«Пороки входят в душу через пять чувств, как бы через окна. Столицу и твердыню ума нельзя взять иным путем, как вторжением неприятельского войска чрез врата…чрез окна очей в плен берется свобода души. И исполняется пророчество: «Чрез окна наши вошла смерть».
Пьер Абеляр
Полидект замыслил насильно взять себе в жены прекрасную Данаю, но Даная ненавидела сурового царя Полидекта. Персей заступился за свою мать. Разгневался Полидект, и с этого времени он думал только об одном – как погубить Персея. В конце концов жестокий Полидект решил послать Персея за головой горгоны Медузы. Он призвал Персея и сказал ему:
– Если ты действительно сын громовержца Зевса, то не откажешься совершить великий подвиг. Сердце твое не дрогнет ни перед какой опасностью. Докажи, что Зевс – твой отец, и принеси мне голову горгоны Медузы. О, верю я, Зевс поможет своему сыну!
Гордо взглянул Персей на Полидекта и спокойно ответил:
– Хорошо, я добуду тебе голову Медузы.
Отправился Персей в далекий путь. Ему нужно было достигнуть западного края земли, той страны, где царили богиня Ночь и бог смерти Танат. В этой стране жили ужасные горгоны. Все тело их покрывала блестящая и крепкая чешуя. Только меч Гермеса мог разрубить эту чешую. Громадные медные руки с острыми когтями были у горгон. На головах у них вместо волос двигались, шипя, ядовитые змеи. Лица горгон, с их острыми, как кинжалы, клыками, с губами, красными, как кровь, и с горящими яростью глазами, были исполнены такой злобы, были так ужасны, что в камень обращался всякий от одного взгляда на горгон. На крыльях с золотыми сверкающими перьями горгоны быстро носились по воздуху. Горе человеку, которого они встречали! Горгоны разрывали его на части своими медными руками и пили его горячую кровь.
Данаю как символ красоты, гармонии и любви помещают в некие рамки и бросают в бурные волны души. Ящик, в конце концов, прибивает к острову, где царь выступает как некое суровое, агрессивное и алчное начало.
Полидект, царь острова Сериф, оказался еще одним царем-сознанием, правящим силой насилия, стремящимся уничтожить Персея – сильное прекрасное сознание, чтобы властвовать над позитивными силами души – Данаей.
Горгоны живут на краю света, в царстве Ночи и смерти. Ночь – родина тайны, сокровенного знания, но в то же время это царство тьмы, порождающей химер сознания, это тьма неведения, опутывающего своими невидимыми нитями. Ночь и смерть могут быть позитивным преображением, но также и гибелью гармонии, мудрости, красоты.
Трудный подвиг предстояло совершить Персею. Боги Олимпа не могли допустить гибель сына Зевса. На помощь ему явились быстрый, как мысль, посланник богов Гермес и любимая дочь Зевса, воительница Афина. Афина дала Персею медный щит, такой блестящий, что в нем как в зеркале отражалось все; Гермес же дал Персею свой острый меч. Вестник богов указал юному герою, как найти горгон.
Гермес – бог знания и торговли. Часто его изображают в крылатых сандалиях и крылатом шлеме – это мгновенное возникновение мыслей и перемещение в пространстве, скорость распространения информации. «Вестник богов» знает все пути, пути правды и пути иллюзий, поэтому именно он указывает дорогу в царство смерти, царство горгон. В русских сказках эта роль отведена Бабе Яге.
Меч Гермеса – это меч знаний, способный отличать истинное от ложного и именно этим мечом можно разрубить чешую горгоны Медузы.
Афина, рожденная из головы Зевса – богиня мудрости и справедливой победоносной борьбы. Медный зеркальный щит Афины – щит мудрости.
Долог был путь Персея. Много стран прошел он, много видел народов. Наконец достиг он мрачной страны, где жили старые грайи. Только один глаз и один зуб был у них. По очереди пользовались они ими. Пока глаз был у одной из грай, две другие были слепы, и зрячая грайя вела слепых, беспомощных сестер. Когда же, вынув глаз, грайя передавала его следующей, все три сестры были слепы. Грайи охраняли путь к горгонам, только они одни знали его.
Мрачная страна, где живут старухи грайи, наделенные всего лишь одним глазом, – область неведения, сна разума, порождающего чудовищ.
Глаза физиологически связаны с мозгом, поэтому глаза – зеркало разума, мышления. Один глаз на троих – символ тьмы, неведения, сознания старческого, изношенного. Так как старухи – женское начало, то это непросветленное сознание, вовлеченное в сон полуслепых эмоций.
Три старухи, живущие в стране мрака, в одном контексте – это незрячие полуслепые мысли, чувства и поступки.
Только грайи знают путь к горгонам – путь к уничтожающему гармонию и порождающему иллюзии началу. Старухи живут на границе страны смерти – погружаясь все глубже в неведение, засыпая сознанием, человек сначала уподобляется полуслепым грайям, а затем сон тьмы сознания рождает горгон – силы хаоса, уничтожающего личность.
Тихо подкрался к ним во тьме Персей и по совету Гермеса вырвал у одной из грай чудесный глаз как раз в тот миг, когда она передавала его своей сестре. Вскрикнули грайи от ужаса. Теперь они все три были слепы. Что делать им, слепым и беспомощным? Стали они молить Персея, заклиная его всеми богами, отдать им глаз. Они готовы были сделать все для героя, лишь бы он вернул им их сокровище. Тогда Персей потребовал, чтобы грайи указали ему путь к горгонам. Долго колебались грайи, но пришлось им, чтобы вернуть зрение, указать этот путь. Так узнал Персей, как попасть ему на остров горгон, и быстро отправился дальше.
Почему грайи не хотят указать путь к горгонам? Если человек сам погружается в «сон разума» и сознание его постепенно слепнет, он уподобляется грайям, а затем и горгонам, но он не хочет бороться с этими силами иллюзий и хаоса, он подчиняется им. Персей же сознательно ищет область, порождающую слепоту сознания, порождающую чудовищ, чтобы сразиться и победить хаос. Ни тьма неведения – грайи, ни следующее за ними разрушительное агрессивное начало не хотят погибать.
Через некоторое время пришел Персей к нимфам. От них получил он три подарка: шлем властителя подземного царства Аида, который делал невидимым всякого, кто его надевал, сандалии с крыльями, с помощью которых можно было быстро носиться по воздуху, и волшебную сумку. Эта сумка расширялась или сжималась в зависимости от величины того, что в ней лежало. Надел Персей крылатые сандалии, шлем Аида, перекинул через плечо чудесную сумку и быстро понесся по воздуху к острову горгон.
Высоко в небе несся Персей. Под ним расстилалась земля с зелеными долинами, по которым серебряными лентами вились реки. Города виднелись внизу, в них ярко сверкали белым мрамором храмы богов. Вдали высились горы, покрытые зеленью лесов, и, как алмазы, горели в лучах солнца вершины, покрытые снегом. Вихрем несется Персей все дальше и дальше. Он поднялся так высоко, как не взлетают и орлы на своих могучих крыльях.
Три подарка нимф
Первый – шлем-невидимка. Шлем носится на голове, поэтому соотносится с разумом. В шлеме Персей невидим горгонам. Шлем-невидимка – разум, недоступный воздействию разрушительных сил, невидимый для хаоса.
Второй – крылатые сандалии. Сандалии носят на ногах. Ноги – символ пути, движения. Крылатые сандалии – преображающий путь в небеса логоса, мудрости, путь к совершенству; это легкое, мобильное, крылатое сознание.
Третий – безразмерная сумка. Сумка служит для переносимых нужных вещей. Это сумка опыта, которая вмещает все познанное и приобретенное, ставшее частью сознания.
Вот блеснуло вдали, как расплавленное золото, море. Теперь над морем летит Персей, и шум морских валов едва уловимым шорохом доносится до него. Уже не видно земли. Во все стороны, куда только хватает взор, раскинулась равнина вод. Наконец в голубой дали моря черной полоской показался остров. Все ближе он. Это остров горгон. Что-то нестерпимым блеском сверкает в лучах солнца на этом острове. Ниже спустился Персей. Как орел, парит он над островом и видит: на скале спят три ужасные горгоны. Они раскинули во сне свои медные руки, огнем горят на солнце их чешуя и золотые крылья. Змеи на их головах чуть шевелятся во сне. Скорей отвернулся Персей от горгон. Боится увидеть он их грозные лица: ведь один взгляд – и в камень обратится он. Взял Персей щит Афины-Паллады – как в зеркале отразились в нем горгоны. Которая же из них Медуза? Как две капли воды, похожи друг на друга горгоны. Из трех горгон лишь Медуза смертна, только ее можно убить. Задумался Персей. Но помог ему быстрый Гермес. Он указал Персею Медузу и тихо шепнул ему на ухо:
– Скорей, Персей! Смелее спускайся вниз. Вон, крайняя к морю, Медуза. Отруби ей голову. Помни, не смотри на нее. Один взгляд – и ты погиб. Спеши, пока не проснулись горгоны!
Как падает с неба орел на намеченную жертву, так ринулся Персей к спящей Медузе. Он глядит в ясный щит, чтобы верней нанести удар. Змеи на голове Медузы почуяли врага. С грозным шипением поднялись они. Пошевельнулась во сне Медуза. Она уже приоткрыла глаза. В этот миг как молния сверкнул острый меч. Одним ударом отрубил Персей голову Медузе. Ее темная кровь потоком хлынула на скалу, а с потоками крови из тела Медузы взвились к небу крылатый конь Пегас и великан Хрисаор. Быстро схватил Персей голову Медузы и спрятал ее в чудесную сумку. Извиваясь в судорогах смерти, тело Медузы упало со скалы в море. От шума его падения проснулись сестры Медузы, Стейно и Эвриала. Взмахнув могучими крыльями, они взвились над островом и горящими яростью глазами смотрят кругом. Горгоны с шумом носятся по воздуху. Но бесследно исчез убийца сестры их Медузы. Ни одной живой души не видно ни на острове, ни далеко в море. А Персей быстро несся, невидимый в шлеме Аида, над шумящим морем.
Остров горгон находится в море, т. е. эмоциональной сфере.
Три горгоны – хаос в сфере мысли, в сфере чувств и действий.
Голова горгон увенчана вместо волос ядовитыми змеями. Голова соотносится с мыслительной деятельностью, поэтому волосы отражают качество и состояние этой сферы. Если волосы героини золотые, значит ее мышление возвышенно и светло. Если это ядовитые змеи, то каждая мысль – жалящая и убивающая, разрушающая гармонию и порядок.
Лица их с клыками и налитыми яростью глазами так ужасны, что обращают в камень.
Чтобы не обратиться камнем, нужно смотреть на горгон в отражении щита Афины. Только смотрясь в зеркало мудрости, можно отделить в себе хаотичное, иллюзорное, и, не уподобившись этому, отсечь силе разрушительной агрессии голову, победить и нейтрализовать.
Отсекает Персей мечом Гермеса – мечом знаний отделяет истинное от ложного и уничтожает последнее. Персей нашел царство горгон – царство, порождающее хаос. Если человек погружается в царство своего хаоса, своих иллюзий, то он уже не способен отделить себя от них, поэтому нужны знания Гермеса, нужна мудрость Афины, невовлеченность.
Сестры Медузы не смогли увидеть Персея, так как он облачен шлемом Аида. Персей – крылатое, облаченное мудростью сознание – невидим для сил разрушения, хаоса, не аналогичен им.
Победа над Медузой, ее смерть освобождает удивительные силы – крылатого коня. Это разум, устремленный в небо – духовную сферу, мчащийся к своему совершенству.
Вот уж он над песками Ливии. Сквозь сумку просочилась кровь из головы Медузы и падала тяжелыми каплями на песок. Из этих капель крови породили пески ядовитых змей. Все кругом кишело ими, все живое спасалось бегством; змеи обратили Ливию в пустыню.
Но даже умерев в своей основе, агрессия стремится просочиться и обрести существование. В пустыню может обратиться душа, истерзанная ядовитыми силами гнева.
Взгляд ярости, агрессии, кипящей разрушительной злобы превращает смотрящего на эти состояния в камень. Посмотреть в глаза агрессии – значит, подвергнуться ее воздействию, т. е. разрушению.
Персей спасает Андромеду
После долгого пути Персей достиг царства Кефея, лежавшего в Эфиопии на берегу океана. Там, у самого берега моря, он увидал прикованную к скале прекрасную Андромеду, дочь царя Кефея. Она должна была искупить вину своей матери, Кассиопеи. Кассиопея прогневала морских нимф. Гордясь красотой, Кассиопея сказала, что она всех прекрасней. Разгневались нимфы и упросили бога морей Посейдона наказать Кефея и Кассиопею. Посейдон послал по просьбе нимф чудовище, подобное исполинской рыбе. Оно всплывало из морской глубины и опустошало владения Кефея. Плачем и стонами наполнилось его царство. Кефей обратился к оракулу Зевса Амону и спросил, как избавиться ему от этого несчастья. Оракул дал такой ответ:
– Отдай свою дочь Андромеду на растерзание чудовищу, и окончится тогда кара Посейдона.
Народ, узнав ответ оракула, заставил царя приковать Андромеду к скале у моря. Бледная от ужаса, стояла у подножия скалы в тяжелых оковах Андромеда; с невыразимым страхом смотрела она на море, ожидая, что вот-вот появится чудовище и растерзает ее. Слезы катились из ее глаз, ужас охватил ее от одной мысли о том, что должна она погибнуть в юности, полная сил, не изведав радостей жизни.
Это еще одна сказка в сказке. В Эфиопии живут царь и царица. Царица возгордилась, эмоциональная сфера подвержена нарциссизму, эго затмевает лучшее души.
Посейдон – бог моря, владыка эмоциональной сферы. Прекрасные нимфы морские – силы и законы эмоциональной сферы. Возгордившись, царица по сути сама порождает чудовище, стремящееся поглотить все вокруг, т. е. личность целиком.
Андромеда – позитивное развивающееся начало души, плод сознания-царя и Кассиопеи – бывшей некогда прекрасной психеи. Чудовище эгоцентризма стремится уничтожить возвышенное, не подверженное нарциссизму начало.
Ее-то и увидел Персей. Он принял бы ее за дивную статую из белого паросского мрамора, если бы морской ветер не развевал ее волос и не падали из ее прекрасных глаз крупные слезы. С восторгом смотрит на нее юный герой, и могучее чувство любви к Андромеде загорается в его сердце. Персей быстро спустился к ней и ласково спросил:
– О, скажи мне, прекрасная дева, чья это страна, назови мне твое имя! Скажи, за что прикована ты к скале?
Андромеда рассказала, за чью вину приходится ей страдать. Не хочет прекрасная дева, чтобы герой подумал, что искупает она собственную вину. Еще не окончила свой рассказ Андромеда, как заклокотала морская пучина, и среди бушующих волн показалось чудовище. Оно высоко подняло свою голову с разверстой огромной пастью. Громко вскрикнула от ужаса Андромеда. Обезумев от горя, прибежали на берег Кефей и Кассиопея. Горько плачут они, обнимая дочь. Нет ей спасенья!
Тогда заговорил Персей:
– Еще много будет у вас времени лить слезы, мало времени лишь для спасения вашей дочери. Я – сын Зевса, Персей, убивший обвитую змеями горгону Медузу. Отдайте мне в жены вашу дочь Андромеду, и я спасу ее.
С радостью согласились Кефей и Кассиопея. Они готовы были сделать все для спасения дочери. Кефей обещал ему все свое царство в приданое, лишь бы он спас Андромеду. Уже близко чудовище. Оно приближается к скале, широкой грудью рассекая волны, подобно кораблю, который несется по волнам, как на крыльях, от взмахов весел могучих гребцов. Не далее полета стрелы было чудовище, когда Персей взлетел высоко в воздух. Тень его упала в море, и с яростью ринулось чудовище на тень героя. Персей смело бросился с высоты на чудовище и глубоко вонзил ему в спину изогнутый меч. Почувствовав тяжкую рану, высоко поднялось в волнах чудовище; оно бьется в море, словно кабан, которого с неистовым лаем окружила стая собак; то погружается оно глубоко в воду, то вновь всплывает. Бешено бьет по воде чудовище своим рыбьим хвостом, и тысячи брызг взлетают до самых вершин прибрежных скал. Пеной покрылось море. Раскрыв пасть, бросается чудовище на Персея, но с быстротой чайки взлетает он в своих крылатых сандалиях. Удар за ударом наносит он. Кровь и вода хлынули из пасти чудовища, пораженного насмерть. Крылья сандалий Персея намокли, они едва держат на воздухе героя. Быстро понесся могучий сын Данаи к скале, которая выдавалась в море, обхватил ее левой рукой и трижды погрузил свой меч в широкую грудь чудовища. Окончен ужасный бой. Радостные крики несутся с берега. Все славят могучего героя. Сняты оковы с прекрасной Андромеды, и, торжествуя победу, ведет Персей свою невесту во дворец отца ее Кефея.
Кассиопея не хочет терять дочь – растущие силы красоты и любви. Она ужасается участи дочери и страшному чудовищу, т. е. царица – эмоциональная сфера смогла отделить в себе прекрасное – Андромеду от ужасного – своего нарциссизма – чудовища. Царица – психея и рада бы спасти позитивное в себе, но не может контролировать проявления своего чудовища. Победить его может Персей – тот, кто отделен от этих страстей и находится над ними.
Чудовище находится в сфере эмоций. Персей летает над морем в небе – в сфере духовной. Он отделен и неподвластен влиянию чудовища нарциссизма, поэтому побеждает это негативное начало, освобождает от него царство Кефея и Кассиопеи и стремится соединиться с прекрасной молодой психеей – Андромедой.
Свадьба Персея
Богатые жертвы принес Персей Зевсу, Афине-Палладе и Гермесу. Веселый свадебный пир начался во дворце Кефея. Гименей и Эрот зажгли свои благоухающие факелы. Весь дворец Кефея увит зеленью и цветами. Громко раздаются звуки кифар и лир, гремят свадебные хоры. Двери дворца открыты настежь. Пиршественный зал горит золотом. Кефей и Кассиопея пируют с новобрачными, пирует и весь народ. Веселье и радость царят кругом. Вдруг грозный звон оружия раздался в пиршественном зале. По дворцу разнесся военный клич, подобный шуму моря, когда оно, вздымаясь, бьется своими гонимыми бурным ветром волнами о высокий скалистый берег. Это пришел первый жених Андромеды, Финей, с большим войском.
Войдя во дворец и потрясая копьем, громко воскликнул Финей:
– Горе тебе, похититель невест! Не спасут тебя ни твои крылатые сандалии, ни даже сам Зевс-громовержец!
Финей хотел уже бросить копье в Персея, но царь Кефей остановил его со словами:
– Что ты делаешь! Что заставляет тебя так безумствовать? Так хочешь ты наградить подвиг Персея? Это будет твоим свадебным подарком? Разве похитил у тебя Персей твою невесту? Нет, она была похищена у тебя тогда, когда ее вели приковать к скале, когда она шла на гибель. Почему же ты тогда не явился к ней на помощь? Ты хочешь теперь отнять у победителя его награду? Зачем же не явился ты сам за Андромедой, когда она была прикована к скале, зачем тогда не отнял ее у чудовища?
Ничего не ответил Кефею Финей, гневно смотрел он то на Кефея, то на прекрасного сына Зевса, и вдруг, напрягши все силы, бросил копье в Персея. Вонзилось копье в ложе Персея. Вырвал его могучей рукой юный герой, вскочил со своего ложа и грозно замахнулся копьем. Он поразил бы насмерть Финея, но тот спрятался за жертвенник, и копье попало в голову героя Рета. Он упал мертвым. Закипел ужасный бой. Быстро принеслась с Олимпа воительница Афина на помощь своему брату Персею. Она прикрыла его своей эгидой и вдохнула в него непобедимое мужество. Ринулся в бой Персей. Как молния, блещет у него в руках смертоносный меч, которым он убил Медузу. Одного за другим разит он насмерть героев, пришедших с Финеем. Схватил Персей обеими руками огромную бронзовую чашу, в которой смешивали вино для пира, и метнул ее в голову героя Эвритоя. Как пораженный громом, упал герой, и отлетела душа его в царство теней. Один за другим падают герои, но много привел их с собой Финей. Персей же – чужеземец в царстве Кефея, немного товарищей у него в битве, почти одному приходится ему бороться со множеством врагов. Многие соратники Персея уже пали в этой неистовой борьбе. Погиб, сраженный копьем, и певец, который сладкозвучным пением услаждал пирующих. Падая, певец задел за струны кифары, и печально, как предсмертный стон, зазвенели струны, но стук мечей и стоны умирающих заглушили звон струн. Словно град, гонимый ветром, летят стрелы.
Прислоняясь к колонне и прикрывшись щитом Афины, бьется с врагами Персей. А они со всех сторон окружили героя; бой вокруг него все неистовей. Видя, что ему грозит неминуемая гибель, воскликнул громко могучий сын Данаи:
– У врага, сраженного мною, найду я помощь! Сами принудили вы меня искать у него защиты! Скорей отвернитесь все, кто мне друг!
Быстро вынул из чудесной сумки Персей голову горгоны Медузы и поднял ее высоко над головой. Один за другим обращаются в статуи нападающие на Персея герои. Одни из них окаменели, замахнувшись мечом, чтобы пронзить грудь врага; другие – потрясая острыми копьями; третьи – прикрывшись щитами. Один взгляд на голову Медузы обратил их в мраморные статуи. Весь пиршественный зал наполнился статуями.
Страх объял Финея, когда увидел он, что все друзья его обратились в камень. Упав на колени и простирая руки с мольбой к Персею, воскликнул Финей:
– Ты победил, Персей! О, спрячь скорей ужасную голову Медузы, молю тебя – спрячь ее! О, великий сын Зевса, все возьми, владей всем, только жизнь одну оставь мне!
С насмешкой ответил Персей Финею:
– Не бойся, жалкий трус! Не сразит тебя мой меч. На вечные времена дам я тебе награду! Вечно будешь ты стоять здесь, во дворце Кефея, чтобы жена моя утешалась, глядя на изображение своего первого жениха.
Протянул к Финею герой голову Медузы, и, как ни старался Финей не глядеть на ужасную горгону, все же взгляд его упал на нее – и мигом обратился он в мраморную статую. Стоит обращенный в камень Финей, склоняясь, как раб перед Персеем. Навек сохранилось в глазах статуи-Финея выражение страха и рабской мольбы.
Как и в русских сказках, чудовище побеждено, прекрасная дева освобождена, герой хочет жениться на деве. Часто ему препятствуют братья, стремясь завладеть всеми дарами, обретенными главным героем в пути и его суженой. В греческом мифе вместо братьев выступает бывший жених Андромеды, который, так же, как и братья Ивана в русских сказках, не совершал подвигов, не освобождал невесту, но стремиться завладеть ею и стать наследником. В человеке Финей – то начало, которое стремится, ничего не делая, обладать всем. Это то начало, которое вовсе не хочет ни с чем сражаться, ничего не хочет менять в своей жизни, но хочет, чтобы все само собой изменилось. Начало, которое не хочет быть активным в борьбе с пороками, а хочет быть активным в получении блага, комфорта и удовольствия. На стороне Персея Афина – мудрость. На стороне Финея войско, его друзья, такие же, как он, проявления самости. Количественно «финейцы» преобладают, но побеждает Персей силой своей предыдущей победы над агрессией и хаосом – силой Медузы. В камень обращены все те начала, которые были ему подобны, поэтому погибли.
Итак, Персей совершил уже несколько подвигов: подчинил силу агрессии – Медузу и это стало его собственной силой, убил чудовище эгоцентризма, нарциссизма, победил Финея – трусливое, инертное, алчное начало.
