Крах неолиберальной экономической модели в Венесуэле. Приход к власти У. Чавеса

На данный момент в Боливарианской Республике Венесуэла происходит активная политическая борьба между представителями двух идеологических течений: боливарианцев и либералов. Каждое из этих течений предлагает свою программу экономического развития: боливарианцы выступают за социал-этатистскую модель, тогда как либералы предлагают реформирование экономики Венесуэлы в неолиберальном духе. При этом немаловажным является тот факт, что обе эти модели прошли апробацию в историческом прошлом Венесуэлы — социал-этатистская модель (в различных ее вариациях) доминировала с 1908 по 1958 и с 1974 по 1989 гг., тогда как широкомасштабные неолиберальные реформы осуществлялись в 1989–1998 гг. И здесь наблюдается факт того, что в период осуществления неолиберальных реформ экономический рост был меньше, нежели в те годы, когда господствовала социал-этатистская модель.

Неолиберальная политика заключалась в приватизации государственных компаний, снижении инвестиций в социальные программы и полной свободе частного сектора. Как следствие – неэффективность госаппарата и разгул коррупции; большое кол-во людей, живущих за чертой бедности.

К вопросу о причинах неудачи неолиберальных реформ в Венесуэле в 1989–1998 гг:

1. Первым барьером на пути успешного осуществления реформ можно считать экономическую конъюнктуру в 1989–1998 гг., когда цены на нефть — главный продукт экспорта Венесуэлы — оставались чрезвычайно невысокими и демонстрировали тенденцию к снижению.

2. => Реформаторам приходилось действовать в условиях сильнейшего кризиса, вызванного внешними причинами.

3. При оценке реформ нужно учитывать тот факт, что их осуществляло два правительства, сформированных различными политическими силами: Карлоса Андреса Переса (1989-1993) и Рафаэля Кальдеры(1994-1999). Между их правительствами не имелось преемственности, их программы вырабатывались абсолютно независимо и никак не были связаны друг с другом. Ситуацию «преемственности» хорошо характеризует следующий факт: после провала попытки переворота в феврале 1992 г (организован Уго Чавесом)., направленного против президента Переса, Рафаэль Кальдера, будучи сенатором, на экстренном заседании Национального конгресса фактически выступил в поддержку восставших, заявив, что «причиной выступления было стремление … остановить дальнейшее сползание страны в кризис, спасти и укрепить демократический строй и его институты»

4. Важной проблемой было то, что ни правительство Переса, ни правительство Кальдеры не планировали проведение неолиберальных реформ до прихода к власт и — наоборот, и Перес, и Кальдера пришли к власти с социал-этатистскими лозунгами. И политика «крутого виража» Переса, и план, «Задачи Венесуэлы» были приняты уже после прихода к власти и в результате разрабатывались в спешке, без учета особенностей страны. Иными словами, наблюдаются очевидные ошибки в планировании реформ.

5. Ситуация дополнительно ухудшалась тем, что действия (и результаты действий) Переса и Кальдеры явно не соответствовали тому, чего от них ждали избиратели. Оба — и Перес, и Кальдера — были президентами до этого, во времена господства социал-этатистской модели. Их возвращением избиратели надеялись немедленно вернуть утекающее процветание — и очень огорчались, когда Перес и Кальдера принимали жесткие меры. Пересу пришлось столкнуться с многотысячными толпами и уже упомянутой выше попыткой переворота.

Основные характеристики неолиберализма в Венесуэле – всеобщая приватизация всего что может и не может быть приватизировано, постоянное уменьшение роли государства и отдача стран и континентов на волю слепых рыночных стихий. Когда, в обстановке стремительной и постоянной экономической депрессии, только что избранный президент от ДД (Демократическое действие) Карлос Андрес Перес (когда-то очень давно национализировавший венесуэльскую нефть) в 1989 г. попытался применить в стране пакет мер, “рекомендуемый” Международным валютным фондом (это примерно те же “рекомендации” которые всего через 10 лет разорят Аргентину), произошел стихийный социальный взрыв, сопровождавшийся многочисленными актами вандализма и грабежами. Ответом правительства были пули. На окраинах Каракаса жгли трупы и рыли братские могилы. До сих пор не существует достоверной статистики. Единственное достоверное в этой истории – то что число жертв измеряется тысячами и все они, как это обычно бывает в истории Латинской Америки – бедняки. Выжившие затянули пояса и все вернулось на свои места – гарантированная нищета и тюрьмы для одних и ничем не ограниченная роскошь и никем не контролируемая коррупция для других.