Приключение в Даумат ал-джандале 19 страница

Тогда почему же мусульманская армия отошла от пустыни и глубоко

вторглась в плодородный, населенный регион, приближаясь к римской

армии, имевшей троекратное преимущество в живой силе? Ответ на

этот вопрос следует искать в характере Халида. Он был создан для

сражений, и возможность поучаствовать в сражении влекла его словно

магнит. Двенадцать столетий спустя другой прославленный

полководец, Наполеон, скажет: «Ничто не радует меня так, как великое

сражение». Так же дело обстояло и с Халидом. Если бы мусульманской

армией командовал кто- нибудь другой, едва ли мусульмане подошли

бы к Аджнадайну.

По большому счету, решение Халида оказалось правильным. Пока в

Аджнадайне стояла большая римская армия, мусульмане были бы

привязаны к занятой ими территории, которая сама по себе не имела

особого значения. Эта римская угроза, мудро задуманная Ираклием,

должна была быть уничтожена, чтобы можно было двигаться дальше в

Сирию. Поэтому случилось так, что римляне и мусульмане оказались

друг напротив друга в своих лагерях под Аджнадайном. Обе армии

выставили стражу и аванпосты, чтобы не допустить внезапного

нападения противника. Офицеры разъезжали по территории, проводя

рекогносцировку на местности, а воины готовились к сражению.

* * *

Вид гигантского римского лагеря оказал до некоторой степени тре-

вожное воздействие на мусульман. Все знали, какова ошеломляющая

численность римской армии — 90 000 человек. Большинство

мусульман никогда не принимали участия в крупных сражениях.

Единственными, кто сохранил невозмутимость при виде римского

лагеря, были 9000 ветеранов Халида, которые участвовали в

регулярных сражениях с крупными армиями в Ираке, однако даже они

никогда не сталкивались с армией таких размеров.

Халид совершал обход своих войск, подходя в лагере к разным

отрядам и беседуя с командирами и простыми воинами. Он говорил:

«Знайте, о мусульмане, что вы никогда не видели такой римской

армии, какую видите перед собой сейчас. Если Аллах нанесет им

поражение вашими руками, они никогда больше не выступят против

вас. Поэтому будьте стойкими в бою и защищайте свою веру. Бойтесь

показать врагу спину, ибо в этом случае карой вам будет геенна

огненная. Будьте внимательны и стойко держите ряды, не идите в

наступление до тех пор, пока не получите мой приказ».1 Личность

полководца и излучаемая им неколебимая уверенность оказывали

поразительно успокаивающее воздействие на мусульман.

В неприятельском лагере Вардан созвал военный совет и обратился

к своим полководцам: «О римляне, — сказал он, — Кесарь полагается

на вас. Если вы потерпите поражение, вы больше никогда не сможете

выстоять против арабов; и они завоюют вашу землю и похитят ваших

женщин. Поэтому держитесь стойко. Если идете в наступление, идите

как один, концентрируйте ваши усилия. Ищите опору в Кресте; и

помните, что вас трое против одного».1

В качестве части подготовки к сражению, которое на самом деле

произошло несколько дней спустя, Халид решил отправить храброго

лазутчика, чтобы как следует разглядеть римский лагерь. Дирар

вызвался выполнить эту задачу, и его отправили в разведку. Молодой

человек разделся до пояса и подъехал к небольшому пригорку,

который находился недалеко от центра римского лагеря. Там его

заметили, и отряд из 30 римлян выехал, чтобы перехватить его. По

мере их приближения Дирар начал неспешно отходить к

мусульманскому лагерю, а когда они подъехали еще ближе, он ускорил

шаг. Он намеревался заманить этих римлян подальше от их лагеря,

чтобы остальные не смогли прийти им на помощь. Когда Дирар

оказался посередине между двух армий, он развернулся лицом к своим

преследователям и сразил копьем ближайшего из них. Расправившись

с ним, Дирар обрушился на второго, третьего, четвертого и так далее,

постоянно в течение боя разворачивая свою лошадь так, чтобы ему не

приходилось сражаться больше чем с одним человеком одновременно.

Некоторых он разил не только копьем, но и мечом; говорят, что он

убил 19 римлян, после чего остальные развернулись и поскакали к

своему лагерю. В ту ночь в римском лагере только и рассказывали о

лютом Нагом Воине.

Мусульмане радостно приветствовали возвращение Дирара, однако

Халид сурово посмотрел на него и отругал за то, что он вступил в бой,

тогда как в его задачу входило проведение разведки. На это Дирар

ответил, что он понимал, что может навлечь на себя недовольство

командира, и только поэтому он не стал преследовать бегущих римлян,

чтобы перебить всех до одного!

После произошедшего случая Кубуклар, заместитель римского

главнокомандующего, подослал в мусульманский лагерь

араба-христианина, чтобы тот провел сутки среди мусульман и собрал

всю возможную информацию о численности и качестве

мусульманской армии. Этот араб- христианин беспрепятственно

проник в лагерь, поскольку мусульмане приняли его за единоверца. На

следующий день он тайно выскользнул из лагеря и вернулся к

Кубуклару, который стал расспрашивать его о мусульманах. «Ночью

они похожи на монахов, днем — на воинов, — сказал шпион. — Если

бы сын их правителя совершил кражу, они отрубили бы ему руку; а

если бы он совершил прелюбодеяние, то они насмерть забили бы его

камнями. Таким образом они поддерживают в своих рядах

праведность».

«Если правда то, что ты говоришь, — заметил Кубуклар, — то было

бы лучше лежать в земле, чем сталкиваться с такими людьми на ее

поверхности. Хотел бы я, чтобы Господь избавил меня от

столкновения с ними, чтобы Ему не пришлось ни помогать мне

одолеть их, ни помогать им одолеть меня».

Вардан, главнокомандующий, был настроен воинственно, однако у

Кубуклара сдали нервы.

* * *

Рано утром 30 июля 634 г. (в 28-й день месяца джумада-л-ула, 13 г.

хиджры), когда воины завершили молитву, Халид приказал

выдвигаться на боевые позиции, которые были подробно оговорены

накануне. Мусульмане построились к бою на равнине в нескольких

сотнях ярдов перед лагерем. Халид развернул свой фронт к западу,

растянув его на 5 миль, достаточно широко, чтобы не позволить

имевшим численное превосходство римлянам опрокинуть его фланги.

Армия была разделена на центр и два могучих фланга. По обеим

сторонам от флангов, как бы служа продолжением фронта, были

расставлены заградительные отряды, чтобы пресекать попытки

римлян навалиться на мусульманские фланги сбоку или вовсе взять их

позиции в клещи.

Центром командовал Му'аз ибн Джабал, левым флангом— Са'йд

ибн Амйр, а правым флангом — 'Абд ар-Рахман, сын халифа. Нам

также известно, что заградительным отрядом на левом фланге

командовалШурахбйл, однако имя командира заградительного отряда

на правом фланге летописи не сохранили. Позади центра Халид

поместил резерв из 4000 человек под командованием Йазйда, который

также должен был защищать мусульманский лагерь, в котором

оставались женщины и дети. Халид занял место в центре, и рядом с

ним находились некоторые командиры, чтобы принимать участие в

единоборствах или командовании группами для выполнения

каких-либо особых задач во время сражения. Среди них были 'Амр ибн

ал-'Ас, Дирар, Рафи' и сын 'Умара 'Абдаллах.

Когда римляне заметили движение мусульман, они также поспешно

выступили вперед и начали занимать боевые позиции примерно в

полумиле от передней линии мусульман. Воины выстроились вдоль

линии примерно такой же длины, но глубина их рядов была

значительно больше, хотя подробностей об их расположении мы не

знаем. Вардан и Кубуклар стояли в центре, окруженные

телохранителями. Многочисленные отряды римлян с большими

крестами и знаменами внушали трепет.

Когда мусульмане были построены к бою, Халид проехался вдоль

фронта, проверяя отряды и призывая воинов сражаться на пути

Аллаха. В тех немногих словах, которые полководец говорил каждому

отряду, он подчеркивал необходимость сосредоточить усилия во

времени и атаковать как один человек. «Когда будете применять луки,

— говорил он, — пусть ваши стрелы летят так, словно их выпустили из

одного лука, чтобы они обрушивались на врага словно тучи саранчи».

Он поговорил даже с женщинами, остававшимися в лагере, и сказал

им, чтобы они готовились защищать себя от римлян, которые могут

прорваться через мусульманский фронт. Женщины заверили Халида в

том, что это самое малое из того, на что они способны, коль скоро им

не позволяют сражаться на передовой мусульманской армии!

Выход на позиции занял у обеих армий около двух часов. Когда все

было приведено в готовность, из римского центра вышел старый епи-

скоп в черной шляпе, который прошел половину расстояния,

отделявшего римлян от мусульман, и на чистом арабском языке

произнес: «Кто из вас выйдет вперед для разговора со мной?»

У мусульман нет священнослужителей, и в те времена сам полково-

дец выступал в роли имама230 своей армии. Поэтому Халид выехал

вперед, и епископ спросил: «Ты ли командир этой армии?» Халид

ответил: «Они почитают меня таковым, коль скоро я повинуюсь

Аллаху и следую примеру Его Пророка, однако если я не буду этого

делать, то у меня не будет никакой власти над ними и никакого права

требовать, чтобы они подчинялись моим приказам». Епископ на

мгновение задумался, а потом заметил: «Именно этим вы и берете верх

над нами».

Затем священнослужитель сказал: «Знай же, о араб, что ты вторгся в

землю, в которую не осмеливается вторгаться ни один царь. Персы

вторгались в нее и в отчаянии возвращались к себе. Приходили и

другие, кто сражался не на жизнь, а на смерть, но не могли добиться

того, к чему стремились. До сих пор ты одерживал верх над нами, но

победа не всегда будет на твоей стороне.

Мой повелитель, Вардан, намерен поступить с вами великодушно.

Он послал меня, чтобы я сообщил тебе: в случае, если ты уведешь свою

армию с этой земли, он даст каждому из твоих воинов по динару,

одежду и тюрбан, а тебе будет дано сто динаров, сто одежд и сто

тюрбанов.

Смотри, наших воинов столь же много, как атомов, и эта армия не

похожа на те, с которыми тебе доводилось иметь дело прежде. С этим

войском Кесарь отправил лучших полководцев и самых выдающихся

епископов».231

В ответ Халид предложил обычные три варианта выбора: Ислам,

джизью или меч. Без удовлетворения одного из трех этих условий

мусульмане не собирались покидать Сирию. Что же касается динаров и

красивой одежды, то Халид заметил, что вскоре мусульмане и так их

получат по праву победителей!

С полученным ответом епископ вернулся к своим и сообщил

Вардану о результатах переговоров. Римский полководец пришел в

ярость и поклялся, что разгромит мусульман первым же

сокрушительным ударом.

И вот Вардан приказал выставить перед римским передним краем, на

расстоянии выстрела от мусульман, линию лучников и стрелков из

пращей. Пока эта линия строилась, Му'аз, командир мусульманского

центра, начал было отдавать своим людям приказы о наступлении, но

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

230 Того__________, кто руководит молитвой.

231 Вакиди: с. 36.

его остановил стоявший рядом Халид. «Не раньше, чем я отдам приказ

об атаке, — сказал Халид, — и не раньше, чем солнце пройдет

зенит».232

Му'аз стремился пойти в атаку из-за того, что римские лучники,

обладавшие лучшими луками, стреляли дальше мусульманских

воинов, а что до стрелков из пращей, то мусульманам нечего было

противопоставить им. Единственный способ исправить положение

заключался в том, чтобы подойти к римлянам и перейти к

рукопашному бою. Однако Халид не хотел испытывать удачу, идя в

преждевременную атаку на хорошо выстроенные легионы римлян.

Таким образом, за пару часов до полудня сражение началось с

действий римских лучников и стрелков из пращей.

Первая фаза сражения прошла не в пользу мусульман, из которых

несколько человек были убиты, а многие получили ранения. Этого и

добивались римляне, и в течение некоторого времени они продолжали

вести обстрел из луков и пращей. Мусульмане, не имея возможности

нейтрализовать преимущество римлян, начали рваться в атаку с меча-

ми и копьями, но Халид их по-прежнему удерживал. Наконец к Халиду

подошел горячий нравом Дирар и сказал: «Почему мы ждем, когда

Всевышний Господь на нашей стороне? Именем Аллаха, наши враги

подумают, что мы их боимся. Прикажи идти в атаку, и мы пойдем в

атаку с тобой». Халид решил позволить отдельным воинам выйти на

поединки с лучшими римскими воинами. В этих единоборствах

преимущество должно было быть на стороне мусульман, и было бы

полезно устранить как можно больше римских офицеров, так как это

уменьшило бы эффективность действий римской армии. «Можешь

идти в атаку, Дирар», — сказал он. И довольный Дирар погнал своего

коня вперед.

Из-за римских лучников Дирар остался в шлеме и кольчуге, а в руке

он держал щит из слоновьей кожи, когда-то принадлежавший одному

из римлян. Проехав половину расстояния до римских позиций, он

остановился и, вскинув голову, издал свой личный боевой клич:

Я — смерть Бледных,

Я — убийца римлян,

Я — посланная вам кара,

Я—Дирар ибн ал-Азвар____________!233

Как только несколько римских богатырей вышли вперед, чтобы

принять его вызов, Дирар быстро скинул с себя одежду, и римляне

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

232 Там же.

233 Там же: с. 37.

сразу узнали в нем Нагого Воина. За несколько минут Дирар убил

нескольких римлян, в том числе двух генералов, один из которых был

правителем 'Аммана, а другой — правителем Тиверии.

Затем из рядов римского войска появилась группа из 10 офицеров и

направилась к Дирару. При этом Халид взял 10 своих лучших бойцов

и, выехав вперед, перехватил и сразил римлян. Затем с обеих сторон

вышли новые воины, некоторые по отдельности, другие — группами.

Постепенно поединков становилось все больше, и они протекали все

жарче, и так продолжалось в течение примерно двух часов, и все это

время римские лучники и стрелки из пращей бездействовали. Эта фаза

не только восстановила баланс сил, но и склонила весы в пользу

мусульман, ибо большинство главных римских воинов были убиты в

ходе единоборств.

Пока единоборства еще продолжались, а время уже перевалило за

полдень, Халид приказал идти в общее наступление, и весь мусульман-

ский фронт двинулся вперед и обрушился на римскую армию. И

началась основная часть сражения, в которой воины бились на мечах и

щитах.

Это была лобовая схватка, без эффектных маневров, и ни одна из

сторон не пыталась обойти другую с флангов. Сеча была жестокая, и

продолжалась она в течение нескольких часов. Затем, ближе к вечеру,

обе стороны, очень усталые, прекратили бой и отошли на свои

исходные позиции. Больше в тот день ничего нельзя было сделать.

* * *

Потери римлян были ошеломляющими. Вардан был потрясен, узнав,

что тысячи его воинов лежат мертвыми на поле сражения, а потери

мусульман относительно невелики. Он созвал военный совет, на

котором выразил свои опасения по поводу исхода сражения, однако

генералы поклялись, что будут сражаться до последнего. Вардан

спросил, у кого есть какие идеи, и были внесены различные

предложения, из которых ему больше всего понравилась задумка

убить мусульманского полководца. Согласно этому плану, утром сам

Вардан должен был выехать вперед, предложить мир и попросить

Халида подъехать, чтобы обсудить с ним условия. Когда Халид

приблизился бы к Вардану на достаточное расстояние, Вардан втянул

бы его в бой, затем, по его сигналу, 10 человек, которые должны были

прятаться неподалеку, должны были подбежать и разрубить

мусульманского командира на части. Все было проще простого.

Вардан был храбрым полководцем и согласился на этот план. Людей

следовало расставить ночью и тщательно объяснить им, что именно от

них требуется.

Затем римский командующий отправил на задание

араба-христианина по имени Давид, бывшего членом его штаба, велев

ему идти в мусульманскую армию и найти Халида. Он должен был

сказать мусульманскому полководцу, что было пролито достаточно

крови и не следует возобновлять сражение и что рано утром Халид

должен встретиться с Варданом на пространстве между двумя

армиями, чтобы обсудить условия мира. Оба генерала должны были

явиться в одиночестве.

Давид испугался, услышав инструкции, так как они казались

идущими вразрез с приказами Ираклия сразиться с мусульманами и

отбросить их обратно в пустыню. Поэтому он отказался выполнять это

поручение. Тогда Вардан раскрыл Давиду весь план, чтобы убедить

его в том, что он не собирался нарушать повеления императора. И это,

как мы убедимся, было его ошибкой.

Солнце еще не село, когда Давид подошел к мусульманской армии,

которая по-прежнему стояла в боевом порядке, и попросил отвести его

к Халиду для переговоров о мире, который предлагает Вардан. Как

только Халиду доложили об этом, он вышел к Давиду и стал

пристально смотреть на него.

Вид Халида, человека ростом 6 футов, жилистого и мускулистого,

мог ослабить мужество у всякого, на кого Халид глядел своим

пылающим взором. Его загрубевшее, обветренное лицом со шрамами,

его пронзительный взгляд производили впечатление безжалостности к

тем, кого Халид считал своими врагами. На несчастного Давида они

подействовали ошеломляюще. Съежившись под взглядом Халида, он

пробормотал: «Я не хочу войны! Я всего лишь выполняю поручение!»

Халид надвинулся на него. «Говори! — приказал он. — Если

скажешь правду, останешься в живых. Если солжешь, то умрешь».

Араб-христианин произнес: «Вардан огорчен этим ненужным

кровопролитием и желает избежать его. Он готов подписать с тобой

договор и спасти жизнь тем, кто еще жив. Сражение должно быть

остановлено до конца переговоров. Он предлагает, чтобы утром вы с

ним встретились один на один посередине между двух армий и

обсудили условия мира».

«Если твой повелитель затевает обман, — ответил Халид, — то, име-

нем Аллаха, мы сами искусны в хитростях, и никто не может

сравниться с нами в том, что касается военной стратегии и уловок.

Если у Вардана есть тайный замысел, то он лишь приближает свой

конец и истребление всего вашего войска. Если, с другой стороны, он

говорит правду, то мы не станем заключать мир, пока не будет

согласия платить нам джизью. Что же касается каких бы то ни было

даров, то в любом случае все ваше скоро станет нашим».

Слова Халида, сказанные с непоколебимой уверенностью,

произвели глубочайшее впечатление на Давида. Сказав, что он пойдет

и передаст Вардану сообщение Халида, Давид повернулся и пошел

прочь, а Халид глядел ему вслед, чувствуя, что здесь что-то не так.

Давид не успел отойти на большое расстояние, как вдруг ему пришло в

голову, что Халид прав, что победа достанется мусульманам, а

римляне будут уничтожены несмотря ни на какие ухищрения. Он

решил спасти себя и свою семью, сказав правду. Поэтому он вернулся

обратно и вновь предстал перед Халидом, сообщив ему все, что ему

было известно о заговоре, в том числе о том месте, где должны были

залечь 10 римлян — за пригорком чуть правее римского центра. Халид

пообещал сохранить жизнь Давиду и его семье при условии, что тот не

сообщит Вардану, что мусульманам известно о составленном им

заговоре. Давид согласился.

Вернувшись в римскую армию, Давид сообщил Вардану о своих

предварительных переговорах с Халидом и о согласии Халида на

встречу, которая была запланирована, однако он ни слова не сказал о

своем втором разговоре с мусульманином. Вардан остался доволен.

* * *

Сначала Халид думал самому подойти к пригорку и лично убить

всех десятерых римлян. Его склонная к авантюрам душа радовалась,

предвкушая славную битву. Однако после того как он обсудил это дело

с Абу 'Убайдой, последний отговорил его и предложил ему избрать для

выполнения данной задачи 10 отважных воинов. Халид согласился. В

число отобранной им десятки вошел Дирар, назначенный старшим в

этом отряде. Он велел Дирару подготовиться к тому, чтобы утром

выскочить из переднего ряда мусульман, перехватить и уничтожить

десятерых римлян, когда те появятся. Однако Дирар был в душе не

меньшим авантюристом, чем Халид, и настоял на том, чтобы ему и его

людям позволили отыскать римлян под покровом темноты и убить их

там, где они прятались. Хорошо зная Дирара, Халид согласился на его

просьбу. Незадолго до полуночи Дирар и его девять товарищами

вышли из лагеря.

Вскоре после восхода солнца Вардан выехал вперед со всеми

имперскими регалиями, в разукрашенных драгоценностями доспехах и

отягощенным драгоценностями мечом на боку. Халид вышел из

мусульманского центра и остановился перед Варданом. Оба войска

уже стояли в боевых порядках, как и накануне.

Вардан начал переговоры с попытки устрашить мусульманина. Он

высказал низкое мнение об арабах: о том, в каких жалких условиях они

живут, как голодают в своих исконных землях. Ответ Халида был рез-

ким и агрессивным: «О ромейская собака! — фыркнул он. — Это твой

последний шанс принять Ислам или заплатить джизью». Тут Вардан,

не обнажая меча, бросился на Халида и схватил его, одновременно

призывая к себе десятку римлян.

Краем глаза Вардан увидел, что из-за пригорка появились десять

римлян и побежали к нему. Халид также увидел их и испугался, потому

что ожидал, что из-за пригорка появятся десять мусульман. Он не стал

беспокоиться о том, как дополнительно защитить себя, и с глубокой

грустью подумал о том, что Дирара все же постигла печальная участь.

Когда отряд приблизился, Вардан заметил, что предводитель этих

«римлян» обнажен по пояс, и тут до него дошла вся ужасная правда.

Ночью Дирар с девятью товарищами подобрались к пригорку, бес-

шумно убили всех 10 римлян, а затем, поддавшись озорному чувству

юмора Дирара, напялили на себя одежду и доспехи римлян. Впрочем,

позднее Дирар сбросил с себя этот наряд и надел свою обычную

одежду, в которой привык сражаться. С первыми проблесками зари

десятка мусульман сотворила утреннюю молитву и стала ждать, когда

раздастся призыв римского полководца.

Вардан выпустил Халида и отступил назад, беспомощно наблюдая за

тем, как их окружает десятка мусульман. Дирар приближался к нему с

обнаженным мечом. Увидев это, Вардан с мольбой обратился к

Халиду: «Заклинаю тебя, во имя того, во что ты веришь, убей меня сам;

не подпускай ко мне этого дьявола».1

В ответ Халид кивнул Дирару, и меч Дирара, сверкнув на солнце, от-

сек Вардану голову.

Халид умел рассчитать атаку так, чтобы использовать все

тактические преимущества над врагом, которые у него имелись. Когда

преимуществ не было, а возможности маневров были ограничены, он

использовал психологический эффект от убийства вражеского

главнокомандующего или какого-либо иного выдающегося

полководца, и наносил мощный удар всей армией, пока неприятель

был оглушен моральным ударом, вызванным такой потерей. И в этом

случае Халид поступил точно так же. Как только Вардан был убит,

Халид приказал идти в общее наступление: центр, фланги и боковые

заградительные отряды хлынули вперед и обрушились на римлян,

которыми теперь командовал Кубуклар.

Когда две армии сошлись, началась следующая фаза жестокого ру-

копашного боя. Вскоре бой приобрел яростный характер, ни одна сто-

рона не желала уступать другой. Мусульмане наносили яростные

удары по римским формированиям, а римляне отчаянно сражались,

стараясь сдержать наступление противника. Халид и все его офицеры

сражались в первых рядах своего войска, и точно так же поступали

многие римские генералы, готовые умереть во славу империи. Вскоре

поле боя оказалось покрытым человеческими останками, в основном

это были останки римских воинов, но люди продолжали сражаться без

передышки.

Наконец, когда обе стороны уже приближались к состоянию полно-

го изнеможения, Халид бросил в бой свой четырехтысячный резерв, и

благодаря этому подкреплению мусульманам удалось прорвать

римскую оборону в нескольких местах и глубоко вклиниться в

римскую армию. В центре мусульманский отряд добрался до места,