Глава тринадцатая, в которой Деточкин не успокаивается на достигнутом.

Дальше события разворачивались так: Деточкин доставил следователя домой и сдал на руки родственникам. Им же он вручил ордер на арест, сказав, что это важная бумага, и если Максим ее потеряет, ему здорово нагорит.

Оставшись один, Юрий Иванович затосковал по Любе. Он взял такси и помчал по знакомому троллейбусному маршруту. Был поздний вечер. Такси легко обгоняло освещенные полупустые троллейбусы.

Наконец показалась Любина машина. Деточкин обрадовался и попросил шофера такси подъехать к тротуару. Однако, пока Юрий Иванович расплачивался, троллейбус отошел от остановки.

Деточкин пустился вдогонку. Настигнув беглеца, он уцепился за лесенку, ведущую на крышу.

Желание увидеть Любу было столь велико, что Деточкин не стал ждать следующей остановки. Он взобрался по ступенькам на крышу и с риском для жизни по-пластунски пополз вперед. Добравшись до переднего края, Деточкин бесстрашно свесился вниз и постучал кулаком по стеклу водителя.

Люба ахнула и затормозила. Она выскочила из кабины и с ужасом обнаружила на троллейбусной крыше своего нареченного.

– Люба, это я! – сообщил сверху Деточкин. – Я вернулся!

– Ну-ка, слезай! – растерянно скомандовала Люба.

– А ты не будешь ругать? – грустно спросил пьяненький Юрий Иванович. – Я торопился к тебе!

– Ты что, спятил? – вскипела Люба. – Спускайся немедленно!

– Нет, лучше я тут поеду! – уперся Деточкин.

– Сейчас я тебя оттуда скину! – сказала Люба и недвусмысленно направилась к лесенке.

Деточкин капитулировал. Он спрыгнул вниз и полез к Любе целоваться. Но Люба не позволяла себе на работе никаких вольностей. Она скрылась от пылких объятий в своей кабине. Деточкин полез следом, громко распевая:

– Я в Любин троллейбус сажусь на ходу,

Последний, случайный…

 

Люба рывком рванула с места, Деточкин плюхнулся на дерматиновое сиденье, не сводя с нее преданных собачьих глаз.

Объяснение было бурным.

Люба честила Юрия Ивановича почем зря, безжалостно снимая с него стружку. Она говорила, что он скверно кончит, что он связался с какой-то бандой и стал хулиганом, разъезжает на подозрительных "Волгах" в сомнительные командировки, что он скоро сопьется, туда ему и дорога!

Деточкин не стерпел незаслуженных оскорблений и рассказал Любе все.

Это произвело на нее неизгладимое впечатление.

Люба замолчала.

Троллейбус мчался по ночной Москве, спеша к себе в парк, это был последний рейс.

Ночью в троллейбусном парке рядами стояли пустые машины, и штанги над ними были приспущены, как флаги…

Люба и Деточкин молча вышагивали по узкой дорожке между троллейбусами. Дошли до конца одной дорожки, свернули в другую, снова шли между троллейбусами, которым, казалось, нет числа…

– Ведешь ты себя, – тихо оказала Люба, – как дитя, честное слово… Ведь посадят, понимаешь ты это или нет?

 

– понимаю…

– Я тебя, Юра, буду ждать. Сколько бы ни пришлось… Год, два, десять лет!

– Десять – это ты перебрала! – невесело заметил Деточкин.

– А если можно будет с тобой поехать, я поеду… И на Колыме люди живут, или где там еще?

Двое снова вышагивали по узкой тропинке между троллейбусами. Сотни машин собрались здесь на ночь, чтобы передохнуть перед большой работой…

 

На следующее утро, ровно в 9 часов, Подберезовиков сидел у себя в прокуратуре и ждал прихода Деточкина. Следователь верил, что подопечный воспользуется его дельным советом, и не ошибся.

В 9 часов 05 минут томительную тишину разорвал телефонный звонок.

– Это он! – загадочно сказал Максим Тане и снял трубку.

– Доброе утро, Максим Петрович! – послышался в аппарате голос нарушителя закона.

 

– Доброе утро, Юрий Иванович! – вежливо отозвался Подберезовиков, выжидая.

Деточкин нейтрально спросил:

– Вы будете вечером на репетиции?

– Разве мы не увидимся раньше? – прозрачно намекнул следователь.

– Мне бы не хотелось торопиться! – чистосердечно признался Деточкин.

Подберезовиков занервничал, он придерживался противоположной точки зрения.

 

– Не заставляйте следствие, – жестко отчеканил представитель закона, – прибегнуть к экстренным мерам!

– Вы не бойтесь, я не сбегу! – заверил Деточкин. – Очень хочется сыграть премьеру. Все-таки главная роль! Я прошу у правосудия отсрочку, Максим Петрович!

Подберезовиков задумался, как артист он понимал Деточкина и сочувствовал ему. Роль, которую репетировал Юрий Иванович, выпадает раз в жизни. Не сыграть ее очень обидно. Следователь, конечно, знал, как ему положено поступить, но ему не хотелось причинять другу боль.

– Из-за вас меня выгонят с работы! – сказал Максим, оттягивая момент решения.

Деточкин находчиво использовал колебания Подберезовикова.

– Большое спасибо! Значит, я могу быть свободен по премьеру включительно?

– Черт с вами! – выругался Максим. – Пользуйтесь моей добротой.

Следователь повесил трубку, кляня себя за бесхребетность.

Так в борьбе искусства и закона победило искусство.

Таня, затаив нежное дыхание, ждала разъяснений шефа.

– Таня, это был он!

– Кто? – По традиции помощник следователя обо всем узнает последним.

 

– Тот, кто угнал все наши машины! – как бы между прочим заметил Максим.

Реакция помощницы превзошла все ожидания. Таня шлепнулась в обморок.

Пока Максим возвращал ее к жизни, Деточкин шел по улице, помахивая портфелем. Он направлялся к себе на работу, чтобы подать заявление об уходе по собственному желанию. Юрий Иванович не хотел, чтобы на его коллег по инспекции падала тень.

 

Как вдруг Деточкин остановился!

Ему бросился в глаза номер 47-78 серии МОД. Номер был укреплен на "Волге" цвета "белая ночь".

Деточкин раскрыл портфель и заглянул в свою картотеку. У него была установлена твердая очередность на приведение приговора в исполнение. Так уж получилось, что Дима Семицветов влез со своей машиной без очереди.

В картотеке значилось: "Волга", цвет "белая ночь", № 47-78, серия МОД, владелец Стелькин К.И., взяточник."

Деточкин помрачнел и задумался. Он не хотел подводить Подберезовикова. И, наконец, понял, как ему следует поступить.

Несколько минут спустя похищенная "Волга" влилась в суматошный поток уличного движения.

Деточкин подъехал к перекрестку, но проскочить не успел. Вспыхнул красный свет, "Волга" вздрогнула и, сердито урча, застыла у линии "стоп".

Поглядывая на светофор, Деточкин думал о том, какой сюрприз преподнесет он Максиму Петровичу.

Деточкин не обратил внимания, что рядом у перекрестка встал троллейбус, набитый пассажирами.

Было бы просто нечестно перед читателем, если бы это оказался какой-нибудь посторонний троллейбус, не имеющий отношения к данному сюжету. По счастью все вышло как надо! За огромной троллейбусной баранкой восседала Люба. Она до сих пор не могла прийти в себя после вчерашних разъяснений Деточкина. И вдруг… увидала виновника своих тревог!. Он сидел за рулем соседней "Волги" в непринужденной позе собственника!

Загорелся зеленый сигнал, и "Волга" приемисто взяла с места.

Люба стала действовать, не размышляя, повинуясь исключительно зову сердца.

Троллейбус ринулся со старта, как наскипидаренный. Пассажиры, стоявшие в проходе, свалились друг на друга. Троллейбус наращивал скорость, видимо у водителя были самые решительные намерения. Троллейбус проскочил остановку, как курьерский поезд полустанок. Пассажиры стали кричать, взывая о помощи.

– Товарищи, спокойно! – пытался установить порядок храбрец пассажир. – У нашего водителя отказали тормоза!

Троллейбус лавировал между машинами, не снижая темпа. Пешеходы спасались бегством, сбивая соседние автомобили.

А Юрий Иванович Деточкин, вызвавший весь этот сыр-бор, быстро ехал впереди, не оглядываясь и не подозревая о том, что творится у него за спиной.

Он спокойно свернул с магистрали в нужный ему переулок.

Троллейбус, порвав с проводами, последовал тем же путем. Штанги соскочили и стали буйно метаться из стороны в сторону, круша фонари на столбах и окна в бельэтаже. Обесточенный троллейбус беспомощно остановился. Люба заплакала.

 

А "Волга" цвета "белая ночь" скрылась вдали. Деточкин спешил к Максиму. Вот он проехал гулкую арку ворот, поставил машину во дворе, у окон прокуратуры и… ушел!

Не менее драматично нарастали событие в кабинете Подберезовикова.

Таня очнулась в объятиях следователя, увидев совсем близко родное встревоженное лицо. Максим тотчас же деликатно высвободился из цепких рук помощницы. Так он и проживет всю свою жизнь, не узнав, что рядом с ним, в служебном кабинете, долго и упорно билось в унисон преданное сердце.

– Максим Петрович! Я поздравляю вас с тем, что вы нашли вора! – сказала Таня. – Я никогда не сомневалась в вашем успехе!

– Неизвестно, кто кого нашел, – пошутил Максим.

– Он к вам явился с повинной? – прямолинейно рассуждала девушка.

– Нет еще! – возразил следователь. – Но он придет, он мой друг!

– Поняла – радостно вскричала Таня. – Для того чтобы поймать жулика, вы сначала подружились с ним!

Максим по заслугам оценил сообразительность помощницы и пожалел ее:

– Поверьте, Таня, наш подопечный – превосходный человек!

– Вор не может быть превосходным человеком! – безапелляционно заявила Таня. – В институте мы этого не проходили!

Подберезовиков поглядел на помощницу, как редактор на опечатку.

– Может! – непедагогично сказал он.

В дверь постучали.

– Войдите! – разрешил Подберезовиков.

В кабинете появился лохматый субъект с портфелем, как у Деточкина, и сразу обрадовал следователя:

– У меня угнали машину! Среди бела дня! В центре города! Безобразие!

– Садитесь, пожалуйста! – предложил Подберезовиков посетителю. – Ваша фамилия?

 

– Легостаев, Владимир Степанович – Вот документы на машину, – и, присаживаясь, он протянул Подберезовикову технический паспорт.

Максим не стал смотреть документы.

– Ваша профессия? – спросил он, явно находясь под влиянием идей Деточкина.

 

– Какое это имеет значение?

– Первостепенное! – со всей серьезностью ответил следователь, с опаской думая, не зря ли он дал отсрочку Юрию Ивановичу.

Лохматый посетитель пожал плечами:

– Я доктор физико-математических наук. Руковожу лабораторией.

– А на самом деле? – машинально спросил Максим.

Ученый уставился на него:

– Вообще, я шпион Уругвая. А что, это так заметно, товарищ следователь? Чем вы, собственно говоря, занимаетесь?

– Значит, это не он! – сказал следователь, переставая думать о Деточкине.

Доктор наук заерзал в кресле, ясно осознав, что ему не видать своей машины.

Пятнадцать минут спустя вместе с потерпевшим Легостаевым Подберезовиков выехал на место происшествия и, конечно, не нашел там украденного автомобиля.

Когда он вернулся в управление, Таня доложила, что звонил какой-то Деточкин.

Максим насторожился.

По смыслу Юрию Ивановичу до премьеры незачем больше тревожиться. Не замешан ли все-таки Деточкин в афере с новой машиной? И когда вновь раздался звонок, Максим бросился к телефону.

 

– Скажите, – Деточкин сразу взял быка за рога, – вы уже слышали, что сегодня опять угнали машину?

Максим выронил трубку, в автоматной будке Деточкин терпеливо ждал, пока его друг придет в норму.

– Куда у вас в кабинете выходят окна? – задал следующий вопрос Юрий Иванович, когда Подберезовиков снова задышал в аппарат.

Максим распахнул окно, выглянул во двор и застонал. "Волга" цвета "белая ночь" " 47-78 серии МОД стояла внизу, как раз под его окнами.

– Зачем вы это сделали? – захрипел в телефон Максим. – С каких это пор вы угоняете машины у честных людей? Где же ваши принципы?!

– Э, нет, – запротестовал Деточкин, – это машина Стелькина, а он взяточник!

– Какой еще Стелькин? – негодовал Максим. – Это машина известного ученого, доктора наук. Он только что был здесь! Документы на машину я держу в руках.

– Минуточку! – с настырностью маньяка не отступал Деточкин. – Я сверюсь с картотекой.

Он полез в портфель, проверил и сообщил:

– Нет, это машина Стелькина.

Подберезовиков зашелся от ярости.

И потому, что он молчал, Деточкин вдруг осознал, что произошла катастрофическая ошибка.

– Не может быть… – залепетал Деточкин. – Неужели я так ошибся?

– Вы сейчас же перегоните "волгу" ее владельцу! – потребовал Подберезовиков. – Запишите адрес. О выполнении доложите мне!

И, продиктовав координаты Легостаева, закончил:

– Докатились вы, Деточкин, до банальной кражи!

Потрясенный Юрий Иванович повесил трубку.

– Как это все стряслось? Как я мог дать такую промашку? – казнил он себя за непростительную ошибку.

 

Да, дорогой читатель! Деточкин неправильно записал номер, внося его в картотеку. Он элементарно ошибся! А с кем этого не бывает?

 

"Человеку свойственно ошибаться", – говорит древняя пословица.

 

Разве не ошибся Жак-Элиасен-Франсуа-Мари Паганель, секретарь Парижского географического общества, выучив вместо испанского языка – португальский?

Вспомните Колумба, который по ошибке открыл Америку!

Разве не ошибаются врачи?

И не ошибочно ли все время назначать С.И.Стулова на руководящую работу?

"Человеку свойственно признавать свои ошибки", – гласит современная пословица.

Максим стоял у окна и ждал, когда Деточкин исправит свою ошибку.

Вскоре во дворе прокуратуры появился запыхавшийся Юрий Иванович. Не смея поднять глаза, он сел в машину и уехал.

Задание следователя Юрий Иванович выполнил безукоризненно, он подогнал "Волгу" к зданию научно-исследовательского института и позвонил из проходной в лабораторию, попросив профессора Легостаева срочно спуститься вниз.

Доктор Физико-математических наук долго жал Деточкину руку. Он был восхищен оперативностью розыска:

– Передайте вашему следователю, что, если у меня когда-нибудь, не дай бог, что-нибудь украдут, я обращусь только к нему!

 

– Он одаренный следователь! – поддержал репутацию друга Деточкин.

– Сначала мне это не показалось! – доверительно сообщил профессор Юрию Ивановичу. – Но я с удовольствием каюсь в своей ошибке!

Оказывается, доктора наук тоже ошибаются!

Деточкин и Легостаев расстались по-дружески. Деточкин извинялся, Легостаев благодарил.

Из ближайшего автомата Юрий Иванович рапортовал следователю, что машину вернул, и, чувствуя себя виноватым, боязливо спросил: что же делать дальше? В душе он надеялся, что Максим скажет ему: "Готовьтесь к премьере!"

– Я вам советую, очень советую, – настойчиво подчеркнул Подберезовиков, – явиться ко мне, как говорят, с вещами!

– А спектакль? – робко напомнил Деточкин.

– Спектакля не будет! – беспощадно сказал Максим.

Через час Деточкин с неизменным портфелем в руке нехотя приблизился к зданию прокуратуры. У арки, ведущей во двор, ему поморгала красная электрическая надпись: "Берегись автомобиля!"

Деточкин внимательно прочитал вещую надпись и вошел в подъезд. Он отыскал кабинет Подберезовикова и осторожно постучал.

– Пожалуйста! – послышался голос Максима.

Деточкин боком протиснулся в дверь, стараясь не встретиться взглядом с другом. Максим тоже отвел глаза. Обоим было неловко, и только Таня бесстыдно пялила глаза на жулика, которого ее следователь считал хорошим человеком.

 

Деточкин расстегнул портфель, достал ив него пухлую папку с документацией и сухо доложил, по-прежнему не глядя на Подберезовикова:

– Это отчет о проделанной работе!