Шестидесятитысячной рентой и обзавелся собственными льстецами. Граф Шальве

Заговорил с ним обо всем этом безо всякого сострадания. Вскоре около них

Собралось уже человек тридцать. Все улыбались, даже серьезные молодые люди -

Надежда века.

"И зачем он только ходит сюда, к господину де ЛаМолю, где он явно

служит для всех посмешищем", - подумал Жюльен. И он подошел к аббату Пирару

Спросить об этом.

Г-н Баллан мигом улетучился.

- Чудно! - сказал Норбер. - Итак, один из шпионов отца уже исчез, и

Теперь остался только этот кривоногий Напье.

"Не в этом ли разгадка? - подумал Жюльен. - Но зачем в таком случае

маркиз принимает господина Баллана?"

Суровый аббат Пирар хмурился в углу, слушая, как лакей называет имена

Гостей.

- Это сущий вертеп! - восклицал он подобно Базилио. - Сюда приходят

Только люди с запятнанной репутацией.

Дело в том, что суровый аббат просто не знал, что представляет собой

Истинно светское общество. Но через своих друзей-янсенистов он располагал

Весьма точными сведениями об этих людях, которые проникают в гостиные только

Благодаря своему исключительному умению угождать всем партиям разом или

Благодаря богатству, нажитому сомнительным путем. Сегодня вечером он от

Избытка чувств несколько минут подряд отвечал Жюльену на его настойчивые

вопросы, потом вдруг сразу остановился, сокрушенный тем, что ему все время

Приходится говорить обо всех только дурное, и уже чуть ли не каясь в своем

Грехе. Этот желчный янсенист, веривший в заповедь христианского милосердия,

Вынужден был, живя в миру, непрестанно бороться с собой.

- Ну и лицо у этого аббата Пирара! - сказала м-ль де Ла-Моль, когда

Жюльен вернулся к дивану.

Жюльен почувствовал негодование, хотя она, конечно, была права. Можно

Было не сомневаться, что аббат Пирар был самым честным человеком в этой

Гостиной, но его покрытое красной сыпью лицо, на котором отражались сейчас

терзания совести, было на редкость безобразно. "Вот и верь после этого

Физиогномике, - подумал Жюльен. - Как раз сейчас аббат Пирар по своей

Совестливости мучается из-за какого-то пустяка, и от этого у него и вид

Такой ужасный, а вот на лице этого Напье, всем известного шпиона, сияет

чистая, безмятежная радость" Аббат все же пошел на большие уступки ради

Интересов своих единомышленников - он завел себе слугу и стал превосходно

Одеваться.

Жюльену вдруг показалось, что в гостиной происходит что-то странное:

Все взоры устремились к дверям, разговоры затихли. Лакей произнес фамилию

Знаменитого барона де Толли, который обратил на себя всеобщее внимание во

Время последних выборов. Жюльен подошел поближе, и ему удалось как следует

Разглядеть его. Барон состоял председателем одной из избирательных коллегий,

И его осенила блестящая мысль - утаить все записочки, поданные за одну из

Партий. Чтобы возместить недостачу, он заменял их всякий раз другими

Записочками, на которых стояло некое более угодное ему имя Однако этот

Смелый маневр был замечен коекем из избирателей, которые, разумеется, не

Преминули выразить свое громкое восхищение барону де Толли Бедняга еще не

Совсем оправился после этой шумной истории, он был несколько бледен. Злые

Языки поговаривали о галерах. Г-н де Ла-Моль принял его весьма холодно.

Бедный барон мигом исчез.

- Он, должно быть, торопится к господину Конту [25], потому он так

Быстро и исчез, - сказал граф Шальве, и все засмеялись.

Среди этого блестящего общества безгласных сановников и всяческих

Интриганов с сомнительной репутацией, но сверкающим остроумием, которыми

Сегодня изобиловала гостиная г-на де Ла-Моля (его прочили в министры),

Впервые подвизался юный Тамбо. Если ему еще не хватало тонкости суждений, то

Он старался возместить это, как мы увидим далее, чрезвычайной энергичностью

Своих выражений.

- Почему бы не приговорить этого человека к десяти годам тюрьмы? -