Поденщицы, зарабатывающей пятнадцать су в день, да еще иные добрые души

Задумываются, можно ли пользоваться ее услугами.

Как бы сильно одалиска в серале ни любила своего султана, он всемогущ,

У нее нет никакой надежды вырваться из-под его ига, к каким бы уловкам она

Ни прибегала Месть ее господина свирепа, кровава, но воинственна и

Великодушна - удар кинжала - и конец всему. Но в XIX веке муж убивает свою

Жену, обрушивая на нее общественное презрение, закрывая перед ней двери всех

Гостиных.

Вернувшись к себе, г-жа де Реналь сразу почувствовала всю опасность

Своего положения; ее совершенно ошеломил разгром, учиненный в ее комнате.

Замки на всех ее изящных шкатулках и ларчиках были взломаны, несколько плит

паркета были выворочены вовсе. "Нет, он бы меня не пощадил, - подумала она.

- Испортить так этот паркет цветного дерева! А ведь он так дрожал над ним!

Стоило кому-нибудь из детей войти сюда с улицы с мокрыми ногами, он весь

багровел от ярости. А теперь паркет испорчен вконец!" Зрелище этого

Свирепого буйства мигом уничтожило все угрызения совести, которые пробудила

В ней слишком скорая победа.

За несколько минут до обеда явился Жюльен с детьми. За десертом, когда

слуги удалились из комнаты, г-жа де Реналь сказала ему весьма сухим тоном:

- Вы не раз говорили мне о вашем желании отправиться недели на две в

Верьер, Господин де Реналь согласен дать вам отпуск. Можете ехать, когда вам

Будет угодно. Но чтобы время у детей не пропадало даром, вам каждый день

Будут посылать их письменные работы, и вы будете их проверять.

- И, разумеется, - резко добавил г-н де Реналь, - я отпускаю вас не

Более чем на неделю.

Жюльен заметил беспокойство на его лице: видно было, что он глубоко

Озабочен.

- Он, по-видимому, еще не принял окончательного решения, - шепнул он

Своей возлюбленной, когда они на минутку остались одни в гостиной.

Г-жа де Реналь торопливо пересказала ему все, что произошло до обеда.

- А подробности сегодня ночью, - смеясь добавила она.

"Вот оно, женское коварство, - подумал Жюльен. - С какой радостью они

нас обманывают, с какой легкостью!"

- Мне кажется, - довольно едко сказал он, - что хоть вы и ослеплены

вашей любовью, она вместе с тем изрядно просветила вас: вашим сегодняшним

Поведением можно прямо восхищаться. Но вряд ли было бы благоразумно видеться

Сегодня ночью. Мы здесь окружены врагами. Подумайте, как ненавидит меня

Элиза.

- Эта ненависть очень похожа на то жгучее равнодушие, которое вы,

По-видимому, питаете ко мне.

- Будь я даже равнодушен, я все же обязан уберечь вас от опасности,

Которая грозит вам из-за меня. Легко может случиться, что господину де

Реналю взбредет на ум поговорить с Элизой, - он с первых же слов узнает от

Нее все. После этого почему бы ему не спрятаться около моей двери с оружием

В руках и...

- Вот как! Значит, даже смелости не хватает! - сказала г-жа де Реналь с

Высокомерием благородной дамы.

- Я никогда не унижусь до того, чтобы говорить о своей смелости, -

Невозмутимо ответил Жюльен. - Помоему, это просто низость. И судить об этом

Должно по делам. А вы, - добавил он, беря ее за руку, - даже не

Представляете себе, до чего я к вам привязан, до какой степени дорожу

Возможностью проститься с вами перед этой жестокой разлукой.

XXII

ТАК ПОСТУПАЮТ В 1830 ГОДУ

Слово дано человеку, чтобы скрывать свои мысли.

Преподобный отец Малагрида.

Едва Жюльен очутился в Верьере, как он уже начал упрекать себя за свою

несправедливость по отношению к г-же де Реналь. "Я презирал бы ее как

Никчемную бабенку, если бы она не выдержала и не довела до конца эту сцену с

Господином де Реналем. Она выпуталась из этого, как истый дипломат, а я

Проникаюсь сочувствием к побежденному, к моему врагу. В этом есть чтото

Подленькое, мещанское; мое самолюбие задето, ибо господин де Реналь -

мужчина. Великое и обширное сословие, к коему имею честь принадлежать и я!

Ах я болван!"

Господин Шелан отказался от всех квартир, которые наперебой предлагали