Реформы Петра I можно разделить на два периода. Неудачно начатая в 1700 г. война со шведами стала подлинным «двигателем» преобразований. Поначалу царь во многом шел по наитию, подчинялся требованиям момента. Нужда в деньгах, припасах, кораблях, оружии, обученных людях требовала изменений не только армии, но всей системы управления, финансов, промышленности. Главным было – победить в войне во что бы то ни стало. Поэтому первые преобразования оказались поспешными, непродуманными. Денег и людей при этом, естественно, не жалели.
К концу войны, примерно с 1716 г., начался второй этап реформ. Они приобрели более системный характер, стали осмысленными. Во время поездки в Европу в 1716–1717 гг. Петр старательно изучал государственное устройство Дании, Швеции, Франции и других стран, чтобы применить эти знания в России. Собранные описания и регламенты государственных институтов разных стран Петр тщательно изучал и использовал. В итоге реформы центрального и местного управления, законодательства, суда, финансов, городского и церковного управления, перемены в социальной сфере – все эти преобразования опирались на опыт европейских стран. Но к западным образцам Петр и его сподвижники подходили прагматически. В одних случаях они копировали структуру и принципы работы конкретных западных институтов и учреждений, в других же шли по пути избирательного, вдумчивого использования только тех элементов, которые не могли повредить исконным началам России: самодержавию, системе службы и землевладению на основе крепостного права. Такой отбор назывался у Петра «спускать с русским обычаем». Как‑то раз царь, ставя границы подражательства и копирования, якобы сказал: «Аглинская вольность здесь не у места, как к стене горох. Надлежит знать народ, как оным управлять». Поэтому многие начинания в России сочетались с усилением жесткого полицейского порядка в стране, установлением жестоких наказаний за нарушение введенных законов.
За годы реформ Петр фактически создал новый государственный аппарат. Во главе его с 1711 г. стоял Правительствующий Сенат, которому подчинялись вновь образованные центральные правительственные органы – коллегии. В основном коллегии ведали отраслями: например, финансами занимались Камер– и Штатс‑Ревизион‑коллегии, промышленностью – Берг– и Мануфактур‑коллегии и т. д. Кроме уездов появились также губернии и провинции. Штат чиновников увеличился вдвое, бюрократическое начало стало преобладающим в системе управления.
Соблюдение законности обеспечивали прокуратура, суды, тайные агенты – фискалы. Главным надзирателем по соблюдению законов стал назначенный в 1722 г. генерал‑прокурором П. И. Ягужинский, преданный царю человек и честный чиновник, что и по тем временам являлось большой редкостью. Примечательно, что из копируемых западных образцов Петр последовательно вычеркивал все элементы и институты общественного самоуправления и парламентаризма. В ответ на предложение ввести в уездах шведскую систему крестьянского самоуправления Сенат, действуя по указанию царя, был краток: «В уездах из крестьян умных людей нет». Это говорилось о народе, чья земская организация и основанное на ней Ополчение в 1612 г. спасли от гибели и монархию, и Россию. В петровской России главным человеком становился облеченный властью чиновник, которого контролировали прокурор и фискал. О прежнем значении Земского собора, и вообще общественного самоуправления как основы гражданского общества, в России забыли навсегда.
Особую роль в истории государства сыграла принятая в 1722 г. Табель о рангах, установившая деление всех служащих на 14 рангов по трем чиновным категориям: военные, гражданские и придворные чины. Отныне движение по карьерной лестнице определялось не происхождением чиновника или военного, а его усердием и добросовестной службой в каждом чине. Служба для всех стала пожизненной, и, согласно принятому еще в 1714 г. указу о единонаследии, земельные владения наследовал лишь один из сыновей (старший) дворянина‑помещика. Младшие были обязаны служить.
Одним из важнейших государственных институтов стал политический сыск, сосредоточенный сначала в Преображенском приказе, а потом в Тайной канцелярии. Это учреждение возникло в 1718 г. в связи с началом дела царевича Алексея Петровича под руководством одного из ближайших сподвижников Петра П. А. Толстого, человека умного, жестокого и циничного. До 1726 г. Тайная канцелярия вела дела сообщников царевича. Большая часть деятельности канцелярии связана со «Словом и делом». Так назывались дела, возбуждаемые по публичному доносу. Человек кричал: «Слово и дело!» – и тем самым сообщал, что знает людей, которых может обвинить в оскорблении самодержца словом и злоумышлении на его здоровье и жизнь делом. В большинстве своем это были случайно сказанные слова, неосторожные суждения, опрометчивые мнения о политике правительства. Нередко дело начиналось со злоумышленного доноса, которым люди сводили счеты с врагами. Часто человек попадал в Тайную канцелярию за матерное слово, не к месту и не вовремя сорвавшееся с губ. Никакой реальной угрозы для власти подавляющее число людей, попавших в сыск, не представляли, но, раз оказавшись в застенке, они уже не могли оттуда выйти. Им предстояло пройти все круги ада – цикл допросов, очных ставок, пыток, а в конце их ждали эшафот, кнут или ссылка на каторгу. Естественно, это создало сыскному учреждению в обществе дурную славу. Вся система общественных отношений строилась на том, что у каждого из подданных был шанс стать либо обвиняемым, либо свидетелем, либо доносчиком. При этом недонесение по «Слову и делу» расценивалось законом как одна из разновидностей государственных преступлений, и недоносителей жестоко преследовали.
