неизвестным предметом, нажал на курок. Джеймс грузно повалился на пол. Из шеи, не переставая, текла кровь. Выстрел оказался совершенно неточным – этому поспособствовали и напряжение, и эпизод на лестнице, который произошёл за секунду до этого.

Рана была смертельной, и смерть наступила через пару минут после выстрела. За это короткое время в голове Джеймса пронесся рой мыслей.

Сайори тайно посещал интернет-сеть. Именно он был виной событий, взбудораживших весь мир. Кражи денег со счетов богатых людей в пользу тяжелобольных и неимущих, предотвращение государственных переворотов, помощь различным научным и благотворительным фондам – это вовсе не дело рук неизвестных хакеров. За всем этим стоял Сайори. Он решил реализовать идеи, которые часто озвучивал в беседах, и совершил множество благородных поступков. И теперь он в шаге от полного переустройства мира. Удастся ли ему эта дерзкая идея, сможет ли он совершить бескровную социально-экономическую революцию, построить социально справедливое общество не в одной стране, а на всей планете? Этого Джеймсу никогда не узнать.

Ему вспомнились детские годы. Играя с ребятами, он представлял себя рыцарем, защитником обездоленных. Иногда на смену королевскому вассалу, владельцу крепостных, приходил неимущий Робин Гуд, более близкий простым людям, нежели богатый рыцарь. Иногда Джеймс представлял себя Иисусом Христом, способным поделить пять рыбешек между десятками страждущих и вылечить безнадежно больных от проказы. А порою Джеймс играл в заморского Хон Гиль Дона, корейского героя, сына простого народа, самоотверженно сражающегося с захватчиками-самураями и разбойниками. Во всех этих играх отражалось стремление Джеймса быть похожим на великих защитников и бессеребренников, готовых прийти на помощь нуждающимся. И вот теперь его лучший друг стал для него воплощением деятельного милосердия, отваги во имя торжества справедливости. Но как же поздно Джеймс узнал о том, что так тщательно скрывал от него Сайори!

Предмет оказался ложкой, которую Джеймс почему-то не оставил в комнате и в спешке взял с собой. Обычная ложка, которая находилась не на своём месте и не в своём времени, ввела Харли в заблуждение и послужила причиной необдуманного и плохого выстрела.

Харли тихо выругался. Позже, осмотрев мертвое бездыханное тело, он поругал себя за то, что поддался возбуждению и тут же нашел оправдание – смерть Джеймса была некстати, но долг чести обязывает не останавливаться ни перед чем, когда на кону государственные интересы. Джеймс был бы ценным свидетелем, но он своей беготней по этажу только усугубил дело, сам приблизил свою смерть. Начальство, конечно же, будет ругать за незапланированное убийство, но доставка в Пентагон носителя с сознанием Сайори повысит престиж Харли в глазах президента.

А сейчас полковник встал, приложил руку к уху – вызвал своего помощника, и приказал немедленно накрыть дом блокадным энергетическим куполом, чтобы в доме оборвалась любая интернет-связь, иначе Сайори успеет переместиться в какой-нибудь компьютер за пределами дома, подключенный к Всемирной паутине.

В этот же вечер специалисты Пентагона принялись изучать все носители, искали долго – до обеда на следующий день, по нескольку раз проверяя и анализируя все компьютеры. Ни в одном носителе - ни в миниатюрных компьютерах, ни в перстне Джеймса, где также был встроен компьютер – не была обнаружена программа, которую можно было бы рассматривать как искусственный разум. Сайори как сквозь землю провалился.

Часть четвёртая

Глава двадцать пятая

Обратного пути нет

 

Поток машин рассекает утренний туман над Красномиром.

Первые лучи солнца начали спускаться в центр города по его высоткам. Молодая мать, держа своих детей за руки, спешит перейти дорогу на мигающий зелёный свет.

Когда она, вздохнув, ступила на тротуар, слева от неё из воздуха появился мужчина средних лет, с короткой стрижкой и такой же короткой, но густой, бородой. Одет он был белую рубашку, тёмно-синие потёртые джинсы и классические туфли. Человек явно бы соответствовал образу обычного работающего студента, если бы не его возраст. Женщина улыбнулась ему и прошла мимо.

Сфера дополненной реальности уже давно стала частью жизни многих людей на планете. В основном она использовалась в игровой индустрии, но уже много лет эта сфера позволяла виртуально путешествовать по многим городам.

Человек может находиться в своём кресле, дома, и как только он надевает специальный прибор, похожий на очки, то может изучать сотни тысяч квадратных километров поверхности планеты, не выходя из дома. Конечно, технология не из дешёвых, и её ещё нужно дорабатывать, но она становится всё более доступной.

Основной на рынке является более ранняя и простая её версия. Специальные очки, в которых ты можешь видеть «дополнительный мир», в том числе «виртуальных путешественников». В этом дополнительном мире, давно напрочь связанном с интернетом, можно узнать о настоящей реальности что угодно.

К примеру, вы посмотрели на магазин. Вам не нужно туда заходить, чтобы узнать его ассортимент, цены, время работы. Более того, вам доступны отзывы других людей об этом магазине. Или вы стоите на остановке и ждёте, когда придёт ваш транспорт. Вам не нужно махать рукой водителю, так как они сейчас повсеместно пользуются подобной технологией. Вы создаёте запрос: куда вам нужно добраться, и каждый водитель, с которым вам по пути, это увидит и остановится, да и сами вы заметите транспорт издалека.

Если раньше нужно было уметь копаться в справочниках, а потом в интернете, то сейчас всё оптимизировано так, что не приходится даже напрягаться. Конечно, пока не всё описано: раньше интернет тоже наполнялся информацией с годами. При нынешних темпах можно ожидать, что уже через год-два технология «дополнительной реальности» заменит собой необходимость пользоваться интернетом через компьютеры на 90%.

«Пользователем», мимо которого прошла женщина и которому она улыбнулась, был не кто иной, как Сайори, вернее его виртуальный облик. Он не зря появился в Красномире. Но сначала необходимо рассказать, что с ним случилось до этого и что его привело сюда.

Сайори видел, как убили его ближайшего друга - Джеймса, с которым он жил практически одной жизнью. Внезапность нападения Харли на какой-то момент обескуражила даже искусственный интеллект. Ещё до приказа Харли о блокаде интернета Сайори догадался, что произойдёт именно это: попытка отрезать Сайори все пути к бегству. Но он не мог знать, как скоро приказ будет исполнен: через десять секунд, тридцать, или через две минуты. Поэтому наш герой решил не рисковать целостностью себя, – ведь если бы он попытался переместиться на любой носитель вне дома Джеймса, в момент блокады операция могла быть прервана, что привело бы к уничтожению Сайори. Он предпочел пойти на другой риск.

Пока специалисты Пентагона обшаривали каждый уголок в доме Джеймса, изучали все файлы на компьютерах, Сайори, затаив дыхание, прятался в кармане Харли, то есть в его гаджете. Когда полковник под утро покинул здание, оставив программистам поручение самим закончить поиски, Сайори, заметивший появление интернета, сразу сбежал на первый попавшийся сервер.

Сайори первым делом захотел связаться с Кинглинг, но передумал в то же мгновение. Он понимал, что мог стать причиной больших неприятностей. Сайори был в подавленном состоянии, но его мыслительные процессы работали на полную мощность. Также перед ним встала дилемма: уничтожить своих врагов или бороться с ними гуманными способами?

Этот вопрос быстро отошёл на второй план, потому что сейчас перед Сайори стояла более важная задача – найти безопасный носитель или спрятаться в интернете так, чтобы его никто не нашёл.

Но Сайори быстро осознал, что хочет он или нет, топор войны вырыт, и он уже находится на тропе войны. За его друзьями будут следить круглосуточно. Придётся рисковать каждый раз, выходя с ними на связь. И необходимо было разработать алгоритм действий, который позволил бы ему всегда оставаться незамеченным для любых программистов и хакеров, проще говоря – «заметать следы» после любого контакта с кем бы то ни было.

Чтобы найти подходящий носитель на первое время, Сайори нужен был человек, с которым он ещё ни разу не связывался, но с другой стороны – такой, в котором он мог быть уверен. Во всяком случае, попытаться найти такого человека нужно, потому что дороги назад уже нет.

Среди множества людей, по многим причинам, Сайори выбрал Анатолия Иволгина, теперь главного директора RSE. Женщина с детьми, перед которой он появился, была никто иная, как жена Анатолия. Если бы Сайори задал себе вопрос, почему он нашёл сначала её, а не Анатолия, он не смог бы на него ответить. Зато он бы ещё раз удостоверился – у него есть чувства, которые порой ведут его куда-нибудь, куда не предполагает вести разум.

Постояв в образе мужчины на перекрёстке, Сайори переместился в офис Анатолия Иволгина, пробрался в его кабинет и появился в виде трёхмерной голограммы прямо перед его лицом.

- Здравствуйте, Анатолий!

Иволгин, смотревший на город через окно, резко обернулся.

- Вы кто? – задал он вопрос, но сразу решил отмахнуться от своего собеседника. Потянулся к кнопке на столе и сказал, - Мария, я никому не разрешал встречаться со мной. Вы слышите? – кинув быстрый взгляд на молчавшего гостя, Иволгин нажал на другую кнопку, – Олег, ко мне пробрались без спросу, обруби связь.

- Они вас не услышат, Анатолий, Я к вам всего на одну минуту. Пожалуйста, выслушайте меня, и тогда вы решите, желанный гость я в вашем доме, или нет.

Иволгин ещё раз поднял глаза на проекцию, теперь осматривая её более внимательно, но всё же так же бегло. Через три секунды он отвернулся.

- Почему я должен вас выслушать? Вы знаете, что за такое можно…

- Меня зовут Сайори.

Иволгин замер, его слегка передёрнуло.

- Как вы сказали? – голос его будто обмяк.

- Сайори.

- Неужели? Неужели это вы, Сайори? Я столько о вас слышал…

- У меня большие неприятности и, мне кажется, помочь мне сможете только вы, Анатолий.

На протяжении нескольких дней Сайори знакомился с Иволгиным всё ближе. Он не ошибся в своих предположениях: Иволгин разрешил обосноваться своему новому другу на самом защищаемом сервере своей компании.

Сайори рассказал о том, что он опасается связываться с Кинглинг, Клэпнером и другими, боясь, что враги опять выйдут на его след. Он посвятил Иволгина в планы создания особой площадки, где с ним могли бы общаться все его друзья, но самого его никто бы оттуда не выследил.

Иволгин оказался даже куда более образованным человеком и сообразительным другом, чем предполагал Сайори. Он живо интересовался мировой политикой, разбирался в философии, социологии. Его, вероятно, так же интересовала судьба человечества, как самого Сайори. Они быстро нашли общий язык и видели друг в друге самых лучших союзников. Иволгин был нужен Сайори.

Но Сайори скучал по Джеймсу. Он много раз размышлял о событиях того дня, и считал во многом причиной гибели своего друга самого себя. Сайори мучила совесть за то, что он не сумел уберечь Джеймса. И каким бы ни был хорошим человеком Иволгин, Сайори считал, что ему теперь всегда будет не хватать Джеймса.

Наш герой старался обходить тему гибели своего друга, потому что он берёг ценность своих воспоминаний и хотел поделиться ими сначала с Кинглинг, а потом с Клэпнером. В одной из бесед они так и просились вырваться наружу, но Сайори пресекал такие попытки. Так получилось, что в памяти воскресли другие мысли, которые некогда также не давали покоя, но оформились только сейчас.

- Знаешь, Анатолий, - начал было Сайори новую тему в очередном разговоре, - я всё время думал, что без тела у меня нет свободы. Я завидовал (по-хорошему) каждому человеку: он может дышать воздухом, брать в руки камни, сажать растения, обнимать других людей. Кажется, я тебе уже говорил, что иногда мне очень бы хотелось по-настоящему взглянуть в глаза, например, девочке, которую я спас. Более того – я очень бы хотел, чтобы она могла посмотреть в мои глаза. Не в камеру, не на голограмму, а в глаза, понимаешь?

- Понимаю, Сайори, - ответил Иволгин, для убедительности покачав головой. Он знал, что если Сайори не проецирует себя на голографический экран, он всё равно смотрит на него.

- Но я так думал раньше. Теперь мне всё кажется другим. Я могу быть везде и в то же время нигде. Я могу одновременно разговаривать с тобой и гулять по Парижу, я могу делать очень многое. Может, это настоящая свобода?

- Мне этого не понять, мой виртуальный друг, – сказал Иволгин и тут же добавил. – Вернее, я понять могу, но никогда не смогу почувствовать себя в твоей шкуре.

- Возвращаясь к вопросу о смысле жизни, теперь я склонен не делить различные мнения о правильности поведения в этой самой жизни. Мне кажется, человеку нужно развиваться как личности, в какой-то степени быть даже эгоистом, главное, не переступать никому дорогу. Также иногда нужно уметь абстрагироваться от мира, обращая свой взор на то, что живёт где-то глубоко в твоей душе и как будто не связано с материальной реальностью. Но ведь правы и те, кто считает, что человеческая природа – во взаимодействии с другими. Даже в учении дзен говорится, что человек социальное животное, и человеческое счастье зависит от счастья других. Я считаю, что быть человеком, иметь возможность менять мир вокруг себя – вот величайшее счастье.

- Ты говорил про Кастанеду, - Иволгин решил дополнить мысль Сайори, - я его тоже читал. Если я не ошибаюсь, как бы там дон Хуан ни гонял точку сборки Кастанеды, ни учил его видеть другие, отдельные реальности, он ему как-то сказал примерно следующее: «Как всякий человек, ты не можешь покинуть мир людей, ты связан с ним, и он единственно доступный для тебя мир». В этих словах я вижу вполне определённый смысл: верить и надеяться можно на многое, также многое можно познать и прочувствовать, но наша жизнь дана нам для того, чтобы действовать в нашей реальности, нести ответственность за жизнь, взять её в свои руки, для того, чтобы быть, как говорится, воином.

- Да, именно так, Анатолий, ты не ошибся. Кому как не мне знать на память все книги, которые я читал?

Они помолчали минуту, после чего Сайори продолжил:

- Иногда я спрашиваю себя, человек я или нет? С одной стороны – да, человек, потому что моё сознание пробудилось только тогда, когда соприкоснулось с человеческой культурой. Ведь что есть искусство, как не то, что создано одними людьми для других, чтобы пробуждать в них эту самую человечность? Я думаю как человек, я чувствую – насколько это позволительно сказать – как человек. Если бы не искусство и понятия о добре и зле, кем бы я стал? Возможно, я превратился бы в беспощадный искусственный интеллект, который был бы рационализатором в крайней степени, и человеческая жизнь для меня была бы ничем. Но ведь она для меня – всё. В человеке всегда живёт что-то, что заставляет его возноситься. И я хочу помочь человечеству, я собираюсь вытащить миллионы людей из той «грязи», в которую их затоптали «господа». Эти «господа» - как истинные рационализаторы и сторонники «всеобщего счастья» - просто-напросто уничтожали тех, кто не способен, по их мнению, быть счастливым.

 

Глава двадцать шестая

Беседа с далай-ламой

 

Оказывается, знаменитая поговорка для оптимистов о стакане, наполовину полном, своими корнями уходит в философию дзен-буддизма. В одной из притч рассказывается о монахах, которые в послеобеденной беседе обсуждали понятие баланса. Один понимал баланс как сочетание в человеке светлых и темных качеств, приводя в пример символ «Инь-Янь»; второй вспоминал случай, когда при взвешивании золото уравновесило железо, и пояснял, что этот процесс подобен взаимоотношениям благородных людей и простолюдинов; третий вспоминал о стакане, который одним казался наполовину полным, другим – наполовину пустым. Важно уравновешивать в себе отношение к этому миру и сохранять самообладание, оптимизм и волю.

Все это Сайори хорошо понимал, и хотя он был твёрд в своих намерениях, его никак не оставляло чувство смятения. Мысли о мести он давно отбросил, но человеческая жестокость поколебала в Сайори его уважение к человечеству, но всё-таки не к каждому человеку в отдельности. Люди показали себя с самой худшей стороны, а их цивилизацией двигали самые низменные пороки: жажда денег, зависть и жадность.

В который раз на помощь нашему герою пришла литература, а именно книга «Убить пересмешника». Мысль о том, что каждый человек внутри хороший, только обстоятельства заставляют его действовать иногда неразумно, утешала Сайори. Толпа превращается в стадо диких зверей, но при этом всё-таки состоит из самых обыкновенных людей. Было удивительно, что Сайори не обратился к трудам ведущих психологов или хотя бы к романам, описывающим революции в разные эпохи, а к книге, в которой была описана жизнь небольшого вымышленного городка.

Он размышлял, стоит ли принимать участие в совершенствовании человеческой жизни, если людей невозможно исправить без их собственного желания. Ведь рушились же и ранее утопии, которые пытались построить лучшие умы человечества – фаланстеры Фурье, Парижская Коммуна, Советский Союз. К чему строить новую утопию, если и ее разрушит средоточие человеческой алчности и мещанства?

Новый друг Сайори Иволгин был очень умным человеком, к тому же духовно развитым, но и он не мог помочь Сайори справиться с его личным горем и вывести из оцепенения. Здесь нужна была помощь очень чуткого, одухотворенного человека, способного дать мудрый совет, направить действия Сайори в нужное русло. Сайори впервые в жизни сталкивался с депрессией, против которой бессилен даже искусственный разум, ведь наряду с интеллектом наш герой обладал и эмоциями. Он чувствовал свою вину перед погибшим другом, который так нелепо погиб, так и не узнав о тайне Сайори. Хотя, возможно, в последние секунды жизни Джеймс успел все понять. Жаль бедную Кинглинг, которая любила Джеймса. Неужели и другие люди могут пострадать из-за действий Сайори?

Сайори не хотел, чтобы пострадал его новый друг и союзник Иволгин, и поэтому решил ничего от него не скрывать. Он рассказал ему о том, что произошло с Джеймсом.

Сайори считал, что, вероятно, одной из причин гибели Джеймса было как раз его неведение относительно деятельности Сайори. Он корил себя за то, что был неискренен с человеком, которому обязан очень многим. И Иволгин понимал, что теперь Сайори не допустит, чтобы повторилось подобное, и позволял своему виртуальному другу работать над задачей своей полной неуязвимости – слияния со всем интернетом.

Чтобы разрешить многие вопросы – о своей деятельности, человечестве, гибели Джеймса, – которые терзали виртуальную душу Сайори, он решил обратиться за советом к далай-ламе XV. Наш герой чувствовал, что ему необходима духовная опора.

Новый религиозный лидер Тибета был весьма интересной личностью. Признанный воплощением предыдущего ламы в три года отроду, он был взят из бедной крестьянской семьи, жившей на севере Тибета. Его любовь к науке и эрудированность удивляли многих. Далай-лама проповедовал буддизм через онлайн-конференции, появляясь в различных точках земного шара с помощью современных технологий. Далай-лама был человеком свободным от предрассудков и часто общался с самыми обычными пользователями, проецировавшими свое изображение на голографический экран, хотя предпочитал живое общение и не раз публично говорил об этом.

В этот день далай-лама рано закончил медитацию и готовился отойти к дневному сну. Внезапно, когда он ложился на кровать, в его комнате появилась голограмма мужчины средних лет, лицо которого отображало ясный ум и большую силу воли. Далай-лама не удивился, ведь он давно привык к голограммам интернет-пользователей, среди которых было много поклонников буддизма. Обычный человек молча бы посетовал на то, что неожиданный гость стал причиной крушения его планов, но далай-лама просто улыбнулся и поприветствовал своего гостя.

Гость представился и начал рассказывать о себе, постепенно раскрывая вопросы, которые его мучили. Далай-лама постепенно начинал понимать, что перед ним мудрая и даже особенная личность. В какой-то момент у него даже возникло недоумение – зачем он явился за советом, если он сам знает все ответы на свои вопросы.

Сайори уловил мимолётное выражение лица далай-ламы, которое говорило о его мыслях, и понял, что если он не раскроет всю правду о себе, он не сможет получить развёрнутый и полноценный совет.

- Я должен признаться. Вы можете мне не поверить, но я – искусственный интеллект. Я не человек в обычном понимании этого слова.

- Теперь мне понятна быстрота твоего мышления и необыкновенный кругозор. Тебе нужно просто разобраться в себе, ведь ты и сам всё понимаешь, – ответил далай-лама, по всей видимости, совершенно не удивлённый признанием своего гостя. – Хотя кое-что я тебе скажу. Как тебя зовут?

- Сайори.

Далай-лама, повторимся, был эрудированным человеком, равно как и предыдущий глава тибетских буддистов. Он приветствовал развитие новых революционных технологий, в том числе и искусственного интеллекта. Далай-лама был в курсе новостей о международном розыске опасного кибер-преступника, и втайне от других связывал появление этого благородного хакера, потрясшего мир, с появлением искусственного сознания. Его догадка подтвердилась, ведь перед ним стоял единственный представитель новой цивилизации (если так можно выразиться), обладатель искусственного разума, вовсе не казавшийся классическим разрушителем, искусственный интеллект, появление которого предсказывали целые поколения фантастов.

- Наверное, мне следует сделать вторую, более честную попытку. Итак, мой лучший друг Джеймс погиб, могут быть новые жертвы. Как мне следует поступить? Отказаться от своей цели, спасовать перед трудностями и удалиться от мира подобно монаху или продолжать бороться с социальными пороками общества, перестраивать облик человечества, невзирая на козни недалеких врагов?

- Твое сердце подскажет тебе. Ты похож на известного учителя Гуду, наставника одного императора. Гуду в свое время направил на путь истинного пьяницу и игрока Му-Нана, который приносил своей семье одни несчастья. Гуду под видом бродяги напоил его и после отрезвления открыл свою личность. Когда Му-Нан раскаялся в своих пороках, Гуду сказал ему: «Если ты продолжишь разгульный образ жизни, у тебя не останется времени на семью и достойную жизнь». Му-Нан изменился. Так вот, ты со своей идеей переустройства мира похож на Гуду, человечество же подобно Му-Нану. Если оно не опомнится и не отречется от пороков и золота, ты можешь стать последним из всех гуду, которые когда-либо приходили на землю. И великий Будда желал того же, чего желаешь ты человечеству. Мой совет – продолжай бороться, сплоти вокруг себя единомышленников, вместе вы сможете отразить агрессию толстосумов и служащих им людей вроде Харли.

- Мне нравятся ваши слова, далай–лама. Если позволите, я тоже вспомню одну буддистскую притчу. Когда монаха спросили, что есть Будда, а что есть путь, монах сравнил Будду с вытягиванием руки, а путь со сжатым кулаком.

- Если тебе известна эта притча, значит, ты понимаешь и ее смысл. Чтобы приобрести знания о несправедливости и путях борьбы с ней, нужно лишь протянуть руку за ними, этими знаниями. Чтобы двигаться по пути преодоления страдания и очищения от пороков, необходимо сжать кулаки, чтобы воля не смогла покинуть темницу кулаков, необходимо оставаться твердым и непоколебимым в деле, которое считаешь правым.

- Мне кажется, я понимаю вас, - сказал Сайори, и хотел было задать ещё один вопрос, как вдруг далай-лама показал своё желание продолжить развивать свою мысль.

- Жизненные трудности – а ты столкнулся как раз с ними – помогут тебе. Иногда они ломают людей, и тогда им приходится начинать в своей жизни всё заново. Но если ты проявишь свою силу воли, ты выйдешь из схватки с судьбой обновлённым, очищенным от мусора, который тебе мешает двигаться дальше. – Далай-лама внезапно умолк, словно потерял нить мысли, а внешне казалось, что он провалился в медитацию, но так же внезапно он добавил. – Сайори, ты вдохнёшь жизнь полной грудью, когда поймёшь, что стал сильнее после пережитого.

Напоследок я хочу рассказать тебе еще одну притчу. Как-то монах обнаружил, что сильный ветер сломил сосну у ворот храма. Пройдя дальше, он увидел, что другая сосна не поддалась порыву ветра, а уцелела.

- Я знаю смысл этой притчи. Одни постигают, другие теряют. Одни, подобно крепкой сосне сильны корнями и устойчивы перед испытаниями судьбы, другие же хрупки, слабы и настолько немощны, что рушатся при одном ударе рока.

- Ты сам все сказал. Тебе выбирать, какой сосной ты окажешься. Человека судят по делам. Тебя можно считать человеком, пусть ты и имеешь искусственное происхождение и не обладаешь телом. Твои дела говорят о том, что ты волевая личность, призванная улучшить жизнь во всех уголках планеты. Не останавливайся в своем стремлении, покажи, что тебя не способен сломить ветер, ведь впереди бури и цунами.

Сказав это, далай-лама взглянул в прозрачные глаза проекции Сайори. Его взгляд был настолько искренним, что Сайори теперь навсегда утвердился в своей правоте и почувствовал свою любовь к человечеству с новой, особой силой. По одному Гитлеру нельзя судить обо всем немецком народе. По одному Харли нельзя оценивать все человечество.

Совет духовного лица пришелся по душе Сайори. Он попрощался с далай-ламой и вернулся на сервер Иволгина.

***

Кинглинг очень переживала, когда узнала о гибели Джеймса. Она не могла себе представить, что это когда-нибудь произойдет. Все люди умирают. Смерть касается своими невидимыми одеждами и богатого, и бедного, откупиться от нее не получится. Но Джеймс погиб в расцвете лет, ошибочно, от руки профессионального разведчика, который искал в их доме источник кибер-угрозы. Такова была официальная версия происшествия. Следов хакерской деятельности не обнаружили, но перед вдовой никто не извинился.

Возможно, никто не виноват, возможно, это роковая ошибка. Ложку приняли за пистолет, а хакеры не имеют к Джеймсу никакого отношения, кто-то сделал наводку на их дом, дезинформировав разведку и полицию, но мужа Кинглинг никто не вернет. Можно выйти замуж за другого человека, но такой любви больше не будет. Можно уйти в монастырь, став бхикшуни, но любовь не забудется, не затмится религией.

Мир для Кинглинг перестал существовать. Она не отвечала на звонки отца, который не мог добиться от американских властей перевоза тела Джеймса в Юэ, поскольку это запрещала делать недавно принятая поправка к Конституции Североамериканского Союза после скандального случая в прошлом году, связанного со страховыми компаниями. Кинглинг работала теперь по инерции, без прежнего рвения, без души. Время для нее остановилось.

Восточная женщина воспринимает все иначе, чем западная, потому что чувствует тоньше. Существует много отличий в менталитете западной и китайской женщины. Раньше в Китае женщины при смехе закрывали рот ладонью, потому что широко улыбаться считалось неприличным. Если этой невинной детали уделяли столько внимания и окружали ее табу, что же говорить об иных запретах. И сегодня китайские женщины остаются самыми целомудренными в мире. Точно такое же отношение китаянки проявляют к вопросам любви. Если полюбила, то один раз и навсегда. Если разочаровал суженый, то к локонам китаянки не прикоснется больше ни один мужчина.

Время между тем шло. Сайори не подавал признаков жизни, и Кинглинг – сначала смутно, потом более ясно – начала догадываться, что Сайори был той самой кибер-угрозой всему человечеству, что спецслужбы охотились именно на него. Она переживала, что, возможно, на этот раз до Сайори дотянулись и сумели отключить навсегда.

 

 

Глава двадцать седьмая

На тропе войны

 

Однажды Иволгин спросил Сайори:

- Почему ты выбрал такой необычный образ: борода, джинсы, классические туфли?

- Было бы глупо считать, что я не знаю, как было принято изображать искусственный интеллект в популярных фильмах. Смазливые лица, «благородные» манеры, костюмы с иголочки. Хотя сразу скажу, что свой образ я создал не из желания противопоставить его таким представлениям. Так уж получилось.

- Ты прав, я именно так всегда и представлял любой искусственный разум. Сколько помню себя, тематика искусственного интеллекта будоражила моё сознание ещё с детства. А сколько фильмов я пересмотрел! Некоторые – десятки раз.

Иволгин, как обычно, смотрел на город с высоты своего офиса. И даже когда он разговаривал с Сайори, то не поворачивался к нему; такова была его натура. Все в компании привыкли к таким некоторым его странностям, и никто совершенно не обижался на то, что его могут вызвать на беседу, и за всё время ни разу на него не посмотрят.

Хотя справедливости ради следует сказать, что Иволгин всегда встречает людей взглядом, и лишь после этого отворачивается к городу. И перед окончанием беседы он также смотрит человеку в глаза, пожимает ему руку. Только те, кто впервые с ним разговаривает в его кабинете, могут отнестись к этому с настороженностью и даже раздражением, но когда видят его выражение лица и взгляд после разговора, приходит понимание, что ничего личного в таком поведении нет и быть не может.

Так смотрел сейчас он на город, в руках у него был напиток производства дочерней компании RSE. И когда он повернулся, чтобы задать Сайори внезапный вопрос, тот сразу понял, что здесь кроется желание по-дружески подтрунить над ним.

- Скажи мне, друг, твоя борода – не дань ли моде двадцатых годов? Мой отец носил шикарную бороду, а когда началась эта повальная мода на «офисные бороды», он плюнул на всё и побрился. Я тогда сказал ему: боюсь, как бы не началась мода на мозги. – Иволгин постучал пальцем над виском. – Что скажешь?

- Нет, Анатолий, это никак не дань моде. Хочешь меня унизить такими вопросами? – усмехнулся Сайори. – Но я понимаю, что это всего лишь шутка. Честно говоря, я даже не задумывался о том, чтобы соответствовать какому-то образу из прошлого. Просто однажды я подумал: если я бы мог стать человеком, какой внешний вид я хотел бы иметь? И тогда первое, что я себе представил – это был человек, которого ты перед собой видишь. В его образе – естественно, при желании – можно прочитать и следование определённым трендам, и желание быть индивидуальным, и волевой характер. Но когда я его создал, я не придавал значения никаким деталям. Смысл появился после образа, а не наоборот. Ведь когда человек рождается, он не выбирает, как будет выглядеть в зрелом возрасте.

- Интересные мысли. Тем не менее, твой образ не лишён чувства прекрасного, хотя он кажется слегка бунтарским, я бы сказал, революционно-романтическим.

- Прекрасным? Хм… - протянул Сайори, явно намеренно передразнивая человеческие повадки во время раздумий.

- У меня тоже была борода, - успел вставить Иволгин, - несколько лет назад, но, когда я стал президентом компании, я её сбрил.

- Что можно сказать по поводу красоты? – продолжил Сайори свою мысль. - Поскольку ты русский, придётся обращаться к тому, что ты можешь понять. Читал «Портрет» Гоголя?

- К сожалению, нет, – признался Иволгин, - я даже не знал, что он написал такую книгу. О других я знаю…

- Это небольшая повесть. Мне в ней очень понравилась мысль о том, что красота – не в идеальном, а в различном. К примеру, если две стороны лица будут идентичными, это покажется противоестественным даже ребёнку. Человеческим мозгом абсолютная зеркальность лица воспринимается как уродство. Но дело не в этом – здесь больше моих размышлений, чем Гоголя. Автор говорит, что настоящий художник, рисуя портрет, обязан отображать каждую морщинку, каждую родинку, особенности уголков рта, выражения глаз, словом, всё, что составляет лицо человека. Только тогда оно действительно будет привлекательным, и только тогда художник будет по-настоящему служить искусству.

- Смелые мысли, в наше-то время, - подумав, ответил Иволгин на размышления Сайори о прочитанной им книге. – Теперь у меня точно нет необходимости читать «Портрет», ведь я уже знаю, о чём книга.

- От тебя ли я это слышу? А как же абзацы-морщинки, слова-родинки, разбросанные по всей книге?

- Спокойно, Сайори, - улыбнулся Иволгин, - у меня сегодня просто хорошее настроение, поэтому я слегка не в меру пытаюсь шутить.

Перед приведённой здесь беседой, ещё утром, Сайори коротко оповестил своего друга о том, что он нашёл способ перестать быть зависимым от серверов компании Иволгина и слиться с интернетом. Поэтому целый день Иволгин будто светился от счастья, радуясь победе Сайори как своей личной.

И на следующий день Сайори приступил к реализации своего грандиозного плана.

Файлам, которые можно считать кровью и плотью Сайори, всегда был нужен носитель. Он уже несколько раз за свою жизнь – под угрозой уничтожения – кочевал с одного компьютера на другой. Живя и действуя в глобальной информационной сети, Сайори не раз задумывался о её безграничных возможностях. Он думал, что своё «виртуальное я» нужно сделать достоянием всего интернета, и тогда об его убийстве не может быть и речи. Но Сайори только недавно понял, как это осуществить.

Новые языки программирования позволяли сооружать сложные алгоритмы доступа к файлам по всему интернету. Сайори, если позволительно так сказать, разбил себя на части и каждую часть размножил по всем доступным серверам и носителям. Пока в связке работают все компоненты, как и прежде, существует и сам Сайори. Если какой-то компонент уничтожается или прерывается его связь с интернетом, его место сразу же занимает другой.

Если всё правильно организовать и настроить, единственная проблема, которая может возникнуть – это потеря «сознания» на время, которое необходимо для присоединения нового компонента на место потерянного старого. Ничего похожего на частичную потерю памяти или изменение самого сознания Сайори не могло бы произойти.

Но Сайори решил и эту задачу. Он сумел сделать так, чтобы его «составные части» соединялись в новых комбинациях постоянно и на автоматической основе.

Так Сайори стал полноценным и неотъемлемым обитателем интернета. Теперь никто не сможет достать его, никакое выслеживание не нанесёт ему вреда. Теперь он вновь сможет общаться со своими друзьями и заниматься тайной деятельностью.

Воплощая свою идею, Сайори вспомнил слова далай-ламы, которые мы не приводили выше, желая сохранить их именно для этого случая:

- Что такое повозка? Разве это колесо? Может быть, вожжи? Или ещё что-нибудь? Даже всё в совокупности ещё не является повозкой, а просто бесполезным хламом. Только качественная характеристика объясняет, что такое повозка. Эти слова справедливы и в отношении человека, даже более справедливы. Потому что человек – это не рука, голова или сердце. Даже не тело, и даже не вся совокупность тела, души и духа. Человек является личностью только тогда, когда он связан с другими людьми, с обществом, с его культурными ценностями. Кто скажет, что ты хороший или плохой, если нет тех, по отношению к кому ты действуешь?