Десяток новеньких томиков стихов, скопившихся на консоле в гостиной за время

Ее путешествия в Прованс. На свою беду, она была много умнее всех этих

Господ де Круазенуа, де Келюсов, де Люзов и прочих своих друзей. Она

Представила себе все, что они будут говорить ей о прекрасном небе Прованса,

О поэзии, о блаженном Юге и так далее, и так далее.

Ее прекрасные глаза, в которых застыла беспредельная скука и, хуже

Того, полная безнадежность найти хоть какую-нибудь радость, остановились на

Жюльене. Этот по крайней мере был не совсем такой, как все остальные.

- Господин Сорель, - сказала она отрывистым, нетерпеливым тоном, каким

Говорят молодые женщины высшего круга и в котором нет решительно ничего

женственного, - вы будете сегодня вечером на бале у господина де Реца?

- Мадемуазель, я не имел чести быть представленным господину герцогу

(можно было подумать, что эти слова и титул раздирали рот этому

Гордецу-провинциалу).

- Он поручил моему брату привезти вас к нему. Так вот, если вы там

будете, вы расскажете мне подробно об этом имении в Вилькье: мы подумываем,

Не поехать ли туда весной. Мне хочется знать, пригоден ли замок для жилья и

Так ли хороши окрестности, как говорят. Ведь слава часто бывает и

Незаслуженной.

Жюльен не отвечал.

- Приезжайте на бал вместе с братом, - добавила она очень сухо.

Жюльен почтительно поклонился. "Итак, даже на бале я обязан отдавать

Отчеты всем членам этой семьи. Однако ведь мне как раз и платят за то, что я

управляю их делами". Его раздражение добавило к этому: "Бог их знает, не

Попаду ли я еще впросак, сказав дочке что-нибудь такое, что не будет

совпадать с планами отца, сына и маменьки. Ведь это настоящий двор

Самодержавного властителя. Здесь надо быть полным ничтожеством, а вместе с

тем не давать никому повода для жалоб".

"Вот уж не нравится мне эта долговязая девица, - подумал он, провожая

Взглядом м-ль де Ла-Моль, которую позвала мать, пожелавшая представить ее

Какимто дамам, своим приятельницам. - И как она старается превзойти все

моды: платье у нее совсем сползает с плеч... Она еще бледнее, чем была до

Своего путешествия... А волосы совсем бесцветные, до того белые... прямо,

Можно сказать, просвечивают насквозь... А сколько высокомерия в ее манере

здороваться, в этом взгляде, - скажите, какие царственные жесты!"

М-ль де Ла-Моль окликнула своего брата в ту минуту, когда он выходил из

Гостиной.

Граф Норбер подошел к Жюльену.

- Дорогой мой Сорель, - сказал он ему, - где мне вас поймать в полночь,

чтобы нам с вами поехать на бал к господину де Рецу? Он мне поручил

Непременно привезти вас.

- Я очень хорошо знаю, кому я обязан столь великой милостью, - отвечал

Жюльен, кланяясь чуть ли не до земли.

Вежливый и даже предупредительный тон Норбера не давал повода для

Придирок дурному настроению Жюльена, и он придрался к собственному ответу на

Это любезное приглашение. Ему померещился в нем оттенок низости.

Приехав вечером на бал, он был поражен необычайным великолепием

особняка де Реца. Двор, куда въезжали экипажи, был словно шатер: над ним был

Натянут громадный тент из алого тика в золотых звездах; это было просто

Изумительно. А под шатром весь двор был превращен в настоящий лес из

Апельсиновых деревьев и олеандров в цвету. Кадки этих деревьев были зарыты

Так глубоко, что казалось, деревья растут из земли. Дорога, по которой

Подъезжали экипажи, была усыпана песком.

Все это, вместе взятое, показалось нашему провинциалу чем-то поистине

Необычайным. Он не имел ни малейшего представления о подобной роскоши; его

Потрясенное воображение мигом унеслось за тысячи лье от всяких мрачных

Мыслей. В карете, когда они ехали на бал, Норбер весело болтал, а Жюльену

Все представлялось в черном свете, но едва только въехали во двор, они

Поменялись ролями.

Внимание Норбера привлекали главным образом какие-то мелочи, на которые

Посреди всего этого великолепия, очевидно, не обратили внимания. Он оценивал